Закон бумеранга

      Ваня стоит с двумя бокалами шампанского на лестнице и осматривает зал. Сегодня был устроен маскарад. На первом этаже шумные девушки, обсуждающие платья и маски, молодые люди, выбирающие себе компанию на вечер. Вокруг царит игра в русскую рулетку – нет никакой гарантии, что кот в мешке окажется породистым.       Зала украшена богато, вокруг статуи, вазы. Особняк был полностью преображен к мероприятию. Золотисто-бежевые тона стен сменились на синие оттенки и холодное серебро. Кое-где занавески закрепили на стенах, создавая еще более мрачную и загадочную атмосферу.       Бизнесмены, их жены и дети стали королями и королевами, принцами и принцессами. Вон стоит Гамлет, в костюме одноименного персонажа Шекспировской трагедии. Его Офелия трепется с мамой-Полиной, изменившей своим классическим брючным комбинациям с платьем под 18-й век. Кажется, Милана собирается включить музыку и исполнить на бис пару песен, но забыла флешку. С высоты лестницы легко оглядывать гостей и угадывать, о чем ведется разговор. Поэтому Ваня не спешит спуститься вниз и найти Элю. А еще он не спускается потому что боится обнаружить Ариэль в объятиях брата.       Но вот он уже среди гостей, здоровается как примерный сын Антона Павловича Не-Чехова. Улыбается на комплименты, в ответ щедро осыпает гостей лестью. За поворотом в кухню картинка меняется. И вот перед глазами не домашний интерьер, а каменный коридор как в каком-нибудь средневековом замке, а впереди идет фигура в свободной белой рубахе, узких штанах, с мечом в руках.       Брюнет бежит вперед, за фигурой, но расстояние не уменьшается. Один коридор кончается поворотом и другим коридором. И так бесконечно долго. Бег выматывает, дыхание сбивается, но Ваня знает, что не имеет права отстать или остановиться. Он обязан догнать человека с мечом.       Наконец-то в конце пути маячит дверной проем. Иван забегает в светлую комнату и пытается отдышаться, упираясь руками в колени и сгибаясь. Прилизанные для маскарада гелем волосы давно превратились в хаотичное гнездо, синий пиджак, небрежно накинутый на одно плечо в начале вечера, потерялся на середине пути.       В центре светлой комнаты спиной к Ване стоит Данила. Он сжимает в руке меч и смотрит куда-то в окно.       За спиной раздается щелчок закрывшейся на замок двери.       Пути назад отрезаны.       Мысли по черепной коробке Вани носятся со скоростью молнии-маккуина. Настолько быстро, что зацепить хотя бы одну самую простую невозможно. Даня все еще стоит как каменное изваяние или статуя.       Брюнет осматривается вокруг, лихорадочно соображая, к чему идет действие.       А вокруг - закрытая дверь, королевских размеров кровать с балдахином, резными столбиками и спинкой (Ваня бы от такой не отказался), огромные окна. Королевские покои.       Только положение сейчас не королевское.       Будто по какому-то сигналу, пришел в движение Данила. Он просто повернулся лицом, но брюнет уже осознал, что из комнаты целым не выберется. На лице брата не было никаких эмоций. От него веяло не ботаниковским сверхзанудством, не братским возмущением и даже не новым для обоих Ивановых ощущением данькиной злости. Он был похож на робота. И Ване пришло в голову, что он бы предпочел получить от живого Даньки, чем от вот этого изваяния. Парень выставил перед собой руки и попятился к закрытой двери.       - Э-э-э, братан, ты чего такой?       Даня молча двинулся на брюнета, кинув меч на каменный пол. О его ногу бились ножны, прикрепленные к ремню, больше напоминающему длинную бечевку, несколько раз обернутую вокруг бедер.       - Братишка, я же нигде не косячил, ты чего?       Ваня готов был сорваться на высокие ноты из-за паники. Места для маневра не было, спина плотно прижата к стенке, впереди крейсер-ботаник не останавливаясь прет прямо по курсу.       - Novi te reus.*       - Что? Ботан, совсем отмороженный?       Даня ухмыльнулся. Он, даже смотря снизу вверх, был главным в этом танце. И самым страшным для брюнета было то, что этот Даня об этом знал.       Ринувшийся в сторону Ваня был остановлен. Даня схватил парня за волосы и потащил к кровати, не слушая ни воплей, ни оскорблений, ни просьб. Жесткой рукой, он швырнул брюнета на кровать лицом в покрывало и сам залез следом.       Даня оттягивает голову брата за волосы назад, заставляя прогнуться в спине и резко выдохнуть. Положение доставляет Ивану кучу неудобств, кожу неприятно тянет, спину ломит, корни волос будто готовы покинуть свои места вместе со скальпом. Даня и не пытается контролировать свою силу, и боль, пусть и фантомная, не ощущаемая, действует на поведение парня.       Ваня чувствует чужое тело, блондин прижимается к его спине и что-то холодно и жестко чеканит на ухо.       До парня доходит, что Даня стоит на кровати сзади, тянет его за волосы на себя и хочет наказать за непослушание.       - Братишка, что ты делаешь? Может не надо, а?       Блондин не слушает ничего. Он задирает ванину рубашку, ведет губами по коже спины, заставляя брата дрожать, кусает, больно, чтобы оставить следы от зубов, чтобы появились синяки. Даня прижимается пахом к заднице брата, нагнетая обстановку, доводя Ваню до внутренней истерики от понимания, что его сейчас конкретно поимеют.       Вот только тело – предатель. И руки Вани уже готовы ослабнуть от необычных ощущений подчинения, в голове мутится. Вокруг царит только боль и возбуждение от боли. Член брюнета уже стоит, предавая своего владельца. И Даня не упускает это из виду. Он расстегивает ремень, пуговицу, ширинку, лезет рукой под боксеры и сжимает самое драгоценное, одновременно ставя Ване засос на задней стороне шеи.       От внимания брюнета ускользает тот момент, когда с него пропадают штаны и трусы, а окружающая обстановка меняется. Теперь они оба в своей спальне. Ваня стоит в коленно-локтевой, стараясь не думать, как отвратительно это, наверное, выглядит со стороны. Даня проводит рукой по члену брюнета, плотно сжимая его в руке, то ускоряя, то замедляя движения. Ваня закрыл глаза, стараясь забыть, кто именно сейчас надрачивает ему.       После очередного резкого движения Ваня кончает.

