***
В середине дня мистер Беннет и миссис Гуд собрали выпускников и отвели в библиотеку, где по такому случаю были выставлены ряды деревянных стульев с резьбой и мягкими алыми спинками. У стеллажей, прямо в середине зала для общей литературы, расположилась деревянная трибуна из старого красного дерева с микрофоном, очень дорогая и буквально антикварная вещь. Где она хранилась до этого момента — оставалось загадкой. Выпускники были первыми, кому разрешили расположиться на стульях. Как самым старшим, им полагалось быть ближе всех к трибуне. Затем стали запускать второклассников, а за ними и первоклассников. Вайолет и Саммер сели во втором ряду, поближе к Мисти и её приятелям. С другой стороны сидели Амбер и Доминик, вероятно, не желая слишком сильно выделяться. Понятное дело, «вышки» старались скрыть свои грехи подальше от проницательных глаз Управляющей. Однако это касалось далеко не всех. В первом ряду расположился Тейт, неподалёку от него Мэддисон и Стефания. Вайолет почему-то подумала о том, что две эти фурии вполне могут льстить руководству, чтобы оставаться в любимчиках. Впрочем, нужно быть крупным дураком, чтобы не понять истинные мотивы и истинные сущности. Саммер немного волновалась, то и дело бросая взгляд на входную дверь. Вай показалось, что волнение и тревога — естественное состояние этой девушки. Вот только почему? Кажется «вышкам» совершенно нет до неё дела. Ни один из них или их сошек не сделал по отношению к Саммер чего-то выходящего за рамки. Более того, они делали вид, будто её и вовсе не существует. Вайолет внезапно поняла, что именно эта мысль о соседке зацепила её в тот день, когда стало известно о приезде Управляющей. Почему Саммер не трогают? Этим подонкам и особого повода не требуется, чтобы докопаться до человека. Не в обиду Саммер будет сказано, но она робкая и хрупкая девушка. Такие обычно и становятся главными мишенями школьных шакалов. Однако, каким-то образом Саммер этого избежала. Если верить её словам, то она в пансионате уже четвертый год. Судя по всему, это время прошло без издевательств и это действительно было странно. Вайолет подумала, что неплохо бы выяснить причину. В зале стоял еле слышный гул. Старшеклассники переговаривались между собой, но не выходили за рамки положенного: никакого смеха или глумливых шуток, только шепот и озабоченность на лицах. На вкус Вайолет, слишком серьёзно. Как будто действительно в пансионат приехала грандиозная проверка. Сначала в библиотеке появилась Хейден, переодевшаяся в брючный костюм и лакированные туфли, что, впрочем, не могло скрыть её истинной натуры, а именно самой настоящей Надзирательницы, которая не постесняется всыпать любому нарушителю по первое число. David Bowie — Lady Stardust Следом за ней вошла высокая светловолосая женщина в чёрном платье и классических туфлях. Её поступь, твёрдый цепкий взгляд и манера держаться выдавали в ней особу голубых кровей. Она была красивой настолько же, насколько и суровой. Всё в ней говорило, как о женщине принципиальной и опасной. Управляющая определённо была высокомерной. Но эта высокомерность воспринималась как её неизменная часть и наверно само её естество, которое впиталось с молоком матери. Она статной походкой прошествовала к трибуне и встала перед старшеклассниками, внимательно смотревшими на неё. Теперь Вайолет смогла как следует разглядеть её лицо и оно кого-то ей напомнило. В особенности глубокие тёмно-карие глаза, издалека походившие на чёрные. Хейден села в первом ряду на специально подготовленное место, а Управляющая окинула собравшихся взглядом и улыбнулась приветливой, но совершенно холодной улыбкой. — Здравствуйте, дорогие студенты, — произнесла она бархатным, чуть хриплым голосом. — Меня зовут Констанс Лэнгдон и я Управляющая этого пансионата. Вайолет будто током поразило. Лэнгдон. Её фамилия Лэнгдон. По-настоящему глупо и наивно полагать, что