***
Звезды, яркие и далекие, словно бесчисленные огоньки на темном бархате, сияли на фоне черной пелены ночи, что не сулило скорую оттепель, хотя и наступил март. Леголас наблюдал за их мерцанием с некоторой тоской, облокотившись о каменную колонну с витиеватой капителью в виде ветвей. Он ожидал короля на его террасе, и оттуда открывался дивный вид на склон холма, на который наступал густой древний лес. Вдалеке наблюдательные пункты стражей дрожали огоньками. В скором времени Лесной Король вернулся в свои покои. Он тепло приветствовал сына, однако на лице его пала тень тревоги. — Ты хорошо все обдумал? — в который раз спрашивал Владыка. — Да, отец, моя душа рвется туда, — задумчиво отметил принц. — И знаешь, там, в Итилиэне, уже много эльфов, и наш народ желает видеть меня их лордом там, — улыбнулся Леголас. — Жизнь кипит, все оживает… не так… — Не так, как здесь, — король окончил за сына фразу. — Именно! Все словно дышит иначе! — глаза эллона горели неподдельной радостью. — Города отстраиваются, сады зацветают! Те пустоши, что были безжизненными, мрачными, зловонными, с нашей легкой руки, с талантом гномов в каменном деле и трудолюбием людей преображаются и становятся поистине чудесным краем. — Хорошо, — с тяжелым сердцем вздохнул Трандуил, — пусть будет так, как ты пожелаешь. Да помогут вам великие духи Айнур. — Ada, — осмелел эллон, — у меня есть еще одна просьба. — Я слушаю тебя. — Речь об одном из духов Айнур. — Радагаст? — удивился Владыка. — Поначалу он в значительной степени помогал вам, однако давно вернулся в свои края в Росгобель. Уж слишком он скучал за долиной Андуина… — Нет, я говорю не о нем. — Ну конечно, — усмехнулся Трандуил, — Силиврен. — Отпусти ее со мной в Итилиэн, пока не стало настолько хуже, что не обратить вспять, — решительно взывал принц. — И глядишь, для обоих это станет лучшим решением. Пусть время рассудит. — Верно говоришь, сын, — неожиданно быстро согласился король, и ясные глаза Леголаса расширились в удивлении, ибо он уже готовился сокрушать знаменитое упрямство отца дюжиной аргументов. — Я знаю, ее самое большое желание — сбежать отсюда, в точности, как и твое, — несколько грустно усмехнулся Трандуил, покосившись на принца. — Так пусть уж лучше этот необузданный дух будет под твоим присмотром, — он похлопал Леголаса по плечу и поспешил вернуться в покои, дабы не увидел тот, с какой болью давалось королю это решение.***
Для многих двадцать пятое марта было особенным. Однако не только потому, что в этот день по летоисчислению Гондора начинался третий год Четвертой Эпохи, в то время, как в других уголках Средиземья еще продолжался второй год в аккурат до конца сентября. Именно в этот день четыре года назад был повержен Темный Властелин. Не слишком давний срок для бессмертных, однако майэ те события казались такими далекими, словно из другой жизни. Именно тогда для нее все изменилось, обернувшись вспять. А сегодня Элуириль стояла на пороге перемен снова — наступил день отъезда в Итилиэн. И хоть тоска не покидала сердце девушки, какой-то необъяснимый трепет предвкушения окутывал ее. Волнительным были мысли о новой «старой» жизни. О том, что возможно Элуириль доведется увидеть те места, где она провела свои «лучшие» десятилетия темного прошлого. Снова предстанут ее взору горы Эфель Дуат, что ограждали Мордор, и та местность, где была крепость Минас Моргул, что служила ей домом, хотя и была разрушена до основания после войны. И почему-то эти места необъяснимо манили к себе — ведь ей там в самом деле было совсем не плохо. Казалось, недавно она считала, что ее сердце навсегда останется в Зеленолесье, но сейчас, когда Ласгален утратил для майэ свои краски, душу согревали мысли о том крае, где ей когда-то было хорошо, и словно он призывал ее к себе все сильнее. В то же время печаль от прощания со Старым лесом словно черной рукой продолжала сжимать ее горло. Отряд собирался по другую сторону реки через каменный мост от дворца Трандуила. Вереница телег тянулась далеко вдоль узкой лесной дороги. Король молвил напутственное слово и особенно тепло простился с сыном, который вел значительную часть эльфийского народа, пожелавшего отправиться на юг и поселиться в расцветающем Итилиэне. Однако Владыка совершенно не замечал присутствие майэ, будто ему не было дела до ее отъезда. Он не одарил Элуириль даже мимолетным взглядом. Невзначай эту несправедливую «ошибку» решила