Железная цепь тянулась от оков на руках к скамье, на которой он сидел. Достаточно длинная, чтобы поднять кубок и поднести его ко рту, но слишком короткая, чтобы замахнутся рукой. «И уж тем более слишком короткая, чтобы перескочить этот стол» — с горечью подумал северянин. Он сидел, опустив голову, и силился вспомнить, как именно оказался в цепях. Король поставил его в центр, они теснили врагов, победа казалась как никогда близкой, а потом… потом крики радости сменились криками ужаса. На них навалились откуда-то сбоку, — находясь в гуще боя Старк не увидел, что его обходят. Вокруг него падали люди, Лед уже давно стал ярко-красным от крови. Вот он сходится в схватке с каким-то полуголым дикарем из Эссоса — тот пытается отразить удары Неда своим кривым мечом, но Старк, замахнувшись, разрубает надвое и меч, и голову всадника. Следом на него бегут два каких-то наемника с раскрашенными волосами — их мечи чиркают по панцирю, не причиняя его обладателю никакого вреда. Один из них был сражен Льдом, другой — коротким копьем, брошенным откуда-то сзади. Ясная мысль давно уступила место рефлексам, и Нед даже не посмотрел в сторону своего спасителя — все его внимание было сосредоточено на том, что творилось перед ним.
Он помнил, что кричал «Винтерфелл!», а где-то справа ему слышался слабый отклик. Воздух отяжелел от криков и звона мечей, земля превратилась в грязное месиво предательски скользившее под ногами, во рту чувствовался солоноватый привкус крови, стекавшей по лицу — его ли, чужой ли, — Эддарду было все равно. Перед ним появился закованный в броню рыцарь, гигант, словно вышедший из сказок старой Нэн.
— Клиган. — выдохнул тогда Старк, увидев трех черных собак на желтом поле. Огромный двуручный меч, которым сир Григор без видимых усилий орудовал и одной рукой, встретился со Льдом, который сам Нед уже с трудом удерживал двумя руками. Ну, а затем кольчужный кулак Клигана выбил из груди лорда Винтерфелла весь воздух, отправив того в темноту. Дальнейшие воспоминания были окутаны мраком. Какой-то мейстер, осматривавший его и качавший головой, железные цепи, два солдата в красных шлемах, тащивших его через какой-то оживленный лагерь.
— Лорд Старк. Польщен видеть вас своим гостем. — Нед поднял голову. Ланнистер. Тайвин практически не изменился — все тот же жесткий, надменный взгляд, все те же желтые бакенбарды и все тот же роскошные доспехи, покрытые пурпурной эмалью. Последний раз они виделись во время провалившихся переговоров у стен Дарри, но тогда они встречались на равных.
— К слову, за ваше спасение благодарите свой меч. — сказал Тайвин. — если бы не он, вас скорее всего зарубили бы как обыкновенного латника.
Меч? Эддард оглядел палатку.
— Его тут нет, и не ищите. Я раздумываю над тем, не отправить ли его на переплавку — у нас столетиями не было меча из валирийской стали.
Старк натянул цепи, попытавшись встать, но вместо этого уткнулся лицом в стол.
— Хотя я могу его и продать. — сказал Ланнистер, словно не обращая внимания на своего пленника. — Эссосские тограши хорошо заплатят мне за подобную «безделушку». Так же как и за ту тысячу ваших людей, что пережила этот бой.
— Работорговля запрещена в Семи Королевствах. — прорычал Нед. Каждое сказанное слово отзывалось глухой болью в груди, как будто что-то мешало ему говорить или дышать.
— Верно. — Тайвин сложил пальцы домиком. — Однако вы, мятежники, изменники, поставившие себя вне закона, а потому на защиту закона уповать не можете.
— Изменники мы лишь в твоих глазах, Ланнистер.
— Судя по всему, грубость у Старков в роду. — холодно сказал Тайвин — Скажите, милорд, что вам предпочтительней: дикий огонь или петля? Вы дышите лишь моей милостью, так что, если не желаете отправиться вслед за братом и отцом, впредь советую следить за языком. И все же, как мне поступить с вашими людьми?
— Позвольте моей жене выкупить пленников. — сказал Старк.
— Вы сами можете их выкупить. Присягните мне и ваши люди получат свободу, а вы останетесь лордом Винтерфелла.
