***
«Тебе будет непросто», — сказала ему бабушка, когда он с матерью покидал Арбор. — «Не такое наследство ты хотел получить, не такое наследство мой бедный Мейс хотел отдать своим сыновьям. Ты будешь смотреть в глаза людям, предавшим твоего отца, слушать их оправдания и клятвы. Ты увидишь свой дом, разоренным и покинутым, ты преклонишь колено перед человеком, ненавидящим нашу семью лишь чуть меньше, чем Ланнистеров. Будь готов. И будь осторожен». Его дед устроил пышные празднества в Староместе, продлившиеся несколько дней, и выделил ему отряд в две сотни латников. На протяжении всего пути их встречали как героев, победителей, освободителей Простора от драконьего ига. Межевые рыцари примыкали к его группе, а местные лорды слали гонцов с просьбами простить их службу Таргариенам. Он принимал всех, кто не участвовал в штурме Хайгардена. Прощены были и Фоссовеи с Хайтауэрами, чье участие было, по факту, номинальным, а люди последних так и вовсе вывели Уилласа, его семью и часть слуг из замка. Из всех крупных домов Простора лишь Флоренты и Тарли отказывались сложить оружие. Они сражались независимо друг от друга, сражались не за Таргариенов, но за лучшие условия мира. Тарли, был, пожалуй, наиболее верным, и, оттого, наиболее опасным сторонником Рейгара, власть драконов в Просторе во многом держалась именно на его авторитете и его людях. После того, как он вернулся в Рогов Холм, Хайгарден не продержался и недели. Флоренты, еще со времен Завоевания кичившиеся своим «более близким» родством с Гарднерами, также поставили на кронпринца — и проиграли. И те, и другие заперлись в своих замках, стремясь дождаться прихода зимы, когда осада стала бы делом более сложным. Условия сдачи оставались неизменными — главы домов надевали черное или шли на плаху, земли урезались в пользу более верных вассалов, или, как в случае с Флорентами — самих Тиреллов. Оба дома сохраняли свои родовые замки и немалую часть владений, но и Рогов Холм, и Ясноводный Чертог продолжали надеятся на лучший исход. Даже несмотря на предупреждения, Уиллас с трудом сдерживал слезы, увидев, что война сделала с его домом. Хайгарден, крупнейший и красивейший из замков Юга, походил теперь на Харренхолл, покинутый, разграбленный, мертвый. Сады были вытоптаны, стены покрывала черная копоть, фонтаны были завалены грязью и мусором, множество деревьев было сломано или срублено. «Наверное он выглядел так же, когда дорнийцы разграбили его при Гарднерах», — подумал юный лорд, проезжая через наскоро починенные ворота внешней стены, где его встречал немногочисленный гарнизон из людей Матиса Рована. Дорн и Простор воевали еще до того, как тысяча кораблей Нимерии покинула пылающие берега Ройны. В правление Гарта Десятого Гарнднера, человека неразумного, тщеславного, а к старости еще и слабоумного, королевская власть ослабла настолько, что его вассалы — Пики и Мандерли вели междоусобную войну, а дорнийские короли беспрепятственно грабили Простор. Апогеем хаоса тех лет стало разорение Хайгардена, — дорнийцы захватили и сожгли замок, убив престарелого короля, брошенного своими вероломными советниками. Тогда, восстановление Простора легло на плечи трех поколений Тиреллов, Осмунда, Роберта и Лорента. Старший смог собрать войска, отбить руины Хайгардена, разбить мятежных лордов и посадить на престол нового короля-Гарнднера, которому служил до самой смерти. Его сын, Роберт, продолжил дело отца, восстанавливая державу, за что новый король отдал ему в жены одну из своих дочерей, таким образом повторно связав дома Тиреллов и Гарднеров. Внук Осмунда, Лорент, прославился тем, что захватил земли у Черноводной*, доказав тем самым, что времена смуты в Просторе прошли окончательно. Он всегда любил слушать эти истории, — ему они нравилась даже больше, чем рассказы отца о турнирах и Лео Длинном Шипе — тот был кумиром Гарлана. Северяне говорят, «Зима близко», но южане знают, что рано или поздно зима всегда уступит весне. Разрушенные замки можно будет восстановить, покинутые деревни заселить заново. Пройдет время, и сады Хайгардена зацветут вновь, как уже зацветали однажды. Юный Уиллас не переставал думать об этом. Несмотря на возраст, он прекрасно понимал, что его ждет долгий и нелегкий путь. И путь этот начнется не здесь, в Хайгардене, а северней, в Королевской Гавани, где ему, вместе с дедом и матерью, предстояло присягнуть человеку, которого его отец безуспешно морил голодом на протяжении года.***
