Примечание автора: Я уже вообще без понятия, что делаю. Но, судя по всему, моя муза не перестанет кричать на меня, пока я хотя бы не начну этот АУ!ДекуЗлодей фик с БакуДеку. Пока я продумал только две главы, так что посмотрим, что из этого выйдет. В общем, раз уж вы здесь – наслаждайтесь! О, и идея работы Деку на Гирана была предложена моим братом. :D Эта милая АУ, как вы уже могли догадаться, полное расхождение с каноном. Из-за одного маленького изменения вся жизнь Деку перевернулась с ног на голову (именно поэтому эта тема так популярна - не сложно закрутить всё таким образом, ха ха). И, хоть это и злодейская АУ, не ждите того, чтобы Деку стал супер-злодеем ни с того ни с сего. Он должен сам создать себе этот путь.
— А вот этот новый, — сказал Шигараки, царапая шею. Маленькие сухие чешуйки, трепеща на лету, приземлялись на воротник его рубашки и застревали на чёрной ткани. Изуку остановился на полуслове, его пальцы замерли над клавиатурой. Его своего рода друг бессовестно пялился на новое фото, висящее на доске объявлений Изуку. Сегодня мешки под его глазами были ещё более ярко выражены, чем всегда, а глаза воспалены. Изуку думал, что Шигараки почти не уделяет внимание тому, что висит на этой доске, но, судя по всему, он ошибался. Томура остановил свой нервный тик, чтобы ткнуть одним из своих костлявых пальцев прямиком в грудь Каччана. — Кто он? Изуку повернулся обратно к экрану и продолжил печатать. — Каччан. — Очень тупое геройское имя, — заключил Шигараки. Отшагнув от стены с доской объявлений, он медленно приблизился к дивану, на котором обосновался Изуку со своим ноутбуком. — Он новый герой? — Он первогодка из Юэй, — ответил Мидория на подозрительный интерес Шигараки. Взрослый мужчина, как правило, безразлично относился ко всему, что не было напрямую связано с его ребяческими потребностями. Желая, чтобы Томура оставил эту тему, Мидория стал печатать усерднее. — Он ещё не про-герой. — Тогда что он делает в твоём маленьком святилище? — спросил Шигараки. — Ты чего-то хотел? — ответил вопросом на вопрос Изуку. Он быстро осмотрел комнату на наличие Курогири, обычно стоящего в углу, но няньки Шигараки нигде не было. — Гирана здесь нет, а я пытаюсь закончить работу. — Как грубо, — шёпотом пробормотал Томура. Он сел на диван рядом с Деку и, кинув потерянный взгляд на свою изношенную толстовку, пошарил в её передних карманах. Он достал оттуда кусочек бумаги и, аккуратно держа его между двух пальцев, передал Изуку. Мидория сразу же узнал почерк Курогири. — Через пару дней мы нападём на Юэй. Вот список учителей, которые будут дежурить. Изуку пробежался глазами по списку, остановившись на имени Всемогущего всего на долю секунды дольше, чем на остальных, до того как дочитать. Наверное, поэтому Гиран завербовал так много людей для небольшой группки Шигараки на прошлой неделе. Если Шигараки и Курогири планировали напасть на Юэй, то им понадобились бы все злодеи, которых только можно было найти. Шигараки повернул голову в сторону доски объявлений, его взгляд задержался на фотографии Каччана. Изуку оставил изучение списка, так же присоединившись к рассматриванию фото. Он откопал его на студенческом сайте около недели назад и посчитал интересной находкой. Клуб студенческой газеты написал небольшую статью о первой тренировке «геройского курса» в их новых костюмах. Кадр с ухмыляющимся Каччаном, тыльной стороной ладони вытирающим с лица пот, был сделан после атаки. Изуку был шокирован, когда узнал в этом студенте друга детства и вдруг осознал, что Бакуго отлично смотрится в роли героя (что неудивительно, ведь Каччан в какой-то степени всегда был героем Изуку). Это был действительно милый и искренний снимок. Его больной друг не переставал пялиться, шире изогнув рот в кривой улыбке из-за такого обычного, но в то же время и редкого фото среди коллекции этих выхоленных промо-снимков. Шигараки укусил край разодранной губы. — Или эта атака будет слишком личной для тебя, маленький любитель героев? — У меня уже есть отчёты обо всех них, — сказал, кстати, абсолютную правду Изуку, сворачивая список Курогири. У него были отчёты о каждом учителе, который когда-либо работал в Юэй, ещё далеко до начала его небольшой подработки. Просто они ещё не были аккуратно напечатаны. Закрыв ноутбук, Изуку подошёл к столу. Он небрежно бросил листы и щёлкнул кнопку на мониторе его главного компьютера. — Ты получишь эту информацию за полцены, если мы опустим эту тему. — Я заплачу вдвойне, если ты расскажешь мне, чем тебя настолько впечатлил этот студент Юэй, что ты даже повесил его фотографию, — парировал Шигараки, начиная снова расчёсывать