Новая тень. В поисках света

Хорошенько отдохнув, вдоволь наевшись и приведя себя в подобающий вид, майэ решила выполнить свое обещание. Накинув шерстяной серый плащ поверх простенького платья, она выскользнула из покоев и, преодолев такую знакомую галерею, ведущую прямиком в рабочие чертоги короля, остановилась перед тяжелой дверью. Стражи снаружи не было, и девушка решилась постучать. Однако никто не отозвался. Новая попытка, чуть громче прежней, но опять тишина. Элуириль закусила губу и, собрав всю наглость в кулак, отворила дверь, проникая внутрь. Владыки на месте не оказалось. Девушка хорошо помнила, к чему привел ее предыдущий дерзкий визит в отсутствии Трандуила. Но любопытство превосходило страх перед гневом гордого правителя Эрин Ласгален. Майэ осмотрелась: все оставалось в точности, как и прежде. Недолго раздумывая, она подошла к столу и бегло просмотрела лежащие на нем письма и свитки. — Я веду себя, словно шпион? — тихонько произнесла вслух девчонка, разворачивая следующий пергамент. — Да. Но я же должна узнать кто ты такой! — тут же оправдала она саму себя. Но среди писем «зацепиться» было не за что: сухие отчеты, документы, и совсем ничего личного, потаенного. Элуириль взглянула напротив — дверь, неведомо что скрывавшая от нее все эти месяцы (и находившаяся под строгим запретом), так и манила какой-то волнующей неизвестностью. Расстегнув пряжку на мешающем сером плаще, незваная гостья небрежно швырнула его на софу и решительно шагнула вперед. В открывшемся ее взгляду помещении царил полумрак. С опаской озираясь по сторонам, Элуириль переступила порог комнаты, аккуратно прикрыв за собой тяжелую дверь. Глаза девушки довольно быстро привыкли к темноте: покои были прекрасны — большие, роскошные, гораздо больше, чем у нее самой. Освещались они лишь разведенным в камине огнем, но и в его свете майэ смогла рассмотреть очень искусную деревянную мебель и сводчатый мозаичный потолок, с изображенными на нем сюжетами из легенд и великих подвигов предков. В центре чертога располагалась огромная кровать с бархатным зеленым пологом, а рядом с ней — столик с серебряным кувшином и кубком, украшенным самоцветами. Тут была и софа, и пара кресел, и шкафы, но, даже при всем обилии мебели, покои оставались очень просторными. Элуириль подошла к кровати и присела на белоснежную шелковую простынь. Она погладила ее рукой и окинула взглядом широкое ложе. Легкое волнение мгновенно защекотало в животе, а мысли о любимом мужчине, не так давно опочивавшем на этих шелках, вскружили голову еще сильнее. Возможно, тут ее король был настоящим — ведь именно здесь, вдали от посторонних глаз, он становился самим собой, наконец «снимая» свою холодную надменную маску. Чувствуя жгучее желание познать эту сторону Трандуила, девушка потянулась к одной из подушек, а затем, уткнувшись в нее лицом, с наслаждением вдохнула запах жасмина — запах его золотых волос. Майэ прикрыла глаза от удовольствия… и неожиданно вздрогнула, едва не уронив «драгоценный трофей»: из кабинета послышались негромкие голоса. Трандуил с кем-то говорил, гостья же, предчувствуя большие неприятности, впала в настоящее оцепенение. Она осмотрелась — отступать было некуда. Через несколько минут разговоры стихли, и Элуириль, отчаянно надеясь на счастливое «спасение», шмыгнула за тяжелую бархатную занавеску. Немного погодя в комнату вошел Владыка. Непривычно облаченный во все черное, он неспешно приблизился к столику, налил в кубок вина, повернулся к окну и медленно отпил. Майэ, замерев, казалось, вовсе перестала дышать. — Что делать с теми, — проговорил в пустоту эльф, умышленно растягивая слова, — кто не понимает с первого раза? Кто допускает одну и ту же оплошность снова и снова… Трандуил посмотрел на лежащую не на «своем» месте подушку и, поджав губы, швырнул ее в изголовье кровати. Затем отставил в сторону изящный кубок и шагнул к окну. Элуириль зажала ладонью рот, вжимаясь в холодную стену и желая лишь одного — исчезнуть любым чудесным образом. Она мысленно молилась, чтобы короля отвлекли какие-нибудь внезапные дела, или случилось