When you were the age fifteen They shot the arrow at you You put that arrow in Became an angel too But you were proud to be you
Подойдя к окну, «Не так уж и высоко», - выглядывая наружу, подумала Луна. — Хотя, не было бы высоко, если была бы палочка!» - хмуро процедила девушка. Она уселась на кровать, скрестив руки, продумывая план побега. С печалью окинув комнату, «И снова нужно бежать», - пронеслось у неё в мыслях. — Я так устала! - в отчаянии выдохнула девушка, прикрывая лицо ладонями. Ей далеко не хотелось что-либо делать, внутренний червь под видом голоса рассудка говорил ей сдаться. К тому же её мучал голод и она мечтала принять водные процедуры. Её взгляд упал на постель, посмотрев на неё многозначительно, в её голове созревал план. Улыбнувшись гениальности своей идеи, она успокоила себя. Встав она, подошла к окнам осмотреть обстановку. За окном вечерело, линия горизонта разрезалась уходящее в закат солнце и сгущавшиеся сумерки, где-то внизу стража разбредалась по своим позициям. Луна залезла в постель, притворившись уснувшей. Все, что ей нужно было на данном этапе её плана это терпение, чтобы выждать нужный момент; она закрыла, немного опасаясь, что может по-настоящему уснуть. Через время, в двери послышалось тихое звучание ключа в замке будто бы кто-то, опасаясь чего-то пытался войти. В комнату вошла одна из эллет, она не была похожа на высоких нолдор, у неё были каштановые волосы и она была невысокого роста в справнее с другими эллет, чем-то напоминая Тауриэль. Таинственная фигура эллет в потёмках комнаты, держала в руках поднос, стараясь не выронить его, она поспешно искала глазами свечу. — Леди, - тихонько прошептала девушка. Лили отметила для себя, что девушка своим поведением отличалась от эллет, которых ей довелось, к своему несчастью, встретить. Луна развернула голову на голос эллет, притворяет будто бы только что проснулась. Незнакомая девушка зажгла свечи в покоях. При тусклом свете она разглядела красивое лицо незнакомки; было ясно,что девушка была из лесных эльфов. «Кажется все эльфы красивые», - подумала Луна. Эллет казалось моложе других девушек и казалось бы, на первый взгляд будто бы впервые увидела человека. — Леди Лили, - тихонько начала девушка, - Меня к вам прислали... Мешкаясь на последнем слове многозначительно произнесла эллет. — Меня зовут Таурильд — Похоже на Тауриэль, - самоуверенно перебила Луна. — Да, Таур с квенья переводится, как и достаточно распространённая приставка среди лесного народа. Моё же имя означает «Лесная дева»! — Красиво, - восторгалась Лили, - Ведь я в этом мире впервые и никогда не встречала эльфов и для меня все ново. - Молодая эллет покосилась на Лили. — То есть ты в этом впервые? - изумленно спросила Таурильд, переходя на ты, - Ты из другого мира? — Да, я прибыла из другого мира и он отличается от вашего... - многозначительно ответила Луна с неким таинством глядя ей в глаза. — Расскажи мне о нем! - воскликнула девушка. — Ну, я из мира волшебников... Эллет с изумлением и неподдельным восторгом смотрела на неё; ей хотелось знать все о мире Лили, на долю секунды её лицо резко изменилось - она выглядела чем-то недовольной, прикрыв рот ладонью. — Что-то не так? - с тревогой в голосе поинтересовалась Лили. — Мне запрещено с вами разговаривать, - сухо ответила Таурильд, - Мне дали указания: сопроводить вас в купальню и проконтролировать, чтобы вы отужинали. Поттер не смогла на это ничего ответить так как понимала, что эллет боялась за свою работу и не хотела невинную девушку подвергать опасности; она послушно встала с постели, поравнявшись с эллет, гордо глядя в её светло- карие глаза. — Ну что ж веди меня, - обреченно указала Лили. Луне в действительности хотелось оказаться в купальне, избавиться от грязи, которую