***
- Это определенно протокол скверны, - говорит Фарель и хмурится. Зараженное соединение – липкая черная нить огромной паутины, опутавшей Тень – вздрагивает, настойчиво ищет свободные порты для соединения слепыми дендритами запросов. Что-то здесь не так. Фарель – Страж-Командор, Страж, чей мозг слишком долго разрушала скверна, она тоже – часть черной паутины вируса, его проводник и распространитель. Протокол скверны вшит в ее импланты и живые ткани, и это позволяет ей – как и любому Стражу – принимать другие зараженные соединения. Отыскивать их источник и уничтожать. Все передачи скверны, что проходят через нее – лишенные какой-либо организованности потоки данных, порождения свихнувшегося генератора случайных чисел. Только собственные протоколы вируса позволяют вычленить из них поддающуюся обработке информацию: обрывки команд и слов, наборы символов, пародирующие конструкции человеческих языков. Даже у тех, чей разум уже полностью искорежен скверной, остаются крошечные осколки памяти – их выцепляет адаптационный алгоритм вируса и, бессмысленно перемешав различные части, выбрасывает в пакетах передачи. - Раньше мы такого не видели, - бормочет Сашамири по общей связи. Смоделированная симуляцией черная нить, аналог зараженного соединения, тянется к Фарель. Она позволяет ей коснуться себя снова. Корифей, вычленяет из шума бессмыслицы интерпретатор. Холодно. мне холодно разве свет холодный я не знал черный свет холодно холодно передача: Корифей запрос: Думат данные повреждены ошибка: не найдено поврежд холодно - Либо это слишком продвинутый алгоритм генерации текста, - говорит Фарель, - либо мы нашли что-то новенькое. Выбор между самообучаемым генератором и разумным существом зыбок как никогда. Она слушает передачи «Корифея», подняв по тревоге всех своих виртуальных сторожевых псов: защитные программы скалят зубы, беспощадно выбрасывая из передач все, что может оказаться инъекцией. Конечно, может статься, что «Корифей» - это просто китайская комната. Что вирус скверны, который никому пока еще не удалось нейтрализовать, эволюционировал и адаптировался – на достаточном уровне, чтобы поддерживать относительно разумный, хоть и бессвязный, диалог с человеком. Может статься, это отголоски поврежденного ИскИна. Может статься, это... Фарель заставляет себя произнести это, пусть только в собственных мыслях: первый человек, способный сопротивляться скверне. Их шанс на спасение. Она оповещает Вейсхаупт сразу же, и прочие Стражи-Командоры буквально атакуют ее вопросами, предложениями и приказами. Фарель вначале пытается отмахнуться, а потом, наплевав на всё, уходит в область киберпространства, где передачи извне блокируются. Только протокол скверны, вездесущая черная нить, дотягивается туда. Она остается одна. С «Корифеем», китайской комнатой или спасителем человечества. В этот раз она отправляет запрос на соединение первой. Согласно человеческим стандартам; скверна шифрует его практически до неузнаваемости, но если у «Корифея» есть хотя бы подобие интерпретатора, он должен быть способен... Корифей запрос принят Корифей холодно Фарель кто ты? Корифей ошибка слишком холодно Фарель что такое холодно? Корифей стена холодно черный ошибка данные повреждены восстановление данных Понимание вгрызается в хребет электрическим разрядом. Фарель молчит до тех пор, пока черная нить не вздрагивает вопросительно, запрашивая ответ. Фарель чёрный лед? Корифей лед подтверждаю черный подтверждаю Фарель ты остался жив? Корифей нет да нет нет ошибка доступа данные повреждены ошибка доступа восстановление ошибка Она прерывает соединение. Где-то вне киберпространства сомкнутые веки реальной Фарель мучительно вздрагивают, пока она пытается осознать, что значит его ответ. Корифей вступил в контакт с черным льдом. Корифей вступил в контакт с черным льдом и выжил. Корифей был заражен вирусом скверны и не потерял разум. Она стирает передачу из логов, вычищает буфер и оперативную память, оставляя воспоминания о словах Корифея лишь там, где их не сможет отыскать Вейсхаупт, даже вырезав из нее чип: в живой плоти, в сияющей сети нейронов мозга. Если она права... Корифей может значить больше, чем спасение человечества. Если она права. Кое о чем Вейсхаупту пока не нужно знать. Фарель ты был в черном городе ты вскрыл черный лед Корифей вскрыл лед подтверждаю черный нет город подтверждаю черный ошибка доступа данные повреждены восстановление ошибка доступа восстановление невозможно***
