***
Летние дни в лесу наполнялись нежным шепотом листвы и ласковым прикосновением легкого теплого ветерка. Солнечные лучи проникали сквозь зелень деревьев, раскаляя землю. Воздух был пропитан ароматом цветений и свежестью травы, приглашая к глубокому вдоху и ощущению полного блаженства, а пение птиц и шум реки у каменных порогов сливались в невероятную симфонию, уносящую в мир безмятежности. И только там, а не в своих каменных покоях, Элуириль находила спасение от удушающей ревности, которая так и не смогла отступить и тяжелым камнем ложилась на грудь, сжимая сердце, не давая свободно дышать. Она заполняла каждую мысль, каждую клеточку тела, пронизывая ее острыми кинжалами неуверенности, особенно в те моменты, когда кто-либо из друзей или, того хуже, сам Владыка проводил дни напролет с Неллас. Эльфийка, в противовес резкой и капризной майэ, была сами́м олицетворением нежности и спокойствия. Элуириль старалась избегать встреч с эллет, а Леголас оставил все попытки их подружить, ибо они были слишком разные. Посему майэ предпочитала гулять подальше от той части леса, в которой обитала Неллас, и встретить в этой стороне ее рыжую лисицу стало неожиданностью. Зверь выскочил перед ней и, остановившись, склонил голову на бок. — Чего тебе? — опешила девушка. — Ты тут сам? — спросила она, словно тот мог бы ответить. Тогда лис обернулся назад, насторожив уши, которые улавливали наименьший звук. И, в самом деле, из лесной чащи вышла его хозяйка, а у майэ закралось чувство, будто животное действительно понимало ее. — Какая неожиданная встреча, — слегка иронично заметила Элуириль, а где-то вверху живота возникли неприятные сдавленные ощущения. — Приветствую тебя, майэ огня и лунного света! — открыто, немного по-детски улыбнулась эллет. И хоть улыбка Неллас была такой невинной, майэ не покидало ощущение напряжения, пронизывающего всю обстановку и создающего некую неопределенность и неприятное ожидание. — Приветствую тебя, Неллас из Дориата. Однако нам ни к чему такая помпезность, ведь так? — заметила Элуириль прищурившись. — И то верно, — отмахнулась эллет, и тут же тень сожаления пала на ее миловидное лицо. — Мне все никак не представилась возможность извиниться… Прости меня, я не хотела смутить тебя в прошлый раз. — Смутить? — переспросила майэ. — Скорее знатно разозлить. — Как и Леголаса… как и Трандуила, — вздохнула Неллас, опустив голову. Элуириль возможно даже ощутила сочувствие к эльфийке, но любопытство жаждало подробностей. — Отчего же король был зол? — спрашивала девушка, решив изображать благосклонность, дабы выведать побольше. — Неужто оказался против твоих суждений? — Еще и как! — воскликнула Неллас с некой досадой. — Эдакий упрямец! Он же видит, какой вы с Леголасом могли бы стать замечательной парой… — А он не одобряет это? — входила в азарт Элуириль. — И по какой причине? Что он сказал? — Увы, — пожала плечами искренне расстроенная эллет. — Лишь сказал, что ты не пара для его сына… или… — Неллас задумалась, вглядываясь в кроны деревьев, словно выискивая там подсказку, — что ты пара не для его сына… право не знаю! — и эллет тряхнула головой. — Я так сожалею! — О чем же? — Я действительно хотела бы вам помочь… — Вот уж не стоит! — начала раздражаться майэ, поднимая руку в запрещающем жесте. — Я даже мысли не допускала, что мои слова заденут тебя в тот день, Элуириль. Ведь из самых добрых побуждений… — Для всех рада стараться? — изогнула в удивлении бровь девушка. — Я хочу, чтобы столь дорогим для меня и близким душам было хорошо… Счастье Леголаса так много значит для меня… — Может стоит перестать нагло влезть в их жизни со своим никчемными ошибочными суждениями? — Элуириль приблизилась почти вплотную. Она была ниже на полфута