— Который поведет войска против Станниса Баратеона? — спросил Эддард. Теперь ему стало ясно, почему Тайвин так стремился сохранить ему жизнь. — Мой брат в Винтерфелле. Если я умру, он станет новым Хранителем Севера.
— Придет и его черед.
— Если вы сможете миновать Ров Кейлин, болота Перешейка, Трезубец и армию короля Станниса. — спокойно ответил Старк и засмеялся тихим, шелестящим смехом, тут же перешедшим в кашель. — Вы не поняли, милорд? Здесь, я в вашей власти, но стоит вам убить меня — и Беджен Старк займет мое место. Вы действительно считаете, что я способен пойти против брата Роберта? Вы полагаете, что оставшиеся северяне так просто повернут оружие против своих союзников? Более того, вы думаете, я пойду на измену ради спасения собственной жизни? Казните меня, Тайвин Ланнистер, и тогда Север получит такую жертву, ради которой будет сражаться до конца и еще дальше.
— Мальчишка. — небрежно бросил бывший десница. Я всегда добиваюсь того, чего желаю. Тем или иным способом.
— Также как добились свадьбы Рейгара и вашей дочери?
— Сир Амори. — сказал Тайвин рыцарю с мантикором на щите. — Ступайте к пленным, возьмите первого попавшегося северянина и приведите его сюда.
Рыцарь вернулся, ведя перед собой связанного воина. Это был незнакомый Старку мужчина, безвестный пахарь, рыбак или охотник, явившийся на зов, когда Нед созвал знамена в Винтерфелле. Он смотрел на своего сюзерена, не узнавая его.
— Сир Амори, отрубите ему голову. — сказал Тайвин тоном, будто речь шла о надоедливой мухе. Несчастный рухнул на колени, протягивая связанные руки, но рыцарь, обнажив меч, обезглавил его одним ударом.
— Я же сказал вам следить за языком. — сказал Хранитель Запада. — Может быть вы действительно трофей, слишком ценный для того чтобы отправлять вас на свидание с вашими богами, но вот об остальных я такого сказать не могу. В следующий раз здесь оказаться кто-нибудь из ваших друзей или соратников — как вы объясните их матерям и вдовам, то, что они пали жертвами вашей гордыни?
Старк молчал, плотно сжав губы. В его глазах Тайвин Ланнистер теперь мало чем отличался от Эйериса Безумного.
— Быть может вы и правы, насчет верности ваших людей делу Роберта. В таком случае,
здесь вы мне более не нужны. Сир Амори, позаботьтесь о нашем госте. И вызовите кого-нибудь, кто бы мог убрать этот беспорядок, — он указал на обезглавленный труп.
— Карета для милорда. — усмехнулся Лорх, указывая на большую клетку с железными прутьями, поставленную на колеса. Эддард молча забрался внутрь. Его приковали к деревянному днищу повозки так, чтобы пленник не мог дотянуться до дверцы. Кроме того, его клетку окружало полтора десятка солдат — как гвардейцы Ланнистеров в красно-золотых доспехах, так и наемники из Эссоса — тирошийцы с раскрашенными волосами. Кроме мейстера, осматривавшего его, — сир Григор, как оказалось, сломал ему три ребра, — да слуги, приносившего ему еду, и убиравшего за ним, никто не приближался к клетке.
За три дня его пребывания в лагере Ланнистеров, Старк не узнал ничего нового, о том, что произошло после битвы. Охрана не разговаривала с ним, отвечая молчанием на его вопросы, словно он был не человеком, а редким зверем, которого полагалось кормить, лечить и охранять. Ну и убирать клетку время от времени. Тем не менее, кое-какие выводы для себя он сделал.