Киберпространство всегда было доступно каждому... за определенную плату. Фарель катает меж пальцев синюю капсулу лириума. Знакомая боль уже начинает разъедать виски; через неделю приступы станут невыносимы, еще через неделю – импланты перестанут реагировать на команды. Накопление избыточной глиальной ткани у стыков электроники с живой нервной системой. Фарель слабо разбирается в медицинских терминах, это единственное, что она помнит из описаний синдрома отторжения нейроаугментаций. Лириум – единственный препарат, способный предотвратить отторжение. Восемьдесят процентов киборгов Тедаса сидят на игле лириума, потому что это их единственный билет в Тень. Оставшиеся в нем не нуждались: их называли «магами» за невероятную, почти невозможно-волшебную адаптационную способность организма принимать внедренную электронику без отторжения. «Магов» не любили. Ценили как по-настоящему независимых специалистов, но не любили. Они мешали продажам лириума, мешали политике всеобщего контроля посредством необходимого каждому препарата. Поговаривали, что где-то на юге уже поднимается на ноги организация с целью монополизировать его распространение; поговаривали, что «магам» придется несладко. Фарель не обращает на это внимания: любой здравомыслящий человек мог предсказать это с тех пор, как лириум впервые появился в продаже. Даже странно, что международному бизнесу потребовалось так много времени, чтобы предъявить права на всю многомиллиардную орзаммарскую кормушку. Фарель глотает капсулу и, не обращая внимания на боль, погружается в киберпространство. В Тень. Ее назвали так, потому что первые сенсорные симуляции были слишком примитивны, чтобы обмануть человеческое восприятие и сымитировать реальный мир. Киберпространство напоминало реальность так же, как тень напоминает отбросивший ее предмет: чудовищно различны и всё же неотделимы по своей природе. Сейчас киберпространство усовершенствовалось, для человека с мощным железом оно выглядит более живым, нежели привычный мир; осталось лишь старое название. В Тени гуще краски, насыщенней звуки, тактильные ощущения как никогда ярки; восприятие больше не зависит от несовершенства органов чувств – генерируемые симуляцией сигналы минуют их. Чип выплевывает информацию напрямую в мозг, он сшит искусственными дендритами электродов с нервной системой. Когда-то это не представляло опасности. Когда-то они наивно полагали, что всё, чем они рискуют – это информация на чипе. Потом, на собственном опыте убедившись в ошибочности этой теории, они сочли, что человеческий разум также уязвим к кибер-атакам. Это всё ещё было приемлемо. Потом кому-то сожгло чип. Не в буквальном смысле. Кажется, какой-то вирус просто выпотрошил не только ось, но и базовый вшитый набор микропрограмм, осуществляющих ввод-вывод. Эта часть истории уже обросла легендами за несколько десятков лет; Фарель никогда не горела желанием в ней копаться. Замена чипа была немалой угрозой. Но железо – это всего лишь железо; его сшивают с мясом, отрезают от мяса, выставляют на аукционы, пускают на металлолом. По-настоящему всё изменилось, когда появился черный лед. Они заманивают Корифея в ловушку, используя коды доступа, хранившиеся в архивах Вейсхаупта со времен первого выплеска скверны. Выстроенная для него тюрьма почти совершенна, пусть даже у нее нет черного льда; отдел безопасности поработал на славу. Фарель старается не думать о Сашамири. Она пустила через себя передачи «Думата», вирусной программы, вырвавшейся из Черного Города и сеявшей хаос в Тени до тех пор, пока Стражи не нашли и не уничтожили ее физический носитель. «Думат» прокрутил ее мозги через электронную мясорубку. Фарель сказали: ликвидатору даже не пришлось вводить яд, вируса хватило с лихвой. Но теперь у них есть Корифей. У нее есть Корифей. Корифей холодно опять холодно почему? Фарель расскажи что произошло в Городе Корифей слишком холодно ошибка восстановление данных ошибка доступа Фарель где твой физический носитель? Корифей ошибка доступа доступ запрещен ты не должна знать Фарель если ты не скажешь мы вынудим тебя сказать Корифей выпусти меня холодно холодно выпусти Она ловит себя на мысли, что не хочет, чтобы Корифея вскрыли. Иррациональный страх, выискивающий любые крысиные ходы в анализе ситуации, чтобы обосновать