***
Вестеросцы и тирошийцы встретились на вершине заросшего уже начавшей желтеть травой пригорка. Под серым осенним небом, яркие одежды наемников казались тусклыми, поблекшими, словно вестеросские дожди уже успели смыть с них всю краску. — Достопочтенный господин Алико Бьярбас приветсвует достойных мужей Вестероса! — возвестил зеленобородый толмач. Господин Бьярбас оказался высоким стариком с бородой настолько длинной, что ее конец лежал у него на плече. Рыжая, огненная краска надежно скрывала его седины, но морщины и усталый взгляд выдавали его возраст. Безоружный, но богато одетый, он мог бы показаться фокусником или купцом. Оглядев Талли и его людей, тот разразился длинной тирадой на валирийском, из которой рыцарь смог выцепить слова «ужасный», «холодно» и «мокро». — Достопочтенный господин Бьярбас говорит, что его люди перенесли многие лишения, находясь в ваших землях. «Как будто их кто-то сюда звал» — подумал Бринден. Краснобородый тирошиец тем временем разразился другой речью, активно жестикулируя. — Господин Бьярбас, признает, что был введен в заблуждение, относительно положения дел в Вестеросе. Ему обещали золото и союзников, но здесь он не увидел ни того, ни другого. Это было правдой. В распоряжении Тайвина была лишь ничтожно малая часть казны Королевской Гавани, да посулы о золоте Западных Земель. Письма отправленные лордам, уже присягнувшим Рейгару или Станнису, оставались без ответа даже после битвы у Королевской Гавани, попытки рекрутировать местных крестьян провалились, поскольку эти самые крестьяне были заблаговременно угнаны на север. Не вышло у Ланнистеров легкой прогулки. — Где Тайвин? — спросил, наконец Бринден — где его люди? Командир наемников говорил долго и не прерываясь. — Господин Бьярбас выражает глубочайшее сожаление, но местонахождение господина Ланнистера ему также неизвестно. Достопочтенный господин хотел передать Ланнистера вам или же возвратится с ним в Тирош, где тот предстал бы перед праведным судом наших мудрых архонтов. Из-за его безрассудства и гордыни, Тирош потерял множество достойнейших граждан и безутешные вдовы еще долго будут горевать по ушедшим мужьям. Тайвин собирался выдвинуться отсюда на юго-запад, в то время как господин Бьярбас разумно предлагал вернуться на побережье. Их споры привели к кровопролитию. Нам с боем пришлось покидать собственный лагерь! Конечно эссосец лукавил — несколько испачканных красных плащей, оружие, явно местного происхождения и щербатые доспехи со львами явно говорили об обратном. Битва в лагере определенно произошло ночью, так что если кто покинул это место в спешке, так это те, кто сохранил верность Тайвину, возможно с ним во главе. Может их их и оставалось немного, но оставлять в тылу группу вооруженных людей было неразумно, а гоняться за ними, возможно, придется до первых снегопадов. Тем не менее, сейчас нужно было решать вопрос с тирошийцами. — Достопочтенный господин Бьярбас считает, что врагами нам более нет нужды. Дело Ланнистеров проиграно, а гибнуть здесь не желает никто. Бьярбас кивал, слушая переводчика, а затем громко, отрывисто произнес: — Холодно! Смерть! Ужасная страна Вестерос! — Иными словами, вы желаете покинуть Семь Королевств? — настороженно спросил сир Бринден. Безусловно, перспектива избавиться от опасных и опытных наемников без потерь была заманчивой, только вот рыцарь не знал, как именно тирошийцы смогут вернутся в Эссос. Их корабли были рассеяны пиратами Салладора Саана, в Узком Море хозяйничали остатки флота Велариона, а строившийся в Королевской Гавани кораблей могло не хватить. Более того, отдавать немногочисленные суда в распоряжение вооруженных наемников могло в лучшем случае стоить их куцому королевству