***
Дол Гулдур, 15 марта 3019 года Т.Э. Уже в который раз армии орков атаковали Лориэн и Лихолесье, но ни одна из их попыток не увенчалась успехом. Силы эльфов были слишком велики. И в этот день орочье войско вновь потерпело неудачу: воины Лихолесья под командованием Владыки Трандуила снова сумели отбить атаку. Истерлинги давно уже были на севере, ведя войну с народами королей Бранда и Даина Железностопа. Рхишкалат же, согласно плану, осталась в древнем лесу — бок о бок с командирами орков. Девушка, раздосадованная вынужденным отступлением, приходила в ярость от своей беспомощности. И самым обидным было то, что первую же доверенную ей важную миссию она полностью провалила. Вокруг раздавался лязг оружия и громкие крики. Лес был усеян трупами и залит кровью. Майэ занесла меч над одним из убитых орков и со всей силы ударила по его стальным латам. Несколько искорок отскочили в разные стороны, превращаясь в небольшие огоньки, и уже через мгновение стали яркими, пылающими шарами. Подлесок охватило багряное пламя, распространявшееся с невероятной скоростью. — Госпожа, нужно срочно отступать! — крикнул сидящий верхом на буром варге орк, державший за поводья пепельного вожака Рхишкалат. Девушка ловко запрыгнула на своего варга, и часть войска помчалась из лесу на степные земли, чтобы присоединиться к армии истерлингов в Дейле. Оставшееся далеко позади Лихолесье пылало неистовым пламенем. И хотя эльфы тогда одержали победу, древний лес сильно пострадал, а битва эта в будущем стала именоваться — Битвой Под Деревьями.***
Окрестности Дейла, 16 марта 3019 года Т.Э. Рхишкалат и несколько десятков орков верхом на варгах мчались на север, оставляя лес далеко по левую сторону. Не останавливаясь ни на минуту, они неслись с огромной скоростью всю ночь, и уже на утренней заре приближались к Дейлу. Лагерь истерлингов расположился в трех лигах от Приозерного Королевства, которое хорошо просматривалось с позиций вастаков. — Это лично твое поражение, Рхишкалат! Это твоя вина! — крепко сжимая кулаки, вождь истерлингов гневно отчитывал недавно прибывшую девушку. Майэ молча снимала сбрую с утомленного варга, даже не глянув на Тханга. — Что ты можешь сказать в свое оправдание? — не унимался разъяренный мужчина. — Не перед тобой мне оправдываться! Судить меня может лишь Саурон. — Если ты прибыла сюда, то находишься под моим командованием! — Накормить и напоить Созона, — приказала Рхишкалат стоящему неподалеку орку. А затем, устало взглянув на вастака, на выдохе произнесла: — Тебе никогда не управлять мною — ни на этом свете, ни за пределами мира.***
Подножие Эребора, 17 марта 3019 года Т.Э. В этот день поход людей Дейла и гномов Эсгарота, такой залихватский и самоуверенный, не увенчался успехом. Люди и гномы были обращены в бегство армией истерлингов во главе с Тхангом и девой, подобно балрогу орудовавшей огненным бичом. Не в состоянии они были противостоять яростному огню и численному превосходству вастаков, и, отступив из Дейла, вынуждены были укрыться в Эсгароте. Но вскоре врата были взяты, и погибли великие короли Севера — Бранд и Даин Железностоп. Гномы и люди, нашедшие приют в Эреборе, могли еще долго обороняться, скрываясь во чреве неприступной горы. А посему истерлинги, изнуренные долгим боем, приостановили атаку, решив осадить гору. Рхишкалат сидела на огромном каменном обломке, с наслаждением попивая воду из походной фляжки. Она окинула взглядом уставших воинов-вастаков: кто дремал, лежа под разрушенной стеной, прикрыв лицо шлемом и сложив руки на груди; кто бесцельно ходил, мародерствуя среди тел погибших. Девушка увидела, как один истерлинг склонился над телом гнома. Он наступил сапогом на голову погибшего, словно пробуя на прочность шлем, а затем — с силой пнул ногой. Шлем со звоном отскочил, а голова гнома с рыжей копной волос безжизненно опрокинулась назад. Истерлинга снова привлекло нечто в обмундировании несчастного, но Рхишкалат не выдержала и, подскочив со своего места, бросилась к негодяю. — А ну, оставь его! — закричала она, приставив меч к горлу вастака, застывшего на месте. — Что случилось, Рхишкалат? — раздался