что-то из ряда вон выходящее, заставившее бы его немедленно покинуть свои чертоги. Однако желанного чуда так и не произошло: Владыка резко отдернул бархатную ткань, сверля девушку грозным взглядом. И в какое-то мгновение майэ, сама не своя, сорвалась с места, бросившись к выходу. Тщетно — Трандуил опередил ее, преградив единственный путь к отступлению. Элуириль инстинктивно попятилась назад. Она сама не понимала, отчего ей было так страшно. «Ну не убьет же, в самом деле!» — взывал здравый смысл, но всем своим видом синда внушал лишь холодный ужас. Король хотел было схватить нахалку за руку и вышвырнуть из спальни, щедро осыпая проклятиями, но Элуириль увернулась, а затем, запутавшись в подоле собственного платья, шлепнулась на твердый каменный пол. Майэ взвизгнула и прикрылась руками, точно собралась защищаться от побоев, невольно обнажая свои синие, истерзанные запястья. Выше же руки девушки были усеяны тонкими бледными полосками шрамов, когда-то оставленных розгами. И взору Трандуила в тот же миг приоткрылась завеса сознания майэ, прежде так тщательно скрываемого ее волевыми усилиями от каждой попытки короля использовать осанвэ. Возможно, ее страх и сокрушил этот барьер, а перед Владыкой словно ожили фрагменты далекого прошлого — как маленькая напуганная девочка прячется от озлобленного истерлинга, избивавшего за любую, даже пустяковую провинность. Трандуил увидел лишь короткое мгновение из сознания незваной гостьи, но и от этого у него на душе стало ужасно гадко. И Владыка, тяжко вздохнув, опустился на кровать, увлекая Элуириль с холодного пола. — Ну, будет тебе, — прошептал эльф, усаживая ее рядом. — Я никогда так с тобой не поступлю. Трандуил настойчиво притянул дрожащую майэ к себе и слегка приобнял. Элуириль медленно опустила руки, отрешенно глядя сквозь эллона и тяжело дыша. — Я хотел лишь немного проучить тебя за необузданное любопытство, — словно оправдывался синда. — Хотя мне уже давно пора привыкнуть, что для тебя не существует правил. Видимо, перестарался. — Ненавижу вас, — наконец произнесла девушка после долгого молчания. — Прости… Трандуил коснулся ее подбородка, заглянув в абсолютно черные глаза. Он редко смотрел в глаза майэ так, но когда это происходило, королю было не по себе — ибо радужка была настолько темна, что он не видел зрачка, а видел лишь черную бездну. — Я тебя ждал, — с неожиданной теплотой проговорил эльф. — С самого начала вы знали, что я здесь… — Ты успела порядком наследить, — покачал головой Владыка, а Элуириль поморщилась, вспомнив небрежно брошенный плащ. — Вы действительно беспокоились обо мне? — недоверчиво спросила она. Но правитель Зеленолесья ничего не ответил. Устало вздохнув, он лег на бок и, подперев голову рукой, пристально взглянул на собеседницу. Несколько мгновений Трандуил не отводил глаз от лица Элуириль, затем ловко обхватил ее запястье и уверенно потянул на себя. И девушка поддалась. — Расскажи все, что произошло, — попросил эллон, перебирая тонкими бледными пальцами черную прядь ее волос, упавшую на белоснежную постель. — Я расскажу, — майэ приблизилась к возлюбленному, также опустившись на бок и опираясь на локоть, — если вы, наконец, снимете свою маску. Король улыбнулся уголком рта — и по коже Элуириль вновь пробежали приятные мурашки. Как же она любила эти красивые чувственные губы, эти бездонные аквамариновые глаза… Что бы ни сделал Владыка, как бы ни обидел, ни уколол — от этой улыбки и этого взгляда она плавилась, точно воск свечи, растопленный ее жарким огоньком, забывала обо всем на свете, оставив позади гордость и самолюбие. Вот и сейчас она снова его прощала, и, казалось, простила бы все, что угодно. Трандуил обнял девушку, придвинувшись к ней непозволительно близко. — Так? — лукаво спросил эльф. Но Элуириль лишь залилась румянцем, отводя взгляд. «Еще спрашивает…» — лишь подумала она, однако, слегка оттолкнув мужчину, поспешила ускользнуть из его объятий. — Все-все… я поняла, — быстро проговорила майэ, отстранившись по меньшей мере на расстояние вытянутой руки, а затем села на кровати, скрестив ноги