этих самых кораблей с командами. А в худшем… что же, Тайвин был далеко не единственным, кому они могли предложить свои мечи. Да и до Простора холода пока что не успели добраться. — Нас всего две с половиной тысячи человек, сир, — сказал зеленобородый, приняв молчание сира Бриндена за колебания. — Кроме того, нам удалось вывести из лагеря несколько десятков пленников, которых вы наверняка хотели бы видеть — Вы вторглись в Семь Королевств и выступили против короля Станниса Баратеона, первого этого имени, — медленно ответил рыцарь. — Ему и решать вашу судьбу. Король суров к своим врагам, но может проявить милость к тем, кто сложит оружие добровольно. — на большее «брат лорда Хостера», полномочий, увы, не имел.***
Письма, пергаменты, отчеты, донесения — ко всему этому новоявленный король уже успел привыкнуть, управляя Штормовыми Землями от лица своего брата. Станнис свернул пергамент с печатью в виде прыгающей форели. План Ланнистера провалился окончательно, его войско разбито и разметано по разоренным войной Речным Землям. Оставалось решить, что делать с остатками. От наемников нужно было избавиться раз и навсегда, но новых потерь и без того потрепанная армия могла не вынести. Это означало, что ему все же придется «проявить милосердие». Переправа двух с лишним тысяч человек по осеннему морю — задача не из легких. Станнис, в целом далекий от мореходного дела, прекрасно это понимал. С наступлением холодов Узкое Море часто штормило, а туманы делали судоходство еще более опасным. Кроме того, перевозить группу вооруженных людей означало подвергать лишнему риску немногочисленные корабли и их команды. В Королевскую Гавань наемников впускать было нельзя. Помимо очевидной угрозы порядку в столице, верный Таргариенам флот продолжал патрулировать Черноводный Залив. По этой же причине Сумеречный Дол, расположенный северней, также нельзя было использовать как пункт отправки. Солеварни были слишком малы, да и находились к северу от Трезубца. Таким образом, из доступных гаваней восточного побережья оставался Девичий Пруд. Когда Восстание Роберта только-только набирало силу, лорд Мутон в союзе с Дарри, Гудбруками и Ригерами попытался остановить Талли, выступивших против Безумного Короля. Армии сошлись к северо-западу от Харренхолла, лоялисты были наголову разбиты, а уцелевшие лорды заперлись в замках с остатками своих войск. Ивовая Роща, замок Ригеров, был сдан без боя, Дарри и крепость Гудбруков были взяты штурмом и разорены. В то же время, Девичий Пруд, располагавшийся вблизи Королевских Земель, присягнул Риверрану только после ухода на юг оставшихся лоялистов во главе с Рейгаром. Во время наступления на Королевскую Гавань, Хостер Талли попросту «реквизировал» местный гарнизон, взамен оставив там две сотни своих людей. Позже, примерно половина из них отправилась на запад — для битвы с Тайвином Речным Землям потребовался каждый, кто мог держать меч. Сотня больных, калек и стариков может и могла бы совладать с бандой недобитков, но спасти город от тысяч пусть усталых и голодных, но все же наемников, была не в состоянии. Следовательно, нужно было позаботиться о конвое, о снабжении этого конвоя и при этом стоило держать в уме то, что Ланнистер с верными ему людьми по-прежнему мог скрываться где-то в Речных Землях. Мыши спрятаться легче чем льву. Год назад, Джон Коннингтон безуспешно искал Роберта Баратеона в Каменной Септе, а ведь это был всего лишь небольшой городок полностью занятый королевской армией. Вотчина Талли была одним из самых маленьких королевств Вестероса, но постоянная нехватка людей и надвигающаяся зима заметно усложняли поиски. С другой стороны, как предполагали Талли и Вэнс, Ланнистер, если он все