за спиной раздраженный голос Тханга. — Дался тебе этот гном! — Не нужно… превращаться… в зверей… — отрывисто проговорила майэ. — Не стоит сходить с ума из-за одного сгинувшего гнома, когда твои руки по локти в крови. — Мы и так победили! Зачем издеваться над мертвыми? — Иди себе, — приказал Тханг все еще не двигавшемуся с места истерлингу, и тот, прихватив «добычу», пошел прочь. — Меня беспокоит твое состояние. Ты можешь снова наделать ошибок — подвести и меня, и, особенно, Темного Властелина. — Отныне я не наделаю ошибок! — прошипела девушка. — Соберись! Сейчас мне нужно от тебя только одно — ужасное пламя из недр горы, восходящее к самым верхним залам. Я уверен, ты сможешь! — Сжечь заживо сотни загнанных в ловушку гномов и людей? Но это низко! Что же это за победа такая?! — Это не обсуждается. Ибо это — приказ Повелителя. Мужчина развернулся и направился к своим подчиненным, Рхишкалат же так и осталась стоять с обнаженным мечом… Предстоял не честный бой лицом к лицу, а безжалостное массовое убийство. Однако Тханг по-своему был прав: падать ниже ей просто некуда, ибо поджигать Лихолесье было не менее подло. Но, по крайней мере, воины Трандуила имели возможность спастись. Вот только осажденные в Эреборе такого шанса были лишены. И смешанные чувства майэ, возможно, впервые вынуждали ее разум и сердце пойти против воли Саурона.***
Подножие Эребора, 19 марта 3019 года Т.Э. Была глубокая ночь. В лагере истерлингов царила шумная праздничная атмосфера. Часть вастаков оставалась на страже, остальные же выпивали да орали непристойные песни, сопровождаемые ругательствами и громким смехом. Рхишкалат старалась передвигаться во тьме, избегая света от факелов, — подобные празднования были ей совсем не по душе. Поодаль от веселящихся вояк девушка увидела Тханга. Он что-то обсуждал со своим помощником, и, судя по выражению его лица, это дело было крайне важным. Майэ без раздумий решила подкрасться и подслушать. — Это будет моим триумфом. Моей победой, — увлеченно проговорил Тханг. — И буду здесь править я! — Если покорится Рхишкалат, — заметил подчиненный. — Пустяки! Набивает себе цену, как и все женщины. Все выполнит, никуда не денется! И замуж потом за меня пойдет… — Мой господин, это, конечно, вам решать… Но как же наследник, продолжение рода? — неуверенно спросил собеседник. — Насколько я слышал, для майэ деторождение немыслимо — это может погубить ее. — А мне не нужны от нее никакие наследники. У меня их достаточно! Думаешь, эти сорок лет я только ее и ждал? — Вы ее так любили… — Дело давно минувших дней. Мне нужно лишь разделить с ней бессмертие. Я уже давно не тот мальчишка. — А Темный Властелин одобрит? Все знают, на каком счету у него Рхишкалат. — Скажу тебе больше, друг мой, — в голосе Тханга прозвучали нотки торжества, — он сам мне ее сватает! Сердце Рхишкалат забилось в бешеном ритме, а от возмущения хотелось швырнуть в самоуверенного наглеца чем-нибудь тяжелым. — С самим Владыкой я еще не говорил, но Глашатай меня уверил, что Саурон — не против этой свадьбы. Взамен же он желает лишь мою покорность и вечную службу, — продолжил предводитель вастаков. Удушающий ком досады подступил к горлу девушки, и она, резко развернувшись, быстрым шагом помчалась прочь, огибая наспех разбитые палатки. Она не желала ничего выяснять, да и был ли смысл спорить с обычным лжецом. Но отчего-то сердце сжималось от жгучей боли… Немногим позже Рхишкалат сидела подле пепельного варга, а тот с наслаждением грыз большую оленью кость. — Вот так, дружок… Но я уверена, что Тханг лжет, — медленно поглаживая загривок Созона, произнесла майэ. — Когда именно я солгал? — из темноты появился вождь истерлингов и сделал уверенный шаг вперед. Он присел рядом с Рхишкалат, словно старый друг. Но девушка знала, что от былой дружбы не осталось и следа. — Я — не разменная монета для Повелителя, — ответила майэ, не поворачиваясь к собеседнику. — Ты, возможно, не все знаешь. Но позволь я тебе расскажу, — с наигранным добродушием начал вастак. — Ты не случайно оказалась в свите Темного Властелина. Да и вся твоя жизнь полна отнюдь не случайных совпадений. Тяжелая