Свора

Нам не надо слов Посмотри в меня и всё поймёшь Я не вижу знаков стоп На груди клеймо "не годен", но стая ждёт и лает Стая, стая, ста-стая ждёт Стая, стая, ста-стая ждёт Ста-стая, стая, стая, стая ждёт Стая, стая, ста-стая ждёт Нам не надо слов. Loqiemean – Стая.

Ночь пяти собак – холодная ночь.

      Через несколько дней произошла ситуация куда менее приятная, чем откровенные угрозы всего Западного блока за закрытыми дверьми кабинетов. Заключалась она в том, что залегший на дно премьер-министр вместе со своей кровожадной братией решили сделать первый ход. Мастерс созвал внеочередное заседание Парламента под эгидой принятия необходимых законов, чтобы обезопасить людей во время пандемии. Через пару часов анонимные Телеграм-каналы пустили инсайд о том, что нужное количество голосов для инициации импичмента собрано. При помощи генерального прокурора сомневающиеся депутаты определились со стороной в большой игре и приготовились отправить в отставку многолетнего диктатора. Неожиданный поворот. Следовало подготовиться к подобному заранее. Пока уполномоченные занимались внешней политикой, не гнушались применять жесткие санкции к нарушителям карантина и очищать площадь от трупов нового режима, палачи собственного народа создавали иллюзию демократии. Полная свобода совести. Особенно в условиях, когда один из кандидатов физически неспособен принять участие в кампании.       Попытка дозвониться до отдельных парламентариев, когда-то поклявшихся хранить верность не только своим амбициям, но и преемнику Президента, не увенчалась особым успехом. Пока что счет сравнялся. Безумный Гровер устроил настоящее светопреставление, ликвидировав Волкера и половину населения Столицы. В отместку ему не позволили довершить Апокалипсис и унизили на глазах всей страны, как это не иронично, вполне легальными методами. Ведь штурм клиники не состоялся благодаря вооруженной полиции и службе безопасности, предупредивший состав преступления. Оскорбленное достоинство министра внутренней безопасности вынуждено пойти на уступки и ретироваться с поля необъявленной войны. Более того, за сутки до этого, секретарь получил явный отказ в сотрудничестве со стороны организации Эдем. Печально для возможного главы государства не заручиться поддержкой влиятельной столичной общины, переполненной десятками более достойных слуг народа.       Нечего говорить о том, что рейтинг одобрения Мастерса обвалился за считанные дни. Мало кто пожертвует жизнями соотечественником в угоду эффективности государственного аппарата. Не стоит прикрывать обыкновенные убийства невинных протестующих борьбой с радикалами. Там было не так много бандформирований в Городе по сравнению с гражданскими, чтобы проводить чистки неугодных. К тому же большинство радикалов, финансируемых олигархическими группами, еще до начала активных действий полиции успели разбежаться по укрытиям. Их предупредили. А вот обычных смертных – нет. К несчастью, международные организации, хором вопящие о людских правах, разом смолкли. Смертельный вирус вывел из строя всю хваленую мировую политику, низвергнул демократию на уровень ненужной побрякушки, а тоталитаризм превратил во вторую религию. Проще ведь контролировать нерадивых нарушителей карантина камерами, слежкой и жестоким избиением дубинками. Приставленное ко лбу дуло автомата оказывало благотворное влияние на осознанность жителей. Если при этом их мизерные предприятия остались закрытыми и не приносили дохода в семью, то это никого не касалось.       Власти исполнили предписания мирового правительства и переняли опыт китайских братьев. Но такие мелкие детали, как нефункционирующая экономика, замороженная торговля, отсутствие пособий и элементарных средств социальной защиты, волновали лишь признанную оппозицию, стремящуюся нарастить личный рейтинг. Думаете, прожорливых депутатов интересует бюджет фермера, чей товар не попадет на закрытый рынок? Питаете иллюзии, что их волнует состояние врачей, находящихся на передовой борьбы с опасным вирусом? Кто-то из них озаботится чьими-то детьми, оставшимися без кормильцев? Местные заправили внезапно прозреют и вернут все украденные из бюджета средства ради благотворительности? За всю свою бесполезную жизнь в обществе они ни разу не пожертвовали выгодой. Преференции, схемы, закулисные договоры, дележка, неосвоенные деньги – таков узкий перечень слов, едва втискивающийся в их мизерный словарь. Наряду с неплохими монологами. Написанными талантливыми спичрайтерами.       На этом их явно незамутненное сознание перестает участвовать в мыслительном процессе.       Во второй половине дня один из членов Парламента, оправдывающий свое отсутствие болезнью, наконец соизволил поднять трубку и сообщить, что Эрик Мундон, лидер сторонников Волкера в стенах Ратуши, тяжело переносит заболевание. Почти не встает с постели из-за температуры, от которой страдает уже неделю. Поэтому он не может оказать сопротивление команде Мастерса, а нового руководителя искать слишком поздно. Фракция распалась из-за давления прокуратуры и борьбы за вакантное место Эрика. Значит, одного ключевого игрока вывели из строя, а вторым пренебрегли за ненадобностью? Винить за это партию Мастерса бессмысленно – они поступили бы точно так же. Прекратив звонок, Виктория задумчиво прикурила и откинула голову в кресле, нервно постукивая пальцами по кожаному подлокотнику. С другого конца кабинета ее изучали пронзительные собачьи глаза глубокого желтого оттенка. Они минуту рассматривали друг друга, пока собака не зевнула, высунув розовый язык, и не подошла к хозяйке, преданно заглядывая в лицо.       – Умный мальчик, – погладив дядиного пса, Маргулис получила ни с чем не сравнимый восторг от контакта с приятной, лоснящейся шерстью. – Умнее многих людей. – невнятный стук в дверь заставил пса недовольно зарычать и отойти подальше. – Заходите.       – Прошу прощение за беспокойство, Ваше величество, – осмотревшись, приглашенный мормон прикрыл за собой дверь и, сложив руки перед уменьшившимся животом, грустно улыбнулся. От него веяло каким-то невысказанным беспокойством. – Я знаю, что у нас запланирована встреча через час, но обстоятельства сложились немного иначе.       – Вам следовало меня предупредить, святой отец, для наших переговоров ничего еще не готово, – придя в себя, Перри выдавила смущенную улыбку и потушила сигарету. Сегодня они почему-то не радовали главу религиозной общины. – Что-то случилось?       – Я думаю, нам стоит прекратить сотрудничать, – схватившись за пояс ремня, с непривычки после похудения, Давен не нашел себе места и остался стоять возле двери. – Ваша организация теперь занимается большой политикой. Работает с серьезными людьми. Я боюсь, моя церковь уже не сможет обеспечивать Ваши нужды. Сегодня Вы забираете последний груз?       – Да, но я не понимаю, как это связано с политической активностью Эдема. И о каких серьезных людях идет речь? Наши клиенты не изменились за три года. Если проблема в деньгах, то скажите прямо. Мы повысим сумму благотворительных взносов. На карантине все нуждаются в помощи.       – Дело не в этом. Ваши взносы всегда помогали моей церкви. Но я не знал, что на протяжении… трех лет с моей благодатной почвы кормились еретики, – с непониманием взглянув на Карнэги, женщина почти вывела его из себя. – Я говорю про Джозефа Рокуэлла! Отступника! Террориста! И убийцу наших граждан! Вы обманывали меня все эти годы! Я думал, что просто держу оружие, а Вы отправляете его в отдаленные области своим союзникам. Но не вооружаете секту больного маньяка с…       – Вам следует быть осторожнее в высказываниях! – резко поднявшись с кресла, вдова хлопнула ладонями по столу. Раньше за ней такое водилось в крайне редких случаях. С какой стати вдруг она встала на защиту временного приверженца, которого видела всего один раз? – Подумайте: чем он кардинально отличается от Вашей братии? Вы монополизировали производство свечей и несправедливо распределяете их по другим храмам. Только потому, что сами так захотели. И Вы защищены влиятельными друзьями вроде меня. Так чем Вы лучше?       – Я не убиваю людей, – упрямо возразил Давен, уставившись в одну точку за окном. – В этом мы с ним расходимся. Во взглядах на первородный грех.       – Не пытайтесь оправдать себя. Разумеется, эти вещи несравнимы между собой, но так ли чиста Ваша паства, как Вы всех уверяете? Я слышала много историй. Если кто-то пытался обратиться к правительству за помощью из-за Вашего произвола, то эти церкви либо закрывали, либо святых отцов и батюшек находили с проломленными головами. – выражение животного испуга на лице мормона подстегнуло Викторию. – Раз уж мы говорим начистоту. Вас действительно разделяет колоссальная пропасть. Он борется за идею, в которую верит. А Вы?       – Достаточно. Я думаю, нам следует остановиться прямо сейчас, – вялым движением руки святой отец призвал к перемирию. – Пока не стало слишком поздно. Я ничего не имею против Вас лично и никогда не имел. Но совесть не позволяет мне работать с тем, кого я ненавижу.       – Ненависть – это грех, – кто бы говорил. Но сегодня же официальный день лицемерия. – Зачем же Вы в таком случае явились на встречу на крыше?       – Хотел увидеть, правду ли говорят о великом Предвестнике Апокалипсиса. Был разочарован. На мой взгляд, обыкновенный солдафон-шизофреник. Но Библию знает хорошо, – отвернувшись к стенке, Карнэги постоял так пару минут. – Мисс Маргулис, Вы позволите совершить процедуру омовения? За три года я ни разу не выходил от Вас без нее.       – На прощание, – попросив участников клуба приготовить небольшую емкость с теплой водой, нахмурившаяся вдова изучала заметно исхудавшую телесную оболочку старого грешника. – Мне нравились наши душевные беседы. Очень раздосадована Вашим решением. – наблюдая за тем, как епископ тщательно вымывает руки, она ощутила некоторую нотку грусти. Постепенно от нее уходили самые надежные соратники. – Святой отец. Вы можете пообещать мне не говорить кому-либо о том, что видели на крыше? Ради нашей общей безопасности.       – Я уже говорил Вам, что ненавижу три категории людей? Педофилов, коммунистов и атеистов? Кстати, Ваш новый друг один из них, – фыркнув, хозяйка клуба поморщилась. – Но еще я терпеть не могу предателей. Пожалуй, могу согласиться на сосуществование с коммунистом, но точно не с последователями Иуды. Мое почтение. – поклонившись, Давен улыбнулся и вышел из комнаты в сопровождение телохранителя.       Через пару минут в кабинет без разрешения проник Гудвин, осмелевший настолько, что шепнул через щель в приоткрытой двери предупреждение о том, что Королеве нужно привести дела в порядок, поскольку к ним пришел важный гость. Напрягшись всем телом, Перри опасалась встретить очередного политика с завышенными требованиями к коалициям. Как правило, тем было совершенно плевать на всех, кроме собственных голодных детей. Которым обязательно нужно раздать по машине или гранту на обучение заграницей. По скромным убеждениям Виктории, лучше работать с идейными психопатами или загнанными режимом в угол манкуртами. У них особая чувствительность к провалам, а выработанное годами трудолюбие помогает продержаться дольше оппонентов. Как и природная осторожность. Согласно кивнув, женщина с ужасом ожидала познакомиться с неперспективными друзьями мэра. Впрочем, сказать, что она была удивлена, когда в кабинет вошел новый шеф полиции, значит не сказать ничего.       – Господин Догвелл любезно согласился посетить нас и проверить, как мы поживаем. Карантин в заведении привел к опустению всех залов. Я себе даже не могу заказать выпивку в номер, – не жалея красноречия, Себастьян буквально рухнул в кресло перед столом и сделал приглашающий жест замешкавшемуся гостю. – Смотрите. Мы не нарушаем. Регулярно дезинфицируем номера и самих себя. Держим социальную дистанцию. Развлекаем себя на изоляции.       – Что за цирк ты устраиваешь? – рявкнула недовольная Виктория, начиная выходить из себя. Она потеряла испытанного союзника, чтобы заручиться поддержкой незнакомого сноба со значком? – Что Вы здесь делаете? Я думала, в нашу последнюю встречу Вы четко обозначали позицию по сотрудничеству с моей организацией.       – Я не могу сказать, что мое мнение сильно изменилось, – игнорируя обстановку кабинета, шеф смотрел исключительно на собеседницу. – Вы не легитимная власть. Но усиленно притворяетесь ею. Мне кажется, так не должно быть.       – То есть, Вы считаете, что мы хуже Гровера, который убил десятки, если не сотни людей в центре города, а потом собирался взять штурмом клинику с больными коронавирусом, но на все можно закрыть глаза, потому что у него есть официальная должность в кабинете министров?       – Я этого не говорил. Но по законам прав у него больше, чем у Вас.       – Не упоминайте этого страшного слова в нашем Городе. Закон, – насмешливо протянула Перри, высокомерно вздергивая подбородок. – Я могу понять Вашу святую веру в Конституцию и другой мусор на красивой бумаге, но наша реальность совсем другая.       – Вы ее такой сделали, – пожав плечами, Рэйлан снял фуражку и поправил растрепанные волосы. – И Вам подобные. Вы спросите меня – почему я так говорю? Да потому что я так думаю. В этом вся Ваша пресловутая реальность. – сдержанно улыбнувшись, полицейский не стал выдерживать эффектную паузу дольше положенного. – Но ее можно менять. Гудвин сказал мне, что Вы хотите сделать. – приподняв брови в легком недоумении, вдова перевала взгляд на валютчика. Тот себя ничем не скомпрометировал, продолжая увлеченно слушать чужую беседу и гладить собаку. – Я признаю, что идея отправить гуманитарный груз в наиболее пострадавшие регионы Республики весьма похвальна. Я уже пообещал закрыть глаза на ночные передвижения грузовиков. Надеюсь, после этого мы в расчете? – последняя фраза была адресована расслабленному контрабандисту, мгновенно кивнувшему. – Хорошо. Я буду на связи. Предупредите, когда нарушите изоляцию. – с этими многообещающими словами Догвелл надел фуражку обратно и направился к выходу. За ним исподлобья наблюдали два эдемовца, остановившиеся на пороге.       – Гуманитарная помощь регионам? – стараясь говорить шепотом, Виктория притянула Гудвина к себе за локоть. – Ты серьезно?       – А что ты предлагаешь? Рассказать про наши схемы с оружием для боевиков Рокуэлла? Конечно, я могу догнать его и просветить, но исключительно ради выражения его лица. Если предложение не нравится, то можем оставить все как есть, – Себастьян был в прекрасном расположение духа, судя по нескончаемому словесному потоку. – Кстати, кто этот серьезный мальчик, прячущийся в углу? – мэр указал рукой на притаившегося у стенки телохранителя, изучающего стену. – Сначала он не хотел меня пускать. Еле пробился.       – Это Майкл. Призван охранять меня от таких, как ты, – выпустив мужскую руку, Королева зашла обратно в офис-спальню. – Можешь познакомиться с ним с другой стороны двери.       – Майкл, значит? – круто развернувшись на каблуках налакированных туфель, Гудвин подошел к на вид непригодному для ремесла охранника юнцу и протянул руку. Голубые глаза все еще его смущали, вызывая странное чувство. Но нельзя было так просто отказаться от развлечений. Пока Маргулис беседовала с кем-то по телефону, эдемовец рискнул нарушить чужое пространство. – Меня зовут Себастьян и я безумно рад заводить новых знакомых. Еще я обожаю проводить соц. опросы. Как тебе живется в Столице? Нужно что-то исправить? Или оставить как есть?       – Оставь его в покое, – практически вылетев из кабинета, Виктория быстро надела легкое пальто и жестом приказала Майклу следовать за ней. – Звонили из больницы. Волкер очнулся. Я поеду туда, а ты иди в Арсенал и контролируй погрузку. Будем выезжать сегодня. Не завтра. Том где-то неподалеку от больницы, он будет позже.       – Что с тобой происходит? – вдогонку прокричал валютчик, вцепившись в перила на ступеньках. – Ты впервые упомянула его фамилию без привычного благоговения? Неужели надеялась, что он умрет? – насмеявшись вволю, градоначальник выбрался на улицу в маске и обошел клуб с другой стороны, чтобы незаметно проникнуть на закрытую территорию Арсенала. Внутри уже вовсю кипела работа: люди сновали по открытому помещению с ящиками и осторожно грузили их в кузов. – Ребята, планы поменялись. Отправка перенесена на сегодняшнюю ночь. Вы решили, кто будет за рулем?       Передав подозрительно продолговатый контейнер мускулистому товарищу, Илай размял шею и приблизился к Гудвину. За ним последовали еще двое эдемоцев, среди которых оказался Долан, впавший в королевскую немилость. Скрывая удивление, мэр прокашлялся и, решив не задавать лишних вопросов в присутствии половины клуба, объяснил суть положения. В итоге они пришли к соглашению о том, что три автомобиля поведут трое признанных асов. На мотоцикле их будет вести Томас, прекрасно ориентирующийся на местности. Конвой дважды или трижды остановится для дозаправки – зависит от трудности маршрута и возможных проблемах с полицией – а потом доедет до заранее оговоренного пропускного пункта и передаст все на новой границе. Вряд ли, в условиях пандемии, их сильно патрулируют.       – Скоро вернется Том, и вы все еще раз подробно обсудите. Мне известен маршрут в пределах Города, – закивав, участники заговора поспешили вернуться к работе. Времени оставалось очень мало. – Эй, Долан, тебя разве не отстранили? – игнорируя настойчивое жужжание телефона, мэр хотел узнать экстравагантные подробности возвращения главного офицера. – Кого ты подкупил? Или наконец-то выиграл в покер?       – Да, раздел Тома до трусов, но он был не особо против, – похабно рассмеявшись, Кларк достал из кармана пачку сигарет, предложил одну другу и прикурил им обоим. – На самом деле он еще не знает о моем участие. Это сюрприз. Буду умолять на коленях не говорить ничего Королеве, но ее сейчас меньше всего волнует моя персона. Так что учись, малыш. Я доставлял этот паршивый груз сотни раз. Думаешь, не справлюсь на сто первый?       – Тебе виднее, – продемонстрировав имя звонящего, Гудвин прошептал извинения и ответил на звонок. – Я сейчас к тебе выйду и сам проведу. Не хочу, чтобы агент СБР заблудился возле такого злачного места.       Надев маску, позволяющую скрывать часть лица вместе с дурными намерениями и пороками, в особо приподнятом настроении Себастьян завернул за угол и помахал рукой одинокой машине неприметной серой расцветки. Из нее выбрался человек в нелепой шляпе и пиджаке. Последнее время погода не сильно радовала жителей мрачного Города солнечные днями, однако зимними холодами тоже не веяло. Перейдя перекресток и две безлюдные улицы, Раф вежливо отказался от рукопожатия и предложил зайти внутрь, пока их не увидели вдвоем.       – Представляешь эти визуально вкусные кадры? Глава службы безопасности и градоначальник? – похвалялся Себастьян, втайне предвкушая общественный резонанс и отвратительного качества фотографии в СМИ. – Телеграм-каналы с ума сойдут. Кстати, если вас так учат маскироваться, то лучше не помогай нам.       – Вообще-то, эту шляпу я успел купить до карантина, – обиженно возразил агент, снимая головной убор и проводя рукой в перчатке по светлым невьющимся волосам. – Необязательно показывать мне содержимое ящиков. Я просто взгляну на грузовики и пойму, скольких людей к вам приставлю.       – Ты не будешь сопровождать конвой?       – Не смогу. Да и как ты себе это представляешь? Если что-то пойдет не так, именно я должен вас задержать, а не меня.       – Нельзя такие вещи говорить за пару часов до отправки, – поймав удивленный взгляд хранителя закона, Гудвин криво усмехнулся и облизал пересохшие от волнения губы. – Сам узнал об этом пару минут назад. Планы изменились. Волкер очнулся. – Раф шумно выдохнул, прикрывая глаза. Новость действительно не особо радостная в преддверии махинаций национального масштаба. – Поэтому лучше держись подальше от клуба. Я сам буду всю ночь работать и контролировать муниципалитет. – потратив на осмотр машин около пяти минут, одноклассники обговорили мелкие детали и проследовали к выходу. Тогда контрабандист почувствовал слежку и повернулся лицом к площадке. Чутье не подвело его на этот раз – за их передвижениями зорко следил хромой Боунс. – Кстати, то, что ты нарыл на Ларри – никуда не годится. Сплошной скучный мусор.       – Значит, он чист. По крайней мере, по моим ведомственным каналам. Было пару приводов, но службу безопасности он никогда не интересовал. Выходец из аристократической семьи, которую репрессировали во время массовых чисток при прошлом Президенте. Он человек с биографией, но ситуация осложнилась из-за семейного наследства. Видимо, какие-то родственники попали в Парламент и посадили его в тюрьму, чтобы минимизировать риски. Вы, кстати, сидели в одной камере. Почему не спросишь его самого? Или у тебя есть подозрения насчет него?       – Скорее личная неприязнь. Но ты очень прозорлив для директора СБР. Я неделю прошу нарыть на конкретного персонажа всю имеющуюся грязь, а ты спрашиваешь, почему я не могу обсудить с ним всю его жизнь? Наверное, хочу узнать, когда у него день рождения и устроить сюрприз. – мотнув головой, Мэтт таким образом дал понять, что устал от бесполезной болтовни. – Господи, я же заставлю ваше агентство работать, а взамен не получаю никаких благодарностей.       – Будет тебе благодарность, когда Гровер узнает о вашей авантюре и посадит тебя в камеру. Мне придется выдумать легенду, что ты сошел с сума от пыток в тайных подвалах ведомства. Мы не особо таким занимаемся, но ради правдоподобности я готов! – похлопав друга по плечу, Раф не без наслаждения надел шляпу и сел на заднее сидение.       – Нахрена тебе шляпа в машине? – проводив автомобиль долгим взглядом, Себастьян вернулся обратно на склад и принялся выискивать Долана, увлекшегося процессом погрузки. – Я смотрю, ты и вправду профессионал. Точно работал офицером, а не грузчиком?       – Когда-нибудь тебе разукрасят ебало за такие шутки, – смахнув выступающий пот с лица, Долан спрыгнул с кузова, подобрал бутылку воды с одного из ящиков и выпил половину. – Обо всем договорился?       – Сомневаешься? Проблем возникнуть не должно. Особенно при таком опытном командире, – не обратив внимания на откровенную лесть, бывший полицейский продолжил разминать затекшие мышцы. – Слушай, у меня тут закрались подозрения насчет одного нашего члена. К кому можно обратиться за советом, чтобы зря не баламутить это болото и не причинить неудобств Виктории? У нее и так старая-новая проблема вернулась к жизни.       – Если все так серьезно и ты не хочешь кого-то беспокоить, что для меня удивление, то точно идти к нашему прославленному Оракулу, – сложив руки в молитвенном жесте, Кларк прижал их ко лбу и поднял над собой, указывая наверх. – То есть, к Вуди. Он у нас смышлёный парень, хоть и калека лет с двадцати. В случае неудачи можешь прийти к нам с Илаем, но выпивка с тебя. При условии, что ты не собираешься жаловаться на кого-то из нас.       – Нет, вы не вызываете у меня холодок по спине, – впившись расширенными зрачками в Боунса, Себастьян снова облизнулся. В нынешних условиях воевать неразумно, но на карту поставлена жизнеспособность общины.

Больница Принца Вассаго.