исправить Неллас, которая тоже, к удивлению майэ и вопреки своему отчужденному существованию, была в толпе желающих проститься. Она щедра была на теплые слова для Элуириль, отметив, что всегда ей будут рады, как самой дорогой гостье в Зеленолесье. «Гостья…» — учащенным пульсом стучало в висках майэ, однако она всеми силами старалась сохранять свое достоинство и сдержанно улыбалась. Когда наконец-то эллет переключилась на принца, заключив его в объятиях, Нифиедил отвел проститься майэ в сторонку, словно чувствуя нарастающее раздражение девушки. — Можешь дышать нормально, — шепнул Нифредил. — Спасибо, все в порядке, — сдавленно ответила Элуириль. — Все непременно будет впорядке, — уверенно заявил синда, сделав на будущем времени особенный акцент, но майэ лишь бросила недоверчивый взгляд. — Неужто ты обладаешь даром предвидения? — усмехнулась она. — Может и так, — многозначительно кивнул Нифредил. — И что же нам суждено? — Я не знаю. Время покажет, — очаровательно улыбнулся эллон. — Я только ощущаю, как что-то свяжет нас нерушимой связью… — Меня и тебя? — насторожилась Элуириль и Нифредил кивнул. — Нам пора, — прозвучал за спиной голос Леголаса и лишь его настойчивое похлопывание по плечу заставило майэ отвести удивленный взгляд от стража и обернуться. Братья обнялись на прощание еще раз, и принц помог девушке забраться в одну из повозок. И вскоре, когда все отбывающие заняли свои места, обоз двинулся вперед. Сначала дорога брала восточнее, где путники должны были встретить отряд гномов из Эребора, что отозвались проявить свои таланты в каменном деле, восстанавливая Осгилиат и возводя новый град в Эмин Арнен. Далее объединенный отряд двигался новым Береннирским трактом, что устремлялся прямиком к Минас Тирит, который снова стали именовать Минас Анор. Они миновали Старый лес по восточной окраине и следовали далее прямиком через Бурые земли — мрачные, лишенные растительности бесплодные пустоши к северо-западу от Мордора, которые после низвержения Саурона и его союзников постепенно становились безопасными. Этот новый тракт стал наикратчайшим путем, соединяющим северные королевства Эребора, Эрин Ласгален, Дейла и даже Железные холмы со столицей Гондора и расцветающим вновь Осгилиатом, и пролегал он, начинаясь от Долгого Озера и устремляясь на юг, на семь сотен миль. День за днем бесконечная вереница телег и несчетное число эльфов и гномов направлялись по грунтовой дороге, временами останавливаясь на ночлег. Когда захватывающий вид на белые стены цитадели открылся взору путников, многочисленный отряд отметил это гулом одобрения. А после того, как они прибыли к северным окраинам Осгилиата, их долгое путешествие было завершено, и занял их путь ни много ни мало двадцать четыре дня. Взяв пару свежих лошадей, Леголас, Гимли и Элуириль перебрались через широкие воды Андуина по каменному мосту и направились к Главным вратам столицы — правители Воссоединенного королевства давно ожидали своих друзей. Вскоре путники оказались перед Главными Воротами Города, защищенными бастионами. Внешняя черная стена блестела сталью и была невероятно высокой, казалось, выше обычных крепостных стен, оставляя впечатление величия и непобедимости. На равнине и нижней части пологого холма начинался первый ярус Города, самый широкий из семи, со множеством улиц, в которых непременно можно было запутаться. Ярусы города поднимались вверх по склону, и каждый из них был окружен стеной. На верхнем расположился замок. Город был разделен надвое каменным гребнем, который начинался от склона Миндоллуина, рассекая холм и напоминая корабль. На вершине холма стояла башня, словно мачта этого гигантского корабля. На верхние ярусы города вела дорога-серпантин, поднимаясь на вершину к замку. По окончании Войны Кольца эльфы и гномы постарались на славу украшая Минас Анор фонтанами и зелеными насаждениями, да и сам город казался невероятно живым и нарядным, с множеством белых башен, увешанных яркими флагами, и залитый полуденным ярким солнцем. Король Элессар и королева Арвен встречали гостей у распахнутых огромных ворот Цитадели Гондора перед Двором Фонтана, на котором цвело Белое Дерево — бережно хранимый символ Гондора и саженец Белого дерева Нуменора. Башня Эктелиона, возвышающаяся над цитаделью, вблизи казалась еще величественнее. Путники спешились перед Двором Фонтана, передав лошадей слугам, и Леголас с Гимли бодро шагнули навстречу правителям, как