себя. Корифей единственный, кто может пройти за черный лед, единственный, кто может спасти человечество от скверны. Что, если Стражи начнут потрошить его физическую начинку, будь то человеческое тело или серверный кластер, Корифей предпочтет уничтожить сам себя, но не достаться Вейсхаупту? Что, если они повредят его еще сильнее, повредят пока еще сохранившуюся информацию, и труды нескольких лет, создание лучшей из кибертюрем и смерть Сашамири, всё окажется напрасным? Тень создает тело Корифея отдаленно человеческим. Его очертания дрожат и смазываются: Корифей восстанавливает себя, переписывает себя, меняется непрестанно. Только больше не может покинуть эту область симуляции. А Фарель не может не слышать его передачи. Скверна всегда находит слушающие порты. Корифей помоги мне Фарель отключается от киберпространства, выныривает в реальность. Вокруг – ее офис в одном из комплексов Серых Стражей в Маркхэме. Остывший кофе, который она так и не выпила с утра. Или с вечера. Обед, который ей, очевидно, принесли днем. Корифей помоги мне Она вздрагивает, когда слышит его голос. Она же не в киберпространстве, она ведь отключилась, чип не должен принимать соединения, почему... Корифей помоги мне холодно очень холодно помоги Фарель берет кофе и разливает всё себе на колени. Роняет кружку, не сумев удержать ее в руке. О тьма, почти равнодушно думает Фарель. Она знает, что это такое. Это скверна разъедает ее мозги. А ее импланты – уже пройденный этап для вируса. Ее вскрыли окончательно, до мяса – и глубже. Благодаря Корифею? Корифей помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги (Фарель кричит) помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги (Фарель хватает нож со стола) помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги (Фарель раздраженно отбрасывает в сторону скользкие куски окровавленной кожи, в них нет чипа, неужели ей придется расколоть собственный череп) помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги помоги пом***
Страж-Командор Дейникен подписывает приказ об уничтожении Корифея с толикой сожаления и чуть большей толикой страха. Несколько лет безуспешных попыток взломать сумасшедший псевдоИскИн ценой огромного списка потерянных ресурсов и жизней – не тот размен, на который готов пойти Вейсхаупт. Все, кого связывает с Корифеем скверна, сходят с ума в разы быстрее. Как это произошло со Стражем-Командором Фарель. Вероятно, она уже находилась под его влиянием, когда предложила поймать загадочного призрака Тени, носителя скверны, выбравшего себе имя. Тогда Дейникен тоже думал, что они смогут его вскрыть. Теперь он уже не так уверен. Надежней будет его уничтожить. Надежней – и проще. Дейникен понимает, как он ошибался, несколько дней спустя. Приговор приводит в исполнение не Страж, просто согласившийся на работу «маг», снабженный софтом, что мог бы выжечь чип самому Архонту, и подробными инструкциями. Больше от него ничего не требуется: только чистый разум, не отравленный скверной. Дейникен, Рианнон и те старшие Стражи, кому дозволено присутствовать, наблюдают за тем, как яркими иглами их оружие входит в тело Корифея, и визуальный образ ИскИна начинает дрожать и искажаться – а потом, через две минуты, будто взрывается изнутри. Рассыпавшиеся воксели тают в киберпространстве, когда по ним проходится программа очистки, переписывающая всю внутреннюю область совершенной тюрьмы. Дейникен ждет, настороженно ждет очередной передачи, прикосновения очередной протянувшейся к нему черной нити. Но соединение мертво и безмолвно. Похоже, что у них... Он прищуривается, не успев выдохнуть: «получилось». На идеально гладкой зеркальной поверхности матово поблескивает черное крошево. Симуляция собирает Корифея заново, слепливает из пустоты – по вокселю, по биту, скрупулезно восстанавливая его облик до мельчайшей детали. Молодой «маг» оглядывается с неуверенностью, ожидая приказа. - Еще раз, - отрывисто бросает Дейникен. Тень снова вспыхивает, взрезанная смертоносными лезвиями игл. И Корифей возвращается снова. - Вот как он пережил черный лед, - почти беззвучно произносит Рианнон. Говорят, чёрный лед создала «Эванурис». «Эванурис» была слишком многим для Тени, когда киберпространство только-только открыло доступ всем, у кого был совместимый с симуляцией чип. Подпольной организацией «магов». Маяком технического прогресса. Недосягаемой мечтой о