они простые однофамильцы. Этого просто не могло быть. К тому же, от этих двоих исходит почти одинаковая мрачная аура. И чёрт бы с этим, если бы не внешность. Оба высокие, с светлыми волосами, холодными улыбками и взглядами, способными препарировать. Ах, да. Глаза. У них глаза, похожие на бездонные чёрные омуты. «Она его мать», — неожиданно догадалась Вайолет. Ни тётушка, ни кузина и уж точно не бабушка. Это совершенно точно была его мать. Вайолет перевела задумчивый взгляд на Тейта, что смотрел на трибуну с совершенно равнодушным видом. Это было так иронично: суровая и наверняка строгая Констанс, которая управляет пансионатом, и плюющий на все правила Тейт во главе пищевой цепочки школьной элиты. Интересно, Управляющая в курсе каков её сын на самом деле? Или же он всегда прилежный и пушистый в её присутствии? Вайолет казалось, что Констанс прекрасно осведомлена обо всём, ну или, как минимум, догадывается. И слава богу. Если бы и тут всплыла отвратительная лесть, Вай окончательно разочаровалась бы в здешних людях. Впрочем, ей не привыкать к подобному раскладу событий. В других школах также находилась тысяча причин презирать большинство и держаться от него подальше. Саммер будто прочитала мысли Вайолет. Возможно, ей хватило внимательного взгляда в сторону Тейта и секундной растерянности, промелькнувшей на её лице, когда Констанс представилась. — Тогда понятно, почему ему всё сходит с рук, — тихо буркнула Вай. Это казалось вполне логичным выводом. — Не совсем так, — шепнула ей на ухо Саммер. — У них довольно натянутые отношения. Словив грозный взгляд сидевшей неподалёку Хейден, Лоуэлли смутилась и снова уставилась на антикварную трибуну, где Управляющая продолжала вещать типичные вещи для всех директоров и завучей: хорошая успеваемость, подготовка к экзаменам, конкурсы и конечно дисциплина. — Я вижу новые лица, — наконец сказала Констанс и её тёмный взгляд остановился на непроницаемом лице Вайолет. Конечно она заметила зеленоволосую Мисти, первоклассников и кого-то ещё, но почему-то именно Вай достался её долгий и оценивающий взгляд. Казалось, она пытается понять на что способна новенькая. — И это вдохновляет. Очень надеюсь, что вам понравится наш скромный пансионат. В случае чего, за консультацией или помощью можно обратиться ко мне или Хейден. Помощью? Неужели она имеет ввиду издевательства? Хотя, вряд ли. Наверно это сказано для вида, чтобы создать видимость безопасности и уверенности. Или же благодаря стукачам Констанс узнаёт кто именно издевается над другими. — Наш пансионат не является консервативным заведением. Мы приветствуем либеральные методы и позволяем учащимся заниматься любым делом, после приоритетной учёбы. Однако каждый из вас должен понимать, что есть граница, которую ни в коем случае переступать нельзя. Иначе, меры последуют незамедлительно, — её улыбка спокойно могла бы соревноваться с ледяной лавиной, настолько холодной и опасной она была в тот момент. — Мы с вами взрослые люди и понимаем, что бывают ссоры, стычки и маленькие пакости, но не стоит забывать о благоразумии. А ещё о том, что свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого. Вайолет едва сдержалась, чтобы не хмыкнуть. Только что Констанс Лэнгдон завуалированно рассказала о том, что считает нормальным ссоры между учениками, только если они не перерастают в реальную угрозу. Однако если кто-то попадётся ей с поличным, пощады не будет. Но и следить за каждой мелкой стычкой она не собирается. Очень интересная и странная позиция. — Если вы будете спокойными, то ваши интересы останутся нетронутыми. Констанс продолжала говорить, а Вайолет всё больше убеждалась в правдивости слов Саммер в первые дни учёбы. Почему-то Констанс не интересуют причины, она занимается только следствиями. Как только Управляющая закончила свою речь, учеников отпустили. Будучи задумчивыми, они спешно покидали