Новая тень. В поисках света

В скором времени Элуириль сияла в великолепном зеленом наряде, искусно расшитом золотой нитью, не меньше ослепительного блеска пяти сотен изумрудов Ожерелья Гириона. Она спешила в праздничный многоярусный зал, где не так давно Владыка Трандуил принимал своих гостей — Гэндальфа Белого и Гимли, сына Глоина. Все ярусы, балконы и колонны зала были по-зимнему украшены ароматными еловыми венками и гирляндами, унизанными гроздьями красной рябины. Чертог был полон народу: проворные эльфийки завершали накрывать столы, ломившиеся от разнообразных яств; менестрели играли приятную мелодию; гости, влекомые волшебной музыкой и возбуждающими аппетит ароматами, радостно приветствовали друг друга и с удовольствием вели непринужденные беседы. Майэ бегло окинула взглядом собравшихся — присутствовали лишь наиболее приближенные к королю персоны. Спустя несколько мгновений придворные почтительными поклонами встречали правителя Зеленолесья, сопровождаемого наследником. Трандуил — в роскошном одеянии цвета серебра, в изящном тонком венце, подобном сплетенным ветвям дерева, с маленьким украшением из еловых веточек и красных ягод рябины в петлице камзола — гордо шествовал мимо подданных, улыбаясь и одобрительно кивая. Празднично одетый аранен, чеканя каждый шаг и сохраняя безупречную осанку, следовал за отцом. Трандуил был доволен — его тешил грядущий пир. Повелитель Эрин Ласгален любил празднества и увеселения, однако в последние годы они устраивались слишком редко. Майэ замерла в поклоне, следуя примеру прочих эльфов, но непреклонный синда не удостоил ее даже малейшего внимания. Девушка недовольно поморщилась: немилость Трандуила уже порядком надоела. Наконец пришел черед появиться и молодоженам. Собравшиеся гости расступались «живым коридором», пропуская счастливых Гелириона и Эйриэн. Встречал новобрачных сам Владыка. На его устах играла на диво искренняя, теплая улыбка, а небесно-голубые глаза полнились радостью. Лесной Король крепко обнял новоиспеченного жениха, по-отечески поцеловал в лоб прекрасную невесту, и, с его благоволения, Гелирион пригласил собравшихся к праздничному столу. Музыканты заиграли веселую мелодию, а гости стали торопливо рассаживаться на свои места. Молодожены, как и было заведено, разместились во главе стола. Следующее — самое почетное место подле жениха, предназначалось правителю. Рядом с Трандуилом расположились Леголас, Гимли, Радагаст Бурый, Нифредил и другие эллоны, согласно своему чину. Эйриэн окликнула майэ, нетерпеливо ей помахав, и пригласила занять свободное место рядом. Элуириль вскользь глянула на «женскую» часть стола со стороны невесты: эллет в искусных убранствах и изысканных украшениях лучились обворожительными улыбками, весело переговаривались и звонко смеялись, поздравляя счастливую новобрачную. И где-то в глубине души гостьи зародилась досада от соседства этой пестрой и шумной компании юных дев. Несколько коротких мгновений Элуириль изучала взглядом невыносимо равнодушного к ней сегодня короля, а затем, тяжело вздохнув, направилась к подруге. Когда все приглашенные заняли места за праздничным столом — начался свадебный пир. Казалось, Эйриэн сияла от счастья ярче Сильмариллов, хотя майэ не была уверена, что могла вообразить себе их волшебный свет. Нет, безусловно, Элуириль радовалась за подругу. Но отчужденность Владыки совсем не добавляла веселья, напротив — хотелось взвыть диким зверем или же найти утешение в кубке с отборным вином. Именно так девушка и поступила. Терпкое дорвинионское быстро заставило выбросить из головы то, что холодный правитель упорно не замечал ее присутствия. Зато принц Зеленолесья продолжал сверлить майэ взглядом, словно надзирал за опасным преступником. Вскоре заиграла очередная задорная мелодия. Гелирион поднялся, увлекая молодую жену на центр чертога, — и уже через миг закружились они в дивном танце. Элуириль украдкой косилась на Лесного Короля, с которым их разделяла всего пара свободных стульев молодоженов. К Гелириону и Эйриэн присоединялись другие парочки. Даже Радагаст Бурый