свою шею. — Может, нам стоит присмотреть за ним, когда будем искать Всемогущего, раз уж он так тебя заинтересовал? Шигараки, словно ребёнок, не собирался уходить без ответа. Нажав на кнопку печати своей базы данных, Мидория вздохнул. — Втройне. Вряд ли Томура заплатит, но всё же Изуку хотелось подарить матери что-нибудь милое на приближающийся день рождения (да и возможность позже позволить себе ложу на спортивном фестивале Юэй, конечно же, не повредит). — Идёт, — уже почти не улыбаясь, согласился Шигараки. — Каччан — мой друг детства, — начал Изуку, стуча по краю клавиатуры. Он всё ещё слышал звенящий в ушах голос Каччана с последнего их разговора: когда Каччан, подшучивая, размышлял вслух о том, какую Изуку получит причуду. На лице Изуку дрогнула улыбка. — Мне нравится следить за его продвижением на пути становления героем. Всё же он был лучшим учеником ещё со вступительных экзаменов. — Звучишь так, будто гордишься им, — уставившись на фотографию, съязвил Шигараки, напевая какую-то песню. — И немного помешан. Мы оба знаем, что у тебя нет друзей помимо меня, Мидория. — Каччан — это Каччан, — покусывая краешек большого пальца, сказал Изуку. — То, что мы не виделись с того момента, как он поступил в старшую школу, ещё не значит, что мы перестали быть друзьями. Односторонняя дружба всё ещё считается дружбой, пока это касается Мидории (так было с тех пор как Изуку узнал, что у него никогда не будет причуды. Почему же он должен сейчас бросать всё, ради чего он так старался?). — Конечно, — ответил Шигараки. Улыбка всё ещё широкая и кривая. — Вот твоя информация, — объявил Изуку, кинув папки с бумагами на колени Шигараки. Он широко улыбнулся мужчине, загибая руки за спину. — Попытайся не умереть. Даже если ты знаешь о них всё, про-герои, преподающие в Юэй, не простофили. — Не беспокойся, — ответил Шигараки. Он поднялся с дивана и взглянул на Изуку с ленивой ухмылкой. — Когда они увидят, что у нас есть, даже у Всемогущего не останется и шанса. Изуку нахмурился, скрестив руки на груди. Из всех, кого за последнее время завербовал Гиран, мальчик не мог вспомнить никого, кто мог бы доставить настоящих проблем Всемогущему или другим учителям. У самого Шигараки была довольно впечатляющая причуда, но для её использования требовался близкий контакт и его поддержание — ни в том, ни в другом Шигараки не был хорош. Плюс, окажись в кампусе обычные учителя, как, например, Сотриголова или даже Сущий Мик, которые более чем способны дать отпор, дело стало бы в разы проблематичней. Всё это будет, в лучшем случае, катастрофой. Тогда почему же Шигараки так уверен? — Если я увижу твоего Каччана, будь уверен, я передам ему привет, — добавил Шигараки, прерывая мыслительный процесс Изуку и шевеля пальцами. — Пока, Мидория. — Эй! — начал было возмущаться Мидория, но остановился, когда увидел, как Томура исчез в искажающем пространство дыме Курогири. Изуку так сильно прикусил кончик своего большого пальца, что из него потекла кровь. Он ожидал, что они в конечном счёте нападут на Юэй, но это… Юноша опустил руки и фыркнул. Посмотрев на фотографию Каччана, Мидория ткнул своего друга детства в нос, прежде чем вернуться к работе. Он не должен волноваться о том, что привлек так много внимания Шигараки к Каччану: это не так уж важно, ведь Бакуго сам по себе сильно выделяется. (С Каччаном всё будет хорошо. С ним всё будет хорошо.) Изуку вернулся к работе.***
Каччан чуть не умер, и это была вина Мидории. Он прижал свою обгоревшую тетрадь к груди, потирая глаза и плача где-то там, за школой. Слезы не останавливались и продолжали душить его; эта новая боль подавляла его. Если бы он не докучал Всемогущему; если бы Изуку не спросил, может ли он стать героем, этот монстр не сбежал бы. Он бы не напал на центр города. Он бы не схватил Каччана. — Никчёмный… — прошептал Изуку. Он открыл тетрадь, стоя спиной к стене и смотря на автограф Всемогущего. Изуку не заслуживал этого. (Но также он не мог и отпустить его. Всё же это был автограф Всемогущего. Он сохранил его, но на сердце осталось неприятное чувство вины.) Он даже не знал, что Каччан в беде, пока не добрался до дома и не увидел это в вечерних новостях. Если бы Всемогущий опоздал хотя бы на две минуты, Каччан был бы съеден заживо тем слизнем. Зная, что злодей сбежал из-за него, Мидории пришлось избегать контакта с Кацуки любой ценой (не то чтобы его друг был против; едва ли он заметил). Каччан даже не подозревал, что именно Мидория был тем, из-за кого он попал в ту неприятную ситуацию (о, как Каччан ненавидит, когда люди спрашивают, не тот ли он парень, на которого напали). Но это не имело значения, ведь Изуку знал. Наблюдая за тем, как толстые капельки слёз ударяются об угол страницы, Мидория тяжело вздохнул. Прошла уже неделя с того момента, как Каччан вернулся в школу, а Изуку всё ещё не мог смотреть ему в глаза. — Многие люди были бы счастливы иметь автограф этого героя, — произнес кто-то хриплым голосом. Вдруг Мидория совсем рядом с собой услышал звук, будто кто-то драл ногтями свою кожу. Он посмотрел в тёмные глаза незнакомца, почти полностью скрываемые капюшоном. Мужчина улыбнулся, продолжая сильно расчёсывать свою шею, и почти удивился страданиям Изуку. — Как странно. (Это был первый раз, когда Изуку встретил Шигараки Томуру.)***