она успела собрать за время своего путешествия, а также чем-нибудь подкрепиться: ей понадобятся силы в предстоящем побеге. — Снова...,- тихонько вздохнула Поттер. Обнаружив пустоту в правом кармане брюк, Лили внезапно вспомнила о волчке, оставленным ею на месте прибытия. Волнение захлестнуло её, ведь она не собиралась задерживаться в этом мире; девушка хотела найти ответы на все мучавшие её вопросы и вернуться назад. Луна верила снам и видениям, преследовавшим её всю жизнь. Она последовала за эллет; выйдя наружу, она никого не обнаружила в коридоре, в котором она была днём. Теперь Лили могла разглядеть все по подробней: замок отличался от поместья Малфоев, коридоры были просторней и казались массивней, будто бы сама природа создала этот замок. До самой купальни Таурильд в панике постоянно оглядывалась, проверяя Лили, что казалось самой Лили это нелепым. Купальня чем-то напомнила ванную старост в Хогвартсе: отделанный мрамором серебряного цвета бассейн занимал все помещение, украшенное витражами, на которых были запечатлены белые лилии. Раздевшись, девушка без промедлений вошла в бассейн, растворяясь в воде подобно тёплому молоку. Лили даже не преминула выказать своё возмущение по поводу присутствия эллет в купальне. Сейчас ей было не до этого, она слишком эмоционально устала, чтобы тратить свои силы на брюзжание; стеснение было последним, о чем она могла бы сейчас беспокоиться. Луна не хотела сейчас о чем-либо волноваться; вода будто бы заставляла её забыться, перемещая в мир спокойствия. Девушка полностью погрузилась в воду, ей нравилось наблюдать под водой за плавным движением своих рыжих волос. Под водой все казалось совершенно иным таким умиротворяющим. На момент, пребывая в объятьях тёплых вод, ей показалось будто бы её рыжие волосы стали темными, а кожа приобрела смугловатый оттенок, испугавшись она сожмурила глаза замотав головой. Лили распахнула глаза снова завидя свои рыжие локоны, девушка успокоилась, растворяя сознание под водой; ей захотелось остаться так навсегда, отрастить жабры подобно рассказам про отца, когда он ради одного из испытании на турнире трёх волшебников отрастил себе жабры, использовав жабросли. Вспомним об этом, Лили посчитала это одним из первых пунктов, что она сделает, когда окажется дома. «Дом...»- промелькнуло у неё в мыслях. Что-то защемило у неё внутри, оттягивая внизу живота. Чувство, которое тяжело распознать будто бы скучаешь по чему-то, но не знаешь почему и хочется плакать и выть, но большому счёту выть. Лили никогда не любила это самое чувство. Неожиданно Лили услышала хлопок, будто бы кто-то вышел из помещения; обрадовавшись, что осталась в полном одиночестве, она резко вынырнула из бассейна. Перед ней стояла статная фигура и в этой фигуре она узнала короля эльфов. В миг, улыбка сползла с её лица; некая ярость вспыхнула в её глазах, а лицо изменилось в горделивой гримасе, совершив о своей наготе, представая перед ним абсолютно таковой. Но эльф даже не повёл бровью, созерцая её совершенную наготу. Он застыл перед ней подобно скале, выражая приятную надменность из-за чего было тяжело распознать его эмоции. Любовь эльфов и людей значительно отличалась, несмотря на то, что эльфы и люди внешне были чем-то схожу, но изнутри совершенно разными были творения Эру. Эльфы были более асексуальны, испытывая чувства платонической, как у смертных называется, любви. Любви на душевном уровне; они не были так сильно привязаны, как люди к телу. Они не были, подобно людям, зависимы от биологических процессов и позывов к физической близости. У смертных сексуальная близость исходила из возбуждения и неважно насколько два человека друг друга душевно любили, они могли и не любить друг друга, идя на поводу животных инстинктов, предаваясь