***
— Судя по всему яд подействовал мгновенно — медленно произнес мейстер, рассматривая лежащего в кровати человека, — Нападения скорпионов к северу от Марок крайняя редкость даже в самое жаркое лето. Вам весьма повезло, ваше высочество. Рейгар вгляделся в лицо умершего. Этот простой человек, латник, если он правильно помнил, бывший на службе лорда Дарри, мертв. А ведь на этом месте мог быть и он сам. Мог, если бы не письмо из Королевской Гавани. Он еще раз взглянул на раздавленного чьей-то палицей скорпиона — тот сидел у мертвеца на груди, когда в комнату вошла стража. — Сожгите его — бросил он напоследок, выходя из комнаты. Нужно было торопиться. Ланнистеры появились на шестой день пути, как только армия миновала Хэйфорд. Сначала это были отдельные всадники, затем небольшие группы разведчиков, которых приходилось постоянно отгонять. Во время одной из таких атак, отряд, шедший в авангарде, преследовал патруль, пока оба пропали из виду. Ни одного из десяти всадников больше не видели. Несмотря на то, что они выступили на рассвете, Золотой дороги армия достигла уже когда солнце было в зените. Посланные к переправе разведчики вернулись с плохими новостями — на обоих берегах реки стоят отряды из Западных Земель и сменившие сторону войска Простора. — Что ж, никто не говорил, что будет легко, — ответил на эти известия Тарли. — Армия Тайвина в любой момент может выйти из Королевской Гавани, если уже не вышла и даже если план Селми сработал, мы можем оказаться зажаты между двумя армиями. — Лорд Рендилл, в битве у Эшфорда вы перешли Зыбкую и легко смяли армию Роберта. Если вам будет дана вся наша тяжелая кавалерия, вы сможете прорваться? — Сколько вы можете дать? — Две тысячи, не считая тех, кто с вами. Лорд Рогова Холма фыркнул: — У Эшфорда со мной была вся тяжелая кавалерия Простора. Но никто не говорил, что будет легко. На сборы уйдет время, а собираться придется на ходу. Сколько сейчас с нами людей? — Всего двадцать тысяч, считая всадников и прислугу. — Десять. — Простите? — Если этот брод перейдет хотя бы десять тысяч наших солдат, милорд, я буду считать это победой. — Я склонен считать победой более высокое число, милорд — неожиданно холодно ответил Рейегар. Десять тысяч. После этой проклятой переправы у него может остаться всего десять тысяч воинов. И всего лишь шестая часть Семи королевств под контролем. Когда он отступал от Трезубца, у него было двадцать пять тысяч человек, не считая раненых. На пути к столице к ним присоединились еще пять тысяч воинов Тарли. Но когда армия покинула Грачиный Приют, их было всего лишь двадцать две. Четыре тысячи бесследно исчезли по пути из Речных Земель. Еще две пропали по пути сюда, к Черноводной. Армия редела. Тарли и Мартелл в один голос уверяли, что единственный способ спасти войско — идти вперед. Что ж, он идет. Принц пришпорил коня и двинулся вдоль колонн, оглядывая свое воинство. Усталые, измученные многодневным переходом, они были бы легкой добычей. Кто еще из них, уличив момент, скроется в лесу во время следующего привала? Почти треть его армии — выходцы из Королевских земель. Как только он перейдет Черноводную, бежать им будет уже некуда. Бежать. Его собственным солдатам. Безумие. Земля дрожала от топота сотен копыт. Опустив копья, всадники начали разгон, оставив основную армию позади. У самого брода дорога шла по равнине, что было на руку атакующим. Выстроившись в широкий клин, масса стали, кожи и мяса двинулась на прикрывшихся деревянными кольями Ланнистеров. Оставшийся с армией Рейгар видел, как лавина смела врага с их стороны реки. Воодушевленные победой, солдаты уже почти бежали к переправе. Остатки отрядов Ланнистеров, переживших натиск, перешли на правый берег, недосягаемые для конных атак. А затем была резня. Оказалось, что кто-то пустил слух об огромном войске Тайвина в дне пути от брода. Солдаты Рейгара, стремясь как можно быстрее оказаться в безопасности, бросились в реку и, кто вброд, кто вплавь, с оружием и без бросились на противника. К концу дня переправа была пуста. Лишь пара трупов, да колья, испачканные кровью — вот и все, что напоминало о недавней битве.***