— Ты отправляешься в Юэй, — выпалил Гиран, ворвавшись в комнату, выплёвывая сгусток дыма. Он бросил стопку бумаг на стол Изуку и ухмыльнулся, демонстрируя щель между зубами. — Счастливчик. — Что? — Мидория разинул рот, глядя на документы. Он просмотрел их все, ошибки и быть не может: это бумаги для перевода Изуку из его нынешней старшей школы в Юэй на общеобразовательный факультет. Его пальцы начали мять уголки бумаги. — Что это? — Нападение Лиги Злодеев на Юэй прошло ужасно, — начал Гиран. Он провёл языком по внешней стороне зубов и указал сигаретой на бумаги. — Их, кстати, было сложно достать, так что тебе стоит быть благодарным за такую возможность. И перестань мять страницы! — Ты до сих пор не объяснил, что происходит, — сказал Изуку. Руки тряслись. Он хлопнул слишком-хорошими-чтобы-быть-правдой документами по столу. Старшая школа Юэй была его давней мечтой. Он сам её разрушил, когда пришёл работать сюда. Как они могут? Как они могут пытаться сделать его мёртвую мечту реальностью, после того, что сделал Изуку? — Как это связано с атакой Лиги Злодеев? Изуку узнал всё о той катастрофе (он предполагал, что всё кончится этим, с самого начала) от третьих лиц — новости радостно освещали поражение Лиги при нападении на Юэй. После этого Шигараки был ужасно нестабилен и расстроен, поэтому Изуку был индивидуально предупреждён письмом, что лучше держаться от него подальше. Последующее письмо Курогири объяснило, что экспериментальный Ному был повержен Всемогущим. (Большой сюрприз.) — Ученики Юэй оказались гораздо опаснее, чем они предполагали, — продолжил Гиран. — Поэтому им нужно больше информации. В этом вся суть твоей работы, пацан! Ты инфоаналитик, причем один из лучших, которых я когда-либо нанимал. Плюс у тебя подходящий возраст, никто и не станет тебя подозревать с такими-то большими глазами и этим маленьким миленьким личиком. Так что они мне заплатили целую кучу денег, чтобы я убедился, что твоя задница попадёт в эту школу и соберёт какой только сможет компромат на каждого маленького хочу-быть-героем. После чего ты, как хороший аналитик, должен будешь сообщить, как их уничтожить. Ты понял, пацан? — Я изучил отчёты полиции и показания злодеев, чтобы проанализировать причуды и доложить о наилучших методах борьбы и обороны, основанных на наблюдениях, — сквозь зубы процедил Изуку. — Я ничего не знаю о работе под прикрытием. — Да ладно, Мидория, — сказал Гиран. Он затушил свою сигарету в пепельнице. — Мы оба знаем, что это одно и то же, только вместо того, чтобы смотреть видеозаписи гражданских в интернете, ты будешь ходить в хорошую школу и пристально следить за всеми своими одноклассниками. Это абсурд. Мало того, что он продал про-героев: по крайней мере, борьба со злодеями была их работой и они уже были в какой-то степени подготовлены ко всему. Но его ещё и просили сдать своих сверстников. Тех, кто только учился. Это было низко даже для этой шайки. Изуку взял свой рюкзак и направился к двери. — Я иду к Шигараки. — Не беспокойся, — крикнул ему вслед Гиран. — Я сохраню твой стол в тепле для тебя до выходных! Дверь захлопнулась. Изуку ни на что не обращал внимание, пока бежал по улице, направляясь к нужному бару.***
— Ты ведёшь записи о героях? — держа тетрадь за кончик угла, спросил взрослый парень, назвавшийся Шигараки. Он держал чужие записи так осторожно, будто и вовсе не хотел их касаться. Томура слегка приподнял тетрадь над головой. – Хах. — Я знаю, это странное хобби, но Вы не должны вести себя так, будто Вам противно, — сказал Изуку, смахивая остатки своих слёз. Он всё ещё считал себя виноватым из-за ситуации с Каччаном и того, что причиной всему послужила его одержимость героями, но у него всё ещё осталась гордость. В эту тетрадь было вложено столько работы и усилий, и он не хотел быть высмеян за это каким-то незнакомцем. — Пожалуйста, отдайте её обратно. — Противно? — спросил Шигараки, посмотрев на свою руку и усмехнувшись. Он бросил