чем Неллас, но, казалось бы, с угрозой нависла над ней. — В особенности, когда об этом не просят?! Вероятно, она выведала у эллет все, и больше та не могла поведать ей ничего полезного. Поэтому изображать натянутую любезность не имело смысла. В глазах Элуириль запылала ярость, бушующая огнем внутри, который она уже так долго сдерживала. Майэ была разгневана не одной лишь непроницательностью эллет, ее слепыми убеждениями в своей правоте, ее активным вмешательством в судьбы других, в надежде сделать их жизнь лучше, но получая обратный эффект, да и эльфийкой в целом, как самоотверженной «защитницей», которая не терпела бездействия, хотя помощь ее совсем не требовалась. Нет, майэ определенно разгневало кое-что еще. Вид эльфийки был немного растерян, а от неожиданности она ссутулилась и вжала голову в плечи. Но она не могла понять праведного гнева майэ. — Силиврен! — так вовремя для оторопевшей эллет раздался бархатный голос. Элуириль неторопливо обернулась — по узкой тропинке к ним спешно приближался Владыка, шумно шелестя полами камзола. Оказавшись рядом в считанные мгновения, Трандуил оградил эльфийку от майэ, пряча ту за широкой спиной, и грозно взглянул на Элуириль. Та не отступила и буравила его колючим черным взглядом в ответ, сжимая кулаки. — Что происходит, Силиврен? — вкрадчиво спросил король. — Отстаиваю свои границы, мой король, раз ты не смог подвести черту, — огрызнулась майэ. — И где же их так вероломно нарушили? — вопрошал Трандуил. — Тебе это прекрасно известно. Только почему все еще неведомо о них эллет? — Не сейчас, Силиврен. — А когда? Может мне самой все стоит поведать ей, дабы пресечь абсурдные попытки устроить мою и Леголаса судьбу? Или ты все-таки хоть раз встанешь на мою сторону и защитишь наконец меня, а не ее?! — Возвращайся во дворец, Силиврен, — строго велел король. — Мы поговорим позже. Майэ спорить не стала. Лишь скривив губы в подобии улыбки, одарила короля тяжелым взором, а затем и эллет, с опаской выглядывающую из-за его спины, резко развернулась и зашагала прочь. Она не могла оставаться в присутствии синдар долго — ком обиды подступал к горлу и вот-вот грозил вылиться слезами. И обида эта была столь велика, ибо ее мужчина даже не пытался отстоять ее, а когда майэ стремилась защитить себя сама — сталкивалась лишь с укором в аквамариновом взгляде, в котором не находила ни толики поддержки. Словно она могла и должна была стерпеть, в то время как все боялись задеть чувства ранимой эллет. Горечь досады ощущалась слишком остро, но девушка не могла позволить себе расплакаться перед Неллас. Потому она поспешила удалиться. В скором времени, оказавшись в пределах дворца, Элуириль быстро пересекла ручей по каменному мосту, юркнула в ворота, промчалась вдоль стены, и, устремившись ближайшими каменными ступенями, оказалась наверху укрепления в уединенном месте как можно дальше от любопытных глаз. Девушка села, прислонившись спиной о нагретый солнцем камень и, всхлипнув, дала волю эмоциям. Она спрятала лицо в ладонях, и предательские слезы обиды покатились по щекам. — Не представляю, как мне уехать со спокойной душой, оставляя тебя здесь, — послышался голос Леголаса. Элуириль обернулась на звук — принц поднимался ступенями вслед за ней. — Что у тебя произошло на этот раз? — он одарил девушку добродушной улыбкой, опускаясь перед ней на камни. — Ничего нового, — прерывисто всхлипывая, выдохнула майэ, смахивая слезы со щек. — Прям-таки ничего? — усомнился эльф. Леголас поймал ее руку, на пальце которой красовался аквамарин, играющий гранями в лучах солнца. Принц внимательно рассматривал украшение, а его лицо было задумчивым и слегка отстраненным. — Кольцо моей бабушки, — заметил принц, взглянув на майэ. Он