***
Взъерошенная и раскрасневшаяся майэ бежала вниз по укрытому молодой весенней травой склону холма, в котором скрывался многоярусный дворец короля лесных эльфов. Она схватила в охапку подол желтого шифонового платья — такого неудобного наряда для пробежек, и в расшитых самоцветами туфлях на небольшом каблучке мчалась, спотыкаясь о кочки. — Леголас! — окликнула она принца, быстро шагающего прочь. — Леголас, прошу тебя! Но юноша не обернулся, а лишь махнул рукой и ускорил шаг. — Леголас! Поговори со мной! — взмолилась Элуириль, все-таки догнав эльфа и крепко ухватившись за рукав его серо-зеленого камзола. — Сколько еще ты будешь избегать меня?! — О чем нам говорить, Элуириль? — аранен остановился, сердито взглянув на девушку сверху вниз. — О том, что вы с отцом держите меня за дурака? — С чего ты это взял? — недоумевала майэ. — А не ты ли мне сказала, что не метишь на место подле Владыки?! — гневно бросил Леголас. — Что мечтаешь сбежать!.. Ты ведь просила помощи! И что я вижу теперь? — Мне не нужны ни власть, ни ценности… И корона не нужна! — Да брось, — ухмыльнулся эллон, отдернув руку. — А я-то считал тебя другой. Даже, глупец, успел… — он резко осекся. — Нам не о чем больше говорить! — мрачно добавил принц и, развернувшись, направился в сторону леса. Элуириль стояла как вкопанная. Она прекрасно понимала, какой смысл заключался в словах Леголаса, и оттого на ее душе стало так гадко. Гадко, что поневоле она топтала чувства такого искреннего, светлого и великодушного юноши. Пытаясь найти себе хоть какое-то оправдание, майэ несмело произнесла ему вслед: — Но я ведь не давала тебе повода… Аранен застыл на месте. Он медленно обернулся, глядя на взбудораженную собеседницу. — Разве для этого нужен повод? — гораздо спокойнее сказал эльф. — Или я для тебя не такая хорошая партия, как мой отец? — Я люблю его… — совсем поникнув и опустив взгляд, вымолвила Элуириль. — Просто очень люблю… — А что делать мне? — развел руками Леголас. Девушка посмотрела на принца умоляющим, будто извиняющимся взглядом, а в ее черных глазах эльф увидел пугающую боль и безысходность. — Прошу, не отворачивайся от меня, — еле слышно произнесла она. — У меня тут кроме тебя никого нет. Я не справлюсь со всем сама. Леголас подошел вплотную и, взяв в теплые ладони лицо Элуириль, аккуратно коснулся губами ее лба — целуя так тепло и нежно, как только брат может поцеловать сестру. Брат, которого майэ отроду не имела. — Я никогда не смогу отвернуться от тебя, — прошептал эллон, вдыхая запах лаванды, исходящий от ее смоляных волос. — Потому что ты — мой самый лучший друг, — всей душой веря в свои слова, проговорила девушка. — Именно, — вздохнул Леголас. — Лучший друг… Трандуил стоял на одной из террас, вырубленных в каменистом, но покрытом зеленью холме, внимательно наблюдая за открывшейся его взору «сценой». И хотя парочка находилась слишком далеко, чтобы можно было расслышать их разговоры, — по мнению короля, он увидел более чем достаточно. Синда прищурился, гневно поджав губы, а его длинные пальцы стиснули трость из красного дерева с такой силой, что та угрожающе затрещала, готовая вот-вот сломаться пополам.***