библиотеку. Вайолет и Саммер были одними из последних. Вайолет сделала вид, что замешкалась с сумкой, чтобы посмотреть на дальнейшее развитие событий, и эта схема сработала, словно часы. Как только большая часть студентов вышла из зала, Констанс закурила, изящно держа в узловатых пальцах длинный позолоченный мундштук, напоминавший о нуарных пятидесятых, где любая уважающая себя la femme fatale обязательно сексуально курит. Хейден перекинулась с ней парой слов и подозвала Тейта, который будто нехотя подошел к своей матери. Он держался ещё более холодно, чем обычно, и Вайолет могла сделать вывод, что отношения у них действительно оставляют желать лучшего. Оба держались отстранённо, но говорили достаточно спокойно и как-то по-деловому. Вайолет не могла услышать о чём идёт речь, но стоило Тейту посмотреть в сторону, как он заметил её задумчивое лицо. Вай тут же поняла, что прокололась. Это ведь было прямое подтверждение интереса к нему. Его холодное лицо на мгновение осветилось тенью торжества и Вайолет поскорее унесла ноги, проклиная себя за любопытство.***
К вечеру Вайолет решила по обыкновению выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом и выкурить сигарету другую. Она спускалась по винтовой лестнице под ранних Radiohead, тяжело ступая через одну ступеньку. Во дворе были другие студенты, но Вайолет предпочла не обращать на них внимания. К тому же, первое, что бросилось ей в глаза — невероятно красивый розовый с оранжево-алыми отблесками закат. Контуры облаков вспыхивали необыкновенным сиянием, отражаясь от заходящих солнечных лучей. Вайолет поёжилась. Это зрелище было действительно красивым, но, обычно, такие закаты приносили холодную погоду. Затем её взгляд упал на исполинский вяз с толстым стволом и пышной кроной в центре двора. Нижние ветви, ближе всех склонившиеся к земле, начинали менять цвет. В ярко-зелёных листьях виднелись вкрапления бледно-жёлтого золота. В этот момент сердце Вайолет зашлось необыкновенным восторгом. Она представила, как же будет здорово собирать через месяц эти листья в свой фотоальбом для гербария, закапываться поглубже в это жухлое великолепие, мечтая, точно также быть погребенной под декабрьским снегом зимой. Ноги сами привели её к островку поредевшего газона под этим вязом. В его приятной тени Вайолет почувствовала спокойствие и безопасность. Спиной она ощущала любопытные взгляды других студентов, но было так плевать. В голове Вай появилась мысль как-нибудь прийти сюда с скетчбуком и термосом чая с мелиссой. Желательно прогулять скучный урок (почти любой, получается), чтобы поблизости никого не было. Быть может, она сможет что-то из себя выдавить. Вайолет выпустила облачко сизого дыма и обернулась. Он пришёл совершенно бесшумно, будто появившись из воздуха. Может, он на самом деле злобный дух, терроризирующий стены этого пансионата? Иначе не объяснить его мотивов. Но если всерьёз, Вайолет считала, что у всех вещей в мире есть причина. Значит и у Тейта она тоже есть. Причина так вести себя с другими, насмехаться и… искать встречи с ней? Быть может, Вайолет кажется? В последние дни Тейт Лэнгдон обращает её внимание на себя с особой основательностью. Возможно проблема в самой Вайолет. Она не поддаётся его чарам, но смотрит глубже. Отчего же ей так интересно? Может, именно она ищет этих встреч? Ох, как же Вайолет бесили эти мысли. Лучше вообще не думать и накинуть на себя невозмутимый вид. — Не найдётся сигареты? — спросил он простуженным голосом, от которого пробежали странные мурашки. На его лице всё та же кривая улыбка, но не такая насмешливая, как в предыдущие разы. Вайолет нащупала в кармане дымчато-синего кардигана пачку Marlboro. Всё это время его тёплый, словно расплавленный шоколад, взгляд скользил по девушке: вот он рассмотрел её стройные ноги в сине-серых колготках и конверсах, затем тонкую фигуру, облачённую в цветочное тёмное платье