жизнь, полная потерь, жестокости и злобы… — Откуда ты это взял? — удивленно взглянула на мужчину Рхишкалат. — Везде и всегда хватает болтунов. Саурон устроил для тебя испытания, чтобы исказить твою душу. Ну и, конечно, своей лояльностью он сделал из тебя благодарную, преданную и покорную зверушку, точно как эта псина, — истерлинг с пренебрежением указал на варга. — А теперь, после победы, Владыка готов продать тебя — весьма дорого, но с выгодой для себя. — Ты лжешь! — Зачем мне лгать? Я просто хочу открыть тебе глаза, — Тханг говорил очень тихо. — Будешь со мной — и станешь королевой. А не поверишь — так и останешься оружием и дорогим товаром в руках Великого Властелина Мордора. Если я лгу, то это клевета на нашего господина, а значит — и моя смерть. Хотя такие мои слова в любом случае — смерть. Подумай сама, стал бы я так рисковать своей жизнью? — пожал плечами вастак, чуть ли не перейдя на шепот. — Звучит вполне убедительно… Но не будешь же ты отрицать, что грезишь бессмертием? — Лукавить не стану. Такое желание есть, — согласился мужчина. — Ну, так не бывать этому! — Я вижу, по-хорошему с тобой не получится, — прошипел Тханг, грубо схватив девушку за локоть и дернув на себя. Варг отвлекся от своей кости, ощетинился и низко зарычал. Истерлинг с опаской глянул на зверя и нехотя отпустил Рхишкалат. — Мне больно, что тот, кого я младенцем держала на руках и кому пела колыбельные песни, вырос таким монстром… — Вот только не надо этих сантиментов! Меня таким не возьмешь, — отмахнулся вастак. — Ты такой же искаженный, как и я! — Здесь мы все искажены.***
Подножие Эребора, 23 марта 3019 года Т.Э. Туман серой дымкой стелился над землей, ничто не нарушало тишину Эребора. Рхишкалат стояла напротив огромного гордого варга. Созон подошел ближе и, преданно посмотрев в глаза, положил голову на плечо девушки. Майэ с нежностью обняла единственного друга, и, казалось, они стояли так целую вечность. Время будто остановилось, даря призрачную надежду, что пережитые горести остались далеко позади и отныне все будет хорошо. Вдруг тишину пустоши нарушил свист рассекаемого воздуха: Созон резко отпрянул в сторону и, скуля от боли, повалился на землю. Рхишкалат в ужасе бросилась к нему. Бордовая кровь бьющегося в предсмертных судорогах волка окропила руки девушки. Варг был смертельно ранен мордорской стрелой. Едва сдерживая слезы, майэ прижалась к содрогающемуся телу умирающего зверя. — Нет! За что его?! — снова и снова шептала она, зарывшись лицом в пепельную шерсть варга. — Созон, очнись! Только не умирай… Не умирай! Но Созон был мертв. Сердце его больше не билось, а уже потускневшие глаза, как всегда, гордо смотрели куда-то вдаль. В душе Рхишкалат вмиг образовалась убивающая пустота — лучший друг умер на ее руках, мучась в предсмертной агонии, а она ничего не смогла сделать. — Я даже прослезился! — послышался насмешливый голос Тханга. — Наверное, я становлюсь слишком чувствительным. Предводитель вастаков стоял неподалеку, поглаживая тетиву лука и самодовольно улыбаясь. — Ты!!! — закричала Рхишкалат. — Жалкий убийца! Девушка не могла подобрать слов оскорбления для истерлинга, сжимая кулаки и жадно вдыхая воздух. Тханг же только умилялся ее злостью. — Не горячись так! Ведь это всего лишь глупая скотина, — подойдя ближе, он пнул ногой бездыханное тело варга. Не помня себя от ярости, Рхишкалат бросилась на Тханга, сбив его с ног, но тот, оказавшись проворнее, быстро ее усмирил. Девушка изо всех сил старалась ударить его — причинить хоть какую-то боль безоружными голыми руками, но истерлинга это только веселило. — Тихо-тихо! Давай поговорим, как «старые друзья», — со смешком произнес мужчина, уворачиваясь от ударов. — Темный Властелин недоволен мной. И знаешь, благодаря кому? Благодаря тебе! — добавил он, прижимая девчонку к земле. — Мне?! — майэ на мгновение замерла. — Именно! Который день мы бьемся за эту гору — и не можем одолеть горстку людей и гномов. Но ты можешь мне помочь. Нет, ты должна мне помочь… — Я ничего не должна, тем более — тебе! — гневно выкрикнула Рхишкалат. — Ты сделаешь все, что я скажу. Если, конечно, ценишь