В середине марта произошло довольно редкое, однако не ставшее полной неожиданностью событие — Зеленолесье вновь укутал внезапно нагрянувший снег. Бесцельно побродив по коридорам дворца, Элуириль взяла свою лютню и, расположившись в одном из залов, не так давно обнаруженном ею, принялась играть любимые мелодии. Зал этот находился глубоко в основании дворцового холма: стены его были грубо обтесаны, а потолок куполом нависал над дивным подземным озером с прозрачной, слегка бирюзовой водой. Порою здесь встречались небольшие сталактиты, а множество ниш словно собирали звук, возвращая его в центр зала усиленным во сто крат. Сидя на небрежно брошенном на каменный пол плаще, майэ скрестила ноги, приобнимая ими дорогой сердцу инструмент. Пальцы одной руки скользили по грифу, а другой — плавно перебирали струны. Девушка умолкла, но уже через мгновение затянула новую песню. Пусть уставшими глазами я почувствую отсутствие слез. Пусть не будет больше снов с тобой, печали или солнечных грез. Но знаешь ты — я твой раб, и не могу потерять… Разбивается, как волны о скалу, мой окружающий мир. Как над жертвой ожидают недруги, словно стервятники, пир. Люблю — а значит живу, буду тебе повторять… Без тебя я ощущаю, как безжалостно пронзает мороз. Без тебя мне не видать ни звезд, ни солнца, ни гроз. Ведь знаешь ты — я твой раб, не стоит не доверять… Не устану говорить тебе признания о чувствах своих. Не устану ждать тебя, любить тебя, не замечая других. Скажу я просто — люблю! Тебе мою жизнь решать… Закончилось пение — и музыка стихла. Элуириль сидела неподвижно, прикрыв глаза и задумавшись о своем. — Я никогда не слышал этой песни раньше, — низкий, окутывающий бархатом голос звучал ровно и спокойно, и, казалось, заполнял собой весь подземный зал. Майэ вздрогнула и резко обернулась: позади стоял Владыка, щедро одаривая девушку пристальным ледяным взглядом. — Это и понятно, — пожала плечами Элуириль. — Она же моя. — Тогда, вероятно, ты написала ее обо мне, — усмехнувшись уголком губ, произнес эльф. Девушка не ответила — слишком уж отталкивающей была холодность короля. Трандуил медленно обошел собеседницу и, пройдя по кромке подземного озера, замер, устремив взор на безмятежную водную гладь. — Я ведь предупреждал тебя, — немного помолчав, сурово продолжил он, — просил не сближаться с моим сыном. Тщетно. Видимо, нам с тобой не понять друг друга… Вздохнув, Элуириль отложила свой инструмент в сторону: подобный тон Владыки, как ей уже было известно, никогда не предвещал ничего хорошего. Она неспешно поднялась и, расправив измятый подол платья, приблизилась к возлюбленному. — Неужели я слышу ревность в вашем голосе? — с легкой иронией спросила майэ, положив ладонь на крепкое мужское плечо. — Ревность? — бровь эллона в изумлении изогнулась. — Для того, чтобы я ревновал — мне нужно хоть что-нибудь к тебе чувствовать. Трандуил смерил Элуириль оценивающим взглядом. — Скажи, ну разве мог бы я полюбить тебя? — добавил он с долей презрения. — А разве нет?! — твердо произнесла девчонка. Лесной Король захохотал, и смех его пронесся залом, усиливаясь во много раз. И до того он был колким и недобрым, что по коже девушки побежали мурашки, и она невольно отдернула руку, будто обжегшись. — Спустись на землю, дитя! — насмешливо проговорил синда. — Хватит летать в облаках. Запомни: я… тебя… не полюблю! Жестокие слова прозвучали, словно пощечины — такие резкие, такие болезненные. Майэ обошла Трандуила и встала прямо перед ним на узкой кромке каменного пола, отделявшего эльфа от глади воды подземного озера. — Я не узнаю вас. Это не вы, — с болью произнесла девушка, заглядывая в холодные и совсем чужие глаза своего короля. — Ты, может, и сумела спутать мысли моего наивного сына, но мою голову задурманить не удастся, — тыльной стороной ладони эллон легко коснулся щеки Элуириль. — Признаю́, ты добилась моего расположения, — тонкие изящные пальцы скользнули вниз по ее шее. — Однако я раскусил тебя. Конец игры. С этими словами Владыка толкнул собеседницу в грудь — не слишком сильно, но вполне достаточно, чтобы та полетела назад, рухнув в прозрачную ледяную воду. Вынырнув, девушка