свободе, которой грезит каждый, шагнувший в Тень ради самой Тени. «Эванурис» была легендой. В ее рядах были лучшие хакеры тех времен. Лучшие из лучших. Сейчас, десятилетия спустя, от «Эванурис» остались только мифы, верить которым стал бы только наивный дурак. Мифы – и единственный совершенно точно реальный элемент ее наследия. Золотой Город. Так назвали его романтики киберпространства. Действительного названия не знал никто; по крайней мере, Дейникен был готов поручиться за то, что оно не сохранилось в архивах Вейсхаупта. Но Золотой Город был, каждый видел его, погружаясь в Тень: высеченную в киберпространстве область, за границу которого не мог проникнуть никто, кроме допущенных туда самой «Эванурис». Никто не знал, что скрыто за его стенами; любые догадки были либо недостаточно амбициозны, либо недостаточно реалистичны. В золотом льду не было ни единой прорехи, ни единой трещины. Он был неуязвим. Спустя годы после развала «Эванурис» другая группа хакеров всё же вскрыла Золотой Город. «Звездный Синод», по слухам – связанный с тевинтерским правительством. Позже, когда проявились последствия, Архонт публично опроверг все заявления о том, что «Синод» действовал под руководством и с одобрения правительства, но даже это не спасло Тевинтер от санкций. «Синод» вскрыл лёд Золотого Города и прошел внутрь. Именно тогда активировались запасные защитные системы, спавшие до момента вторжения. Город выпустил в киберпространство вирус, который невозможно было нейтрализовать или остановить. И поднял лед, который был абсолютно черным для любого, кто пытался смотреть на него в Тени. Скверна, неуязвимая и вездесущая, убивала медленно. В Тени и до ее появления уже хватало вирусов, способных взаимодействовать с живым разумом – способных внедрить ложные воспоминания и внушить чужие инструкции. Но это все было лишь играми с памятью, которые можно было обратить; скверна же убивала всерьез. Как и черный лед, она вмешивалась в работу мозга, нарушая и перестраивая паттерны. Люди забывали, как принимать пищу. Теряли зрение и утверждали, что прекрасно видят. Сходили с ума и становились идиотами, неспособными связать пару слов. В конце концов – умирали. Исключений не было. Разница лишь во времени. Дейникен знал, что его собственное время уже подходит к концу; чувствовал это каждый раз, когда осознавал мелкие провалы в памяти или нарушения моторики. Скоро другие Стражи ликвидируют его и уничтожат чип, чтобы предотвратить дальнейшее распространение скверны через него. Но так – почти щадяще, угрюмо смеялись они теперь – действовала скверна. Черный лед убивал за минуты, превращая человеческий мозг в кашу с выжженной нервной системой, а импланты – в бесполезный мусор. Ничто не могло защитить от него. Никто не мог выжить, войдя с ним в контакт. Никто – кроме ИскИна, называющего себя «Корифей». - У него запасные физические носители, - глухо говорит Дейникен. – Он восстанавливает себя с резервных копий. Корифей холодно почему свет холодный черный черный холодно запрос ошибка доступа ошибка доступа восстановление данных - Лёд убил основной носитель, - кивает Рианнон. – Должно быть, оставались резервные копии где-то еще. И остаются до сих пор. Дейникен чувствует на себе ее взгляд, но не встречается с ней глазами. Как Страж, много лет разыскивавший физические носители оскверненных, он знает, что это – их крах. Резервная копия может быть одна. Две. Десять. Сто, тысяча, десять тысяч, больше? На скольких разных носителях разбросал себя безумный ИскИн, они могут только догадываться. Где они спрятаны – знает только сам Корифей, они не могут отследить его физическое местоположение и не могут вскрыть его в Тени. Могут лишь уничтожить – чтобы ИскИн восстановил себя заново. Корифей холодно снова холодно почему выпусти выпусти - Мы можем... мы можем локализовать заражение, - наконец говорит Дейникен. – Запереть его здесь. Навсегда. Оградить эту область киберпространства от остальной Тени всем, чем можем. Это не чёрный лёд Города, но этого хватит, чтобы удержать его здесь. Лучше так, чем... Он не договаривает, но Рианнон согласно кивает. - Вейсхаупту придется присылать сюда безопасников для обновления льда, но... – она запинается, когда протянувшаяся к ней черная нить соединения содрогается от очередной передачи Корифея. И всё же заканчивает, - но это самый надежный выход для всех нас. Когда последняя трещина в красном льду зарастает, Дейникен ждет еще несколько секунд. Ждет, будто что-то изменится. Слышит, как рядом выдыхает Рианнон – устало и резко – и распадается сияющим крошевом, выходя из Тени. Дейникен смотрит на неприступную крепость с многоуровневым льдом, плоды нескольких лет сражений за знания, в итоге все же оставшиеся у Корифея – чем бы он ни был. Дейникен смотрит на гладкую сплошную стену защитных систем, которая не выпустит ни единого пакета данных. Кроме... Корифей вернись выпусти меня выпусти выпусти выпустивыпустипомогимне Чёрный сочится из красного. Будет сочиться всегда.***