свою жизнь, — вставая, криво улыбнулся Тханг. Девушка так и не сдвинулась с места. — Почему ты думаешь, что я помогу тебе, а не испепелю тебя и твоих приспешников? — Уверен. Ты же не пойдешь против воли Саурона?! Да, ты узнала правду — для Повелителя ты не значишь ровным счетом ничего. Но в сердце всегда остается надежда. Правда? — оскалился вастак, отряхивая одежду. — Недолго тебе радоваться на этой земле осталось. Скоро ты продолжишь свое веселье за пределами миров! — прошипела Рхишкалат. Тханг хотел было рассмеяться, но, услышав рычание за спиной, в ужасе обернулся: почти со всех сторон его окружали десятки варгов. Их оголенные белые клыки сверкали в темноте. Огромные волки злобно рычали и с ненавистью смотрели на истерлинга, натягивая цепи, которыми были прикованы к месту. — Теперь ты не можешь спустить их! — торжествующе произнесла майэ, поднимаясь с земли. — Они не успокоятся, пока не отомстят за своего вожака!***
Утро следующего дня выдалось весьма холодным. Войска истерлингов были готовы к бою, и стояли неровными шеренгами, ожидая указаний от командования, которое все еще не покинуло палатку вождя. По склону горы спускались двое смельчаков — гном и человек. Последний держал в руках небольшую палку с привязанным к древку куском белой ткани. — Что это значит? — спросила Рхишкалат. — Переговоры, — коротко ответил рядовой вастак, и направился в шатер, доложить об увиденном своему командиру. Вскоре прибывшие из Эребора вошли в лагерь истерлингов. Воины молча расступались перед ними, без препятствий пропуская в шатер вождя. Девушка последовала внутрь за переговорщиками и притаилась за спинами солдат Тханга. — Какой неожиданный визит, — с притворным добродушием начал он, восседая на деревянной скамье с узорчатой спинкой. — Пришли просить о пощаде? Но, увы, ее не будет! — Мы не станем молить о пощаде! Мы, воины, готовы сражаться насмерть до последнего живого! — нахмурившись, проговорил гном. — Позвольте женщинам и детям уйти в Железные горы — и мы выступим в последний честный бой! Тханг громко рассмеялся: — Что мне до ваших женщин и детей! Если завтра вы не сдадитесь сами… Вождь ненадолго замолчал, а затем, пробежав взглядом по своим воинам, остановил его на Рхишкалат. — Подойди сюда, — махнул он девушке, и та, получив толчок в спину, невольно сделала шаг вперед. — Так вот, если не сдадитесь, то эта могущественная майэ — дочь Ариэн, о которой вы непременно слышали, беспощадно сожжет вашу обитель изнутри всепоглощающим пламенем. Да так, что и косточек не останется! — Это низко… — начал было второй посланник, но Тханг прервал его речь запрещающим жестом. — А теперь ты вернешься в Эребор, и для пущей убедительности — принесешь с собой голову своего низкорослого товарища. Дабы никто из вас не усомнился в моих словах, — процедил истерлинг сквозь зубы. — Переговорщиков не убивают! — воскликнула Рхишкалат. — Это не по правилам! Но один из вастаков резко занес меч над гномом, и голова несчастного вмиг полетела с плеч. Не скрывая раздражения, вождь поднялся со своего места и, вцепившись стальной хваткой в предплечье майэ, потащил ее за собой, уводя из шатра. — Еще раз посмеешь мне перечить — полетит твоя голова! — гневно прорычал Тханг, продолжая до боли сжимать руку девушки.***
У врат Эребора, 25 марта 3019 года Т.Э. У подножия Одинокой горы воцарилась звенящая тишина: с юга пришли плохие вести. Силы Саурона были повержены при Моранноне, и северный фронт заметно пал духом. — Нет… Не может быть. Майрон… Как же так?! — схватившись руками за голову, шептала Рхишкалат, сидя на серой сухой земле. Казалось, произошло то, чего никак не могло случиться — что-то невозможное, нереальное. В лагере воцарился разброд: все ругались и спорили о том, как быть дальше. Но майэ держалась в стороне от склок. Рхишкалат волновало лишь то, что единственный, кого она ценила превыше всего в материальном мире, канул в небытие. И отныне все утратило какой-либо смысл. — Встань, Рхишкалат! — скомандовал Тханг. — Мы доведем начатое до конца. В этот миг его голос звучал как-то иначе — спокойно и властно. — Да кому это теперь нужно! — едва