еще жив, не станет задерживаться в Речных Землях. С этим вполне можно было согласиться — маленьким группам людей намного проще пробираться мимо застав и острогов. Кучка исписанных чернилами свитков все росла и росла. В ней был и официальный вариант письма о нелегитимности Таргариена, которой нужно было отправить в Риверран — только там нашлось достаточное количество воронов из множества замков, разбросанных по континенту**, и инструкции для стоящего у Красного Зубца Клемента Пайпера — остаткам армии Тайвина неизбежно придется выйти к этой реке, и заметки для предстоящего военного совета. Распоряжения касательно наемников заняли больше всего пергамента. В первую очередь, требовалось известить Девичий Пруд, Солеварни и Королевскую Гавань. В первый должны были прийти корабли из столицы, предназначенные для вывоза тирошийцев, в то время как Солеварни должны были предоставить провиант и для наемников, и для конвоя. Наконец, закончив с указаниями, король вызвал к себе Этана Гловера и Джаселина Байуотера. Новоявленный рыцарь и северянин не заставили себя долго ждать. Байуотер остался у входа в палатку, а Гловер подошел к королю. Станнис отметил про себя, что бывший оруженосец Брандона Старка скорее всего не успел справить и пятнадцати именин. Король положил перед собой чистый кусок пергамента и обмакнул перо в чернила. Как правило, подобные записи вели мейстеры, но Баратеон ничего не мог поделать с многолетней привычкой делать все самому. — Я бы хотел узнать об обстоятельствах ареста Брандона Старка и его спутников. Когда вам стало известно о похищении Лианны Старк? — Это началось после турнира в Харренхолле, ваше величество. Брандон отправлялся на свадьбу с Кейтелин Талли, когда нас нагнал какой-то межевой рыцарь. Он сказал, что Лианну исчезла где-то к югу от Харренхолла. Мы отправились туда. — Вы посещали Харренхолл? — Нет. Но Элберт настаивал на том, что Брандону стоит переговорить с отцом, но тот отмахнулся. — Вы же могли отправить кого-либо в замок. — Брандон сказал, что лорд Рикард уже должен был покинуть его. Мы боялись разминуться и потерять время зря. Позже, мы опрашивали каждого встречного, и на одной из ферм нам рассказали о девушке с синим венком, ехавшей вместе с всадниками в белом. Тогда Бран заявил, что нужно скакать в Королевскую Гавань, к принцу Рейгару. — Вы так никому и не сообщали о своих намерениях? — удивленно спросил король, продолжая записывать. — Времени не было, — Гловер пожал плечами. — Что же вы сделали по прибытии в Гавань? — Брандон потребовал аудиенции у короля Эйриса. Ему отказали. Тогда мы пошли к Красному Замку. Бран начал звать принца Рейгара. Он кричал, на шум вышла стража и арестовала нас. — Что именно кричал Старк? — «Выйди и умри» — отозвался Этан. — Тебе известно, что означают эти слова? — спросил Станнис, отложив перо. — Этой фразой Старк подписал себе приговор. — Эйерис бы все равно убил бы его, — глухо отозвался бывший оруженосец. — Вы же не думаете, что кровожадному безумцу было дело до каких-либо законов? — Ему — нет, но мне — да, — ответил Станнис. — Таргариен имел право обвинить вас в измене. И это право ему дали вы сами. — Вы оправдываете Безумного Короля?! — в голосе Гловера одновременно слышались удивление и ярость. — Ты говоришь со своим королем, Этан Гловер, — напомнил Баратеон. — Вы поступили глупо, отправившись на поиски Лианны Старк, не испросив ничьего совета. Вы не имели ни малейшего понятия о том, где мог находится Рейгар Таргариен, при этом решились открыто угрожать члену королевской семьи. А это, согласно законам, — Станнис поднял пергамент с печатью в виде замка с тремя башенками, — может считаться актом измены. Вы наследники великих домов, неужели