не удержался и пустился в пляс. Лишь Трандуил молчаливо сидел в компании оживленно беседующих Леголаса, Нифредила и Гимли, да умиротворенно попивал вино. Несмотря на пьянящий напиток, майэ ощущала небывалое волнение, однако, сделав еще несколько глотков, собралась духом и подсела к королю ближе. — Владыка, ты сегодня так благодушен и доволен… Но сколько же еще ты будешь наказывать меня? — обратилась она к эльфу. — Когда ты сменишь свой гнев на милость и удостоишь меня хотя бы мимолетным взором? Трандуил поменялся в лице, на котором теперь читались лишь напряжение и плохо скрываемая досада: возиться этим вечером с захмелевшей девчонкой в его планы отнюдь не входило. — Силиврен, — вкрадчиво начал синда, наконец наградив ее тяжелым взглядом, — ты знаешь — я изо всех сил терплю твои выходки. Однако мое терпение не вечно! За один лишь неуважительный тон следовало бы бросить тебя в темницу. Но, как видишь, я не сделал этого… — Мне очень жаль! Правда! Ты же знаешь… — Не сегодня! — Владыка вскинул руку, запрещая Элуириль говорить. А затем, немного смягчившись, добавил: — Силиврен, не сегодня… — Хорошо! — поспешно закивала девушка, улыбнувшись своей маленькой победе. — Могу я рассчитывать на танец с моим королем? — Нет! — строго отрезал Трандуил, резко поднявшись со своего места. — Не танцую, — бросил он и, развернувшись, направился к гостям. Леголас и Нифредил вмиг оставили свою бурную беседу, в недоумении от внезапной перемены настроения Владыки. Элуириль же долго смотрела ему вслед, а щеки ее горели, словно после хорошей оплеухи. Но когда перед Трандуилом возникла улыбающаяся светловолосая эллет, увлекая его в танце, майэ отчетливо ощутила и невидимый удар под дых. Неожиданно принц встал из-за стола и, подойдя к гостье, бесцеремонно ухватил ее за локоть, вынуждая подняться. — Пойдем! — буркнул он, глядя куда-то в сторону. — Куда?! — неподдельно испугалась Элуириль. — Танцевать! Куда же еще?! Леголас вел свою партнершу мягко и плавно, что несказанно отличалось от его грубого тона в их бесконечных словесных перепалках. С легкой улыбкой на устах аранен снисходительно рассматривал девушку, кружа ее в быстром танце. Майэ все еще негодовала от резкого отказа Владыки. Но еще больше от того, что другая дева, на мгновение завладев его вниманием, удостоилась такой высокой чести — танцевать с королем. Элуириль злилась, что соперница в этот миг говорит с ним, прикасается к нему. Никак иначе — Трандуил нарочно так поступил, продолжая наказывать за ту ночь. — Спасибо, — негромко проговорила девушка. — Не принимай мой поступок на свой счет, — в голосе эллона звучали ироничные нотки, — это не ради тебя… «Ну конечно! Даже сейчас он остается самим собой, не проявляя и капли сочувствия. Верно, хочет посмеяться надо мной, задеть колким словом… Истинный сын своего отца!» — одарив принца гневным взглядом, Элуириль попыталась высвободиться из его цепких рук, но тщетно. — Что тебе нужно от моего отца? — прошипел ей на ухо эльф, прижимая к себе еще крепче. — Разве мы не говорили об этом? — Мне? — переспросила майэ. — Да что мне может быть от него нужно?! Хотела немного растормошить эту бесчувственную ледяную глыбу! — выпалила она. — Развлечь его и… — Осторожнее со словами! Ты говоришь о короле! — нахмурившись, остановил ее аранен. — Не забывай — я слежу за тобой. — Я заметила! — Как бы там ни было, ты, надеюсь, еще помнишь свое обещание покинуть Эрин Ласгален?! — Я все помню. Добрую часть танца «заклятые враги» провели в молчании. Лишь только музыка стихла Леголас с наигранной услужливостью проводил девушку к столу, после чего сразу же направился к Владыке, вновь восседавшему на почетном месте. — Adar, — проговорил он после короткого поклона. — Я намерен проститься, ибо завтра на рассвете мы отправляемся в путь. Трандуил поднялся и, сжав плечо сына, тихо произнес: — Garo lend vaer, ión nín. Очень скоро и Лесной Король покинул праздничный пир. Он ускользнул, словно не желая пребывать с майэ в одном чертоге. Именно так думала она. И от этой мысли на душе Элуириль становилось еще тяжелее.