судорожно вдохнула, ощущая неприятное покалывание от неожиданного холода, сковавшего все тело. Озеро было неглубоким — не более чем по пояс, и майэ поспешила выбраться на каменный берег. Покачиваясь, Элуириль поднялась на ноги: ее пробивала дрожь, а с потяжелевшего подола платья струилась вода, быстро превращаясь во внушительную лужу. Так и не найдя подходящих слов, она смерила короля уничтожающим взглядом, а затем — стремительно понеслась прочь. Девушка остановилась только на выходе и, смахнув со щеки горячую жидкость, с недоумением взглянула на свои пальцы. Впервые за долгое время из ее глаз лились горькие, обжигающие слезы. Трандуил не сдвинулся с места, провожая взглядом ускользающую вдали девчонку. Правитель Эрин Ласгален был спокоен, но на смену его гневу пришли тревожные мысли: не слишком ли жестоко он обошелся с этим неразумным ребенком, и искренним ли было это дитя?.. Сердцем чуя неладное, Владыка поспешно шагал по заснеженному саду. Уже смеркалось, а снегопад, так не вовремя нагрянувший весной, даже не думал прекращаться. Размеренно падали крупные хлопья, припорошив свежий след. Трандуил направился по нему и уже совсем скоро настиг остановившуюся посреди дороги майэ. Элуириль стояла недвижимо и, обняв себя руками, изо всех сил пыталась хоть как-то спастись от пронизывающего до костей холода. Ее некогда воздушное, а ныне мокрое платье плотно прилегало к телу, по которому волнами пробегала дрожь. — Силиврен! — громко позвал эльф, и, услышав его, девушка вздрогнула. Силиврен — только он называл ее так, и никто более. Еще не так давно в этом заключался особый смысл, однако сейчас собственное имя рассекло воздух, словно удар карающего бича. — Уйди! — сквозь стиснутые зубы процедила Элуириль. — Силиврен! — настойчивее окликнул ее Трандуил, быстро приближаясь. — Не глупи! Вернись во дворец! Ты можешь заболеть. — Тебе то что! — воскликнула майэ, наконец обернувшись. Казалось, она хотела нанести ему ответный удар этим полным презрения «ты». Но голос ее срывался, а на щеках виднелись предательские дорожки слез. — Я не хочу, чтобы это произошло, — спокойно произнес Владыка. — Лицемер! — гневно бросила девушка и, пошатнувшись, едва устояла на ногах. Синда сделал шаг вперед, однако, увидев перед собой поднятую в запрещающем жесте руку, тут же замер на месте. — Стой! Не приближайся ко мне! — Силиврен, довольно уже! — Знаешь, а ты ведь ничем не лучше Саурона, — хрипло проговорила майэ, судорожно вытирая слезы тыльной стороной ладони — будто стараясь избавиться от нежеланных следов собственной слабости. — Ты точно такой же! Для него я была «самым лучшим и ценным оружием». Моими руками он уничтожал врагов… Трандуил хотел было возразить, но девушка вновь остановила его. — Молчи! Ты сказал, что хотел. И теперь говорю я! Твоя сокровищница ломится от обилия красивых побрякушек, золота и драгоценных камней… Вот и посади меня там на самое видное место, если я, по твоему мнению, лишь холодный и мертвый камень! — Элуириль сорвалась на крик, израсходовав на него все оставшиеся силы. Казалось, майэ стала белее снега. Ее ноги, едва ощущаемые от холода, подкосились — и девушка рухнула на землю, лишаясь чувств. Эльф мгновенно бросился на помощь. — Силиврен, — опустившись на колени, король потряс Элуириль за плечи. — Силиврен, очнись! — закричал он, хлопая ее по мертвенно-бледным щекам. Но девушка не реагировала. Не теряя более времени, Трандуил легко подхватил ее на руки и быстрым шагом направился ко дворцу. — Boe enni nestron! Lim! — приказал он первому попавшемуся на глаза стражнику и скрылся за вратами, крепко прижимая к груди неподвижную, промокшую насквозь майэ.