этой самой интимной близости. В то время, как интимной таинство у эльдар исходила из душевного единения, на взаимном желании, отчего старшие дети Илуватара были по образу и подобию к айнур, пребывая в свободе от зависимости в физической близости. Верно, ведь жизнь людей была лишь в век, из которой чуть больше четверти были: детство, юность, молодость, отчего они и бросались во все тяжкий физических удовольствий - все успеть; их жизнь пылали намного ярче, когда у эльфов была вечность, как и вечное молодое тело оттого любовь этих рас значительно отличалось. Любовь эльфа могла уходить в вечность, превосходя границы смерти, когда любовь человека - прекрасный миг. Но в отличии от эльфов, к удивлению самих же эльдар, у людей же была мудрость, ограниченные всего лишь в век, пребывая в молодом теле самое короткое время - они лучше понимали ценность жизни в отличии от бессмертных детей Илуватара. — Полагаю, водные процедуры пойдут тебе на пользу, - деловито начал правитель эльфов, разглядывая внимательно её нагое тело. Её новая внешность чем-то отдалённо напоминала ему майэ Мелиан, королеву Синдар и одновременно его Элэндиль. В своём далёком детстве, тысячелетиями назад он помнил, как отец ещё ребёнком привёл его во дворец Элу Тингола и там он впервые увидел прекрасную супругу Эльвэ* - она казалась ему самым прекрасным созданием из всех, что он видел. Она излучала божественное происхождение, свет ангелоподобных айнур. — Эта купальня принадлежала королеве - моей жене! На её щеках вспыхнул румянец, ей было странно слышать что-то о жизни эльфа. Откровенно говоря, при встрече с ним Лили и думать не думала что-то у повелителя эльфов мог кто-то быть или был... Он был для неё просто королем эльфов, владыкой Зеленолесья. Его удивлял тот факт, что Луна нисколько не стеснялась собственной наготы перед ним. Он знал людей об их чувствах, эмоциях и как они зависимы от своих биологических процессах и инстинктах. Она стояла перед ним гордо, будто бы не замечая, что абсолютно нага пред ним; его восхитил огонь в её глазах и сдерживающая ярость внутри её души это так было не типично и одновременно так по-человечески и так похоже на неё - дикую авари. Заглядывая в глаза, пылающие от ярости, он вспомнил, как тысячелетиями назад безуспешно искал её после той самой встречи...***
3434 год, Вторая эпоха Полгода прошло с той самой встречи, когда летним вечером Трандуил встретил дикую авари. Это своевольная эллет запала ему в души; после того дня он искал снова встречи с ней, но след её будто бы простыл. Единственное, что он знал об авари, что этот народ селился в пещерах; он обыскал все пещеры, что были в округе Лихолесья, но следов присутствия авари не было будто их не было в его землях. И это злило Трандуила, ему не нравилось то, что не было под его контролем и он захотел заставить авари выйти тени, заставить их подчиниться ему раз они пользовались его землями. За окном стояла холодная зима и он снова находясь в своего окна, наблюдая, как мороз в попытках пробраться в замок захватил стекла по ту сторону окна, покрывая их коркой льда. В эту минуту, на лице будущего короля проявилось волнение, ему хотелось знать и где эта прекрасная Сульмелдис в этот мороз и в порядке ли с ней все. Ему хотелось возвыситься над Лихолесьем и с высоты небес найти эту эллет и помочь ей, если ей требуется помощь, забрать её в свой народ, если она где-то замерзает. Он двинулся к камину, усаживаясь в удобное кресло, утопая в мыслях об эллет, пытаясь воскресить ее образ в своём воображении. Но этот один единственный образ, каждый раз воскресая его в своём уме, заставлял его мучиться от столько долгого расставания с ней. Думала ли она о нем? Его поражало то, как могла одна единственная встреча так повлиять на его