***

Зимнее Зеленолесье погрузилось в дрему, укутанное белым пушистым снегом. Уже такие долгие, такие бесконечные три недели Элуириль не виделась со своим королем. Нет, они, безусловно, пересекались во дворце, однако Трандуил, завидев девушку, тут же стремился уйти. Да и майэ намеренно встреч не искала, хотя искренне сожалела о своей несдержанности той проклятой ночью. — Можно подумать! — в сердцах буркнула девушка, одиноко шагая по зимнему саду. — Обижается, словно ребенок! Элуириль прогуливалась под вечер, кутаясь в серую шерстяную мантию. Именно с заходом солнца она оставалась наедине с собой и со своими муками совести. С самого утра она обычно была занята благими делами с Радагастом, что несказанно радовало ее и отвлекало от тяжелых дум. Изредка будни подруги скрашивала Эйриэн, к слову, летающая в облаках из-за недавнего замужества. В покоях же, в одиночестве, накрывала волной грусть. Оттого и полюбилось девушке выходить на морозный воздух, дабы впустить в буйную голову «трезвые мысли». Солнце уже давно скрылось за горизонтом, хотя край небосвода еще заливало алыми красками. Мороз настойчиво пощипывал нос и щеки Элуириль, украшая лицо естественным румянцем. Она бодро шествовала по саду, минуя сонные, щедро присыпанные снегом деревья, но вдруг остановилась как вкопанная — под одним из таких древ расположился Владыка. Трандуил опирался спиной о широкий ствол груши: глаза эльфа были закрыты, а сам он выглядел умиротворенным и расслабленным. Король сидел прямо на белом снегу, закутавшись в серебристый плащ. Правой рукой он придерживал книгу в темном бархатном переплете и слегка прижимал ее к груди. Понаблюдав некоторое время, майэ решила, что Владыка крепко спит. Как можно тише подкравшись к возлюбленному, Элуириль присела рядом, любуясь безупречными чертами благородного лица, бледной кожей и золотыми прядями волос, ниспадающими на плечи. Всем своим видом синда напоминал мраморную статую, и девушка, сколько ни прислушивалась, едва могла уловить его редкое дыхание. Элуириль скользнула взглядом по книге в руках эллона: обложку слегка припорошило мелкой снежной крупой. Майэ аккуратно провела по ней пальцами, очистив название… «Сказания о короле Дориата Элу Тинголе и королеве Мелиан» — гласила вязь тисненных золотом слов. Самые глупые мысли мгновенно заполнили голову девушки. Кончиками пальцев она нежно провела по холодной руке Трандуила, но тот даже не шелохнулся. Элуириль слегка приподнялась на коленях и наклонилась к нему, не отводя взгляда от прекрасного лица, — казалось, синда все так же безмятежно дремал. Прикрыв глаза, майэ потянулась к таким желанным устам напротив, но, оказавшись нос к носу с любимым, резко остановилась. Элуириль широко открыла глаза: Владыка сердито глядел на нее, выставив вперед левую руку. Совершив «грязный» и совсем нечестный прием, эльф в одно мгновение швырнул девчонку на снег и, легко уложив на обе лопатки, крепко прижал к земле. — Ты снова пьяна? — нахмурился король. — Нет! — испуганно воскликнула майэ. — С чего вы взяли?! — Вы?.. Значит, не пьяна… — Трандуил отстранился, поднимаясь со снега и отряхивая богато расшитый плащ. — Простите, я думала — вы спите, — виновато потупилась Элуириль. — Я не спал. — Вот глупая… — выдохнула девушка. — Раньше ты досаждала мне только после выпитого вина. Но, видимо, и трезвой тебя стоит опасаться. — Опасаться? — удивилась майэ. — Можно подумать, я к чему-то вас принуждала. Помнится — вы были не очень-то и против! — Возможно. Но теперь, уж будь уверена, я против! Владыка развернулся и быстро пошел прочь, практически не оставляя следов на свежем нетронутом снегу. Крепко стиснув кулаки, Элуириль вскочила на ноги: нет, она не позволит ему уйти вот так. — И что же изменилось?! Почему теперь — после того, что было, вы отталкиваете меня с подобной жестокостью? — девушка не отставала от короля, то