вам не приходило в голову, чем могут обернуться ваши действия? На что вы вообще могли рассчитывать, впятером? — На справедливость. — ответил Гловер, глядя в землю. — Кайл, Кайл Ройс сказал, что король и кронпринц не ладили друг с другом. Бран и решил, что король выслушает нас, если мы расскажем о преступлении Рейгара. — Кто-либо из вас бывал ранее в Королевской Гавани или разговаривал с королем? Гловер покачал головой. — Ясно, — процедил Станнис. — Вы сами отдали себя в руки безумца, который не преминул расправиться с вами и вашими отцами. Эйерис был в полном праве судить вас, пусть его суд и был несправедлив. Последний вопрос: как тебе удалось выжить? Гловер сжал губы. — Король… пощадил меня. Он сказал, что я «должен рассказать остальным предателям о королевском правосудии». Мне дали коня и отправили восвояси. «Безумец» — подумал Станнис. Ни один лорд в Семи Королевствах не чувствовал себя в безопасности после известий о «правосудии» Эйериса. Зеленое пламя было одной из причин, по которой Баратеон так долго удерживал Штормовой Предел, — не считая долга перед семьей, голодная смерть казалась куда предпочтительней встречи с ручными пиромантами Эйериса. — Завтра утром отряд сира Байуотера отправляется в Королевскую Гавань. Ты отправишься вместе с ними и повторишь свой рассказ лорду Редфорту, мастеру над законами. — Да, но зачем это нужно? Вы ведь сами записали мои показания. — Для суда над Таргариенами, тебе, как свидетелю, необходимо будет дать показания. Это — он указал на пергамент, понадобится в том случае, если на вас нападут или ты окажешься неспособен присутсвовать на суде по иной причине. Не так много людей присутствовали при аресте Брандона Старка, а потому твои показания чрезвычайно важны. — Хорошо, ваше величество. Вот и еще одно звено этой долгой цепи глупости, безумия и крови. «Пожалуй, даже Роберт до такого не додумался бы», подумал Станнис. Гловер вышел и бывший оруженосец обратился к королю. — Рыцарь с мантикорами найден и помещен под строгий надзор, ваше величество, как вы и просили. Этот человек, сир Амори Лорх, участвовал в убийстве принцессы Рейнис Таргариен. Он признался в этом одному из стражников, рассчитывая, что его отпустят. Вы поэтому приказали заковать его в колодки? — Именно. Сегодня утром я получил известие из столицы: в Королевскую Гавань прибыла группа дорнийцев, под предводительством Дейрона Вейта. С их слов, они намерены расследовать смерть Элии Мартелл и ее детей. — И вы собираетесь передать им Лорха? — Не только. Я хочу показать дорнийцам, что в случае повиновения их ждет справедливость — Станнис указал на стоящий в углу палатки ящик, большой деревянный короб. — Но в противном случае, они познают ярость.***
Время тянулось ужасающе долго. Проделав путь к Хайгардену за несколько дней, Рейгар томился в ожидании новостей. Война в Просторе, казалось, замерла, не считая редких рейдов железнорожденных. Дорнийцы молчали, и подозрения бывшего кронпринца окончательно превратились в уверенность. Они так и не простили ему Элию. Даже не ее смерть, нет, но то, что он посмел предпочесть «их принцессе» какую-то «северную дикарку». Часы перетекали в дни, дни в недели, а известий так и не поступало. Наконец, в Хайгарден прибыл Рендилл Тарли, один из немногих, кому Таргариен еще мог доверять. Король встретил полководца в солярии, которое некогда занимал покойный Мейс Тирелл. Это была просторная, светлая комната с массивной дубовой мебелью и богатой отделкой. Розы были вырезаны на столе и стульях, они украшали стены, гобелены и даже потолочные балки. Среди зелени и золота, красно-черное знамя Таргариенов казалось ненужной, неуместной тряпкой. — Дорнийцы уходят на юг. — коротко бросил