Во-первых, король все еще жив и свободен — в противном случае, Тайвин не преминул бы заявить об обратном. Во-вторых, как минимум части его людей, принимавших участие в битве, удалось избежать смерти и плена — Тайвин уж точно не стал бы предлагать ему свободу только ради лишней тысячи солдат. Хотя второй вывод мог быть ошибочным — вполне возможно, Ланнистеру куда важнее был сам факт присяги Севера, дававший пусть и призрачную, но возможность заполучить контроль над всем регионом. Эддард гневно сжимал кулаки, представляя льва Ланнистеров над Винтерфеллом. Будь живы Болтоны, он еще мог бы опасаться подобного, но лорд Русе пал на Трезубце, когда Фреи напали на лагерь, оставив от некогда могущественного дома лишь трехлетнего мальчика, бывшего воспитанником в Барроутоне. В-третьих… в-третьих, нужно вернуть меч. За свою долгую историю, Винтерфеллом правили разные люди — герои, вроде Брандона Строителя или Теона Голодного Волка, хитрецы, подобные Кригану Старку, но встречались и такие, как Брандон-Факельщик или Беннард Старк.* Но ни один из них не позволил себе запомниться тем, что бесславно потерял меч из валирийской стали. Лед был выкован за сотню лет до Рока, но его имя носили и другие, более древние мечи Старков, передававшиеся от отца к сыну. Лед был не просто редким оружием, он стал стал символом дома Старков, служившим суровым напоминанием о том, что зима близко. В его темном лезвии и характерных для валирийской стали разводах, угадывались узоры, что холод оставлял на темных камнях Винтерфелла, а иной раз в них можно было увидеть снежные вихри на ночном небе. Нед рассчитывал, что вид валирийского меча сможет воодушевить его людей… Что же, он почти не ошибся — меч воодушевил его врагов взять его в плен, а не зарезать на месте. В-четвертых, в следующий раз он будет осторожней… Если он вообще случиться, следующий раз. В любом случае, война еще не окончена, а значит шанс у него еще есть.
На четвертый день его заточения, лагерь пришел в движение. Палатки сворачивались, воины переговаривались друг с другом. Наконец, к клетке подошли четверо солдат Ланнистеров, волоча за собой бесформенную груду ткани. Далеко не с первой попытки им удалось накинуть ее на крышу повозки, после чего они начали тянуть ее в разные стороны. В результате, пленник оказался в некоем подобии палатки, скрывавшей его от чужих глаз. Снаружи застучали молотки — видимо солдаты закрепляли ткань, прибивая ее к деревянным частям его тюрьмы на колесах. Вскоре стук сменился скрипом и Старк почувствовал, что куда-то едет, но вот куда — это ему было неведомо.
***
Лианна уже привыкла к обязанностям молодой матери так же, как и к своей участи пленницы. Маленький Джехейрис** поглощал все ее свободное время, заставляя забывать о своем нелегком положении. Младенец, так похожий на нее саму, стал всем ее миром. Хозяева Солнечного Копья давали ей все, в чем она нуждалась, кроме свободы. Раз в день их с ребенком выпускали в маленький внутренний дворик, находившийся лишь на этаж ниже, чем ее комната. Это было тихое и уютное место, которое, по меркам Дорна можно было бы назвать богорощей. Но Дорн никогда не был краем Старых Богов, а вместо чардрев здесь можно было встретить лишь кипарисы. Принц Доран даже выделил ей нескольких слуг, впрочем, их можно было скорее назвать соглядатаями — что не сильно беспокоило девушку — скрывать ей было нечего. Ни тайных посланий в шкатулках, написанных на тайном языке, ни яда в украшениях, (которых у нее все равно не было), ни воронов, ни посланцев, взбиравшихся по стенам замка, чтобы сообщить новости. Она была одна в чужом краю и разумно полагала, что ей остается уповать лишь на милость Мартеллов. Ее прошлые дерзости привели к стольким смертям, к тому же теперь она отвечала не только за свою жизнь, но и за жизнь своего сына.
Ночь стояла над Солнечным Копьем жаркая и душная, но матери не спалось. Сначала ей пришлось долго убаюкивать не желавшего засыпать сына, а затем ее внимание привлек шум, доносившийся с нижнего этажа. Тихий, едва слышимый скрип какого-то механизма или чего-то подобного — Лианна не могла разобрать, чего именно. Затем послышались торопливые шаги и вдруг ночную тишину разорвал крик: «Пожар!»
Она бросилась к окну. Дыма не было видно, но по тусклым отблескам пламени Лианна поняла, что горит одна из угловых башен — слишком далеко, чтобы как-то угрожать ей. Или нет?
— За нами придут. — сказала она себе. В конце концов, пожар слишком далеко, а уйти она успеет. Ни к чему навлекать на себя гнев правителей Дорна, один из которых к тому же ее открыто ненавидит.