спотыкаясь, то поскальзываясь на присыпанной снегом прелой листве. — Я много думал об этом и… Я не могу ничего тебе дать! — Трандуил остановился так резко, что спутница едва не налетела на него. — Ничего того, что ты ищешь. — И вы это собирались сказать мне, когда приходили в ту ночь? — Нет, — отрицательно покачал головой эльф, — не совсем. Но больше ничего не имеет значения, кроме того, что я говорю тебе сейчас. Нам нужно остановиться, пока не произошло непоправимое. — Но почему? Это ведь не так?! — упрямо твердила Элуириль, не желая верить собственным ушам. — Я не отступлю! Вы просто снова… — Я люблю свою жену. — Но ее уже нет! — в отчаянии от собственной беспомощности закричала майэ. — Она давно мертва! — Замолчи!!! — наверное, впервые настолько злобно и опасно прорычал Трандуил. — Почему же тогда вы держите меня здесь… в золотой клетке… Почему балуете так… и не отпускаете?! — никак не унималась девушка. — В таком случае, — синда был мрачнее тучи, — у тебя есть три дня… Три дня на сборы — и убирайся куда пожелаешь! Взмахнув плащом из тяжелой дорогой ткани, Владыка спешно зашагал во дворец. Элуириль же так и осталась стоять посреди заснеженного сада, будто оглушенная безжалостными словами короля. Казалось, чего еще можно было желать? Она так давно добивалась свободы, так хотела вырваться из этого роскошного плена. Так мечтала сбежать… Но сейчас, наконец получив позволение уйти, майэ ощущала лишь пустоту. К горлу подступил уже знакомый ком досады, не дающий нормально дышать: покидать Эрин Ласгален сейчас ей совершенно не хотелось, ибо оставила она здесь навсегда свое раненое сердце.

***

В покоях Элуириль царил невероятный беспорядок: девушка растерянно сидела на полу, нехотя перебирая разбросанные вокруг вещи. Вдруг послышался тихий стук в дверь. Майэ испуганно вздрогнула, мгновенно отвлекаясь от своих тяжелых мыслей. В комнату бесшумно проскользнула Эйриэн. Однако сейчас ее прекрасное лицо не озаряла прежняя теплая улыбка, а в глазах читалось лишь сожаление. — Элуириль, милая, что же ты натворила? — спросила эллет, присаживаясь рядом с девушкой. — Что? — отрешенно произнесла та. — Верно, произошло что-то ужасное, раз Владыка решил отправить тебя, не дожидаясь весны, — в голосе эльфийки звучало искреннее беспокойство. — В чем ты провинилась? Что между вами произошло? Элуириль не отвечала на вопросы эллет. Она лишь печально смотрела в серо-зеленые глаза подруги, и не находила слов. — Можешь ничего не говорить, — Эйриэн отвела взгляд. — Я уже давно все поняла. — Что? — снова повторила майэ, словно вовсе позабыв другие слова. — Все про тебя и Владыку. Возможно, он принял правильное решение. Думаю, так будет лучше… — Для кого лучше? — голос девчонки предательски задрожал. — Для всех! — эльфийка была весьма решительна. — Я же говорила тебе, что добром это не обернется. Забудь все, что чувствуешь, начни жизнь заново! — А ты смогла бы забыть чувства?! — громко воскликнула Элуириль, вскочив на ноги и яростно сжав кулаки. — Думаю, нет. Не так ли? Ты ведь знаешь, что такое любить! Как ты можешь говорить мне такие вещи? С тяжелым вздохом майэ опустилась на кровать. Невидящим взором она рассматривала свои ладони, на которых четко выделялись багровые полукружия, оставленные ногтями, а эллет молча наблюдала за ней. Вскоре Эйриэн поднялась и, слегка склонившись, положила руки на плечи девушки. — Я знаю — ты все еще в обиде на меня. Мне правда очень жаль. Я должна была поделиться с тобой… — Как вы с Гелирионом поняли, что полюбили друг друга? — задумчиво протянула Элуириль. — Давно это было, — улыбнулась эльфийка, присаживаясь рядом. — Возлюбленный муж мой был одним из тех эльфов, что совсем юными прибыли из разоренного Дориата вслед за Орофером и Трандуилом. Моими же предками были лесные эльфы. Я родилась уже здесь — около 1100 года Третьей Эпохи. Тогда над нашим краем легла