улыбнулся уголками губ, однако его глаза отражали легкую тоску. — Да, — Элуириль отвлеклась от своей «беды», взглянув на руку и поиграв бликами драгоценного камня. — Я тоже не уверена была, что мне стоило принять его от короля, — она говорила, словно извиняясь. — Значит это очень важно для отца, — кивнул эллон. — Потому тебе не следует думать об этом. — Аранен, — вдруг очнулась майэ, что-то вспомнив, — куда это ты собрался уехать и оставить меня? — и взглянула на эльфа встревоженным взглядом. — В Минас Тирит, — и, словно предвещая грядущие вопросы удивленной девушки, добавил: — Да, снова. В конце лета. — Ты часто наведываешься в те края и гостишь подолгу, — вздыхая заметила Элуириль. — На Эмин Арнен строится крепость, а вместе с ней и город. Да и многие гондорские города отстраиваются. Эльфы помогают возрождать там дивные сады, да такие, каких прежде те места не видели. Уже многочисленное эльфийское поселение возникло в Итилиэне… — Ты же вернешься? — с опаской спросила майэ. — Непременно, — улыбнулся Леголас, дружески потрепав девушку за плечо. — А ты прекращай хандрить. Я уверен, все твои тревоги обязательно развеются, — и кивнув на сияющее кольцо, добавил: — Я знаю, для отца это имеет большое значение.***
Поздно вечером Трандуил отыскал Элуириль в ее покоях. Полная луна освещала террасу, на которой стояла майэ, опираясь на витиеватые высеченные из камня ограждения, напоминающие сплетенные ветви деревьев. Кожа девушки, которой касался лунный свет, сияла, словно усыпанная алмазной крошкой. Лесной Король появился бесшумно, и некоторое время любовался. Однако стоило ему окликнуть Элуириль — та вздрогнула, хотя и не обернулась. Но в считанные секунды, как по волшебству, луна скрылась за тучами и сияние пропало. — Ну что мне делать с тобой? — тихо спросил Трандуил, когда приблизился и обнял майэ со спины. — Только не говори, что не знаешь, отчего мне так скверно, — отозвалась она, а ее напряженное до предела тело не собиралось поддаться и расслабиться в объятиях короля. — Почему ты не скажешь ей? — Я просил дать ей время, — вздохнул Трандуил. — Это все слишком сложно для нее. — А мне разве легко? — возмутилась девушка. — Вы носитесь с ней, словно она юная неокрепшая девица, не способная справиться с действительностью. Что Мэрил применила непростительное заклятие — не скажи, — майэ загибала пальцы. — Что не дано после сего выхода из Чертогов Мандоса — тоже умолчи. Будь помягче, Силиврен! Потерпи, Силиврен! Неллас ведь слишком восприимчивая, и она не может принять правду и все еще уповает на возвращение подруги. Бредни ее про замужество с Леголасом терпи, Силиврен! Потому что нельзя ей сказать как сильно нас раздражают ее навязчивые советы. Нельзя поставить ее на место раз и навсегда, ибо это заденет ее тонкую душевную организацию! И она свято верит в свою правоту, даже не понимает, насколько она неуместна. И никто не скажет об этом. А как заговорю я — то сразу считают меня несдержанной и бездушной, — негодовала Элуириль, пока синда терпеливо выслушивал, приобнимая за талию, хотя девушка несколько раз норовила высвободиться. — Скажи мне, она что, калека? Или ментально хворает? Почему так важно беречь ее чувства, но при этом плевать на мои? Ну конечно, потому что Неллас слабая, ее нельзя травмировать, а Силиврен сильная — все стерпит! — девушка замолчала, обернувшись на Владыку. — Когда ты ей скажешь, что я твоя? Когда ты наконец признаешь это? Ты думаешь она не примет эту новость? Ты боишься за ее душевное состояние или потерять ее расположение? Ты ведь никак не показываешь при всех хоть каплю теплоты ко мне, как было еще совсем недавно, до ее прихода. Тебя ничье мнение не волновало. Но сейчас только едкие замечания, колкости… — От