и тёмно-бордовый лонгслив под ним, и в конце бледное уставшее лицо с фиолетовыми пятнами у глаз. Сквозь ветви вяза проникал розоватый свет, причудливо вплетающийся в её распущенные волосы. Она протянула ему сигарету и он с готовностью принял её. — У меня нет с собой зажигалки, — простодушно сказал Тейт и вновь нарушил личное пространство Вайолет, прикурив от её сигареты. Хармон усмехнулась. — Что ты здесь делаешь? — Курю, не видишь, — снова кривая улыбка уголками рта. Вайолет деланно закатила глаза. Он ещё глубже прячет свою причину и раздражает своим присутствием. — Ты за мной следила, — после недолгого молчания отозвался Тейт. — Так интересно? — У меня к тебе тот же вопрос, — не растерялась Вай. — Преследуешь меня? Тейт рассмеялся — звонким хриплым смехом, который привлёк внимание студентов, блуждавших неподалёку. Они оборачивались и смотрели с большим любопытством, не забывая шептаться между собой. Где же это видано, чтобы Тейт Лэнгдон болтался с безрассудной новенькой, от которой Мэддисон Монтгомери не желает оставлять даже мокрого места. — Так не пойдёт, — его чёрные глаза лукаво заблестели. — Я первый спросил. Чёрт. До чего же упрямый, не хуже самой Вайолет. — Предположим, да. Мне было интересно. Тебе этого достаточно? — девушка посмотрела на него в упор, ожидая ответа на свой вопрос. — И что же тебе было интересно? — Тейт незаметно оказался ближе, но Вай держала себя в руках, не давая ему запудрить мозги. — Это уже второй вопрос. Тейт расслабленно пожал плечами и смахнул упавшие на глаза пряди белокурых волос. — Я не следил за тобой, но меня кое-что заинтересовало. — Валяй. Он обошёл её по кругу, тем самым вызывая у Вайолет больше вопросов, затем остановился напротив и улыбнулся совершенно иначе, как хищник, ощутивший запах свежей крови. — Неужели ты не хочешь спокойствия? — спросил он ласковым голосом, но Вай не поверила ему. Наоборот, она насторожилась. — Мечтаю о нём с самого первого дня. — Тогда не проще оставить всё как есть? Вайолет нахмурилась. Тейт заговорил об этом снова. Почему-то ему было так важно заставить её сдаться, но это наоборот подстёгивало девушку. Она хотела понять причину. — Слушай, какой тебе с этого прок? — Вайолет впервые позволила себе ядовито улыбнуться. — Лучше бы следил за Мэддисон, которая спит и видит, как сжить меня со свету. Тейт снова рассмеялся, но на этот раз более цинично. — Разве я похож на её няньку? — Ты нравишься ей, — Вайолет многозначительно расширила глаза. Ей было сложно понять, какие между ними отношения, но, возможно, Лэнгдон имеет какую-то ответственность перед Мэддисон. Хотя, такое кажется невероятным. — Очень нравишься. — Тебе я тоже очень нравлюсь? — в голосе Тейта появились заигрывающие нотки и он улыбнулся шире. Затем, сделав шаг вперёд, он медленно взял маленькие ладони Вайолет в собственные, при этом не отрывая от неё пристального изучающего взгляда. Он наслаждался этой ситуацией, вероятно желая сбить девушку с толку, а ещё лучше смутить. Эти глаза действительно гипнотизировали и Вайолет почти попалась в его ловушку, но истинная сущность Тейта, мелькнувшая на задворках сознания, заставила её прийти в себя. Если ему так интересно, то почему бы не подыграть? Вайолет подошла совсем близко, ощущая его приятное тепло через зелёную клетчатую рубашку, накинутую на серую футболку. Кажется он совсем не мёрз в этот сентябрьский вечер. Его ледяные руки сжали её ладони чуть сильнее, но это по-прежнему ощущалось нежно. Наверно даже слишком. Тейт молча ждал, не отрывая своих затягивающий глаз. Вайолет приподнялась на носочки, чтобы доставать ему до лица, приблизилась к бледным губам, призывно приоткрытым, и отчётливо прошептала: — Не пытайся флиртовать со мной. Она отстранилась, не высвобождая своих рук из его ладоней, и улыбнулась ангельской улыбкой. Тейт выдохнул и ухмыльнулся. Ему определённо нравилось так играть. В этот