сдерживая слезы, воскликнула девушка. — Это нужно мне! Я продолжу дело Темного Властелина… Нет… Я им стану! Конечно, с твоей помощью. — Ты никогда не станешь Темным Властелином! Даже не мечтай! Ума тебе для этого не хватит. Тханг зарычал и, грубо дернув Рхишкалат за шиворот камзола, поставил девушку на ноги. Вастак приблизил лицо к лицу соперницы, впившись пальцами в ее подбородок. Он глянул Рхишкалат в глаза, и ту накрыло невидимой волной гнева истерлинга — настолько сильной, что колени задрожали, и она едва устояла на ватных ногах. — Ты, видимо, не поняла, что эра Саурона закончилась! — опасно шипел он, словно змея. — Некому спасать тебя, некому покровительствовать. Есть только я. И теперь все это, — Тханг, не церемонясь, схватил девушку за ягодицу. — И это… — его рука скользнула к груди Рхишкалат. — И ты целиком — принадлежишь мне! Я слишком долго ждал! Вастак рывком притянул майэ к себе, накрывая ее губы жадным поцелуем. Но Рхишкалат не думала сдаваться: хорошенько укусив мужчину, она вывернулась из крепкой хватки и оттолкнула его что было мочи. — Ты об этом пожалеешь! Я тебя прикончу! — Тханг коснулся окровавленной губы, делая шаг навстречу. Выхватив из-за голенища сапога свой черный клинок — подарок Саурона, девушка угрожающе направила его в сторону вождя истерлингов. — Ты запугивал меня, что снесешь мне голову, убьешь, уничтожишь… Но ты, глупый человек, хоть понимаешь, что не можешь убить меня? Ты можешь лишить майэ телесной оболочки, но дух мой будет жить, — Рхишкалат приставила клинок к своему горлу. — А что при этом утратишь ты? — Не глупи! Убери оружие! — не на шутку взволнованный вастак замер на месте. — Тебе не остановить меня. Я сама избавлюсь от этого тела и отправлюсь в мир духов — к своему Господину. А ты останешься здесь… Расхлебывать всю мерзость, которую заварил. — Стража! — крикнул истерлинг, и несколько воинов мгновенно поспешили к нему. — Схватить ее! И вот мой приказ: отныне никакого открытого огня! Немедленно все погасить! Тханг с ненавистью глянул на обезоруженную и поваленную наземь Рхишкалат: — Я сам решу, когда тебе отправиться в мир духов.***
Подножие Эребора, 27 марта 3019 года Т.Э. Рхишкалат сидела на земле, связанная по рукам и ногам тугими веревками. Еще не рассвело, и истерлинги четко выполняли приказ своего вождя — в округе не было ни единого огонька. Девушка еще раз осмотрелась: неподалеку дремали прикованные цепями варги, а стражник время от времени поглядывал на связанную узницу. Вскоре начало светать. Осажденные в горе люди Дейла и гномы Эсгарота, воодушевленные вестями о падении Саурона, пустились в контратаку. К такому повороту событий вастаки готовы не были. Армия под предводительством новых королей — Барда II и Торина Камнешлема, сняла осаду и двинулась на лагерь противника, сметая все на своем пути. Началась неистовая схватка. Рхишкалат закатилась под телегу, возле которой провела последние пару дней, и, притаившись, внимательно наблюдала за происходящим. Прямо перед ее укрытием сцепились чернобородый гном и истерлинг. Заклятые враги бились с такой яростью, что их оружие сыпало искрами, ударяясь о стальные доспехи. — Ну конечно… — прошептала девушка, и пожухлую траву вмиг охватил багряный огонь. Окунув связанные руки в языки пламени, вовсе не обжигающие, а лишь нежно ласкающие кожу, Рхишкалат быстро освободилась. Затем развязала ноги и, выждав удачный момент, выбралась из укрытия, бросившись бежать. Наконец желанная свобода! Внезапно путь ей преградили варги, нервно мечущиеся и натягивающие свои цепи. Майэ знала, что нужно делать. Она быстро сняла ошейник за ошейником, освобождая животных, и те устремились на восток, яростно «погребая» под своими лапами отступающих обидчиков-истерлингов. Обернувшись, девушка заметила поверженного стражника Тханга. Не теряя времени, она вытащила из-за его пояса такой дорогой сердцу черный клинок, и уже через миг — помчалась куда глаза глядят. Люди и гномы продолжали гнать истерлингов все дальше и дальше на восток, а Рхишкалат, желая поскорее укрыться от битвы, бежала на юг — к Сумеречному лесу. Отныне их пути расходились…