      За последний месяц она посещала больницу чаще, чем Арсенал, примыкающий к клубу. В один из таких приездов полоумный министр безопасности едва не перестрелял половину народа и ее в том числе. В следующий раз их наверняка возьмут в заложники террористы-смертники. Почему-то вздрогнув при воспоминании о людях с радикальной позицией, Виктория отвернулась к окну и попыталась рассмотреть ряд абсолютно серых, неприветливых домов. Потрескавшийся фасад, уродливые пристройки, ядовито-выцветшие оттенки и унылая бедность. Дороги разбиты почти до основания, а на одиноких улицах цвели многолетние деревья, чьи ветки могли отломиться в любой день и упасть на голову случайному прохожему. Плачевное состояние Города дополняли тоскливые пейзажи. Небо затянуло неприветливыми тучами, глубокими и непроницаемыми. Ветер то переходил в жестокое наступление, срывая хлипкие деревца, то успокаивался, приятно лаская незащищенную одеждой кожу.       Романтические описания неприглядной уродливости нахлынули на нее так же быстро, как чувство одиночества. Оно сдавливало грудь последнюю неделю. И приближающаяся встреча с тем, кого она должна была любить, не приносила ожидаемого облегчения. Откинувшись на спинку, Перри выключила телефон и вздохнула. Майкл, в отличие от предыдущего водителя, ощущал единение с машиной и плавно объезжал глубокие ямы и полицейские патрули. Вряд ли бы кто-то осмелел настолько, чтобы останавливать автомобиль со специальными номерами, известными каждому кретину в форме, но карантин и бесчинство творят с людьми страшные вещи. Припарковавшись под зданием, мальчишка вышел из машины и поспешил открыть заднюю дверь. Руки не подал. Это позволило избежать неловкости. Впрочем, Виктория была слишком зациклена на мыслях о собственном одиночестве. Половину больничных коридоров, провонявших спиртом и хлоркой, она прошла на автопилоте, совершенно не задумываясь о маршруте. В конце концов ее провели в одиночную палату в другом крыле, где лежала жертва режима.       – Ему еще нельзя много говорить, но он нас слышит и видит, – первым ее встретил Джеймс, как всегда вежливо-услужливый и улыбающийся, но по-прежнему отстраненный. – Постарайтесь не сообщать о наших неудачах в некоторых вопросах.       Внутри уже находились наиболее близкие друзья. Адвокат Кен в странном пестром наряде бегал от тумбочки к постели и суетливо предлагал налить всем воды. А бывший министр обороны едва мог придумать адекватное оправдание своему отказу и дружелюбно принимал уже второй стакан с газированной водой. Продезинфицировав руки еще на входе, Маргулис зашла внутрь, натянув предвкушающую улыбку. Кивнув всем в знак приветствия, женщина подошла к постели Армана и, наклонившись, заглянула в поддернутые дымкой глаза, немного прищуренные после месяца заточения в тюрьме бессознательности. Осторожно коснувшись мужской щеки, свободной от удушливой маски специального аппарата, она задержала холодную после антисептиков ладонь на бледной коже. Тогда в палату зашел Томас, невольно прервав молчаливую идиллию. Воспользовавшись моментом, Королева резко отдернула руку и отошла в сторону.       – Извините, у меня проверили документы на улице, – обойдя постель с другой стороны, Ридус с сочувствием посмотрел на Регента и аккуратно похлопал того по запястью. – Нам всем тебя очень не хватало. – подняв глаза на сестру он, к своему удивлению, не нашел в них отражение нежности или проявления любви, о каких поговаривали в кулуарах Эдема. – Готов к великим делам? – Волкер лишь моргнул в ответ, вымученно улыбаясь.       – Вы слышали о внеочередном заседании Парламента? – вдова подозвала Деранжера к себе, не желая повышать голос и беспокоить окружающих. Вместе они стояли в дальнем углу и говорили об одной из глобальных проблем на сегодняшний день. – Я пыталась дозвониться до депутатов, но трубку взял только один из них. Он сказал, что их запугал прокурор, а отсутствие Эрика просто развалило партию.       – Он серьезно болен. У него подтвержденный случай коронавируса на тяжелой стадии. Сейчас у него в палате едва ли не десяток врачей и один работающий аппарат ИВЛ, – сообщил эмиссар, не выдавая мимикой своего беспокойства. Но голос предательски дрогнул и надломился. – Пока не знаю, как можно исправить ситуацию. Голосование назначено на завтрашний день. Скорее всего помешать им мы не сможем. Но есть хорошая новость. В течение недели Армана выпишут и мы сможем разрабатывать стратегию на предстоящие выборы. То, что он получил пулю на площади, скорее играет нам на руку. Он ведь почти погиб вместе со своим народом.       – Только отдельную палату предоставили ему, а не погибшим, – хотела ответить Виктории, но благоразумно промолчала. – У меня в Парламенте почти никого не осталось. Буду поддерживать связь с двумя депутатами, но их голоса ничего не решат. Вы уже сказали Волкеру? – Джимми не стал лгать и отрицательно покачал головой. – Хорошо. Дайте ему отдохнуть. Не буду вам мешать. Том, нам пора работать.       Согласно кивнув, Ридус попрощался со всеми и последовал за сестрой, не ставшей тратить время на трогательные эмоциональные порывы в сторону любовника. Обойдемся без нежностей. Эдемвоцы с трудом нашли выход из многоярусной больницы и, выйдя на воздух, опустили маски на шею. В них невозможно было нормально курить. Несколько минут они выдыхали сизый дым и глядели в незримую даль. Сквозь убогие дома, купол зеленой листвы и отрешенные лица, спрятанные под слоями черной или небесно-голубой тканью. Каждый думал о своем. Пока Том не избавился от окурка и не затушил его носком ботинка.       – Мне показалось, или ты не особа рада чудесному воскрешению нашего друга? – ее последний родственник обычно не отличился излишним любопытством, но наблюдательность было одним из его сильнейших качеств. Поэтому он получил место заместителя в Эдеме. – Когда я вошел, ты так быстро от него отпрянула. Словно от прокаженного. Что-то произошло, пока я добирался?       – Я просто устала от бесконечных войн со всем миром. Давай ты примешь этот пафосный ответ и мы перестанем обсуждать мою личную жизнь? Хотя я была бы не против вернуться к скучной обыденности. Как с Майклом. Спокойная, размеренная семейная жизнь. Только без детей. Жаль, не смогла об этом позаботиться заранее. Было много дел.       – А ты когда-нибудь задумывалась об этом? Хотя бы раз в жизни? О продолжении нашего рода?       – Вопреки всем кричащим заголовкам желтой прессы, я – человек. И в первую очередь женщина, – конечно, ответ давался ей нелегко. Потребовалась минута, чтобы сглотнусь горьковатый ком и продолжить: – Мы пытались. С Майклом. Несмотря на общественное мнение, ценящее прежде всего головокружительный карьерный успех, завидное положение и категорическую нехватку времени, нам претило возвращаться домой, в одинокую безрадостную квартиру, лишенную всех красок жизни. Такое осознание застает неподготовленных людей врасплох. И мы тоже не были к нему готовы, но позднее смирились. Нам даже нравилась мысль о такой перспективе. Оставить какой-то след после себя. Получить второй шанс. Но один безуспешный год за другим показали, что не все тайные желания могут исполниться. Нам не хотелось идти к врачу, хотя мы понимали, что проблема в ком-то из нас. Майкл ненавидел это слово. Проблема. Он искал решения. Но нам хотелось отложить поход. Хотелось подольше продлить эту сладостную муку неведения, чтобы хвататься за хрупкие ниточки надежды. А потом… Майкл погиб в автокатастрофе. А в моей жизни появился Волкер.       – А с ним ты… пыталась? – Томас с трудом подпирал нужные для таких случаев слова, постоянно осекаясь и замолкая. В итоге он достал еще одну сигарету и прикурил.       – Да, – честно призналась Виктория, погружаясь в воспоминания трехлетней давности. – Не могу сказать, что эти… попытки сопровождались той же потребностью завести ребенка от человека, в которого безумно влюблен. Скорее это банальный инстинкт, требующий пополнения людского рода. – или она пыталась убедить себя в этом. Ведь на тот момент ей так не казалось.       – Он просчитывал этот вариант?       – Скорее не был против самой идеи. Мы с ним никогда не говорили на эту тему и не собирались. Это казалось таким абсурдом. Но потом я поняла, что все это время проблема была во мне.       – Ты же не знаешь наверняка, – спешно заверил Ридус, выбрасывая уже третью сигарету за день.       – К сожалению, знаю, – два года назад они доехали до больницы и провели нужные анализы. И результаты четко дали понять, кого винить в ложных надеждах. После этого Мануэль бесследно пропал на полтора месяца, не выходя на связь. Возможно, он переживал этот удар, если ему не было плевать. – Но следует отдать Арману должное. Он бы давно мог удовлетворить любую из своих потребностей, включая наследника престола. Однако предпочел тратить время на меня. – обнаружив, что пачка сигарет опустела, Маргулис стиснула зубы от подступающей ярости. Надо было делать запасы. – К слову, твой тайный обожатель сейчас в тяжелом состоянии на аппарате ИВЛ. Может, пошлешь ему цветы?       – Не думаю, что они понадобятся больному коронавирусом в палате, – хмыкнув, Том улыбнулся. – Но могу пообещать сводить его в ресторан, если он выкарабкается. Только это не особо поможет нам в Парламенте.       – Я просто хотела, чтобы ты не чувствовал себя одиноко в клубе. Знаешь, возраст иногда делает мужчин сентиментальными. А Мундон еще питает интерес к эксцентричности. Вы сойдетесь.       Хлесткий ответ не успел сорваться с губ эдемовца, как главная больничная дверь распахнулась. Кинахан постоял на ступеньках пару секунд, дабы отдышаться после бега по коридора с маской на лице, а затем спустился на тротуар и подошел к двоим союзникам.       – Вы понимаете, я не мог задать этот вопрос в палате. Все готово к отправке груза?       – Разумеется, господин Кинахан. Груз будет передан завтра ночью, как и было оговорено ранее. Мы с Рокуэллом на связи. Все под контролем.       – Хорошо. Будем надеться, что все пройдет удачно, – задумчиво пробормотал бывший министр и, мило улыбнувшись, пошел в обратном направлении, немного подволакивая ноги.       – Насколько я помню, мы изменили время отправки. Или я ошибаюсь? – поинтересовался Том, до этого отошедший как можно дальше от говоривших. – Есть причины не доверять ему?       – Лучше перестраховаться. У меня дурное предчувствие насчет всей предстоящей операции. Но мы тысячи раз это проделывали. Вряд ли что-то может пойти не так, – утешая себя, Перри снова сжала зубы и часто заморгала, словно от головной боли. – Будь осторожен. Прошу тебя. Если… с тобой что-нибудь случится, я не переживу.       – Ничего не случится, – настало его время успокаивать. Взяв сестру за руку, Ридус приложил ее к своему медленно бьющемуся сердцу. – Я обещаю.       За идиллией семьи незаметно наблюдал Кинахан, прислонившийся к небольшому деревянному подоконнику возле окна. В конце концов правители Эдема расстались. Женщина села в машину и поехала следом за мужчиной на мотоцикле. Прищурившись, Мартин поправил очки и пошел в палату, где врачи проводили стандартный осмотр. Адвокат нервно комментировал каждый шаг медсестры, чем несказанно ее нервировал. Джеймс сидел напротив койки, упершись локтями в ноги таким образом, чтобы иметь возможность подпереть подбородок руками. Через час почти все процедуры были окончены, и компания снова осталась наедине с гнетущей тишиной палаты и шумом ветра, сотрясающим дряхлое оконце.       – Пока ты отсутствовал, я успел поведать Арману, как мы пережили захват здания. Гровера нужно отправить в отставку, когда мы придем к власти. Ты согласен, Мартин?       – Разумеется. Из-за него я лишился должности. И не смог защитить Стену на Востоке, – стараясь обойти этот вопрос стороной, министр все равно упомянул о своем главном провале. – Но я поговорил с Викторией. Они пока не знают, что делать и ничего не планируют. Во всяком случае, меня они в известность относительно своих действий не поставили.       – Тогда проблем возникнуть не должно, – подойдя к постели тяжелораненого, Деранжер помог Кардиналу удобнее расположиться на застиранных больничных простынях. – Мы пока не будем приводить в исполнение план "Б". Ограничимся первыми наработками. Хотя, признаться, для меня стало удивлением, что Мастерс смог собрать голоса за такой короткий срок. Говорят, прокурор беседовал с депутатами за закрытыми дверьми?       – Санденса не просто так называют Смотрящим, – выплюнул Кен, нервно сминающий шторы. – У него свои грязные методы!       – Прокурора может отправить в отставку только Президент и подконтрольное ему правительство, – оттянув дыхательную маску от лица внимательно прислушивающегося Волкера, Джеймс убрал отросшие за месяц волосы с вспотевшего лба. – Что Вы скажете, Кардинал? Или лучше называть Вас будущим правителем мира?       – Нет, – вяло прохрипел Мануэль, не обращая внимания на ноющую боль в груди, куда угодила позорная снайперская пуля. – Будущий правитель Республики. Мир придет вместе с ней.