Несмотря на то, что армия, за исключением разведчиков сира Бриндена, была распущена, в Речных Землях осталось немало, пожелавших «разведать» вотчину Ланнистеров. К тому времени, как король добрался до столицы, в Западных Землях действовало более десятка таких отрядов, численностью доходивших до сотни. На протяжении месяцев северяне, уроженцы Марок и Долины Аррен, а также примыкавшие к ним авантюристы, пастушьими тропами пересекали горы, нападали на отдельные деревни и плохо защищенные укрепления. Плохо вооруженные крестьяне были не в состоянии дать отпор закаленным в боях ветеранам — несколько сгоревших поселений стали ярким примером того, что становилось с теми, кто пытался. Паника и ужас воцарилась на востоке Западных Земель и люди бежали из своих домов, так же как полтора года назад бежали жители побережья. Только теперь пришла зима и немало пытавшихся спастись нашли свою смерть в дороге от холода, голода, диких зверей или же разбойников. Когда сир Бринден Талли отправил в столицу отчет о делах в Западных Землях, король сначала не поверил тому что прочел. Казалось немыслимым, невозможным, будто горстка людей, общим числом не более двух тысяч, действуя разрозненно и независимо друг от друга, оказалась способна устроить подобное разорение. Даже если масштабы грабежей и были преувеличены, ущерб нанесенный Западу оставался значительным. С одной стороны, Западные Земли оставались частью Семи Королевств, а грабить самого себя он не желал. Кроме того, ни Баратеон в Королевской Гавани, ни Хостер Талли в Риверране не могли ничего поделать с этими людьми, не подчинявшимся никому. С другой стороны, в поисках наживы налетчики заходили дальше, чем кто бы то ни было, отдельные группы добирались до окрестностей Хорнваля. Их рассказы о горных тропах, незащищенных перевалах, укреплениях и острогах Западных Земель могли бы немало облегчить весеннее втрожение, позволив провести хотя бы часть армии, минуя горные крепости Ланнистеров. Впрочем, скорее всего, если армии и двинутся весной на запад, то только затем, чтобы покончить с железнорожденными. Киван Ланнистер, с исчезновением брата взявший на себя командование остатками сил Запада, согласился преклонить колено. Менестрели, которых Роберт зазывал в Штормовой Предел, предпочитали песни о войне песням о мире, и уж точно, — Станнис был уверен в этом, — ни один из низ не стал бы петь о том, как заключают мир. Одна строчка, наподобие «склонил колено лорд мятежный», или «остался каждый при своем» — все, что певцы могли бы поведать своим слушателям, оставляя детали на советсть мейстеров. Впрочем, и выпускники Цитадели Староместа не всегда могли сохранить для потомков детали мирных договоренностей, не говоря о том, каким путем эти договоренности достигались. А достигались они ни чем иным как торгом. Именно такое, грубое, простонародное слово казалось королю наиболее подходящим для описания того, с чем он столкнулся в Королевской Гавани. В жарко натопленных покоях, шесть человек собрались, чтобы попытаться положить конец кровопролитию, длившемуся вот уже третий год. Станнис отметил про себя, что из всех присутствующих, лишь лорд Трезубца имел к начавшейся тогда войне прямое отношение. Он подчинился воле брата, как и сидевший перед ним Ланнистер. Эстермонт и Хайтауэр были лордами-вассалами, а Уиллас Тирелл был лишь наследником Хайгардена — решение поддержать сначала Таргариенов, а затем и Ланнистеров, принял его отец. — Простор просит подтверждения тому, что у Железного Трона нет претензий к Хайгардену, — Лейтон Хайтауэр, тесть Мейса Тирелла, исполнял обязанности регента при собственном внуке. Разумный выбор, если учесть, что знамен с башней под стенами Штормового Предела практически не было. — Корона подтверждает это, — негромко сказал Станнис и передал лорду Староместа документ о помиловании и прощении Тиреллов и их лордов-знаменосцев. Мейс Тирелл был мертв, а его сын, сидевший рядом с дедом и с интересом разглядывавший комнату, ничем не напоминал