меня всегда были колкости, — пожал плечами синда. — Но и ты всегда умела парировать в ответ. И знаешь, я скучаю за этим. — Ну извини, что мои ответы на твои оскорбительные замечания в мой адрес развлекают тебя недостаточно, как бы тебе этого хотелось! — вспылила Элуириль. — Ты стала все воспринимать слишком остро. Посмотри, я ведь с тобой, — спокойно ответил король. — Этого мало! — воскликнула девушка. — Я хочу, чтобы это представление «безутешного вдовца» перед Неллас уже закончилось! Ибо твое привилегированное отношение к ней слишком очевидно. — Ну какое еще отношение?! — Трандуил резко развернул майэ к себе и, нахмурившись, взглянул в ее лицо. — Ты стараешься угодить ей во всем! — выпалила она. — Даже возвел для нее дом! — У нее скромное жилище, а у тебя роскошные покои подле моих! У нее минимальные блага, а у тебя все, что ты только пожелаешь! Хочешь новые платья — пожалуйста, лишь позови швею. Хочешь украшения — получаешь все, что заблагорассудится! Но при этом я вынужден защищать ее от тебя. Да, она мой друг сердечный, ну а ты — владеешь этим сердцем! — он взял руку девушки и прижал ладонью к своей груди. — Что ты еще хочешь от меня, чтобы чувствовать себя спокойно? — Время! Все твое время лишь с ней, а я довольствуюсь малым! — возмущение захлестнуло Элуириль еще больше. — Какой толк от покоев подле твоих, если мне перепадают лишь редкие встречи?! — Если бы ты не душила меня — все мое время было бы твоим, — Трандуил отстранился и был темнее тучи на небе, что скрывала луну. — Но я так не могу, Силиврен. Я устал! И Лесной Король стремительно покинул террасу, оставляя майэ наедине со своим негодованием. Они расстались так снова — очередная ссора и целый ворох невыясненных претензий и взаимных обвинений, которые никак не разрешались, а их число лишь неумолимо росло.***
Октябрь выдался довольно теплым, словно лето и не думало уступать осенним дождям, и погода продолжала баловать. Однако в отношениях Трандуила и Элуириль погода не отличалась таким постоянством: порой бури и грозы сменялись вечерними закатами, наполненными нежностью и теплотой, однако стоило солнцу скрыться за горизонтом, и стихии обрушивались на них с новой силой, словно проверяя на прочность. В ярких лучах пока еще согревающего солнца майэ неторопливо спускалась по холму, намереваясь повидать свою любимицу Маэль в конюшнях. Внезапно Гэллион встретился девушке. Элуириль было замедлила ход, дабы в очередной раз спросить его о том, где пребывает Его Величество, однако передумала и лишь кивнула дворецкому в знак приветствия. Как правило она получала ответ, что король проводит время в обществе Неллас. А услышать подобное снова — совершенно не хотелось. — Госпожа Элуириль, — поклонившись, окликнул Гэллион, когда та почти поравнялась с ним, собираясь пройти мимо. — Его Величество желает сейчас видеть вас. Майэ замерла, ощущая, как легкое торжество сделало сальто где-то внутри живота, а губы невольно растянулись в торжествующей улыбке. Ей действительно пришлось ожидать этот момент долго. Элуириль медленно повернулась к эльфу. — Я отправляюсь в конюшни, Гэлион, — ответила она. — А раз Его Величеству так надобно, то пусть сам приходит, — ухмыльнулась майэ, готовая продолжить свой путь вниз по склону. Гэллион немного замешкался, но коротко склонил голову и поспешил доложить во дворец. Элуириль же, довольная собой, отправилась дальше. И действительно, пусть не считает, что она побежит по первому его зову. Невысокая пятнистая лошадь Маэль была рада видеть свою посетительницу. Элуириль, как это и водилось, принесла ей ароматное яблочко, и лошадь благодарно фыркала, принимая угощение. Спустя некоторое время слегка напуганная эллет из дворца появилась в конюшнях, направляясь