под подолом светлого платья и приобняв коленки. Трандуил, все так же лежа на боку и подпирая голову рукой, удивленно приподнял бровь: такие действия Элуириль, наполненные нотками детского смущения и совершенно не наигранной невинности, позабавили его. И то, насколько отличалась шальная майэ во хмелю от этой смущенной девушки в трезвости. — И что же ты поняла? — спросил он с легкой усмешкой. — То, что перед вами я слишком уязвима. — Отчего же? — Вам моя тайна известна, — Элуириль невольно поджала губы, а по ее лицу пробежала тень сожаления. — Ну а вы теперь своего не упустите — не лишите себя удовольствия лишний раз сыграть на моих чувствах. — Ты действительно так думаешь? — Вы, кажется, хотели узнать, что же произошло, — резко переменила тему майэ, и король коротко кивнул. — Я не хотела, чтобы так случилось. Если бы не я… — Никто никогда не хочет, чтобы так случалось, — тяжело выдохнул синда, и в его ясных глазах мелькнула печаль. — Но твоей вины в этом нет. И если искать виновного, то это лишь я сам. Девушка ощутила всю грусть и скорбь в голосе Владыки. Но что она могла сделать, чтобы забрать хотя бы половину его терзаний? — Гелирион, — нерешительно начала Элуириль. — Я знаю, он был у вас на высоком счету… — Он был моим другом, — коротко пояснил Трандуил. — Я и он — последние пришедшие из Дориата и остававшиеся в Зеленолесье по сей день. Теперь я — последний… — произнес эльф с особой горечью, и, желая направить разговор в иное русло, добавил: — Поведай мне все. Элуириль начала свой рассказ, не упуская малейших подробностей: от нападения орков на лесной дороге, до их разгрома отрядом Леголаса. Майэ рассказывала обо всем, что видела и слышала. Она рассматривала подол своего платья, перекладывая складки ткани то так, то эдак — каждый раз по-новому, но на Владыку взглянуть не решалась, ибо уж больно пронзителен был его взгляд. И осмелься она встретиться взором с этими глубокими, бездонными озерами — тут же забыла бы обо всем на свете. — Ты знаешь, кто их возглавляет, — не спрашивал, а, скорее, утверждал Лесной Король. Он накрыл ладонью руки девушки, нервно «терзающие» платье, дабы прекратить это навязчивое занятие, и майэ вздрогнула. — Лишь догадываюсь, — кивнула она, поднимая взгляд. — Миру невозможно очиститься от зла полностью и навсегда: слишком уж хрупко это равновесие. Ибо абсолютное добро — тоже есть зло. — Но как же так? — искренне удивилась Элуириль. — Просто, — усмехнулся эллон. — Творящий добро, коль посчитает, что несет в мир истину, — потом и принимает себя за эту истину, что бы ни сделал и каким бы путем ни пошел для общего блага. Эту грань очень легко перешагнуть. — Я больше не спутаю добро со злом, — уверенно сказала майэ. — Не перестаю удивляться тому, какой ты еще ребенок, — Трандуил притянул к себе подушку, лениво откинувшись на нее. Еще долгое время они молчали, думая каждый о своем. Лунный свет проникал в окно, одаривая девушку драгоценным блеском, и синда, не удержавшись, легко коснулся ее сияющей кожи тонкими холодными пальцами. — Зачем вы меня вернули? — наконец решилась спросить гостья. — Зачем? — Трандуил задумчиво посмотрел на собеседницу. — Law lîn síla sui Ithil. Потому что ты — мой самый лучший, самый ценный самоцвет. Владыка медленно поднялся, оставляя Элуириль одну на огромной кровати, и майэ взглянула на него с долей разочарования. — Если хочешь, можешь остаться здесь, — казалось, милость Трандуила в этот вечер не знала границ. — А как же вы? — растерялась девушка. — Мне есть о чем поразмыслить. Да и, в отличии от тебя, я не нуждаюсь в таком количестве сна. И Лесной Король вышел. Однако Элуириль не осмелилась злоупотреблять его добротой и, горя желанием побыть здесь еще, все же решила вернуться к себе. Она обняла подушку любимого, уткнувшись в нее носом и жадно вдыхая ароматы жасмина. А затем, следуя на поводу у своей навязчивой мысли, схватила ее, резко направившись к выходу. Аккуратно выглянув за дверь, майэ никого не обнаружила и, крадучись, словно вор в ночи, побежала в свои покои, по пути захватив так неразумно оставленный ранее плащ.