своего отца. Пока что, по крайней мере. — В таком случае, ваше величество, Простор просит у короны разрешения требовать с дома Ланнистер компенсацию землями, или иным способом, за урон, нанесенный в войне, — сказал лорд Староместа. — И эти нас победили? — вырвалось у Кивана Ланнистера, вместе с нервным смешком человека, вынесшего не один удар судьбы. Взяв себя в руки, брат Тайвина уже твердым голосом заявил: — ни на какие репарации вы права не имеете. Мейс Тирелл, ваш сюзерен подписал мирный договор в Алом Озере. Согласно ему, Простор должен был отречься от Таргариенов и отказаться от любых претензий к дому Ланнистер. — И в пользу наследника? — поспешил уточнить Хайтауэр. — Нет, — ответил Киван после недолгой паузы. — Речь шла лишь о лорде Мейсе. — В таком случае, дом Тирелл остается вправе требовать возмещений, — признал лорд Эстеромонт. — Какие конкретно требования вы выдвигаете сиру Кивану? — спросил Станнис. Хайтауэр едва заметным движением дернул внука за рукав и Уиллас произнес: — Дом Тирелл требует передачи спорных земель Свифтов в пользу Крейнов, и земель Крейкхолдов от Океанского Камня, до их замка, в пользу Окхартов. Также дом Ланнистеров обязуется выплатить пятьдесят тысяч золотых драконов в качестве контрибуций. — Такое предложение для нас немыслимо. — Мы готовы выслушать ваши предложения, — сказал лорд Хайгардена, прежде чем его дед успел ответить. — Мы готовы выплатить установленную вами сумму, — ответил Киван. — И еще двадцать, в качестве выкупа за земли, на которые вы претендуете. — Сорок тысяч, — вставил Хайтауэр. — Двадцать пять, — не уступал Ланнистер. — Тридцать. — Итого, восемдесят тысяч золотых драконов? Западные Земли разорены войной, милорды. Для нас это, увы, неподъемная сумма. — Можно установить срок выплат, — заметил Хостер Талли, — Сир Киван, хватит ли вам десяти лет? — Можно, — настороженно ответил рыцарь, догадываясь, что лорд Трезубца намеревается выдвинуть ему схожие условия. — В таком случае, можно ли считать, что здесь стороны достигли договоренностей? — спросил король. Дом Ланнистер обязуется выплатить дому Тирелл контрибуцию в размере восьмидесяти тысяч золотых драконов в течение десяти лет, начиная с этого дня. Вы записываете, мейстер? — обратился Станнис к выпускнику Цитадели, стоявшему у стены. Тот кивнул, и передал королю пергамент с текстом договора. Баратеон поставил под ним подпись и печать, так же поступили Хайтауэр и Ланнистер. — В таком случае, предлагаю перейти к контрибуциям, которые вам предстоит выплатить Железному Трону, — сказал Баратеон. — Лорд Старк и лорд-регент Ройс согласились на денежные выплаты, однако лорд Хостер, как лорд земель, в значительной степени пострадавших от войны, имеет определенного рода претензии. — Крепость Золотой Зуб имеет важное значение для Западных Земель. Именно поэтому, я предлагаю передать данную крепость и окружающие ее территории в пользу Речных Земель. Взамен, я согласен отказаться от любых претензий к дому Ланнистер. — Я боюсь, лорд Хостер, что согласившись на ваши условия, Западные Земли окажутся неспособны выплатить иные свои обязательства. После разорения железнорождёнными Холмов Пендрика, а также атак ваших налетчиков, именно Золотой Зуб служит основным источником нашего золота. — А также рубежом против любых атак с востока, — ответил Талли. — Пожелай вы вновь восстать против Железного Трона, вам достаточно будет закрыть перевалы и ждать прихода верных короне сил. — Позволю себе напомнить вам, что первыми против Железного Трона восстали все же вы, — напомнил Киван. — Только для того, чтобы ваш брат вероломно захватил и разграбил Королевскую Гавань, пока мы воевали с Таргариенами! — возразил лорд Трезубца. Достаточно! — сказал Станнис. — Сир Киван, какие условия вы можете предложить? — Любые, кроме передачи земельных владений. — Корона готова принять такие условия. Однако, лорд Хостер верно отметил важность Золотого Зуба, как крепости. А потому, в течение следующих пяти лет, ни Ланнистеры, ни их вассалы не будут иметь права держать там войск. Взамен, корона отправит туда отряд в три сотни человек. Леффорды сохранят свои права и смогут набрать новый гарнизон по окончании пятилетнего срока. Они сошлись на