к Майэ. Не иначе, как получила нагоняй от Лесного Короля после того, как Гэллион не выполнил поручение. — Госпожа Элуириль, — поклонилась эллет, — наш король велел передать, чтобы вы прибыли во дворец без промедления, — закончила та и с некоторой опаской покосилась на майэ. — Дорогая Анориэль, — довольная собой почти пропела девушка, прикидывая, в каком бешенстве будет пребывать Владыка. — Коль дела нашего короля уж так не терпят отлагательств, то передай ему, будь так любезна, что ему известно, где меня искать. Девушка так же замешкалась, как и Гэллион, по всей видимости оценивая грядущие риски, кивнула, и отправилась обратно. Элуириль же вернулась к общению с лошадью, настырно покусывающей воротник ее камзола и требующей внимания. И девушка улыбнулась той, приговаривая «вот и славно, посмотрим, на сколько его хватит». Но желаемое не заставило себя долго ждать — вскоре Владыка собственной персоной застыл на пороге. — Как ты осмеливаешься не повиноваться?! — раздраженно прорычал синда. — А разве я слуга твоя или подневольная раба? — невозмутимо пожав плечами, хмыкнула майэ, поглаживая лошадь. Трандуил быстро пересек широкий проход, гулко чеканя шаг по грунтовому полу, устланному сеном, и оказавшись подле девушки, резко ухватил за шею, прижал к деревянному ограждению и слегка придушил. Не на шутку испугавшись, Элуириль невольно вцепилась пальцами в его руку. — Играть со мной удумала? — холодящим низким голосом произнес эллон и, не дожидаясь ответа, накрыл ее губы своими, неистово целуя, словно желая в этом поцелуе вынести весь свой гнев. Непокорность — вот что задевало короля больше всего. Столь агрессивный поцелуй отражал и силу, и желание, и доминирование, и, в бушующем вихре эмоций, он был полон неукротимой страсти, окутывая их обоих, как пылающий огонь. Каждое прикосновение губ, как мощный разряд молнии, создавало взрыв эмоций, который невозможно было унять. Элуириль, встав на носочки, запустила пальцы в волосы мужчины, пропуская платиновые пряди сквозь них и, прижимаясь к эллону всем телом, слегка укусила его за нижнюю губу. Трандуил низко зарычал и, больше не теряя ни мгновения, принялся спешно расстегивать перламутровые пуговицы камзола девушки. Майэ последовала примеру короля и ее руки скользнули под белую льняную рубаху. Их глаза горели желанием и похотью, а сердца наполнялись азартом и смелостью. Они не могли устоять перед магией, которая связывала их, а их тела жаждали слияния, словно два стремительных потока, что сближаются и сносят все на своем пути. Вдруг послышались голоса. Кто-то направлялся к конюшням. Трандуил крепко схватил растрепанную майэ за запястье и мгновенно кинулся к одному из отсеков, где в больших тюках хранилось сено. Эллон спешно втолкнул девушку внутрь, что она не устояла на ногах, шлепнувшись на сено, и, притаившись за тюками, велел девушке вести себя тихо, коснувшись пальцем ее раскрасневшихся губ. — Они за мной, — коротко шепнул он, на что майэ едва сдержала смех. Уж слишком король был подобен юнцу, пойманному на горячем. — Не знаю… Гэллион предположил, что возможно Владыка здесь, — отчетливее слышался голос. — Сейчас и посмотрим, — отвечал ему второй. — Без указаний короля нам не решить это дело. — Что у вас там стряслось? — спросил конюх, возникший в поле зрения на входе в конюшни. — Снова бургомистр Озерного города, будь он неладен, — отвечал второй эльф из свиты Трандуила. — Возжелал взымать налог на торговлю с Эребором — за пользование руслом реки, так сказать. — Ну а что же правитель Дейла? — А что правитель?.. Дейл дал Эсгароту широкую автономию, почти независимость в принятии решений. Вот и нет управы на бургомистра. — Да уж, не понравится это королю, — покачал головой конюх. — К