— Он продал меня! — золотой кубок пролетел мимо головы мастера над кораблями и врезался в стену, оставив на ней кроваво-красные винные брызги. — Продал, как какую-то лошадь! Миловидное личико Серсеи было искажено гримасой злобы и отвращения. Киван поежился. Брат предупреждал его, что Серсея вряд ли будет рада подобному замужеству. В глубине души, Киван сам его не одобрял. Слишком много огня и крови железнорожденные принесли Западным землям. Но против брата он идти не собирался, а потому лишь сказал: — Такова воля твоего отца. Он дал согласие. — Он продал родную дочь дикарю ради горстки камней в холодном море и кучки гнилых лодок! Такова его воля? — Топоры и ладьи железнорожденных нужны нам чтобы закончить войну. Чтобы ты, наконец, стала королевой как и должна была. — А потом? А что будет потом? Я не желаю провести остаток своих дней с каким-то пропахшим рыбой дикарем! — Родрик Грейджой наш гость, Серсея. Относись к своему будущему мужу с уважением. Тем более, что он далеко не таков, каким ты его возомнила. — Я напишу отцу! Я… я… — Пиши. — с трудом сохраняя спокойствие, ответил брат лорда-протектора. Невменяемость племянницы начинала переходить границы. — лорд Тайвин даст тебе точно такой же ответ. Он и так ждет твоего согласия. Лицо Серсеи буквально дышало злобой. «Согласия, как же», подумала она. Всем известно, когда лорд Тайвин говорит или пишет «желательно», это подразумевает одно: беспрекословное исполнение. Казалось, еще мгновение и она бросится на дядю. — Уходи. — не сказала — прошипела она сквозь зубы. — Убирайся. Киван ушел, прикрыв тяжелую дубовую дверь и мысленно благодаря Семерых за то, что Серсее хватило ума не устраивать сцены в присутствии гостей. Он понимал, что эта истерика на деле — пустое место. В их семье никто не осмелится идти против воли старшего. Против воли Тайвина Ланнистера. Оставшись одна, Серсея села на каменный подоконник, обхватив ноги руками. Далеко внизу ревело море. В какой-то момент рука дернулась к задвижке, запиравшей окно. О, каким романтичным на мгновенье показался дочери лорда-протектора подобный исход! Смерть предпочесть замужеству! Сюжет, достойный песни менестреля. Вот только это не для нее. Серсея одернула руку. Нет, она рождена, чтобы править! Но как? Ее вновь охватило уныние. Она должна была стать женой кронпринца, а вместо этого тот выбрал какую-то дорнийку, а потом и ей предпочел северянку. А что досталось ей, дочери самого богатого и могущественного лорда Семи Королевств — какой-то островитянин! И даже если он не такой как его дикие собратья, он все равно ей не ровня. И почему отец не может этого понять? Для него она лишь фигура, инструмент, не более. Была бы жива мать, этого бы не случилось. Мать… Маленькое мерзкое чудовище отняло у нее мать и теперь она одна. Совсем одна. Неожиданно Серсея почувствовала на плече чью-то ладонь. Она обернулась и леди Утеса показалось, что она смотрит в зеркало. Джейме. Как же она могла забыть, что самый дорогой ей человек уже три дня как дома, а не за полстраны отсюда. Лорд Тайвин не одобрял частые свидания Джейме и Серсеи, вот только отца не было дома. Брат пристально посмотрел в глаза сестры, а затем, словно угадав ее мысли, сказал: — Ты не одна, сестренка. Ты не одна.***
Близнецы. Два уродливых замка по берегам Трезубца, абсолютно одинаковые, словно отражения друг друга. Талли и часть армии северян встали лагерем на одном берегу реки, ожидая прихода остальной армии Старков, двинувшейся с Рва Кейлин и Арренов, шедших из Кровавых ворот. План был предельно прост: зажать оба замка с севера и юга. Многие в Вестеросе презирали Фреев, а кто-то открыто ненавидел. Однако ни король, ни Талли, никто и ничто не могли сдвинуть эту гнусную семейку хорьков, вцепившуюся в Трезубец и высасывавшую из него все соки. Крестьянин, лорд, священник, мирянин — все платили за проезд по мосту. Альтернатива была — сесть на корабль в одной из гаваней восточного побережья, однако путь до этих портов мог занять недели и далеко не всегда был безопасен. Но Уолдер Фрей перешел черту. И за свое предательство у Трезубца он заплатит дорого. Фреи оставались единственным домом Речных земель, который не подчинялся Риверрану. Дарри и Муттоны прислали гонцов после ухода Рейгара из Королевских земель. Хостер простил их, ограничившись заложниками. К радости Бриндена Талли, командовавшего армией на южном берегу, Фреи на такое милосердие рассчитывать не могли. К полудню ему доложили о прибытии Станниса. — Как идет осада? — спросил лорд Штормового Предела, спешившись. — Фреи сидят в своем замке, как хорьки в норе. Людей у них немного, так что прорываться они не решатся. Тем не менее, я распорядился укрепить лагерь. — Разумно. — ответил Станнис. — У