том, что королевские солдаты проведут в Золотом Зубе четыре года, при этом все расходы по их содержанию возьмет на себя принимающая сторона. Кроме того, контрибуция в полмиллиона золотых драконов была разделена между короной, Речными Землями, Севером и Долиной, — доля Штормовых Земель причиталась Станнису. Следующий день стал днем официальной присяги Простора и Западных Земель новому королю. На протяжении почти трех столетий, Великие дома Вестероса, в большинстве своем, были верной опорой власти Таргариенов, даже когда драконьи владыки воевали между собой. Каждый раз, когда король умирал, Великий дом отправлял в Королевскую Гавань лорда-вассала, или же прославленного рыцаря на коронацию его преемника, тем самым свидетельствуя свою верность Железному Трону. Реже, на коронации мог присутствовать родственник верховного лорда или же он сам. В то же время, наследники Великих домов, вступая в права, являлись ко двору только если желали добиться монаршей милости, или же были обязаны ответить за грехи отцов. Или братьев. С высоты Железного Трона, Станнис Баратеон смотрел на людей, входящих в тронный зал. Просторцы и вассалы Ланнистеров, победители и побежденные — они вошли в зал вместе, поскольку для него они были в равной степени мятежниками, пусть и прощенными, что бы там не говорил Хайтауэр. Тем не менее, именно Тиреллы оказались первыми, кто согласился на перемирие, а потому именно Уиллас Тирелл был первым, кто преклонил колено, а за ним последовали его родичи и свита. Затем настал черед Ланнистера, приведшего с собой всего лишь шестерых рыцарей. Брат и наследник Тайвина несколько мгновений смотрел на Железный Трон, к которому некогда стремился лорд Утеса Кастерли. Станнис поймал себя на мысли о том, что, он вполне мог бы оказаться на его месте. Возможно, Ланнистер думал о том же, произнося слова клятвы и поднимаясь с колен. Тиреллы и Ланнистеры признали себя вассалами Железного Трона и обязались содействовать в грядущих войнах. Киван Ланнистер официально стал Хранителем Запада и лордом Утеса Кастерли — сир Джейме, несмотря на усилия его дяди, все же был приговорен к ссылке на Стену.***
— Рад видеть вас в добром здравии, ваше величество. — Как и я. Лорд-десница рассказал мне о твоей поездке в Долину Аррен. Могу ли я предположить, что она увенчалась успехом? — Я смог найти судно, которое использовали для перевозки оружия, и определить его владельца, — ответил Давос. — И после ареста лорда Графтона нападения горцев действительно стали реже. Однако, сам лорд отказывался признать свою вину, утверждая, что его судно возило в Браавос шерсть и ничего более. — И ты думаешь, на горцев повлияло что-то другое? Рыцарь поскреб подбородок. — Сложно сказать, ваше величество. Много всего тогда случилось — и вы Тайвина Ланнистера разбили, и снег в горах выпадать начал. Кроме того, корабль, на котором перевозили оружие, разбился, так что, возможно в Браавосе просто не успели найти замену. Леди Анья, например, считает, что подкупили не лорда, а капитана корабля. — Который погиб вместе с судном у Трех Сестер, — заключил Станнис. — «Концы в воду», — так, кажется говорят в Королевской Гавани. — Так и говорят. — Тебе неизвестно, что стало с лордом Графтоном? — Когда я покидал Долину, он еще находился в заключении, в собственном замке. Однако, насколько я слышал, ему хватит золота откупиться. Преступление совершили его люди, но отдавал ли он приказ — этого доказать нельзя. Никто из его слуг или приказчиков не знал о браавосийском оружии, или о каких-либо заказах подобного рода. Ну или же лорд слишком хорошо прятал следы. — Ясно. Еще какие-нибудь новости? — Салладор Саан все же решил отправиться на зимовку в Тирош. С его слов, «он и так задержался в Вестеросе». — Не ожидал от твоего пирата ничего иного. Впрочем, зимой он мне действительно не нужен. Надеюсь, ты дал ему понять, что весной его услуги могут понадобиться вновь? — - Разумеется, ваше величество, — Сиворт позволил себе улыбнуться. — А вот твои услуги, сир, мне будут нужны сейчас. Насколько я понимаю, ты планируешь провести зиму здесь, в Королевской Гавани? — Как будет угодно вашему величеству. — Месяц назад, десница нанял мастера над шептунами, некоего Лионеля Шторма. От