покой! Несомненно, он пришло к выводу, что Сульмелдис была той, с которой он хотел провести свою вечность. Но, что если его чувства не будут взаимны? Какая его любовь ни была бы он не сможет заставить его полюбить… Заманить обманным путем? Он прекрасно помнил эту историю; был среди родственников великого Элу Тингола – эльф Эол, сей являлся один из предков Трандуила тоже. И был он статен, и благороден, но лик его был мрачен, а взор его проницал тени и мрак. Искусным ремесленником был эльф Эол, что даже гномы не могли сравниться с его мастерством. Жил этот мрачный эльф в темных глубинах леса Нан-Эльмота, жил он под вечными сумерками, а слуги его были скрытны и безмолвны. Однажды в его лесу заплутала Аредэль, что считалась благородной белой девой, кожа её была бела, как молоко, а волосы воронового цвета. Аредэль была дочерью Финголфина и сестрой короля Тургона, являлась она эллет так ненавистных Эолу нолдор. Тем не менее, это не помешало ему восхититься её красотой. Возжелав её, он окутал её чарами так, что она не смогла выбраться из его леса из-за чего она была вынуждена остаться в его владениях. Обманным путем, он вынудил её выйти за него замуж. Эол запрещал своей супруге видеться со своими родичами, затосковав по ним, однажды она сбежала к своему брату в Гондолин, где настиг Эол беглянку, случайно убив отравленным дротиком. Трандуил далеко не хотел такой же участи ему и Сульмелдис; мысль о смерти Сульмелдис приводила его в некое подобие страха! Эта история стала поучительной для всех эльдар и поэтому браки совершались лишь только по обоюдному согласию. Тем более он всегда восхищался Элу Тинголом и именно с его он желал он следовать примеру. Воздвигнуть царство не менее прекрасное, чем Дориат, которые теперь лишь стал плодом его воспоминаний детства, прекрасного детства. Однако, к сожалению эльфы Лихолесья по сравнению с древними высшими эльфами были просты и грубоваты... — Сын мой, - услышал он голос отца у себя за спиной. Принц поспешно поднялся с кресла, оборачиваясь на голос короля. — Отец! — Ты знаешь, что мира не будет, пока тень Саурона будет нависать над Средиземьем! Мы вступаем в Последний союз и объединим войска с армией Амдира, чтобы выступить против Темного Властелина. Готовься сын мой!- кладя руку на плечо сына, проговорил Орофер. — Грядут тяжёлые времена, Трандуил и может быть, ты вскоре унаследуешь трон… В глазах наследного принца читалось волнение, он не хотел принимать пророчество отца. Ведь это означало, что там в битве при Дагорладе отец найдёт свою погибель! Скрепя сердце, Трандуил наблюдал, как отец покидал холл. Он спешно выскочил в лютый мороз из дворца, вооружившись одним лишь мечом, помчался в глубь леса в надежде отыскать ее снова перед тем, как уйти в поход, исход которого был неизвестен. Он в отчаянии метался по лесу, яростно сметая все вокруг пока не заметил её… Эльф зажмурил глаза в страхе, что увиденный им образ мог оказаться иллюзией. Она стояла у реки такая нежная на фоне белого мороза в простом льняном сером платье, струящего по её хрупкой фигуре, поверх которого была белая накидка из овечьей шерсти, тёмные шёлковые волосы развивались по ветру; она по-прежнему была босиком. Летний загар слез с её кожи, приобрев кремовый оттенок Сердце сжалось его при виде её в таком на таком лютом морозе. — Я искал тебя всюду! – воскликнул Трандуил. Девушка с грустью смотрела на него ничего, не ответив. Он подошёл к ней непозволительно близко, прикоснувшись правой рукой к её щеке; руки его были, как у всех эльфов, сильные и изящны, тонкими пальцами он провёл по её лицу, удостоверившись ещё раз, что она не плод его воображения. — Грядут тёмные времена, милая эллет, тень Саурона разлилась над Средиземьем! Наше войско выступит против Темного