слову, тут никого, — сказал он осмотревшись. — Думаю следует поискать где-нибудь еще. И незваные гости удалились. Трандуил не удержался от смеха, а майэ устроилась поудобнее на тюке сена, положив руки за голову и задумчиво изучая деревянные балки под кровлей. — Почему бы не взымать с Эсгарота плату за то, что они пользуются Эльфийской Тропой, торгуя с поселениями беорнингов в долине Андуина? — предложила Элуириль. — А если торговцам Эсгарота что-то будет не по нраву — пусть и разбираются со своим бургомистром, как выборным лицом, что никак не устает набивать золотом свои карманы. — Я обязательно приму твой совет к сведению, — сказал Трандуил, лукаво улыбнувшись. — Ну а что? Я серьезно, — насупилась майэ, покосившись на короля. — А я не сказал, что мне не симпатична твоя идея, напротив, любуюсь твоей заинтересованностью. И, по всей видимости, было чем: майэ вальяжно, полулежа откинулась на сене, взъерошенная, в помятой одежде и наполовину расстегнутой рубахе, предательски оголявшей девичью грудь, с озадаченным видом вникала в государственные дела. Элуириль не смутилась, лишь хихикнула. — Иногда это все кажется невыносимым, что хочется сбежать, — протянул синда. — И ты перестала приходить ко мне, как раньше, мелькать целыми днями предо мной, петь, читать или решать вот эти вопросы, — пожаловался мужчина, махнув рукой в сторону неожиданных посетителей, которых уже давно не было на пороге. — Я думаю, незаменимых нет, — иронично заметила девушка, по-детски показав язык и вернувшись к изучению балок. — Какая же ты вредная, — наигранно вздохнул Трандуил, касаясь кончиками пальцев у висков, словно изображая мигрень, и покачал головой. — Хотя знаешь, — приблизившись шепнул он, — вряд-ли я смог бы спокойно работать, если ты рядом, а между нами лишь пара этих пуговиц. Эллон легко дернул за край рубахи майэ, и оставшиеся пуговицы легко поддались. Каждое его касание пальцев словно ожогами ложилось на гладкую кожу. Их дыхание становилось прерывистым, сердца отбивали бешеный ритм, а глаза снова засияли огнем неукротимого желания. Они слились в поцелуе с новой неистовой силой, избавляя друг друга от такой неуместной одежды. Прервав поцелуй, Элуириль приподнялась над мужчиной, слегка надавив на его широкие плечи. Ее взгляд был полон нежности и похоти, перед которыми невозможно было устоять, и король поддался, опускаясь на спину и позволяя ей властвовать. Его нежные и крепкие руки обнимали майэ за талию, скользили кончиками пальцев по ее спине, ощущая ее горячую шелковистую кожу, невесомо касаясь едва осязаемых шрамов и вызывая легкую дрожь. Трандуил любовался ее гибким телом и внимал каждому движению ее бедер — плавному, ритмичному, словно она воплощала всю женскую красоту и грацию в этом искусном акте страсти, и мир терял свою форму, а время замирало. Майэ нежно проводила ладонями по телу эллона — ее пальцы ласкали светлую как мрамор кожу его груди, гладили его шею, вынуждая короля судорожно выдохнуть. Майэ целовала его, и открывалась его поцелуям, словно полностью отдаваясь в этот момент страстной игры. Движения тел становились все более быстрыми и глубокими, вызывая бурю чувств и постыдных стонов, а порой медленными и нежными, наполненными блаженством. Утонув в чувственных объятиях, они продолжали свой пленительный танец, пока не наступил финальный аккорд, горячими волнами охвативший их тела и безграничное наслаждение захлестнуло их обоих. Они долго лежали в обнимку, каждый думая о своем. Майэ нарушила тишину первой. — Трандуил… — М-м-м? — спросил он, лениво играя пальцами с ее черными прядями волос. — Знаешь, что я хочу? — Элуириль приподнялась, поймав заинтересованный взгляд Владыки. — И что же? — Я хочу родить тебе сына, — уверенно заявила девушка. Однако реакции от Лесного Короля не последовало. Он еще лежал некоторое мгновение, уставившись в потолок, затем поднялся со вздохом, потянувшись за одеждой. — Почему ты молчишь? — с досадой и некоторым разочарованием спросила майэ. — Давай об этом не сейчас, — устало проговорил он, одеваясь. — Поговорим потом. И наспех собравшись, он покинул их тайное укрытие, оставив девушку одну.***