тетрадь на голову Изуку, и мальчику пришлось побороться, чтобы успеть схватить её прежде, чем она упадёт на землю. — Нет, ты не так понял. Моя причуда. — Ваша причуда? — спросил Изуку, когда взрослый парень остановился. — Моя причуда, — повторил Шигараки. Он наклонился и поднял банку из-под газировки, лежавшую у стены. Он держал её четырьмя пальцами, подняв только указательный. Он, усмехнувшись снова, сказал: — Она немного разрушительна. Шигараки опустил последний палец, и, как только все пять пальцев соприкоснулись с поверхностью банки, она превратилась в пыль. — Вау, — удивился Изуку. Разрушения Каччана оглушали грохотом взрывов, обжигали жарким пламенем, сносили ударной волной. Действия же Шигараки были словно шёпот, тихие, но не менее смертоносные. Контраст между ними поражал. — Плачешь над автографом и впечатлён моей причудой? — спросил Томура, наклоняя свою голову в сторону. Он почесал свою шею и усмехнулся. — Ты странный. Мидория отпрянул назад, когда Шигараки начал стучать пальцем по тетради. — Но очень полезный. Было сложно сказать «нет», когда Шигараки спросил Изуку, не хочет ли он встретиться с его другом Курогири.***
— Шигараки, — произнёс Изуку, открывая дверь в бар. Курогири, взглянув в его сторону, вернулся к мытью посуды. Его маленький мастер сидел за барной стойкой и смотрел телевизор сквозь щели пальцев одной из его злодейских рук, прикреплённой к лицу. — Ты не можешь мне приказывать. Я не один из членов твоей лиги, — прошипел Изуку. — Я видел твоего Каччана, но так и не передал ему привет. Прости, я же говорил, что передам, да? — Томура повернул голову в сторону Изуку, столкнувшись с ним взглядом. Небольшой зрачок и широкая радужка. Изуку замер. В голосе Шигараки слышался писк, выдававший истерику. — Он доставил нам хлопот. Изуку сглотнул: истерики всегда означали чью-то смерть. — Да, Каччан такой. — Но не столько, сколько Тодороки, — продолжил Шигараки. Он спрыгнул со стула и наступил на грязные красные кроссовки Изуку. Зрачки дрожали, он угрожал ему. — Я проиграл в своей же игре. Шигараки наклонился ближе и опустил руку на плечо Изуку, не дотрагиваясь до него одним только средним пальцем. Его хватка сжимала так сильно, что Изуку испугался перелома костей. — Ты поможешь мне выиграть второй раунд, Мидория, не так ли? Ты же такой хороший друг. В этот раз мы сможем сыграть в команде. Изуку бросил взгляд на Курогири в поисках возможной поддержки. Мужчина не стал вмешиваться (Изуку мог даже не пытаться. Курогири всегда был на стороне Шигараки. Он играл в любимчиков. Это было всем известно. Он знал это. Он знал это!). Он опять посмотрел Томуре в глаза и заставил себя улыбнуться, хотя знал, что его улыбка была такой же натянутой, как и у злодея напротив. — Конечно, — произнёс Изуку. Он сглотнул. — В следующий раз просто попроси. Друзья просят, а не приказывают. (Если только ты не Каччан; Мидория мотнул головой. Нет-нет. Он не должен думать об этом сейчас.) — О, — выдохнул Шигараки. Он отпустил плечо Изуку и вернулся обратно к бару. — Я не знал этого. Изуку размял своё плечо и сделал несколько шатких шагов к барной стойке. Этот «друг» плохо влиял на здоровье Изуку. Но на данный момент у него не было других вариантов. Он присел рядом с Шигараки и стал пялиться на столешницу, принимая свою странную судьбу. — Так что побудило тебя отправить меня в Юэй? — Это была идея Мастера, — сказал Шигараки. Он опустил свой подбородок на барную стойку и наклонил голову в сторону. — Он считает, что там ты пригодишься больше, чем в офисе Гирана. Кровь в жилах Изуку застыла. Он задрожал на стуле, прикрыв ладонью свои губы. — Ты говорил с Мастером обо мне? Настоящий глава Лиги Злодеев — драгоценный Мастер Томуры. Один или два раза он заставал его на мониторе телевизора разговаривающим с Шигараки, но никогда не задерживался надолго. В этом мужчине было что-то тёмное, что-то, что заставляло избегать его любой ценой. Он был тем человеком, о причуде которого Изуку не хотел писать в своей тетради. Находиться в зоне видимости этого мужчины было страшно. — Почему я не могу рассказать ему о своих друзьях? — спросил Шигараки. Невинность этого вопроса неестественно исходила от потенциального монстра. Изуку часто забывал, что Шигараки тоже был любимчиком Мастера. — Я просто не знал, что настолько важен, — смиренно пробормотал Мидория, надеясь, что это было хорошим оправданием, — я думал, что у вас были более важные темы, которые можно было обсудить. — Друзья — хорошая тема, — Томура растрепал волосы Изуку. Несколько волосинок упало, превращаясь в пыль. Шигараки вырвал волос и уничтожил его. — Иди, повеселись в школе, Мидория. Он сглотнул, откинув назад голову. — Да, конечно.***