Властелина. Завтра на рассвете, я уйду… - на одном дыхании проговорил эльф, - Прошу вернись со мной во дворец… Юная эллет вздрогнула, услышав, о чем говорил ей Трандуил, она попыталась уйти, но эльф успел левой рукой схватить её; она чувствовала его дурманящее дыханье на своём лице. Присев на одно колено, удерживая ее за рук, он глядел на нее вверх, заглядывая ей в душу. —…и стань моей, - закончил синдар. — Я не могу, - в тревоге заверещала эллет. —Ты погибнешь вне стен дворца, Сульмелдис! – воскликнул Трандуил, — Но если ты погибнешь, то и мне незачем будет возвращаться назад… Я понимаю, что мало тебя знаю, но ты запала мне в самую душу. И никого на свете я так не желал, как желаю тебя! Раздели же со мной вечность! — Мой народ… - прошептала эллет, прожигая слезами январский снег. Он обнял её, прислонившись щекой к её животу. — Мне не нужна вечность без тебя… Сульмелдис многое слышала о высокомерии наследного принца и его надменности, властности. Многие слухи ходили среди авари, что принц однажды изгонит их со своих земель, если они не захотят ему подчиниться. Но он также запал ей в душу, она любила свою жизнь, свою дикую свободу, но ей нравился Трандуил. Ей нравилось из тень деревьев призраком наблюдать за ним, за его идеальной красотой. Лучше пусть так, считала она, восхищаться им на расстоянии. Однако мысль о том, что он может исчезнуть из ее жизни повергла её в неописуемый страх. — Однажды я пожалею о своём выборе, - шептала эллет, смотря вдаль, наблюдая за полётом покидающих края птиц,- когда ты надменно напомнишь мне о моем происхождении… Она положила правую руку ему на голову, вороша его длинные белёсые шелковистые волосы. — Вернись! – сказала она ясно, - И я стану твоей! — Но! – возразил будущий король, вырастая, словно статуя перед ней. — Я стану твоей, когда ты вернёшься, - опасливо заглядывая ему в глаза, поставила условие эллет. — Тогда обещай мне, что дождёшься меня и будешь жить вблизи дворца! – ему голос звучал, словно гром среди ясного неба. Трандуил умолчал, что решил направить к ней охрану близ её жилища. — Обещай мне, - продолжал он, - что откажешься от своей прошлой жизни и примешь жизнь со мной! — Обещаю,- неуверенно произнесла эллет. Он поднял её подбородок, прильнув к её мягким губам, он целовал её осторожно. Зима щедро осыпала их своим прекрасным ледяным творением с головы до пят, пока они грели друг друга нежными поцелуями. Он взял её за руку, ведя за собой сквозь заросли леса все ближе и ближе подводя ко дворцу. — Здесь нам пора расстаться, - резко остановившись, она оттянула его руку назад. Его небесно-голубые глаза был наполнены жестокостью завтрашнего похода так близко ко дворцу. — Мне нужно время Трандуил. Время до твоего возвращения, прежде чем я буду заперта в этой клетке, - с грустью сказала Сульмелдис, бросив взгляд на дворец. Он сжал её руку, выказывая свое нежелание расставаться с нею. Скрывшись за воротами дворца, он указал стражникам проследить за эллет и установить охрану вокруг ее жилища. На следующее утра он и его отец – Орофер, вместе с многочисленным войском лесных эльфов нандор отправились в Дагорлад…***
Лихолесье 3020 год Третьей Эпохи Владыка лесных эльфов взмахнул грациозно рукой, и рядом с Лили оказалась та самая эллет, накрыв её махровой тканью. И только в этот момент Луна обратила внимание, что все это время перед Ним стояла абсолютно нагой. Ей стало стыдно и она потупила взор, кутаясь в махровой ткани. Воспоминания охватили его, и перед собой он видел Её и в тоже время другую: человеческого подростка, опьянённую юношеским максимализмом, волшебницу, чья юность пылала в изобилии. «Что же ты не вспоминаешь?» - думал король эльфов, - «Отчего же ты не вспоминаешь?» Он прекрасно знал натуру его эллет, он видел её