Улица Герцога Фокалора. *

      Море бушевало в предвкушении шторма. Сероватая водная гладь пенилась, волны нападали на привязанные к причалам яхты и подкидывали вверх. Береговая полоса размывалась, едва проглядываясь за осевшим туманом. Скалы, возвышающиеся над морской поверхностью, резко приобретали странные, несуразные очертания, походящие на монстров древности с искаженной пастью и выемками вместо глазниц. Ночной бриз, пропитанный легким солоноватым привкусом, приятно холодил кожу. Безлюдные улицы дополняли печальный образ покинутого Города. Весь апокалиптический пейзаж балансировал на грани долгожданного единения с природой. Воздух очистился, принося умиротворение. Мир стал таким, каким должен быть – необитаемый, почти мертвый. За исключением безвредных животных и прекрасных растений.       Странные мысли посещали Томаса, плавно поворачивающего на соседний переулок. Мотоцикл, подконтрольный хозяину, не издавал тарахтящих звуков на всю округу и слушался умелых рук. С небольшим запасом расстояния за ним следовали три грузовика с ценным грузом. На покрытом специальной тканью кузове виднелся красный крест. Гуманитарная помощь. Пропускные пункты на новой линии разграничения не должны были заподозрить измену. Как правило, такие вещи не проверяются, иначе возникнет прецедент, а это негативно повлияет на имидж пограничников и начальников. Опасаться было нечего. Грузовые автомобили, проверенные механиками десять раз, едва издавали характерное раздражающие гудения, и медленно ехали за темной точкой. В опускавшемся тумане иногда тяжело было уследить за мотоциклом, скрывающимся за сизой пеленой, но яркий свет фар рассеивал белое полотно. Скоро они доедут до улицы Маркиза Андраса и все будет кончено. **       – Том, ты заметил, что агенты так и не появились? Следуют на расстоянии? Или мрази отказались работать? – переговариваясь по наушникам, Долан внимательно следил за неровной дорогой. С ней приходилось считаться, так как любая неосторожность привлечет лишнее внимание или же повредит конвою до первой остановки. – Может, нам остановиться и связаться с ними? Может, лучше разделиться и посмотреть, нет ли за нами хвоста?       – Нет, мы близко к выезду из Города. Там будет легче разобраться со всем, – отключившись, Том сам не понимал, почему испытывал внутреннюю тревогу. Из-за не явившихся вовремя агентов? На них особо никто не рассчитывал. Однако вязкое слово предательство не сходило с языка. – С таким же успехом можно было договориться с дьяволом. Что за черт? – перед голубой прорезью шлема мелькнул странный крупный объект, отдаленно напоминающий волка. В Республике они точно не водятся. – Что происходит? – запаниковав от протяжного волчьего воя, Ридус не успел сориентироваться и пропустил тот момент, когда один из грузовиков практически разорвало на части.       Ослепляющая вспышка мгновенно осветила всю местность вокруг. Взлетев на воздух, транспорт горящими обломками рухнул на дорогу. Водитель второго грузовика от неожиданности свернул вправо и угодил колесами в заросший травой кювет. Управляющий третьим автомобилем ударил по тормозам, чувствуя, как из-под колес буквально вылетают искры. Все это произошло за долю секунды, но растянулось на целый страничный сюжет. Впрочем, вестникам не дали возможности опомниться, как по кузову прошлась автоматная очередь. Ленивая, многообещающая, но очень внушительная. Вывалившись с переднего сидения, Данбар ответил выстрелами из дробовика, а затем нырнул в пожухлую траву. Главное – замаскироваться, если других преимуществ нет.       Ведь так их натренировали перед тем, как превратить в пушечное мясо.       Кого-то подстрелили. Из охваченного пламенем грузовика выбросило безжизненное тело. Они не смогут выдержать натиска неизвестного противника, отрезавшего все пути к отступлению. Самая настоящая паника охватила малочисленные ряды эдемовцев, валившихся на грязном асфальте со сквозными пулевыми ранениями. Немногим удалось прийти в себя и начать отбиваться. Томас, с трудом развернувшийся на дороге, выжимал из мотоцикла всю энергию, чтобы разогнаться до предела и ворваться в стан невидимого врага. Достав пистолет из наплечной кобуры, он быстро прицелился и выстрелил в человека, стоявшего в открытом багажнике военного джипа. На плече тот держал маленький черный гранатомет, при помощи которого взорвал последний грузовик. О меткости Ридуса ходили легенды. Должен же он был чем-то отличиться в этой жизни. Поэтому выстрел оказался точным – в голову.       Резко затормозив перед дезориентированным флангом военных, Том развернулся и помчался в обратном направлении. На середине пути его избавленные от шлема глаза, слегка прищуренные от яркого света фар и разгорающегося пожарища, сосредоточились на знакомой фигуре. Гровер, по многим параметрам не подходивший для физических упражнений, со страшным рычанием бросился к убитому и вырвал у него гранатомет. Ускорившись, Томас планировал совершить еще один маневр где-то в области первого грузовика, все еще находившимся на безопасном расстоянии от двух других.       – Поганые уебки, я вас всех перебью! – вопил Долан, палящий в пустоту. Бросив свой транспорт, он ринулся в самую гущу сражения с одним жалким пистолетом наперевес. Если раздобудет еще один, то попадет на обложку вестерна. – Покажитесь, черти ебаные! – в темноте блеснула сталь. Однако Данбар оказался проворнее и, схватив боевого товарища за плечо, потянул на землю. – Кто меня трогает?!       – Закрой рот! – прорычал Илай, попутно становясь на одно колено и отстреливая скопище врагов меткими выстрелами. Дробь пробивала экипировку, но по большей части застревали в жилетах. – Эти ублюдки подготовились. Нас предали. Поднимайся. – оттащив полицейского вопреки его желанию, палач Эдема изредка отталкивал его в сторону и падал наземь, чтобы укрыться от пуль и рикошета.       