Тень, и назван он был Лихолесьем. Я полюбила Гелириона, когда была еще совсем маленькой девочкой. Однако он упорно и очень долго не замечал меня, — эллет невольно усмехнулась. — Но когда я перестала быть ребенком — он первым сделал шаг… Я знаю, о чем ты думаешь, — слегка нахмурившись, произнесла Эйриэн, — но это совсем не одно и то же. — Почему? — по-детски наивно спросила майэ, умоляюще взглянув на подругу. — Одно дело — я и Гелирион, и совсем другое — ты и Владыка. То, чего ты так хочешь, не может случиться. Даже своему сыну Трандуил не позволил связать жизнь с той, которая была в его сердце. Что уж говорить о самом короле Эрин Ласгален, — эльфийка покачала головой. — Леголас был влюблен? — удивилась девушка. — Да. Когда-то. — И почему Владыка не позволил им быть вместе? — Не так все просто. Но, извини, не вправе я говорить об этом… Скажу лишь, что дева эта была из эльфийской стражи, и единственному наследному принцу совсем не ровня. — Ну знаешь! — вскочив с постели, Элуириль принялась расхаживать по комнате из угла в угол. — Я все же не эльфийская стражница! Я — сильная, могущественная… И принадлежу к духам Айнур! — О да, — слегка улыбнулась эллет. — Узнаю прежнюю Элуириль. — Я сейчас не шучу! — строго проговорила майэ. — Не так уж все и невозможно! — Что ты имеешь в виду? — Ясно что! Мелиан и Тингол! — девушка остановилась, упрямо взглянув на Эйриэн. — Пф-ф! Вот на кого замахнулась! — едва не рассмеялась та. — И что же ты будешь делать? — Ничего, — выдохнула майэ, бессильно опускаясь на кровать. — Видимо, сейчас я просто уеду… — Не печалься! Уверена — все образуется, — ободряюще произнесла эльфийка, заключая подругу в крепкие объятия.

***

Отведенный Владыкой срок пролетел слишком быстро — как происходило всегда, когда безумно хотелось замедлить время. Однако оно бежало неумолимо. Майэ всем сердцем не хотела покидать Эрин Ласгален, но решила подчиниться воле Трандуила и отправиться в путь без лишних промедлений. А посему, на рассвете четвертого дня — вздернув нос, расправив плечи и придерживая свой черный клинок, сунутый за пояс, — она гордо прошествовала к главным вратам в сопровождении эльфа, несущего внушительную поклажу. У врат Элуириль увидела трех подготовленных к походу лошадей: серая и гнедая предназначались для сопровождавших гостью лучших воинов Зеленолесья — Гелириона и Нифредила, для майэ же оседлали невысокую пегую лошадку, на первый взгляд казавшуюся довольно смирной. Там же девушку дожидались Эйриэн и Радагаст Бурый, который успел подружиться с подобной себе айну. Майэ невольно посмотрела по сторонам в поисках мужчины, которого сейчас хотела увидеть больше всего, но Трандуил, конечно же, не удостоил ее такой чести. Понимая это, Элуириль тяжело вздохнула и, попытавшись изобразить некое подобие улыбки, подошла к подруге и волшебнику. — Так-так, выше нос, дитя! Не на другой конец света едешь! — обняв девушку, весело проговорил старец, а затем едва слышно добавил: — Решатся твои сердечные дела. — А вы откуда… — пискнула майэ в крепких объятиях мага, но он не позволил ей договорить, привлекая к себе еще сильнее. — Деревья поведали, — многозначительно шепнул истар и расплылся в ласковой улыбке. Примеру Радагаста Бурого последовала и Эйриэн, обняв подругу. — Ты только пиши мне, хорошо? — едва сдерживая слезы, попросила эллет. — Конечно. Обязательно, — пробормотала Элуириль и рассеянно кивнула. — Ну что, пора отправляться! — за спиной девушки раздался бодрый голос Гелириона. Эльфы легко вскочили на своих скакунов, а майэ без особого труда взобралась на невысокую покладистую лошадку. Огромные деревянные ворота издали звучный лязг и, поскрипывая, медленно отворились. Девушка еще раз осмотрелась: но Трандуил, вопреки всем надеждам, явиться не пожелал. Элуириль с грустью помахала друзьям, и ее лошадь пустилась рысцой следом за Гелирионом и Нифредилом.