душу, как раскрытую книгу ведь когда- то разделил с ней четверть тысячелетия, но эти 250 лет были для него почти чрезмерны малы и следующие почти три тысячелетия он жил тем, что однажды снова встретиться с ней, но она не возвращалась… А теперь она здесь перед нем совершенно ничего непомнящая о своей прежней жизни – волшебница из другого мира. Трандуил догадывался о плане Лили так, как знал всю подноготную её души, знал, что девчонка обязательно решить что-нибудь выкинуть и у неё это несомненно получится. Её облачили в бархатное лиловое платье с круглым вырезом, который был украшен вышивкой из серебряных нитей, у которого были в расширенные к запястью рукава с разрезом из лёгкого, прозрачного шелка омбре. Её длинные чуть подсушенные рыжие волосы превратились в ниспадающие локоны и были уложены традиционную эльфийскую причёску. — Я хочу свои вещи назад, - неловко заявила Луна. — Забудь о них, - резко оборвал Владыка Лихолесья, что девушка не решилась противоречить ему. Теперь она была подобно эльфийской деве лишь только, по мнению самого короля Лихолесья, не хватало ожерелья из белых камней Ласгалена*, которое Трандуил когда-то тысячелетиями назад для нее же заказал у гномов, которые в свою очередь вероломно украли у него эти камни. Он все же смог вернуть, заказанное ожерелье не без помощи маленького следопыта; он дорожил этим ожерельем, так как это была единственная сохранившееся вещица, которая напоминала ему о ней. Луна обернулась, наблюдая за ним с другого конца купальни. Ах, как же она была прекрасна в этих традиционных одеяния синдар. — Если бы только вспомнила…- прошептал про себя король эльфов. Ему было просто невыносимо видеть ее, разговаривать с ней, но не иметь возможности прикоснуться к ней, открыться ей. — Ты прекрасна! – на одном дыхании воскликнул синдар. Подобная реакция смутила Луна, она не понимала, как реагировать, в замешательстве зрачки ее глаз забегали в тревоге. Девушка чувствовала, что как-то странно реагирует на него. Перемены его настроения были так резки, что она не знала, как реагировать. За короткое знакомство с ним, девушка посчитала его надменным, высокомерным властолюбцем, а узнав об его супруге посчитала, что она была несчастной женщиной. Ведь она никогда не видела, чтобы кто-то из окружения мужчин в её семье так себя вёл. Даже мистер Малфой казался ей мягким по сравнению с Ним, а ведь как он любил свою жену – Асторию. Она помнила, когда увидела их впервые на станции, провожающих Скорпиуса, он так нежно и аккуратно под руку держал свою супругу. И вся эта картина созерцаемая ею в памяти была пронизана осенней романтикой и аристократичностью будто бы несмотря на двадцать первый век, они сошли из кинофильмов прошлого столетия – середины или даже чуть раньше середины двадцатого века. Эта картинка так врезалась в память маленькой Луны, что она пределом её детских мечтаний преисполненной романтики было то, чтобы кто-нибудь, когда она вырастет, будет её также держать под руку, как мистер Малфой свою супругу. — Наверное... - поджав губы, сухо ответила девушка на комплимент короля. — Ты даже не уверена в собственной красоте?- выгнув в удивлении бровь, насмешливо спросил король лесных эльфов. — Красота субъективная вещь. Ведь я не знаю, каковы понятия красоты в этом мире… Я считаю, Вас – король лесных эльфов величественным созданием из всех, которых мне довелось увидеть, но к примеру понятия имею считаются ли эльфы прекрасными среди местных людей. Но и подстраиваться под вкусы местных людей я не могу! Также, я не вполне уверена красива ли я среди местных людей, так как и их то не видела. Ответ юной девушки заставил его улыбнуться; его забавляли размышления юной девы. Все это нагнетало Луну, и речи короля загоняли её в угол, отчего ей хотело