— Ты талантливый молодой человек, — сказал Курогири, листая записи Изуку. Шигараки заметил номер на обложке той, первой увиденной им, тетради и спросил, может ли он посмотреть на остальные. Изуку был слишком польщён, чтобы понять, какая это плохая идея. И тем не менее Курогири был тем, кто действительно проявлял интерес. — Очень умно. Очень высокие способности в аналитике для кого-то твоего возраста. Из-за такой похвалы Изуку покраснел — ему потребовались все свои силы, чтобы не начать заикаться: — Спасибо. — Ты думал о том, чем хочешь заниматься после выпуска? Есть множество мест, где такого вида знания были бы весьма полезны, — спросил Курогири, дым развевался вокруг его тела при каждом движении. — А? Нет, — держась за свою же руку, ответил Изуку. Он потёр рукав, пожав плечами. Мидория прикусил краешек губы и захихикал. — Было место, куда я хотел бы поступить, но это невозможно. В какой-то момент своей жизни он думал, что сможет это сделать, но Всемогущий всё доступно ему объяснил. У Изуку были мечты, но он не мог стать героем. Не так. Не без причуды. А Каччан был сыт по горло никчёмностью Изуку, ему было нужно, чтобы хоть кто-то ему о ней сказал. Оно того не стоило. У Изуку появится другая мечта. — Тогда, вероятно, я могу тебе кое-что предложить? — поинтересовался Курогири. Он положил тетрадь Изуку на стол и аккуратно толкнул её, и та, проскользив по столу, остановилась рядом с Мидорией. — У меня есть друг, который с удовольствием бы воспользовался твоими знаниями и ходом мысли. — Да? — спросил Изуку. Курогири ухмыльнулся, радостно щурясь. — Да, это очень прибыльное дело для тех, у кого хватит духа на него. Шигараки хмыкнул: — Это будет совершенно другой уровень. Изуку почувствовал ком в горле. Что-то в этом всём было не так, но… но если он не может быть героем… да и всё равно он застрял здесь с Шигараки и Курогири — так ли это неправильно, быть там, где в тебе нуждаются?***
Изуку просканировал свой пропуск в Юэй и без каких-либо проблем прошёл через ворота, несмотря на каждый разрушающий удар сердца в груди, которое так и кричало, что всё должно было быть не так. Он оказался в толпе учеников, направляющихся обратно в свои классы, весело болтавших о том о сём. Утренние слухи включали в себя Класс 1-А и недавнее нападение Лиги Злодеев. Изуку держал голову опущенной, сжимая лямки своего рюкзака. Единственным спасением всего этого мучения было то, что Шигараки не установил крайние сроки получения нужной информации. У Изуку было полно времени, чтобы обосноваться в классе, завести друзей и убедиться, что никто не узнает, что он собирает данные, чтобы продать их нелегальным подпольным информаторам, подписывая тем самым им смертный приговор, когда Шигараки в будущем скажет «Вперёд» новой группе. — Мне нужно успокоиться, — пробурчал себе под нос Изуку. Он продолжал осматривать кампус в поисках знакомых лиц, но так никого и не нашёл. Мидория встряхнул головой и ускорил шаг, желая попасть в здание как можно скорее. — Это мой первый день, и у меня нет времени на это. Мне нужно просто найти свой класс и радоваться тому, что я здесь. Каким-то чудом (и с помощью вежливого ученика в очках, который был более чем рад помочь переведённому ученику) Изуку, наконец, смог попасть на свой первый урок и, запинаясь, представиться классу без особых проблем. Его место было за устало выглядевшим парнем, Шинсо Хитоши, чьи волосы были ещё более растрёпанными, чем у Изуку, но он казался достаточно вежливым из-за своего безразличия. Точнее, казался таким до самого обеда, пока Мидории не пришлось опять держать себя в руках, отвечая на вопросы. — Очень редко переводятся так поздно, — сказал Шинсо, облокачиваясь на спинку стула. Его голос был спокойным, но достаточно дружелюбным. — Как у тебя это получилось? — Хорошие оценки, — ответил Изуку, повторяя оправдание. Он ломал руки, потирая большой палец указательным, пока рассказывал свою легенду. — Я не был в нужном месте во время вступительных экзаменов, так что я их пропустил. Кое-кто предложил мне попробовать снова, когда всё уляжется, и, думаю, мои оценки были достаточно впечатляющими, чтобы сделать исключение. Довольно забавно, история была в основном правдой — единственной ложью было то, что Изуку до сих пор не вернул свою прежнюю жизнь. — Хах, — усмехнулся Шинсо. Он наклонил свою голову и хитро улыбнулся. Его вид так и кричал: «Я знаю, что это больше, чем просто оценки, и я собираюсь выяснить, что это, позже», но вместо этого сказал: — Счастливчик. — Да… — произнес Изуку, кладя руки на стол. Он широко улыбнулся, несмотря на то, что его сердце бешено стучало. — Счастливчик…***