нас тут десять тысяч человек, в основном те, кто пережил Трезубец. С севера идут новобранцы. — Где они сейчас? — Аррен в двух днях пути от места встречи, Кассель — в пяти. Встретившись обе армии пойдут вместе. Фреи не ожидают атаки с севера. — Хороший план. — Вы далеко не единственный, кто желает поквитаться с Фреями, милорд. К слову, мой брат ждал вас в Риверране. Почему же вы здесь? — В Приюте Странника меня ждало письмо от лорда Талли. Он опасался, что замок окажется в осаде и попросил меня отправиться сюда. Что слышно о Ланнистерах? — Рейгар прорвал их заслон у Черноводной, говорят, брат Тайвина погиб. Остальные — либо в Королевских землях, осаждают Драконий Камень, либо наводят порядок в Просторе. А вот и лорд Старк. Из одной из палаток навстречу Станнису вышел невысокий человек с серыми глазами, подпоясанный длинным мечом, который, как казалось со стороны, светился тускло-серым цветом. — Лорд Станнис. — Хранитель Севера не спрашивал, он говорил так, будто знал лорда Штормовых земель много лет. — Лорд Старк. — ответил тот, протянув руку для рукопожатия. Станнис много слышал об Эддарде Старке. В основном от Роберта. И в основном то, какой этот Эддард Старк замечательный и как было бы хорошо пригласить его в Штормовой Предел. Доходило до того, что он называл его своим братом. Некоторое время оба лорда молчали. Наконец Старк сказал: — Сожалею о вашей утрате. Роберт был моим близким другом. — Как и я о ваших. — ответил Станнис, вспомнив судьбу семьи Эддарда. — я не знал вашего отца и брата, но, по словам Роберта, они, как и вы были людьми достойными. — Роберт рассказывал мне о вас. — Правда? — Станнис удивился — и что же? — Ну, по правде сказать он говорил, что вы на него непохожи. И никогда не одобряли его похождений. Но тем не менее он вас ценил. Когда Роберт узнал, что Предел осажден, лорд Аррен едва отговорил его броситься обратно в Штормовые земли. — «Где в очередной раз потерпел бы поражение от армии Простора. Может в этом и был гениальный план Мейса Тирелла?», подумал Станнис, а вслух сказал: — Хорошо, что у моего брата были такие советники. Возможно, Фреи увидели в лагере знамя Штормового Предела — баратеоновское знамя с черной каймой, под которым в последний бой шел Роберт Баратеон. Оно вполне могло достаться лорду Близнецов, если бы не лорд Градисон, один из трех лордов, выступивших против Предела в самом начале восстания. Он скончался от ран на следующий день после битвы, так и не узнав, что его сюзерен погиб. Станнис узнал об этом, когда вместе с оставшимися знаменосцами и солдатами Штормовых земель под этим знаменем встречал парламентера из осажденного замка. — Фрей изрядно струхнул, раз шлет своего старшего сына. — сказал вполголоса кто-то из людей Талли. — Это Стеврон Фрей. Сын лорда Переправы исступленно махал белой тряпкой, обозначавшей его статус. Он продолжил махать ей даже после того, как его кобыла остановилась у окружавших лагерь кольев. Прочистив горло он прокричал: — Я, сир Стеврон Фрей, старший сын и наследник Уолдера Фрея, лорда Переправы, отправлен к вам вести переговоры о сдаче замка от лица его лорда. Наши условия таковы: вы снимаете осаду, а мы гарантируем вашим войскам проход через Трезубец. Никто из нашего рода не подвергнется преследованию. Солдаты на нашей службе переходят под вашу присягу. Наш лорд преклонит колено перед лордом Талли и лордом Баратеоном и обязуется быть их вассалом. И… — Шею. — негромко, но отчетливо сказал Станнис. — Что? — посланец на мгновение опешил. — За предательство, унесшее жизнь моего брата и сотен добрых людей, ваш лорд и те, кто ему помогал, должны будут заплатить. — Но… — Лорд Фрей должен быть доставлен в Риверран в качестве пленника, где ему, без сомнения, вынесут справедливый приговор. Те, кто помогал ему в предательстве, отправятся вслед за ним. По окончании войны Фреи обязуются построить еще две переправы через Трезубец и дороги к ним, затем передать их в ведение лорду Талли. Также цена за переправу у Близнецов будет определяться короной. Таковы мои условия сдачи. У вас есть семь дней. Откажитесь и вас ждет долгая осада. — отчеканил Баратеон. — Пусть. — ответил Фрей, нахохрившись. — Отец никогда не примет такие условия. Наших припасов хватит надолго, рыба в реке есть. Мы просто будем ждать, пока не явятся Ланнистеры и не закончат то, что начал Рейгар. Фрей развернулся и, прикрыв белым флагом зад своей лошади, поскакал к Близнецам.