поскорее удалиться и она даже была не против оказаться снова в своей так называемой «темницы» лишь бы не оказаться рядом с ним снова. Она и не заметила, как эллет, которая все это время была с ней незаметно удалилась. И пока она была рядом, ей было не так страшно находиться с королём в одном помещении. Девушка линь только обратила внимание на исчезновении эллет, когда Трандуил уверенной поступью стал двигаться к ней. Он подошёл к ней так близко, снова так непозволительно, чувствуя его одурманивающее дыхание, что на миг заставило ее испытать чувство дежавю будто бы она уже когда-то переживала эти эмоции рядом с ним, Ним…. — Ты самая прекрасная из Engwar, а я видел многих из вашей расы, - выдохнул он, заводя ее сбившийся рыжий локон за ухо. — Может быть, может быть, - не переча ему, но и не соглашаясь с ним заключила Лили. Он стоял так близко, отчего её сердце бешено колотилось подобно скорому поезду. Ее сбивчивое дыхание и сердцебиение трогали его: ему захотелось поддаться соблазну и выкрасть поцелуй с ее губ, снова почувствовать ее рядом. Ведь на протяжении трёх тысячелетий с тех пор, как он потерял ее - он ни на кого не смотрел, не смел и сам того не желал. Но новость о том, что она снова переродилась, зажгли огонёк надежды в его душе; в душе Трандуила теплилась надежда на светлое разрешение его мучительного одиночества. Не сумев воспротивиться чувствам и собственным правилам, заглушив голос рассудка, он прильнул к ее губам, пробуя вкус ее манящего дыхания. Сердце забилось ещё быстрее, становясь нечто тяжёлым и болезненным в левой груди. В миг, она оказалась в посреди заснеженного леса в льняном платье, снег обжигал ледяным пламенем ее босые ноги… И его губы, чувствуя их прикосновение, леденящие снежинки вокруг. Луна резко отпрянула: ей стало странно. — Я тебя знаю? – вопрошая, задумалась Лили, - Знала ли я тебя?... Зрачки эльфа в интересе расширились, ему хотелось ответить на её вопросы, но он заставил себя молчать, дабы проследить за реакцией девушки и дать ей самой все вспомнить. — Я кое что слышала… Там в коридоре, что якобы я…,- Лили резко умолкла отрицательно покачав головой, не доверяя собственным выводам. — Это невозможно. Прошу принять мои извинения, Владыка Зеленолесья, но кажется, мне пора удалиться! Удручённая собственными мыслями, она бросилась к дверям купальни. Трандуил сжал руку в кулак, подавив желание остановить её. — Прошу отведи меня обратно в покои! – бросилась Лили к недавней своей знакомой. Таурильд непонимающе посмотрела на неё, пребывая в догадках, не вразрез ли это будет с желанием короля. Ничего не ответив, молодая эллет направилась в покои. В мыслях она успокаивала себя тем, что скажет, что то был приказ королевы. Королевы, которая не знает, что она королева и совершенно ничего не помнит, не узнавая никого даже своего короля. Молодая эллет завела её снова в её «темницу», не преминув запереть за собой дверь на ключ, который впоследствии она вернёт королю: Трандуил никому не желал доверять все, что касалось в отношении его возлюбленной. Удостоверившись, что она абсолютно одна, а Таурильд ушла на достаточное расстояние, Луна незамедлительно бросилась к столу; она недавно там заприметила перо с металлическим наконечником с чернилами. Схватив нужное, она рванула к постели, вороша и разрывая постель этим самым металлическим наконечником ткань, превращая ее в подобие каната с огромными петлями для спуска. Поттер подобралась ближе к окну, удерживая в руках самодельный канат; ее волосы развевались от лёгкого ветра. Посмотрев вниз, она нервно сглотнула. «Здесь бы палочку» - подумала она. — Брось Луна, всего лишь сколько пятнадцать, двадцать метров? Если не больше… — Возможно, тихо спуститься не получится… - Чертыхнувшись, девушка привязала