Тарли. — Как я понимаю, против воли вашего величества? — Боюсь, что да. — ответил Рейгар. — Вам известно о лжи этого узурпатора из Штормового Предела? Я надеюсь, — Рейгар резко повернулся к Тарли, и протянул тому пергамент со сломанной печатью — что вы не сомневаетесь в полнейшей абсурдности данного заявления? Лорд Рендилл молча изучал послание. — Он обвиняет меня в разжигании войны, похищении и… безумии. «В соответсвии с прецедентами Великого Совета двести тридцать третьего года от Высадки Эйгона, касавшимися Мейгора и Вейллы Таргариен, Рейгар из дома Таргариен не вправе занимать Железный Трон». Он смеет основывать свои права на истории о паре слабоумных детей, живших полвека назад! — Мятежникам всегда необходимо оправдание. — безразличным тоном отозвался Тарли. — Что с Дорном? — Дорн? Сейчас, Дорн дело решенное, к тому же к нему еще можно будет вернутся позже. Пока у них… — Рейгар запнулся. — Пока что наша цель — остановить узурпатора в Просторе. Без южного зерна, мятежникам и предателям придется несладко. К весне мы сможем организовать контрнаступление. — Мне нужно отправиться в Рогов Холм. Без дорнийцев в нашей обороне могут открыться бреши, которые необходимо закрыть. Я вернусь с пополнением и выступлю против Ройса. Насколько мне известно, сейчас его люди выступили по дороге Роз на Эплтон. — Я бы рекомендовал вам остаться, милорд. — сказал король. — Вы — маршал Простора и ваше место теперь в Хайгардене. Рендилл Тарли нахмурился. — При всем уважении, милорд, я полагаю, что разбираюсь в военном деле достаточно хорошо, чтобы утверждать, что мое присутствие в Роговом Холме необходимо. — Вам, лорд Тарли, надлежит остаться здесь и защищать своего короля. — в голосе Таргариена отчетливо проступил металл. — Чтобы защищать вас, мне нужны новые рекруты. — Вы намерены нарушить мой приказ? Это измена. — В замке достаточно моих людей. — ответил лорд Рогова Холма ровным тоном. — Это угроза? — Всего лишь предупреждение. Вам точно не стоит совершать новых необдуманных поступков. — С этими словами лорд Рендилл Тарли покинул Хайгарден. «Не стоит совершать новых необдуманных поступков». Эти слова, этот упрек, король Рейгар запомнил надолго. Одно решение, одна ошибка и вот он, монарх без трона. Корона все еще при нем, но у него нет ни Малого Совета, ни гвардии. Даже настоящей армии нет — лично ему подчиняются лишь несколько сотен человек, бывших с ним еще на Трезубце. Стопка пергаментов на дубовом столе все росла и росла — он обязательно прочитает их все, но позже. Сейчас он ограничился двумя, взятыми наугад. Первой оказалась записка трехдневной давности, сообщавшая о падении Эплтона. Король нервно усмехнулся. Что же, видимо подкрепления Тарли не успели. А может и не было никаких подкреплений вовсе. Во втором письме говорилось о высадке Тиреллов у замка Кью на юге. Рейгар вздохнул. Этого следовало ожидать. Арбор, верный детям Мейса-изменника, оставался кинжалом, направленным в подбрюшье Простора. Хайтауэры в очередной раз «проявили нейтралитет», пропустив корабли с розами мимо своих берегов. Рейгар Таргариен вновь посмотрел на карту Вестероса, на реки Трезубца, на горы Долины, на снега Севера. Все это принадлежало ему по праву, всего этого он был лишен узурпаторами и мятежниками, даже не подозревающими об угрозе из-за Стены, более опасной чем все короли одичалых вместе взятые. На пергаменте Вестерос казался маленьким и чистым. Заливы, острова, мысы, деревни, города. Но Рейгар знал, что это ложь. Обман. Страна лжецов, изменников, предателей и перевертышей — такова ужасная страна Вестерос. Стоило ли теперь защищать этих людей, когда-то рукоплескавших своему «серебряному принцу», отвернувшихся от своего законного монарха?