***

Несколько дней ехали всадники по древнему лесу, неспешно двигаясь на юг — к истоку Зачарованной реки. Временами они устраивали краткосрочные привалы, а с наступлением сумерек разбивали небольшой лагерь. Утомленная Элуириль мирно спала в походной парусиновой палатке, закутавшись в теплые меховые шкуры, воины же оставались снаружи — около костра, ни на мгновение не теряя бдительности. И вот, на исходе четвертого дня, обогнув горы Эмин Дуир, путники наконец достигли тракта Мен-и-Наугрим. Лошади медленно ступали по сухой, присыпанной снегом листве. Над лесом нависала непроглядная тьма, а ночное небо было затянуто плотными тучами, не пропускающими ни крохи звездного света. Элуириль не видела ничего перед собой дальше пяти футов, но для острого глаза эльфов подобная темнота не являлась преградой. Оттого девушка полностью полагалась на опытных стражей и свою лошадь. Путники все время двигались прямо, никуда не сворачивая. Дорога их лежала к великой реке Андуин, спустившись вдоль которой они непременно оказались бы в Лориэне. Неожиданно Гелирион резко остановил коня и внимательно прислушался. Нифредил тут же последовал его примеру, шепнув команду на синдарине и лошадке Элуириль. — Засада! — коротко сказал начальник королевской стражи, обнажая оружие. За деревьями майэ заметила мелькающие огоньки. Воины мгновенно обступили девушку и направили мечи в сторону стремительно приближающихся врагов. Необратимое произошло слишком быстро: с противным визгом темные твари набросились на путников — будто голодное зверье, почуявшее запах добычи. Эльфы рубили орков одного за другим, но силы, увы, были не равны… Несколько стрел, ощетинившихся черным оперением, яростно вонзились в грудь Гелириона. Элуириль с ужасом увидела, как могучий воин покачнулся от сокрушительного удара, пытаясь сохранить равновесие. На мгновение их взгляды пересеклись: глаза эллона казались тусклыми и безжизненными, а из уголка рта текла алая струйка крови. Гелирион сделал судорожный вдох, затем еще один — и, более не имея сил, рухнул с коня наземь. Что-то гневно крича, Нифредил ринулся вперед, защищая девушку. Правое плечо верного стража также было пронзено стрелой, а на боку зияла глубокая рана. Элуириль не успела опомниться, как чей-то тяжелый удар в один миг снес ее с лошади, опрокинув на спину. Оказавшись на мерзлой земле, майэ с трудом поднялась на ноги и, пошатываясь, бросилась невесть куда — в кромешную тьму. А далее все было словно в тумане… Позади раздавался лязг оружия и омерзительный смех орков. Все слышнее становился цокот копыт: тяжело раненый Нифредил бессильно наклонился вперед, держась за шею своего коня. Времени для раздумий не было… Молниеносно сунув за голенище сапога эльфа черный клинок, девушка с силой шлепнула лошадь по крупу. — Скачи скорее! Скачи домой со всех ног!!! — скомандовала она. — Noro lim! Drego! И лошадь, громко заржав, понесла всадника прочь. Новый оглушительный удар — и внезапная боль… Казалось, она пронзила все тело Элуириль, отдаваясь в висках гулким, мучительным эхом. Майэ обмякла и, закрыв глаза, провалилась в бездонную черноту.