Крики и топот становились все громче. Наконец, дверь распахнулась и на пороге появился человек в цветах Мартеллов. Факел в его руке освещал его грузну фигуру, бледное, покрытое шрамами и щетиной лицо. Облаченный в вареную кожу и остроконечный шлем, он казался здесь чужим.
— Леди Лианна, мне поручено вывести вас из замка. Здесь небезопасно.
— Вы не дорниец. — ответила северянка. — Сначала назовитесь.
— Я от Рейгара. — сказал незнакомец и протянул протянул кольцо с трехглавым драконом. — Миледи, прошу вас, пойдемте со мной! Принц Оберин устроил пожар, чтобы вынудить вас покинуть вашу комнату, а затем убить, сказав будто вы пытались сбежать. Поджог башни он свалит на ваших якобы сообщников. Нельзя медлить! В порту нас ждет корабль, поторопитесь, молю вас. Берите ребенка и бегите, пока с вами не случилось несчастье.
Первой мыслью Лианны Старк было броситься к кроватке Джехейриса и, взяв ребенка в охапку, побежать по темным коридорам вслед за незнакомцем. Она взяла спящего сына на руки, но замерла на полпути к двери «…побежать вслед за незнакомцем». Слишком уж знакомо это звучит.
— Ну же! — раздался окрик. — Чего же вы медлите!
— Принц Оберин мог бы убить меня множество раз. — ответила Лианна. — ему было бы ни к чему устраивать подобное представление.
— Последний раз спрашиваю, да или нет? Подумайте о вашем ребенке!
— Нет. — ответила Старк.
— Вы с ума сошли! Другой возможности у вас уже не будет!
Незнакомец шагнул внутрь и Лианна схватила стоявший на сундуке бронзовый подсвечник.
— У меня нет на это времени. Придется довольствоваться тем, что есть — зло прошипел он и выбежал из ее комнаты, с силой захлопнув дверь, оставив ее в потемках. Лианна так и осталась стоять с подсвечником, занесенным для удара, в одной руке и ребенком в другой. Джехейрис продолжал мирно спать, несмотря на крики и шум.
Именно в таком виде их и обнаружил принц Оберин. Старк могла поклясться, что увидела некоторое подобие улыбки, промелькнувшее на его угрюмом лице, которое тут же сменилось презрительной ухмылкой.
— Только посмотрите, мать защищает свое чадо. — он вырвал подсвечник из рук Лианны. — Раз уж выбрала себе оружие, так держи его подобающе.
— Что случилось?
— Тебя это не касается. — отрезал Оберин.
— Так же как, и приходивший ко мне человек? — спросила Лианна, осмелев.
Собравшийся было уходить дорниец круто обернулся.
— Что за человек? — спросил он. — Низкий, бледный, в остроконечной шапке?
— Да. Он сказал, что вы устроили пожар, чтобы вынудить меня покинуть комнату, а затем убить. — спокойно сказала северянка в душе моля старых богов, чтобы это оказалось ложью.
— Вот как? — фыркнул Оберин. — Если бы я действительно желал избавиться от тебя и твоего бастарда, я бы сделал это еще по по пути сюда. Змея, случайно заползшая в паланкин, случайно споткнувшаяся лошадь, случайный приступ лихорадки. Мир полон случайностей, девочка. А потому тебе было бы куда лучше оставаться на своем стылом Севере, вдали от
случайностей. Поняла?
— Да, ваше высочество. — ответила Лианна.
Оберин, не ответив, вышел.
***
Пятеро волков ушли на юг в год ложной весны*** — теперь в Винтерфелле остался только он один. Первым уехал Нед, — в последний день турнира. Наследник Севера хорошо помнил тот вечер — песни, застолье и смех, — будто и не было венка из синих роз, оказавшихся не в то время, не на тех коленях. Эддард уехал со своим другом, шумным штормовым лордом, за которого должна была выйти сестра. Она исчезла в десяти лигах от Харренхолла, отправившись «на прогулку». Затем ушел старший брат, Брандон. Узнав о «девушке в синем платье в окружении рыцарей в белых плащах», он не раздумывая отправился в столицу — без ведома и дозволения отца, взяв с собой лишь верных друзей. Он уехал по Королевскому Тракту — и не вернулся. Отец наказал Бенджену ждать его в Риверране, а сам отправился следом, вместе с отцами соратников старшего брата. Шли дни, но из Королевской Гавани не было никаких вестей. Наконец, в замок прибыл Этан Гловер, оруженосец Брандона, который и поведал о судьбе его родственников.