старые добрые друзья раскинув руки для объятий без ненужных церемоний. Элуириль держалась поодаль за их спинами. — Это майэ Элуириль, дочь Ариэн и Тилиона, — наконец представил Леголас свою спутницу правителям после затянувшегося приветствия, отвечая на полный любопытства взгляд Арвен. Королева ахнула и ступила ближе, рассматривая гостью. Она была взволнована, а ее ясные серые глаза, подобные свету звезд, внимательно всматривались в лицо Элуириль. Арвен коснулась рукой ее щеки, погладив большим пальцем бархатистую кожу, а ее взгляд метался изучая майэ с головы до ног. И, судорожно вздохнув, королева крепко прижала девушку к себе. — Братья писали мне, что ты нашлась, — выдохнула она, ослабляя безмолвные объятия. — Но я не представляла себе, что ты… — Стала такой, — подытожила Элуириль. — Когда я была еще совсем мала, все говорили, что я твоя копия, — отметила майэ с некой досадой. — Ну что ты! — возразила правительница. — Ты стала необыкновенно мила́. Твой разум выбрал этот облик, — Арвен отстранилась, чтобы лучше рассмотреть девушку, и тепло улыбнулась. — Возможно чтобы выжить или слиться в том окружении… — Как бы я хотела теперь слиться и в этом, — вздохнула майэ. Королева лишь улыбнулась и погладила девушку по волосам, как и в былые времена, словно младшую сестру. — Я хочу, чтобы ты мне поведала все, что случилось с тобой со дня нашего расставания. — Конечно, мой свет, — вмешался король Элессар. — Пусть только наши гости отдохнут с дороги. А к вечеру ждем всех к ужину. На этом и разошлись. Путников проводили в гостевые спальни, где наконец-то им выпала счастливая возможность помыться как следует за такое долгое время и отдохнуть. Туда же принесли еду и свежие наряды. И после всего, не помня себя от усталости, майэ уснула до самого вечера.***
На ужин правители королевства ожидали гостей в величественном светлом зале, достойном королей Нуменора. Не таком помпезном, как тронный чертог с глубокими и высокими окнами, с поддерживающими золотой потолок рядами мраморных колонн, с капителями, украшенными резными листьями и образами животных. Напротив, зал был более камерный и уютный, но богато украшен изящной мраморной резьбой и позолотой. В центре располагался стол, щедро уставленный яствами, и зал наполнялся ароматами свежего печеного мяса. И компания приступила к трапезе без отлагательств. Элуириль долго сидела молча, не отвлекаясь от своей тарелки, пока друзья обменивались последними новостями со всех уголков Средиземья. Гимли восторженно поведал, что в скором времени отправится со значительной частью своего народа в Агларонд — сверкающие чертоги под горами в Хельмовой Пади. И горделиво отметил, что пожалован будет ему титул Лорда Блистающих Пещер. Леголас же изъявил желание отныне навсегда остаться в столице Итилиэна, новом городе Эмин Арнен, который рос на восточном берегу Андуина близ Осгилиата, и на который открывался вид из Минас Анора. Именно там правили Лорд Фарамир и его супруга Эовин — Белая Дева Итилиэна. Наконец дошел черед и до майэ, когда королева Арвен снова обратилась к ней с просьбой все поведать. И Элуириль рассказала свою историю с того самого дня, как отправилась она с Келебриан из Имладриса в Лориэн, и какая беда с ними случилась на перевале близ Карадраса. Рассказала о жизни своей среди истерлингов на протяжении веков. Не утаила ничего о службе Темному Властелину в Минас Моргул и участии в Войне Кольца. Да и что было после низвержения Саурона тоже поведала. О суде на Совете в Лориэне и об отъезде в Серые Гавани. О том, как собирался возродиться Саурон, и как сокрушили его Элронд, Гэндальф и Галадриэль. О том, как сбежала с корабля, уходящего в Аман, и о мести бывших приспешников Темного Майа, которые пришли с войной на Эрин Ласгален. Правда утаила она все то, что связано было с Лесным Королем. Подытожила свой рассказ тем, что останется жить в Эмин Арнен с Леголасом и другими эльфами. Выслушав майэ до конца, всегда отличавшийся некоторой вспыльчивостью, Гимли не подбирая слов выругался в адрес вастаков, хорошенько пройдясь по их дикому нраву и алчности, с чем Элуириль без сомнений бы согласилась. Однако великодушный и милосердный Арагорн призвал своего друга не судить так резко обо всех людях без исключений. И на том между мужчинами разразился ярый спор про «хороших» и «плохих» истерлингов, грозивший если не перерасти в бурю, то затянуться надолго. Элуириль, Арвен и