лица моего дяди он занимался торговлей по обе стороны Узкого Моря, и является незаконнорожденным сыном сира Томарда Боллинга. Я же хотел бы проверить его. — Проверить, милорд? — Я не знаю этого человека. Потому мне нужен ты, и твое суждение о нем. Если нужно будет, — проследи за ним. — При всем уважении, милорд, не думаю, что из этого выйдет толк. По мне, мотивы человека можно лучше понять, если поработать с ним. Этот Лионель, он ведь из Штормовых Земель, верно? В таком случае, я могу помочь ему «освоиться» здесь в Королевской Гавани, если вы понимаете о чем я. — - И люди, с которыми ты его сведешь, они могут сообщить тебе, если мастер над шептунами начнет вести себя подозрительно? — Вполне вероятно. К слову, вы сами планируете покинуть столицу? Баратеон нахмурился. — Кто тебе об этом сказал? — Карета с коронованным оленем, которую сейчас выкатывают с каретного двора. — Пожалуй мне все же стоило сделать тебя мастером над шептунами, сир Давос, — хмыкнул Станнис. — В таком случае, милорд, вам потребовался бы человек, готовый «помочь» мне! Путь от столицы до Штормового Предела не занял много времени. Минуя Бронзовые Врата, король отметил, что наследник Баклеров вернулся в родовой замок, вопреки чаяниям лорда Эдрика Эстермонта. Все же, лорд-десница сделал свой выбор. Снег скрыл следы присутсвия здесь и Тиреллов, и Ланнистеров — ровное, белое одеяло лежало по обе стороны Королевской Дороги. Станнис Баратеон понял что вернулся домой после того, как тяжелая решетка со скрипом начала подниматься. Гвардейцы, кастельян и мейстер, выстроились перед воротами. Ветер трепал стяг с черным оленем, солнце искрилось на сугробах. Торжественность момента несколько испортил Ренли. В шлеме, украшенном раскидистыми металлическими рогами, мальчик с радостными криками бросился обнимать брата-короля. По-видимому, некоторые вещи не под силу изменить даже войне. Выслушав Пенроза, Крессена и, с меньшей охотой и меньшим вниманием, Ренли, король проследовал в свои покои. Несмотря на то, что и Роберт, и родители были давно мертвы, Станнис не мог заставить себя занять их комнаты. Возможно это было какой-то извращенной формой суеверий, в которые он отказывался верить, а возможно сила привычки, но Крессена он вызвал в свои «старые» комнаты. Дожидаясь мейстера, Станнис успел пройтись по нескольким этажам замка. Еще во время осады, он обошел все уголки и закоулки Штормового Предела. Это место было его домом, местом его величайшего горя и величайших страданий. Младший сын, он и помыслить не мог, что однажды станет лордом этого замка. И теперь, ему предстояло раз и навсегда отказаться от этого. — Вы уверены, милорд? — еще раз переспросил Крессен, дописывая текст указа. — Да. Штормовому Пределу нужен свой Баратеон, а Ренли — замок. Он получит его по достижении совершеннолетия, но я жду от вас с сиром Кортни, что, к тому времени, он будет в достаточной степени обучен. В то же время, Штормовые Земли я сохраню за собой и своими наследниками — последнее, чего я хочу, так это две династии Баратеонов, способные вцепиться друг другу в глотки. — И говоря о наследниках, ваше величество, не пора ли… — Возможно, — отрезал Станнис. Нельзя сказать, что он об этом не думал, как и нельзя было сказать, что ему никого не предлагали. Хостер Талли недвусмысленно намекал на овдовевшую дочь, Лейтон Хайтауэр привез в королевскую Гавань свою дочь Линессу, где-то на Юге оставалась обещанная его брату Лианна Старк. Множество лордов, верных и опальных, желали породниться если не с королем, так с его братом. — Не хватало еще очередной «Ярмарки Скота», — подытожил Станнис, провожая мейстера.***
Эддард помнил, что в прошлые зимы Зимний Городок был полон народу, теперь же, несмотря на давно пришедшие холода, лишь три дома из четырех казались заселенными. «Слишком многие остались на юге», подумал Эддард. Винтерфелл также опустел — многие из гвардейцев ушли на юг и не вернулись, но дело было не в этом. Без отца, Брандона и Лианны, родной дом больше напоминал крипту. И если отцу и брату он помочь не мог, но похищенная Рейгаром сестра оставалась в опасности. Кронпринц может и сбежал в Эссос, но Эддард твердо дал себе обещание закончить то, что начал его названный брат.