Элуириль знала, что Трандуил, как и прежде, проводил дни в компании Неллас. Вот только с майэ король, как ей казалось, избегал встреч. Болезненное чувство разочарования, одиночества и отчуждения тяготило девушку, и она ощущала, как между ними росла пропасть. Ее сердце переполняла смута и беспокойство от непонимая, почему ее любимый человек сторонится ее. Элуириль изо дня в день задавалась вопросом, где она допустила ошибку. Майэ искала ответы и находила толкование лишь в отсутствие интереса короля. От того эти чувства легли на нее тяжелым бременем. Она бесцельно бродила галереями дворца, пока не столкнулась внезапно с Трандуилом, едва не налетев на него из-за поворота. Элуириль безучастно взглянула на эллона, и, привыкшая, что тот часто менял направление лишь завидев девушку (по крайней мере так казалось майэ), развернулась, и отправилась обратно, однако король остановил ее, схватив за руку чуть выше локтя. — Чего тебе? — холодно спросила майэ. — Просто развернешься и уйдешь? — Не ты ли поступаешь так же? — с укором ответила Элуириль вопросом на вопрос. — Я так больше не могу, — пожал плечами он, разворачивая майэ к себе лицом. — Тебе же было плевать — могу ли так я. Отчего мне сейчас заботиться твоими чувствами? — все так же холодно говорила девушка, хотя внутри бушевал настоящий ураган. — Не делай вид, что тебе все равно. — Знаешь что! — вспылила не выдержав майэ. — Не я это все начала! Это тебе какая-то дурь в голову пришла, и ты, не поделившись ею, ходил с отстраненным видом, словно совершенно чужой. Тебя вовсе не заботило, как в этот момент я себя чувствовала! А теперь, когда тебе наскучило строить из себя ледяного короля-недотрогу, считаешь, я растаю от первого твоего взгляда в мою сторону? Ты очень заблуждаешься! И знаешь что?! Иди-ка ты… — майэ запнулась, подбирая нужные слова, — к своему «сердечному другу»! Уж там точно тебя примут, обласкают, будут холить и лелеять! Тем более ты пропадал там без всяких мук совести, пока я не спала ночами! — Я не хочу никуда, я хочу тут, с тобой… — А теперь я не хочу! Или тебе как обычно плевать на мои желания и слышишь только себя? — Ты говоришь сейчас неправду. — Да неужели?! Где бы мне взять столько твоей уверенности?.. — Так что же, — начинал гневаться король, — и это для тебя ничего не значит? — он взял руку майэ и потряс прямо перед ее носом кольцом с сияющим аквамарином. — Чего ты постоянно от меня добиваешься? — А что это значит для тебя?! — выпалила Элуириль, однако, не дожидаясь ответа, продолжила: — Ладно, пусть так, коль хочешь быть со мной, то лишь со мной и таким, каким был раньше! И Неллас нет в нашей жизни. А иное меня не устроит — в таком случае меня не будет. — Неллас всегда будет рядом со мной, хочешь ты этого или нет! — отрезал Лесной Король. — Прекрасно! Наконец-то мы все прояснили, — фыркнула Элуириль, сняла кольцо с указательного пальца и вложила его в руку эллона. — Возможно, Неллас оно больше под стать! Майэ резко развернулась и поспешила удалиться из галереи, ибо эти ненавистные слезы уже подступали, а удушливый ком обиды стальной хваткой вцепился в горло. Она обязательно поплачет, вот только когда никто этого не будет видеть. Но, пожалуй, этот всплеск эмоций был роковой ошибкой для Элуириль. Возможность объясниться с Лесным Королем больше ей не представилась.