Курогири только что представил Изуку информатору злодеев. Мидория был в двух шагах от панической атаки прямо посреди грязной конторы. Он был уверен, что из-за трясущихся плеч и широко раскрытых глаз, это было заметно. — Необычно для тебя приходить ко мне, — сказал Гиран, откидываясь на спинку стула. Он скрестил ноги и поправил шарф. — Что за повод? — Ты недавно говорил, что перегружен работой из-за того, что начал расширять свой бизнес по созданию костюмов для злодеев, — начал Курогири, — и что же можно придумать лучше, чем нанять кого-то, кто анализирует причуды? — Он ребенок, — ответил Гиран. На секунду Изуку даже подумал, что у этого мужчины есть хоть какие-то зачатки совести, пока тот не продолжил: — Дети нихера не знают. Умеют лишь бегать и кидаться на амбразуру. Ты действительно думаешь, что он сможет работать? — Я читал его записи и уверен, что он удивит даже тебя. А с учетом нынешнего оборудования и ресурсов, кто знает, как далеко он может пойти? — гордо заявил Курогири. Изуку обдумал все вежливые способы, как можно было бы сказать: «Спасибо, но меня это не интересует», — чтобы никого не разозлить. — Это уже я буду судить, — ответил Гиран. Он вытащил руку из кармана и помахал Изуку. — Иди сюда, малыш. — Я… я думаю, это какая-то ошибка, — смотря то на Гирана, то на Курогири, пробормотал Изуку. — Я не ищу подработку. То есть, мне ещё нужно готовиться для вступительных экзаменов и, эм… — Нонсенс, — произнёс Курогири. — Ты достаточно умён, чтобы справиться с двумя обязанностями. Я верю в тебя. — Курогири много работал, чтобы дать тебе такую возможность, — тяжёлая рука легла на плечо Мидории, но один палец всё ещё висел в воздухе. Шигараки наклонился к нему, напоминая Изуку о том, что он тоже пришёл. — Он даже отдал несколько наших часов для видеоигр для того, чтобы прийти сюда. Ты хочешь, чтобы всё это было зря? Это грубо, Мидория. Давления пальцев Шигараки и подёргивания одного из них было более чем достаточно. Мидория сглотнул и вытащил одну из своих тетрадей, чтобы отдать Гирану. Он был впечатлён (Изуку приглушил позорную гордость, что вырывалась на свободу). Курогири поздравил Мидорию с его новой работой и сообщил, что подберёт что-нибудь милое для его мамы, чтобы отпраздновать.***
— У тебя нет причуды? — спросил Шинсо, убирая свои вещи. Он закрыл молнию на своём рюкзаке и облокотился на парту. — Хах. — Довольно жалко, да? — Изуку аккуратно сложил свои книги, прежде чем положить их в сумку. Разговор всегда заходит о причудах. Всегда. Всегда. Всегда. Изуку натянуто улыбнулся. — Хотя, я привык к этому. — Я бы не сказал, что жалко, — хмыкнул Шинсо. Он смотрел на Изуку изучающим взглядом. — Но, я думаю, это всё усложняет. — Только чуть-чуть, — ответил Мидория. Он сжал пальцы и пожал плечами. — Это зависит от того, с кем я разговариваю и что мне нужно сделать. Например, стать героем. Это было достаточно сложно сделать без причуды. Быть злодеем, несомненно, было намного легче. Против своей воли Изуку добился значительных успехов в этой сфере. Даже теперь, когда он думал о своей жизни в школе своей мечты, в нем боролось два стремления: желание поступить правильно и жажда получить почёт и славу. — Это правда, — сказал Шинсо. — Даже большинство причуд не дают людям большого преимущества, так что ты не так уж и отличаешься от остальных. — Ага, — произнёс Изуку. Он легонько пожал плечами, его кожа не прекращала чесаться до конца разговора. Шинсо был умён, и Изуку не знал, как долго он ещё сможет продержаться, не проговорившись. — Можешь меня не ждать. Перед уходом я собираюсь пройтись по школе, чтобы запомнить, где здесь что находится. Не хочу тебя задерживать. — Конечно, — Шинсо кивнул. Он постучал пальцами по нижней стороне парты Изуку и мягко улыбнулся. — Увидимся позже, Мидория. — Пока, — помахал рукой Изуку. Только после того, как Шинсо ушел, Изуку понял, что не знает, какая у того причуда. (Он узнает позже.)***