Леголас не рискнули вовлечься в столь бурную дискуссию, лишь наблюдая за друзьями со стороны, которые в свою очередь никого не замечали вокруг. — Я очень рада, что вы будете так близко к столице, — Арвен шепнула вполголоса майэ и принцу, с опаской поглядывая на горячий спор мужа с Гимли. — Мы можем часто видеться. — Надеюсь это мое решение будет правильным, — пожала плечами Элуириль, и с усмешкой добавила: — Одно из немногих. — Тогда хочу поздравить вас с переездом, — и Арвен, как-то загадочно улыбаясь, склонилась поближе к майэ, чтобы уж точно услышали ее лишь она с Леголасом. — А еще со скорым прибавлением. — Что?! — поразилась Элуириль. — Нет, совсем не так! — девушка явно растерялась и переглянулась с Леголасом, который был не менее потерян. — Все несколько обстоит по-другому. — Ах, простите, — огорчилась Арвен, — я не должна была так ошибиться. Я ощутила, что у тебя под сердцем новая жизнь… — Нет-нет, — запротестовала девушка, но не в силах была подобрать нужные слова, а начинать отношения с королевой со лжи совсем не хотелось. Майэ вздохнула. — Я действительно жду ребенка, — но взглянув на Леголаса еще раз, который кивком дал понять, что примет любой ответ Элуириль, даже если понадобится взять на себя новую роль. — Но ребенок не Леголаса. На миг Арвен замерла, а ее глаза округлились от изумления. Трое смотрели друг на друга, а на фоне продолжали бурную дискуссию Гимли и Арагорн. Но вскоре и они затихли. — Что так озадачило вас? — спросил король Элессар. — Ничего, муж мой, — улыбнулась Арвен. — Как раз говорили о чудесных садах в Эмин Арнен и широких цветущих улицах нового города. Королева совершенно невозмутимо перевела тему, и вечер продолжался в задушевных разговорах без малейших намеков на недавние споры и недопонимания. Однако когда трапеза была окончена, и все, желая друг другу доброй ночи, расходились по спальням, вопреки всеобщему удивлению, Арвен позвала девушку с собой «еще немного посплетничать». Королева и майэ украдкой зашли в покои принца Эльдариона — двухлетнего сына и наследника короля Элессара и Арвен. Малыш мирно спал в своей кровати, и мило улыбался ярким снам. Эллет укрыла его и, склонившись, поцеловала в лоб. Затем они тихо прошли по наружной галерее, что вела из спальни, и оказались на небольшой террасе. И королева увлекла Элуириль расположиться на мраморной скамье возле фонтана. — Отец ребенка Трандуил, — сказала майэ после недолгого молчания. — Мне следовало догадаться, — не без тревоги вздохнула Арвен. — Знаешь ли ты, что разлуки в период вынашивания, ровно как и в первые годы жизни малыша, немыслимы для эльдар. Ты лишаешь его отцовской силы! — Трандуил не хотел бы это дитя, — покачала головой Элуириль. — Я вынуждена скрыться. — Но это просто вздор, — возмутилась эллет. — Так не бывает у эльфов и айнур! Если жизнь зародилась, значит было желание двоих! — Когда я только попыталась заговорить о ребенке, он не хотел меня слушать. Да и я надолго попала в немилость королю. Мое пребывание там стало невыносимым. Порой мне казалось, я лишаюсь рассудка. А он наказывал меня игнорированием. Я не вижу лучшего решения, чем сбежать. Да и королю теперь не до меня, — отмахнулась майэ. — У него есть женщина, занявшая весь его разум… — Ох, Элуириль! — схватилась эллет руками за голову. — Я бы и третий раз тебе сказала, что это все вздор, что это немыслимо для эльфов, однако ты не услышишь. Я не вправе вмешиваться, — вздохнула Арвен. — Но я бы очень хотела, чтобы ты вняла моим словам. Порой плохой мир лучше хорошей войны. — Я пыталась жить в этом «плохом мире», но не смогла. — Пусть будет так, может и впрямь тебе лучше пожить здесь и остыть. Однако обещай хорошенько поразмыслить над всем! — Обещаю, — кивнула Элуириль. — Но ты мне тоже пообещай сохранить мою тайну. В особенности от братьев. Келеборн и так долго не ладил с Трандуилом из-за сестры… Теперь же, если они неправильно поймут, то Элладан с Элрохиром снесут дворец в Ласгалене до основания! Уж я их знаю!.. — Я обещаю сохранить тайну ради мира, — успокоила девушку королева, сжав ее предплечье. — Только не принимай решения сгоряча. После того, как гости отдохнули, через день они отправились в Эмин Арнен. Его белые стены и зеленые сады хорошо просматривались из Минас Анора, и на берегу Андуина, где впадала в него Итильдуин, река, называвшаяся ранее Моргулдуин и бравшая свое начало близ Минас Моргула, город лежал как на ладони.