***

В этот день ноги сами привели Элуириль в конюшни. Майэ быстро отыскала в стойлах ту самую пегую лошадку, которая не так давно должна была доставить ее в Лориэн, и, порывшись в карманах своего коричнево-зеленого походного наряда, на зимний манер подбитого мехом, достала припасенную заранее морковь. Она предложила ее лошади, и та с удовольствием приняла угощение мягкими влажными губами. — Ее зовут Маэль… Пятнистая… Хочешь прокатиться? Девушка вздрогнула и обернулась: к ней направлялся Леголас. Принц явно был в приподнятом настроении, а на его красивом лице сияла приветливая улыбка. — Очень! — обрадовалась Элуириль. Леголас тут же кивнул конюхам, и те спешно принялись выполнять поручение. Спустя несколько минут пегая лошадка и белый конь были полностью готовы к прогулке. Аранен, не дожидаясь просьбы, легко подсадил девушку, помогая ей устроиться в седле. Майэ не была избалована подобным вниманием, в который раз мысленно отмечая разительные отличия между отцом и сыном. Ведь в то время, когда Трандуил с радостью понаблюдал бы за «мучениями» своей гостьи — Леголас мгновенно бросался ей на помощь. Всадники ехали узкой извилистой тропой, а по обе стороны над ними будто нависал изрядно заснеженный древний лес. Девушка с любопытством рассматривала все вокруг: такое обилие снегов она, пожалуй, видела впервые в жизни. Да и негде ей было повидать подобное чудо природы, ибо жизнь ее проходила далеко на юго-востоке, где такое явление, как снег казалось чем-то немыслимым. Немного погодя спутники добрались до широкой поляны, щедро покрытой нетронутым девственно-чистым ковром. — Невероятно красиво, — поразилась Элуириль и, прищурившись, остановила Пятнистую. — Да так, что хочется все испортить! Майэ только лишь решила спешиться, как Леголас в одно мгновение оказался рядом, по обыкновению торопясь на помощь. Элуириль неуклюже сползла вниз, хватаясь за седло, и невольно вскрикнула: запястья все еще ныли после «пытки» стальными оковами. Встав на ноги, она растерянно осмотрела правую руку, хотя знала, что ничего нового не увидит. Безусловно, гостье Лесного Владыки предлагали помощь лучшие лекари Зеленолесья, но она лишь благодарила их и просила не беспокоиться по таким пустякам (ведь, на ее взгляд, все должно было сойти со дня на день). Да и было ли в этих синяках что-то особенное? Ничего! Самое обычное явление, привычное для былой жизни на востоке, ибо пока заживали одни увечья — вскоре непременно появлялись новые. Эллон нахмурил брови, аккуратно взяв руку девушки. Он повернул ее ладонью вверх, рассматривая уже светлеющую багровую полосу, браслетом опоясывающую запястье. — Ничего страшного, — тут же, словно оправдываясь, пробормотала Элуириль. Не обращая внимания на сказанное, принц медленно потянул ее руку на себя, а затем слегка коснулся горячими губами. Майэ на мгновение замерла в непонимании и полном смятении, не зная, как относиться к данному жесту, и Леголас, заметив это, поспешил отпустить ее. Элуириль сделала несколько торопливых шагов в сторону. «Глупая, это вовсе не то, что ты думаешь!» — мысленно сказала она себе, едва справляясь с желанием окунуться лицом в чистейшую белизну — лишь бы остудить готовые вот-вот залиться краской щеки. Девушка развернулась к заснеженной поляне и, в предвкушении новых, непознанных ранее ощущений, бросилась бежать по нетронутому покрову, нарочно разбрасывая сапогами снег во все мыслимые стороны. Элуириль рассмеялась над