момент во дворе появилась Мэддисон в компании Стефании и пары мелких сошек. Часть студентов, наслаждавшихся закатом, мгновенно вернулась обратно в пансионат. Среди них были те, кто не желал искать неприятности, если вдруг у королевы появится желание поизмываться над кем-то беззащитным. Это не было редкостью. Мэддисон могла зацепиться за что угодно, будь это причёска или трек из колонки. В особенности она не любила тех, кто, как ей казалось, пытаются выделиться. Чаще всего это были неформальные ребята на своей волне, и в девяносто девяти процентов случаев совершенно безобидные. — Мэддисон? — окликнула её Стефания каким-то странным голосом. — Чего тебе? — Слушай, там Тейт, — Холл уже предвидела, чем закончится эта история. — А с ним кажется новенькая. Мэддисон мгновенно обернулась и посмотрела в ту же сторону, что и её подруга. Сначала было абсолютно тихо. Сошки замолкли, боясь лишний раз пошевельнуться, а Стефания, знающая Монтгомери очень хорошо, рассчитывала план действий на ближайшее будущее. Это уже слишком, чтобы она оставила это без внимания. — Мелкая сука, — выплюнула Мэддисон, меняясь в лице. Её каре-зелёные глаза светились праведной яростью, а алые губы, привычные к ухмылкам, на этот раз дрожали. Её буквально трясло от неуёмной злости и ревности. Мэддисон вновь проигнорировала душевную боль. Её нежелание отдавать этого человека кому бы то ни было захлестнуло окончательно. Неужели она ждала столько времени, чтобы какая-то дурнушка так быстро зацепила его? Это просто невероятно. Наверняка он просто играет с ней. Но это не значит, что она, Мэддисон, не сделает свой ход. Разгневанная Амбер Филлипс громко захлопнула за собой дверь и, кинув сумку с учебниками в угол комнаты, опустилась на заправленную кровать. Внутри её буквально трясло от происходящего. Разве она подписывалась на подобную грязь, когда вступала в ряды приближенных Мэддисон? Явно нет. Ей приходилось видеть многое за последние пару лет, однако чем дольше она с ними дружила, тем сильнее ей хотелось уйти и забыть эту «дружбу» как страшный сон. Амбер ведь никогда не была такой. Внезапно раздался тихий смешок, наполненный ехидством. Амбер подняла взгляд и сурово посмотрела на сидевшую напротив девушку. Её медные волосы были собраны в аккуратную винтажную причёску и лишь одна крупная прядь окаймляла красивое лицо с светящимися глазами. Она закинула ногу, обтянутую в соблазнительный чулок, на другую и приторно улыбнулась, желая окончательно свести Амбер с ума. — Ничего не меняется, верно? — вкрадчиво поинтересовалась девушка. — Заткнись. — Мэддисон снова пытается взвалить на тебя грязную работу? — не унималась она. — Я же сказала тебе заткнуться, Мойра! — Амбер повысила голос. О`Хара скорчила милую гримасу и встала со стула, на ходу поправляя кожаную юбку. — Ты так скучно реагируешь, ей-богу. Лучше бы послала их куда подальше и занялась любимой биологией, чем делать вид будто тебя интересуют их грязные делишки. Ах да, пора бы перестать пускать слюни на Тейта Лэнгдона. Мэддисон держится за него очень крепко. Мулатка болезненно фыркнула. — Она держится, а вот он, похоже, нет. — И правильно делает. С таким подходом Мэддисон никто не полюбит, — Мойра задёрнула тяжелые шторы. — И как ей вообще пришло в голову, что Тейт влюбится в неё после… — Давай не будем об этом, — ярость Амбер спала, оставив после себя лишь лёгкое послевкусие. — Кажется он нашёл новую цель. — И поэтому старина Мэддисон хочет сжить бедняжку со свету? Это случаем не та милая девочка? Как же её… — Вайолет. Мойра утвердительно кивнула. — Точно. Вайолет. Она хорошенькая. Амбер скривилась, в который раз не понимая странных предпочтений своей соседки с бисексуальными наклонностями. — Значит, Мэддисон что-то придумала? — Ничего оригинального, — фыркнула Амбер. — Всё по классике. — Как скучно. Амбер улыбнулась какой-то вымученной улыбкой. — Скучно, но больно.