Изуку пугало то, как быстро он адаптировался к работе в подпольном офисе Гирана. Сначала каждую секунду каждый дюйм его тела так и вопил: «Это неправильно, хорошие люди так не делают, а ты ещё хотел стать героем! Изуку, что ты здесь делаешь?!». Но эти мысли были подавлены более громким голосом здравого смысла, который в свою очередь кричал: «Эти люди знают, где живёт твоя мама». Эта более громкая мысль была подкреплена ещё и: «Ты в своём уме, так что успокойся», — когда он впервые увидел, как Шигараки кого-то убил. (Курогири был очень добр и перемещал Мидорию в какое-нибудь уединённое место, чтобы успокоить его, прежде чем вернуться в офис Гирана для того, чтобы Изуку закончил смену.) После недели или двух Изуку стал оправдывать всё, что поручал ему Гиран: «Они про-герои. Не важно, что знают злодеи, герои всегда побеждают». К тому времени, как Изуку закончил среднюю школу, он настолько ко всему привык, что даже и глазом моргнуть не успел, как убедился в том, что его востребованные стратегии работают: в вечерних новостях говорили о поражении героя, одного из тех, кого сдал Изуку. Повседневная жизнь пугала. Гиран хвалил за хорошо выполненную работу и в придачу к аналитическим навыкам Мидории потихоньку учил мальчика искусству ведения спора с хочу-стать-злодеями, ищущими работу. Изуку научился понимать, когда Шигараки находится на пороге истерики и как его успокоить. Курогири узнал любимые (безалкогольные) напитки Мидории и предлагал ему заезжать в бар и иногда составлять компанию Томуре. Изуку ходил в школу, работал на Гирана, развивал странную дружбу с его новыми друзьями-злодеями и возвращался домой, чтобы поцеловать маму в щёчку. Каждый день он понимал, что его ценили. Что он был нужен. Каждый день желание Изуку уйти оттуда ослабевало.***
— Деку? — Кацуки, который не мог поверить в происходящее, своим воплем заполнил полупустой коридор. Схватив Изуку за грудки, он ударил его об стену. — Какого чёрта ты здесь делаешь, грёбанный задрот? — Каччан! — воскликнул Изуку, хватаясь за чужую руку: он едва доставал до земли. Он вообще не ожидал, что когда-нибудь столкнётся с Кацуки. Геройский и общеобразовательный курсы не должны были часто пересекаться, и Изуку делал всё, чтобы избежать встречи с другом детства (рано или поздно он всё равно бы облажался; Каччан был слишком непредсказуем). Изуку прохрипел: — Рад тебя видеть. — Отвечай на вопрос, — грубо сказал Бакуго. Он приподнял Изуку и опять ударил его об стену. — Я думал, ты поумнел и научился держать свою задницу подальше отсюда, беспричудный неудачник. Какого чёрта ты делаешь в Юэй? — Я учусь на общеобразовательном курсе, — ответил Изуку, скрипя зубами. Он сдавил руку Бакуго, когда его хватка усилилась настолько, что Изуку стал задыхаться. — Это хорошая школа, и, выпустившись из нее, для меня откроется много возможностей в будущем. — Я был единственным из нашей школы, кто попал в Юэй после выпуска, — прошипел Кацуки. — Когда ты сюда пробрался? — Поздно перевёлся, — сказал Изуку, надеясь, что это успокоит взрывного парня. — Хуйня! — он опять потряс Изуку, стуча его головой об стену. Мидории стало больно настолько, что он даже на секунду отключился. Бакуго приблизился к его лицу; его дыхание обжигало и заставляло ладони потеть. — Какого чёрта ты здесь делаешь? Говори правду! Изуку понял, что в какой-то степени скучал по этому: не по тому, как Бакуго его душит, а по звуку его голоса, по блеску в глазах, который говорил: «Я здесь лучший, как ты смеешь мне мешать?» — и мелькал каждый раз, стоило только Бакуго разозлиться на Изуку. Мидория не знал, правильно ли это. — Чувак, Бакуго, что ты делаешь? — вмешался незнакомый голос. Кацуки дёрнулся, не отпуская пиджак. Изуку повернул свою голову одновременно с блондином. Красноволосый заступился за него вместе с девушкой с розовой кожей и парнем со светлыми волосами с чёрной отметиной в виде молнии. — Это не по-мужски, — начал разговор красноволосый. Он скрестил руки на груди и нахмурился. — Я знаю, что ты вспыльчивый, но сейчас ты задушишь этого парня. Что ты делаешь? Кацуки взглянул на руку, держащую воротник Изуку, и широко раскрыл глаза. Он снова посмотрел на новоприбывших, прежде чем отпустить Изуку так резко, словно его только что обожгли. Мидория кашлянул, переводя дыхание, но продолжил смотреть на Бакуго. Всего на секунду он увидел стыд на его лице. — Знаешь что? Мне плевать, — Бакуго засунул руки в карманы и повернулся спиной к Изуку. — Зачем бы ты ни попал в эту школу, это твоё чёртово дело. Просто держись подальше от меня, Деку. — Каччан, — сказал Изуку, прочищая горло. Мидория хотел избегать Кацуки, но теперь, когда они здесь, парень уходил слишком рано. — Эй, подожди! — Я не хочу с тобой разговаривать, — бросил он, демонстрируя Изуку свою широкую спину. — Проваливай. — Что с тобой? — спросил красноволосый. Он потряс руку Бакуго так легко… так по-обычному. Кацуки его не отталкивал. — С тобой всё в порядке? — Я в порядке. Пошли, Киришима, — ответил Бакуго. Изуку опустил руки, как только Кацуки схватил красноволосого за плечо и потащил того вниз по коридору. Остальные ребята последовали за ними, часто оборачиваясь на Изуку. — Подожди! Бакуго! Кто это был? Что происходит? — красноволосый — нет — Киришима, продолжал задавать вопросы, даже если хватка Кацуки не ослабевала. Они всё дальше и дальше уходили по коридору. — Поговори со мной, чувак! — Он просто неудачник, с которым я ходил в школу. Забей, — выдал Бакуго перед тем, как исчезнуть за углом. Изуку особо не думал о том, как пройдет их первая встреча с выпуска из средней школы, но точно был уверен, что такой ход событий предусмотреть бы он точно не смог. Он никогда не думал, что кто-то может пристыдить Кацуки. (Мидория поймёт намного, намного позже, после того как покинет школу, что это сжимающее чувство, мешающее дышать, было ревностью.)***