собственной глупостью… но когда в последний раз она позволяла себе быть ребенком? Запыхавшись, майэ наконец остановилась и, обернувшись, взглянула на принца: Леголас наблюдал за ее весельем с нескрываемым удивлением. Но Элуириль даже не думала останавливаться — немного отдышавшись, она ринулась дальше, продолжая свою незамысловатую забаву. Но, пробежав еще несколько десятков футов, девушка вскрикнула от неожиданности. — Балрог побери! — закричала она от какой-то глупой безысходности, изо всех сил пытаясь выбраться, но все больше проваливаясь в возникшую перед ней снежную «западню». Подавив смешок, аранен зашагал к неудачливой пленнице, глядевшей на него полным изумления взором: юный эльф шел по белому снегу так грациозно и легко, что, казалось, совершенно не оставлял следов. Принц быстро оказался рядом, протягивая руку помощи, и Элуириль охотно приняла ее. — Как ты это делаешь?! — с удивлением спросила девчонка, когда эллон, подхватив ее на руки, неспешно направился назад. — У тебя сапоги заколдованы? — Эльфийская магия, — улыбнувшись, ответил Леголас. — И очень полезная, как я погляжу, в здешних северных краях. — Вот весело-то! — по-детски воскликнула майэ, выскальзывая из его объятий. — Верно? — Да уж, — хмыкнул юноша, все еще изумляясь неподдельной радости своей собеседницы. Леголас все еще придерживал ее за талию, хотя девушка уверенно стояла на ногах. Немного помедлив, он коснулся пальцами розовеющей на морозе щеки Элуириль, и, затаив дыхание, потянулся губами к ее губам. Майэ отпрянула, а счастливая улыбка мгновенно сошла с ее лица. — Нам следует вернуться назад, — серьезно сказала она и направилась к своей пегой лошади. Всадники долго ехали молча. Каждый раздумывал «о своем», но, на удивление, мысли их полностью совпадали: ни Элуириль, ни Леголас не хотели оставлять неприятный осадок в неожиданно потеплевших отношениях. Принц прервал тишину первым. — Прости меня, — сказал он. — Мне просто показалось… А впрочем… неважно… просто — прости. — Забудем об этом, — кивнула девушка, слегка нахмурившись. — О чем ты думаешь? — спросил Леголас после вновь наступившей паузы. — Я? — Элуириль пожала плечами. — Да так… Не уверена, что тебе придутся по душе мои слова. — Скажи мне. — Я слышала как-то… Ты ведь любил однажды? — И что же тебе известно? — задумчиво протянул аранен, глядя куда-то вдаль и слегка улыбаясь. — О чем судачат у нас во дворце? — Совсем немного. Не думай, что я настолько любопытна, но… — Да, было. Лет эдак шестьдесят назад. — Почему же вы не вместе? Владыка не позволил? — Отец, разумеется, был против. Но разлучили нас иные причины, — будто в подтверждение своих слов, юноша внимательно посмотрел на Элуириль. — Иначе я сделал бы все, чтобы изменить мнение короля. — Где она сейчас? — помедлив, спросила майэ, опасаясь перейти грань допустимого и задеть чувства эллона. — Она уплыла в Валинор, — без тени каких-либо душевных терзаний произнес тот. — После гибели возлюбленного. Элуириль ахнула от удивления — и впрямь все обстояло вовсе не так, как она думала. Поражала ее и спокойная рассудительность Леголаса, ибо майэ не представляла, как можно смириться с безответной любовью (и, возможно, искренне желала этому научиться). — Значит, дело не в ее происхождении и запрете короля… — негромко проговорила она, теребя поводья. — Нет, — эльф отрицательно покачал головой. — Дело лишь в ее любви… К гномьему принцу, — добавил он и печально улыбнулся.

