***
В начале декабря в наш класс перевели новенького. Он всех интересовал, потому что в школе давненько не было ничего интересного, а новый человек — это новый воздух, новые приключения, свежесть, которой так не хватало. Ты ни с кем не знакомился, все знали твое имя, а наши имена можно было и на уроке услышать. Боже, я не мог нормально спать, постоянные думы о тебе не покидали меня, как прошел твой день, не обидел ли тебя кто-либо, нравится ли тебе кто-то. Я с детства пытался научиться кататься на коньках, но не мог. Говорят, это все психологическое, я боюсь кататься, поэтому и не могу. Катание на коньках казалось мне невозможным, как и ненависть к тебе. Я неплохо играл в шахматы, но ты победил в нашей первой игре. Тогда ты удивился. Интересно то, что ты молчал всю игру, а я хотел заполнить тишину своей болтовней. Все, кто меня знают говорят, что я спокойный и молчаливый парень. Когда как ты всегда любишь поговорить. В тот день мы поменялись местами. После игры мы стояли возле шкафчиков и просто болтали обо всем. О Наполеоне, о Магнусе Карлсоне, об играх и прочем. Ты так смешно морщил нос, когда мы смеялись, мне это до жути нравилось. Потом каким-то образом мы вышли из школы. Я не спрашивал твой адрес и ты тоже. Мы просто разговаривали и шли своей дорогой, которая навсегда останется в моей памяти. Мы проходили мимо маленького ларька с булочками. Я решил купить тебе булочку, но ты не давал мне заплатить за себя, мы чуть было не подрались. Все-таки твоя взяла и ты победно откусывал от своего круасана. Я всегда брал булочку с изюмом. Мы шли по неизвестному мне маршруту, мое сердце пыталось выпрыгнуть из груди, хотя с тобой было так легко, что я не замечал ничего вокруг, ни времени, ни мест, ни людей. Ты остановился перед магазином «Стандарт» и сказал, что здесь нам предстоит разделиться. Я тихо кивнул, а ты смутившись прошептал что-то вроде «пока». В тот день я впервые потерялся в своем родном городе, в котором жил последние 17 лет. Мы с Йонасом решили уйти с последнего урока, чтобы покурить. Пальцы дрожали от холода, новогодние каникулы близились. Аби Чакер Клан решили поехать куда-то на каникулах. Ты сразу вызвался организовывать поездку с Кики. Она приобняла тебя и ты улыбнулся самой ослепительной улыбкой. Тогда я захотел быть на её месте, чтобы почувствовать твои руки на своём плече. Все казалось абсурдным, неудачным, но слишком сильным. Ты слишком сильно притягивал меня к себе, но очень мило отшивал, говоря какой я хороший друг и тому подобное. Я бы хотел вырвать слово «Бро» из твоего лексикона, потому что оно буквально отправляло меня в нокаут. Непонятно, сколько времени я проводил в нем, но достаточно для того, чтобы ты победил. Боже, ты побеждал каждый день. Когда Абди шутил про твои похождения, а ты просто улыбался этому. В один день мы просто шли по той дороге и прямо перед магазином «Стандарт» ты сказал мне, что поцеловался со Штефаном. В тот момент я хотел просто опустошить свой желудок, заполнить голову дымом и никогда не видеть твоих глаз. Кроме того, я горел желанием разбить свой кулак об чьё-то лицо. Желательно, Штефана. Единственное, что я смог выдавить было обычное «куль». Ты широко улыбнулся и начал свой рассказ о том, какой Штефан замечательный. Впервые я обрадовался тому, что нам пришлось разойтись в разные стороны.***
Уже через неделю вся школа узнала, что Штефан изменил Ханне и теперь встречается с тобой. Вы шли по коридору, взявшись за руки, целовались около шкафчиков и запирались в раздевалках. Как-то раз я даже застукал вас за непристойным занятием и в ту секунду я пожалел, что появился на свет. Ты казался счастливым и мне этого было достаточно? Нет, на самом деле, не было никакого Штефана, я его выдумал. А поцелуй был. Только вот со мной. В тот день ты долго смотрел мне в глаза, безмолвно спрашивая, а я тихо поддавался чувствам. Мы поцеловались, но не в самое лучшее время. У меня тогда была затяжная депрессия, во время которой я спал на всех уроках и не общался с людьми. В то время меня было сложно вывести на вечеринку, но Мия устроила свою в нашем общежитии. Ты зашёл в мою комнату без стука и присел на кровать. Мы молчали не меньше часа и вдруг ты заставил меня встать. О дальнейшем я уже писал. Я не умею кататься на коньках, потому что упал, когда мы с папой были на ледяной арене Берлина. Он сказал, что я плохо катаюсь. Тогда я решил, что не умею кататься. Потому что был очень напуган. После поцелуя я решил, что ты поцеловался с Штефаном. Потому что испугался. Ты мог так же разочароваться во мне, как и мой отец. Я придумал почти всю нашу историю, где ты в меня не влюбляешься. Где ты с другим, где ты новенький, которого почти никто не знает. Которого я и сам не знаю даже если мы дружим уже почти 12 лет. Мой врач говорит, что это защитный механизм, который позволяет забыть о вещах, которые со мной случались, если они требуют ответственности и улучшений. Временами я верю, что выдумал эту историю, а временами верю в неё. Черт знает, любит ли меня Давид или нет, я все равно забуду.