свой канат к ножки кровати и перекинула его через окно прямо в покров ночи. — Прости Трандуил,- прошептала девушка, окинув мимолётным взглядом свои недолгие покои и шурша платьем шагнула вниз. Было безумно тяжело переступать по петлям в платье: благо она была босая, что немного облегчало её спуск. Подавляя все свои эмоции, страх, как можно тише Лили все ниже и ниже. Около тридцать минут бесшумной возни, и она рухнула на землю. Скорчившись от боли, она зажала рот, прикусив руку, чтобы не дать визгу выйти наружу. «Вставай!» - скомандовала она себе, - «Не будь такой мягкотелой!» Не веря себе, что выбралась, ей показалось, что это было слишком легко. Но девушка быстро подавила свою радость, что ее впереди ждёт лес вместо со своим таинством С трудом поднявшись, пытаясь избавиться от лёгкого головокружения, Лили призраком побрела вглубь леса. Ускоряя темп, отдаляясь от замка, постепенно переходя на бег. Ей было не привычно бежать босыми ногами по земле, но она отдала себя отчёт, что нашла это приятным. Мысли о Трандуиле и его гневе, который к счастью она не испытала на себе захватили ее разум и бежать стало ещё страшнее. Больше всего она боялась последствия ее побега, она опасалась за жизнь Таурильд. Ведь первым делом бедную эллет обвинят в ее исчезновении. Окропив землю горячей слезой, Лили заметила знакомые очертания: вишнёвое дерево показалось до боли знакомым, незнакомые воспоминания накрыли ее волной, она увидела его объятья весенним утром под тем самым вишнёвым деревом. Пробежав в самую глубь, она остановилась на том самом месте, в ночи, воспоминания слабо засияли – это было то место, где она впервые его встретила: босые ноги, дождь, лето и он такой сияющий, в своей зрелой молодости. Она остановилась и заплакала, не понимая сама отчего она плачет и почему все эти картинки с ним всплывали у нее в голове вереницей, нанося ей душевные страдания. Полная Луна такая красивая и такая одинокая сияла, далеко сияла в темно-синем покрове, украшенном миллионами ярких смеющихся в радости звёзд. Луна посмотрела в небеса, вытирая слезы, они будто бы говорили ей, что она должна дальше продолжить путь пока… Пока? Пока, она не будет настигнута; она должна вспомнить ту себя, которую ей дают вспомнить, а точнее не даёт кое-кто вспомнить. Лили продолжила бег, содрогаясь от вечерней прохлады, вспотев, дышать ей стало тяжелей, будто бы воздух обжигал ее лёгкие, заставляя ее кашлять. В уставшей бессознательности, девушка добралась до той самой реки, которая вспыхнула у нее в воспоминаниях, когда она осталась с Ним в купальне наедине…Отправившись вдоль небольшой тихой речушки, она заметила отверстие среди деревьев, трудно различимое. Только редкий путник мог его заметить, но Лили не была тем самым редким путником, она возвращалась домой! Согнувшись, она проползла через это отверстие, оказавшись в небольшой тёплой пещере. На стенах были выбиты камнем надписи на непонятном ей языке. В пещере были останки вещей того, кто жил здесь тысячелетиями назад. Останки вещей той… Перед глазами всплыли картинки из чьей-то жизнь: от самого детства до самой смерти. Детские воспоминания были прекрасны наполненные теплотой и любовью. Эта девушка росла в любви и уважении, свободе, а затем тенью исчезло все, и она осталась совершенно одна, потеряв свою семью. После, появился Он - такой прекрасный и такой сияющий подобно звёздам на ночном покрове, ставший для нее всем: ее другом, братом, и мужем. Тот, которому она была обещана, тот чья любовь была терпка и одновременна была подобно обжигающему ледяному пламени. Она любила его, но жизнь, в которой он ее запер оказалась ей невыносимой. Это все была она и её жизнь. — Меня зовут Сульмелдис, и я же Элэндиль королева Эрин Ласгалена, - прошептала в слезах Луна.