***

Зима незаметно достигла своего пика, заставляя сердце трепетать в предвкушении долгожданного тепла. День за днем Элуириль маялась в компании увесистых книг из библиотеки короля Эрин Ласгален, так и не сумев повидать любимую подругу. Эйриэн словно канула в небытие: никто не мог с уверенностью сказать, где находится эллет, да и поиски майэ не увенчались успехом. Казалось, она побывала во всех уголках дворца, во всех садах и на всех флетах. Тщетно. И даже всезнающий истар Радагаст ничем не смог ей помочь. Майэ прогуливалась по расчищенной брусчатой дорожке, проложенной среди кустов вьющихся роз. Весной, летом и даже поздней осенью — это было прекрасное место, наполненное дивными ароматами благородных цветов, место алых, белых, нежно-розовых и бордовых красок. Но сейчас кустарники, словно спящие, были укрыты густым и плотным покрывалом снега. Элуириль окинула их долгим задумчивым взглядом и, натянув пониже капюшон теплого плаща, свернула на узкую тропу. — Ой! — воскликнула девушка, почти нос к носу столкнувшись с прекрасным, но всегда сдержанным и немногословным Нифредилом. — Добрый день, Леди Элуириль! — поприветствовал ее эльф. — Не нужно пугаться. После гибели Лорда Гелириона назначение Нифредила новым начальником стражи и советником правителя Зеленолесья — не заставило долго ждать. Трандуил искренне оплакивал друга, но его государство нуждалось в незамедлительных решениях. Майэ же было очень любопытно: почему выбор короля пал на этого благородного эллона, хоть и ближайшего соратника Гелириона, но все же ровесника Леголаса? И почему эту должность не занял сам аранен — девушке было невдомек. Неужели Владыка подчиненному доверял больше, чем собственному сыну? От чего он хотел уберечь принца? Или же последний сам не горел желанием перенимать управление королевством, что для единственного наследника престола было просто немыслимо. Однако Лорд Нифредил — кузен Леголаса по матери, племянник Владыки Келеборна и правнук Эльмо (младшего брата короля Элу Тингола), без всяких сомнений, был достойным мужем, несмотря на свой юный по эльфийским меркам возраст. — Здравствуй, Нифредил, — с облегчением улыбнулась майэ. — Как ты? — Уже хорошо, — проговорил воин, слегка поклонившись. — Я благодарен тебе. — Пустяки, — отмахнулась Элуириль. — Нет, не пустяки, — возразил страж. — Ты спасла мне жизнь ценой собственной свободы. Это дорогого стоит. Я хотел бы отплатить тебе за столь ценный для меня дар. Эльф прикрыл глаза, учтиво склонив голову, и положил руку на сердце. Гостья Лесного Владыки смутилась, ибо не думала, что совершила нечто героическое. Да и подобное расположение со стороны благородного эллона было для девушки в новинку — ведь все это время Нифредил предпочитал не замечать ее, изредка обмениваясь лишь сухими приветствиями. — Ну что ты! — растерянно воскликнула Элуириль. — Не стоит! Хотя есть кое-что… — Я слушаю тебя, — воин внимательно посмотрел на собеседницу пронзительными серыми глазами. — Я хочу разыскать Эйриэн, но все мои попытки безуспешны. Ее нет нигде, и никто ничего не знает. Нифредил тяжело вздохнул, а в его взгляде отразилась глубокая печаль. Было очевидно — юноша так же, как и Трандуил скорбел о потере друга. — Тебе следует идти к стене. Там, над главными вратами, вероятно, и найдешь ее. — Спасибо тебе! — радостно воскликнула майэ. — Но, Элуириль, — поспешил предостеречь страж. — Постарайся ее понять, если что… Девушка кивнула, не до конца понимая смысл