***

      И открывает глаза в своей комнате.       Даня мирно сопит под боком. Брюнет же разлегся на кровати звездой, закинув на брата руку и ногу.       - Что. Блять. Это. Было?!       Парень садится на кровати, пытаясь привести мысли в порядок. Но для обретения душевного равновесия понадобится много времени, а для того, чтобы выгнать блондина из кровати – пара минут. Поэтому Ваня спинывает Данилу с кровати ногой.       - Хули ты тут делаешь, пиздуй спать на диван.       Даня спросонья даже не пытается понять, что происходит. Он молча встает, делает пару шагов к своему дивану и просто падает на него, засыпая уже в полете.       А Ваня идет мыться в ванную. Спать больше желания нет. Оставшиеся полчаса до первого ботанского будильника Ваня пилит потолок взглядом, пытаясь убедить самого себя в том, что пидорские наклонности только у чертова ботана. И никак не у короля класса. Короли встречаются с королевами, а не со своими недо-братьями.       Ваня пытался себя убедить, но у него так и не получилось поверить. Возможно, потому что аргументация - не самая сильная его сторона.       В школе на переменах шутки про пидорство от пацанов заставляли натянуто смеяться и уходить от темы. Нервы шалили и следующие два дня, и три, и неделю. Как будто не давая расслабиться перед очередным испытанием на прочность.        И испытание не заставило себя долго ждать, являясь в образе разъяренного Данилы после первого занятия танцами. Ваня и сам был в сильном шоке от масштаба подложенного Элей говна. Вот только Ваня был прошаренный модный богатый сынуля и в жизни повидал много, хоть ни разу и не испытывал желания испробовать на себе. А Данила был наивным сыном интеллигентов, который девушку засосал недавно впервые, а тут же чуть не засосался с парнем.

***

* - "Я знаю, что ты виновен" или "Я признаю тебя виновным"