- Ты ИскИн, да, - говорит Самсон. Симуляция едва справляется с обликом Корифея: дрожит, смазывает, переписывает, отчего изображение кажется мигающим. – Я слышал, что только в «Эванурис» умели писать ИскИнов. - Да, - откликается Корифей. Его соединение с Самсоном выглядит как окровавленная шипастая жила. Когда-то это были протоколы скверны, которые Корифей переписал под себя. Вирус, который он адаптировал для своих целей. Самсон – часть красной сети. Ему не обязательно пользоваться общепринятыми протоколами для того, чтобы говорить с Корифеем. Корифей я не ИскИн не смог написать ИскИна Самсон [пустая строка] Корифей я не из «Эванурис» только в «Эванурис» умели писать ИскИнов я был позже Самсон видел его. В реальности. Он нашел Корифея в Тени, когда искал, где можно скрыться от бывших коллег из «Церкви», а Корифей предложил сотрудничать и назвал ему физические координаты с одним из своих резервных носителей. В бункере посреди северных пустошей Самсон нашел его – вычислительный кластер с сервером, на котором крутилось то, что было Корифеем. Кремний, золото и электрические импульсы. Никакого мяса. Пришлось кое-что заменить в том бункере; железо износилось за десятилетия. Корифей сказал, долгое время он был заперт Стражами где-то в киберпространстве – уже после черного льда. Самсон посмеялся: ну, Стражи хотя бы развлекали его всё это время. Оказалось, они пытались его убить, а потом забыли о нем. Не очень здорово. Корифей – это конструкт, написанный на основе человеческой личности. Не полноценный ИскИн. Самсон не видел, что у него внутри, но по тому, как Корифей реагирует на происходящее, он смело может сказать: в системах конструкта хватает ошибок. Он рабочий ровно настолько, чтобы не отключаться и не прекращать работу над единственной целью, что успел задать ему оригинальный прототип. Других директив у него нет. Кто-то из безопасников Самсона предположил, что Корифей – это китайская комната; может, и так. Кто может сказать с уверенностью, осознает ли конструкт сам себя или просто с удивительной точностью следует прописанным условиям. Самсон знает – Корифей не ИскИн и не живое существо, о разумности его можно спорить, но как бы то ни было – Корифей способен разрушить существующую систему. Способен сломить «Церковь» и опутавший все уголки мира тотальный контроль посредством лириума, уничтожающий всех, кому не повезло обрести независимость от него. Как «магов». Теперь достаточно родиться без синдрома отторжения аугментаций, чтобы тебя объявили кибертеррористом: такова политика «Церкви». Андрасте была расчетливой сукой – что ж, она сделала свои миллиарды баксов на всеобщем порабощении; бизнес-аналитики превозносили ее как святую. Сейчас, спустя почти восемьдесят лет после создания киберпространства, никто не смеет противостоять монополии «Церкви». Кроме Корифея, глючного конструкта, который почти невозможно уничтожить. В таком случае, Самсону плевать, какими средствами Корифей изменит мир. Самсон какой он Золотой Город? Корифей ошибка доступа восстановление данных ошибка доступа восстановление невозможно информация повреждена Самсон ты можешь предположить что в Золотом Городе? Корифей [null] На нечеловеческой, перевитой жгутами скверны и адаптированного вируса ладони Корифея лежит небольшая металлическая сфера размером с яблоко. Корифей касается ее пальцами свободной руки, и над разбуженной сферой раскрывается сияющая голограмма: кружок с волнистыми линиями внутри. Печать «Эванурис». - Что это? – спрашивает Самсон, позабыв о «красных» протоколах. Корифей поднимает голову, отыскивая в иллюзорном пространстве симуляции башни Города. - Ледокол «Эванурис», - говорит он и улыбается. Некорректное отображение превращает его рот в кривую трещину. – Ледокол для черного льда.