этих слов, и со всех ног бросилась бежать в указанное место. Ей столько нужно было сказать эллет, что, казалось, не хватило бы и целого вечера! Майэ неоднократно представляла их разговор, мысленно «репетируя» такое необходимое ей примирение. Примирение? Подруги не были в ссоре. Однако Элуириль никак не могла избавиться от тяжкого, болезненного чувства вины. Немного погодя майэ уже издали увидела неподвижную фигуру, словно застывшую на фоне хмурого зимнего неба. Струящиеся шифоновые рукава черного платья и темные волосы развевались на ветру. Это была Эйриэн. Стоя над вратами, она смотрела перед собой невидящим взором, будто ожидая чьего-то возвращения. Элуириль немного сбавила шаг, приближаясь к эллет, но та даже не глянула в ее сторону. — Эйриэн, — несмело начала девушка. — Я тебя так долго искала. — Зачем? — холодно отозвалась эльфийка. — Мне многое нужно тебе сказать… Объяснить… — Для чего? — наконец обернувшись, произнесла Эйриэн, чеканя каждое слово. — Твои слова вернут мне Гелириона? Элуириль не ожидала подобной холодности, и все заготовленные заранее реплики просто вылетели из ее головы. — Ты винишь меня в произошедшем, верно? — казалось, майэ просила подтверждения и так очевидной для нее истины. — Нет, Элуириль, в чем твоя вина?.. — отвернувшись, выдохнула эллет. — Ты и ехать-то не хотела. Просто… просто мне очень больно. Девушка почувствовала крошечное облегчение, и, подойдя к подруге, коснулась ладонью ее спины. Эйриэн вздрогнула. Сложно было подобрать необходимые слова заново, ибо все те, что были на уме, предательски растерялись. — Мне очень жаль, — лишь прошептала Элуириль. — Жаль? — нахмурилась эльфийка. — Что ты можешь понимать?! Я потеряла своего суженого. На целую вечность… — Лучше бы вместо Гелириона погибла я, — удрученно проговорила майэ. — Лучше бы! — гневно бросила эллет. — Одному Мандосу ведомо, когда я смогу воссоединиться с ним вновь! Отныне я обречена на бесконечное одиночество. После того, как тысячи лет ждала его одного, но так и не успела познать радости замужества! Ну а ты… Ты же просто не можешь определиться между двумя мужчинами. — О чем ты говоришь? — искренне недоумевала девушка. — Тебя прогнал Владыка Трандуил — и ты решила окрутить его сына?! Разумно! — с немалой долей злобы пояснила собеседница. — Какая чушь! — раздраженно воскликнула Элуириль. — Ничего подобного! Леголас — мой друг. И не более того! — Неужели? — ухмыльнулась Эйриэн. — Именно! Ты, как никто другой, знаешь — кого я люблю. И так же, как и ты обречена на вечное одиночество! — По крайней мере, твой любимый жив и здоров, — с болью сказала эллет и, спрятав лицо в ладони, едва слышно всхлипнула. Эйриэн была права, и майэ понимала это. Она крепко обняла эльфийку, а та, более не в силах сдерживаться, горько заплакала. Так они стояли, пока всхлипывания Эйриэн не стали реже, а затем и вовсе прекратились. — Я отправляюсь в Серые Гавани, а оттуда — в Бессмертные Земли, — эллет вытерла заплаканные глаза тыльной стороной ладони. — Может, там моя боль уменьшится. Может, там я однажды дождусь его… Девушка лишь поджала губы и понимающе кивнула. Ей было не по себе, и более всего — от удручающей мысли о прощании с подругой навеки. — Надеюсь, ты найдешь там успокоение, — опустив взгляд, произнесла майэ. Эльфийка приобняла Элуириль, а затем чуть слышно прошептала на самое ухо: — Meleth thilia min hin lín… Но не в моих… Я желаю тебе счастья, Элуириль. И сделать верный выбор на распутье…