Рассказанное им больше походило на страшную сказку, чем на реальную историю. Король Эйерис арестовал сначала сыновей, а потом отцов, явившихся за ними и сразу же казнил их — всех, кроме Старков. Лорд Рикард потребовал суда поединком и Таргариен согласился. Вот только его чемпионом стал не воин из плоти и крови, а дикий огонь — отец заживо сгорел в собственных доспехах, а брат был удавлен, пытаясь спасти его. И все это под смех Эйериса. Гловера же король отпустил: «дабы тот объявил всем о судьбе тех, кто смеет дерзить Таргариенам».
Бенджен помнил, как мрачны были лица Хостера Талли и других лордов, когда оруженосец окончил свой рассказ, как шептались люди и качали они головами. В какой-то момент прозвучало слово «мятеж» и именно оно разожгло в сердце юного лорда надежду на справедливость. В тот же день Родрик Кассель отправился вместе с ним на север. Много дней спустя, среди болот и лесов Перешейка, он повидался с Недом. Брат вел на юг армию — но его с собой не взял. «В Винтерфелле всегда должен быть хотя бы один Старк» — сказал тогда новый Хранитель Севера. Бенджену это казалось несправедливым — как будто он не вправе мстить за свою семью? Но старший Старк был непреклонен. И он не просил, как раньше — теперь он приказывал. Тихий Волк показал свои зубы, и младший должен был подчиняться старшему.
Теперь в Винтерфелле было пустовато — многие ушли еще с Эддардом, других увел на юг сир Родрик, а третьи ушли на Каменный Берег — защищать Север от налетчиков с Железных Островов. Впрочем, сотни хорошо вооруженных людей было вполне достаточно для защиты замка — в конце концов, какой безумец осмелился бы штурмовать Винтерфелл?
— Прилетела птица от Толхарта. — послышался тихий голос. Лювин, замковый мейстер, в своих серых с белым одеждах стал, казалось, частью самого замка. — Леобальд пишет, что ему удалось разбить отряд островитян на Каменном Берегу. Они отступают на запад.
— К своим кораблям. — ответил Старк.
Как бы ему хотелось сейчас быть там, на поле боя, защищать Север, стоя в первых рядах, а не прячась за стенами Винтерфелла. Репу и зерно можно было бы оставить Лювину или Вейону Пулю. В конце концов, он Бенджен Старк — потомок королей Зимы и Хранителей Севера, но нет, он дожен оставаться в замке. Младший Старк, понимал, что и здесь, в Винтерфелле он делает важное дело — готовит Север к грядущей зиме, он, как сказал ему мейстер, «координирует действия» разбросанных по побережью отрядов, он управляет замком в качестве кастеляна и принимает рекрутов, отправляющихся в Черный Замок. Но младший сын лорда Рикарда не чувствовал себя на своем месте — еще мальчишкой его тянуло к странствиям и не было в окрестностях Винтерфелла и Зимнего Городка места, в котором бы не побывал юный Старк.
Он страстно желал сесть на коня и, во главе пары десятков всадников, отправиться на запад. «Железнорожденные сильны пешими, но всадники легко проломят их стену из щитов» — говорил он мейстеру. «К тому же, на лошадях воины могут быстро добираться до мест их высадок». Лювин выслушал его предложение и отправил птицу в Белую Гавань. Сир Вилис Мандерли прислал к Винтерфеллу отряд в семьдесят пять рыцарей и всадников. Ондри Локк, уже немолодой человек, командовавший отрядом, похвалил Бенджена за хорошую идею и заявил, что «он и его люди сделают все, чтобы очистить Север от островитян».
И уехал на следующий же день. Впрочем, Старк и не просил взять его с собой. Все же, долг перед братом и семьей важнее каких-то там желаний и если лорду Эддарду нужен цепной сторожевой пес для Винтерфелла, то он его получит. Но только лишь до его возвращения. Как только его родной дом окажется в безопасности, Беджен покинет Винтерфелл, а там, посмотрим, чего сможет достичь третий сын Хранителя Севера.