— Закончил мечтать? — спросил Шигараки, дёргая Изуку за волосы. Мальчик оттолкнул его руку и, обернувшись, был рад видеть сморщенное лицо Шигараки, а не одну из его фальшивых рук. Это означало, что он в хорошем настроении. — Ты уже довольно долго пялишься на свой напиток. — Я видел сегодня Каччана, — признался Изуку, выписывая имена своих одноклассников на каждой странице своей тетради, готовясь к грядущему месяцу. У него не было крайних сроков, но он должен был показать свои старания на всякий случай. Курогири чистил стаканы с другой стороны барной стойки, слушая их разговор. Изуку осторожно подбирал слова. — Он хорошо выглядел. — Он встретил тебя холодно, да? — спросил Шигараки, посмеиваясь себе под нос. Его скрипучий голос сорвался. — Это объясняет, почему ты такой тихий сегодня. Изуку подчеркнул имя Шинсо, убедившись, что будет внимательно прислушиваться ко всему, чтобы узнать, какая у него причуда. Самым большим минусом в позднем переводе было то, что все уже знали причуды своих одноклассников. Изуку ещё предстояло многое наверстать. — Не игнорируй меня, — Томура потянулся к Изуку и сильно щёлкнул того по голове, после чего оттолкнул его тетрадь так далеко, что она чуть не упала с барной стойки. — Расскажи мне о своем Каччане. — Он толкнул меня к стене и накричал. Сказал, что я должен оставить его в покое и никогда с ним больше не разговаривать, — смотря на Шигараки, начал рассказывать Изуку. Он прищурился и сжал кулаки под столом. Слова полились раньше, чем он смог их обдумать. — Я всё тот же беспричудный неудачник, каким я всегда был для него. Ничего не изменилось. Мы не были настоящими друзьями с того момента, как нам исполнилось шесть. Я до сих пор уважал его и поэтому до нездорового много времени проводил в мечтах о том, что мы снова будем друзьями, как когда были маленькими. Только, к несчастью, этого никогда не случится. Теперь ты доволен? — Нет, — как никогда серьёзно ответил Томура. Он приставил палец ко лбу Изуку и надавил. — Но и ты тоже. Изуку хмыкнул, морщась под острым пальцем Шигараки. Давление не прекращалось, из-за чего головная боль усиливалась. — К чему ты клонишь? — Мы должны сделать и остальных недовольными, — он продолжал давить на лоб Изуку, пока тот не наклонился к углу. — В том числе и твоего маленького Каччана. — Я не хочу делать Каччана несчастным, — хриплым голосом ответил Мидория. Он представил парня в его мятой форме, уходящим с новыми друзьями (настоящими друзьями; не миньонами — настоящими друзьями, которые могут заставить Кацуки усомниться в своей хулиганской натуре). Представил его в геройском костюме, спасающим мир со свирепым взором из-под маски. Он закрыл глаза и улыбнулся. Нет, он не хотел, чтобы Кацуки был несчастен. — Ты просто хочешь, чтобы он был твоим, — произнёс Шигараки и ударил Изуку головой о стойку. Мальчик застонал, плечи сжались, как только он почувствовал взрыв боли. Томура усмехнулся и соскользнул с барной стойки, когда Изуку зашипел, держась за голову. Он прошёл к углу и щёлкнул кнопку на телевизоре. — Я звоню Мастеру. Курогири, проводи Мидорию домой. — Конечно, — ответил Курогири, открывая врата. — Приятного Вам вечера. Изуку схватил рюкзак и быстро прошёл через искажённое пространство, к счастью, избегая появления Мастера на экране. Курогири забросил его на заднюю аллею его дома, где их никто не видел. Мидория не спешил подниматься по лестнице. Слова Шигараки гудели у него в голове вместе с новоприобретённой головной болью. Изуку не хотел владеть Кацуки. Изуку никогда этого не хотел. Он просто хотел быть его другом. (Но сейчас он не мог перестать думать об этом.) — Ты не нравишься Каччану, — прошептал Изуку. Он вдохнул. — Это никогда не изменится. («Но может, — шептал голос Шигараки. — Теперь у тебя есть друзья получше. Так же, как и у него. Это может сработать.») Поднявшись в квартиру, он поцеловал маму в щёку, спрятался в своей комнате и, положив свой рюкзак на пол, упал на кровать, накрывая свою голову подушкой. Завтра в школе будет адский день.