За ними по пятам следовал один из солдат в форме, мастерски прячась за шинами и кузовом. В него с трудом можно было попасть: обычно он предсказывал все движения, скрывался, метко стрелял и продолжал преследование. В конце концов он нагнал двоих эдемовцев возле первой машины и прицелился. С большой долей вероятности он уложил бы одного из них на месте, прежде чем получить пулю в ответ, но кара настигла раньше. Появившийся из темноты вестник выстрелил в упор, размозжив молодому военному голову из крупнокалиберного ствола.       – Гектор, ты жив? – отдышавшись, Илай часто заморгал. Едкий дым жег глаза и ноздри. – Нужно убираться отсюда, иначе нас всех перебьют.       – Долан! Данбар! – затормозив около раненных соратников, Томас перенес вес немного влево и поставил ногу на землю, таким образом притормозив. – Это Гровер. Он нас обнаружил. – вытащив барахливший наушник из уха, брат Маргулис с остервенением швырнул его в траву и протер взмокшее лицо. – Сколько нас осталось?       – Мой человек охраняет первый грузовик, – ответил Илай, оглядываясь по сторонам. Он хорошо видел в темноте. – Вместе нас пятеро. – к ним успел подбежать еще один член клуба, до этого потративший все патроны на попытку пробиться сквозь вражеский лагерь. – Шестеро.       – Пятеро. Я вас прикрою, а вы садитесь на грузовик и уезжайте обратно в Город. Позвоните нашим людям и сообщите, что случилось. Один из наших круглосуточных патрулей перехватит вас, – яростные вопли солдат звучали все ближе и ближе. Где-то еще шла перестрелка. – Что с Рэйзом?       – Мертв. Он вел последний грузовик, – оплакивая потерю напарника и друга, с которым работал больше семи лет, Гектор отвернулся. – Никто из них не выжил.       – Садитесь в машину. Все, – тоном, не терпящим возражение, заявил Том, резво перезаряжаясь. – Я попробую подстрелить этого ублюдка, а потом нагоню вас по трассе.       – Так не пойдет, Том, мы обязаны тебя прикрывать как старшего! Что мы скажем Виктории, если с тобой что-то случится… мы же… – Кларк осекся, почувствовав на себе твердый взгляд лидера. – Что же, будь по-твоему. Возьми это. – дрожащей рукой вытащив из кармана значок офицера, Долан вложил его Ридусу прямо в нагрудный карман. – Двадцать лет мне удачу приносит. – схватив край мужской одежды, офицер угрожающе прорычал: – Не смей умирать!       – Для меня было честью работать с тобой на перевозках, друг. Со всеми вами, – поставив ногу на подножку мотоцикла, Томас ринулся вперед, прямо на вихрь пуль. К счастью, плохая видимость мешала солдатам национальной гвардии разглядеть бешено мчащуюся точку.       Отдав последние распоряжения, Гровер все еще стоял на месте убитого гранатометчика. Спустя целую вечность он разглядел очертания приближающегося объекта и понял, что этот миг может стать его триумфом. Или поражением с высокой ценой. Наклонив голову вперед, Брэм, точно хищник в зарослях, припал на одну ногу и прицелился. Он бы не смог попасть в движущийся мотоцикл с такого расстояния. Но его содержали на пособии цепного охранника не за меткость, а хитрость. Мучительно долго поджидая поганого эдемовца, вытянувшего руку с пистолетом, Гровер сцепил зубы и начал мысленно отсчитывать от десяти. На последней секунде раздался выстрел. Снаряд попал во второй грузовик, окончательно застрявший в кювете. Мощная волна взрыва отбросила мотоциклиста на несколько метров в сторону.       Вестники смерти, едва не ставшие ее жертвами, сидели в кузове уцелевшего грузовика, не реагируя на внешние раздражители. Лишь раздавшийся грохот и очередная яркая вспышка вывели всех из оцепенения. Илай, сидевший за рулем, высунул голову из окна, не сбавляя при этом скорости. Он все понял. Повернувшись к лобовому стеклу, палач прикусил дрожавшие губы и вжал акселератор в пол. Он давно разучился испытывать грусть из-за павших товарищей – годы войны отняли эту частичку человечности. Но где-то внутри все равно образовалась пустота. Пусть не размером с пропасть. Но этого хватит, чтобы уйти в себя на неделю. Вскоре машина свернула на трассу, ведущую в город, оставляя позади хаос, боль и загоревшуюся полоску леса. Привычный шум мотора больше не звучал в отдалении.       Томаса уже нельзя было спасти. Нужно принять эту мысль. Он, израненный, с многочисленными кровоточащими ранами, едва нашел в себе силы доползти до дымящегося мотоцикла. Странная боль отдавалась в левой руке. Возможно, она была сломана. Вцепившись другой конечностью в седло верного железного друга, Ридус попытался встать, но безуспешно. Тогда он облокотился спиной на руль и вытянул ноги. Его явно зацепила парочка чужих пуль. Почему-то невыносимо хотелось закурить. Размяв затекшую шею, Том растер собственную кровь по всему лицу. В кармане лежал только блядский значок, приносящий удачу кому угодно, кроме уставшего от жизни мужчины на смертном одре. Проникшись пафосом ситуации, второй лидер Эдема откинул голову назад. Над ним уже возвышался старый знакомый.       – Ты всегда был таким слабым, малыш Томми, таким уязвимым, – наклонившись, родной отец в кричаще дорогом пиджаке сурово взглянул на распластавшееся тело. – Я всегда говорил, что из тебя ничего не выйдет. Потому что ты слабак. – усмехнувшись, Ридус отвел взгляд. – Зайди в комнату, Томми. Садись ко мне на колени. Где у тебя болит?       – Да пошел ты… – сплюнув кровавый сгусток, эдемовец закрыл глаза, надеясь, что галлюцинация исчезнет. Но вместо нее появилась другая. – Здравствуй, дядя. Ты пришел проводить меня в Ад? Кто тебя послал?       – Где твоя стая, Томас? – опустившись на одно колено возле племянника, Райджел посмотрел на него с каким-то сочувствием. Ложь. Призраки не сочувствуют. – Ты нашел, что так долго искал? – не дождавшись ответа, Флоррик поднялся на ноги и повернулся спиной, намереваясь уйти, но на удивление цепкая хватка обессиленного мертвеца приковала его к месту.       – Стая ждет и лает! – прокричал Томас, мгновенно отпрянув от человека, которого ранее схватил за ногу. Им оказался Гровер, подобравшийся слишком близко. – Стая ждет меня.       – Желаю удачи, – не дрогнув, Брэм выстрелил несколько раз. Тело подрагивало от каждой пули, а затем обмякло и завалилось на бок. Немного оглушенный министр заметил валявшийся рядом пистолет и поднял его. С личной гравировкой в виде головы собаки. Изящная работа. На войне принято забирать трофеи, поэтому он не погнушался спрятать его в кобуру. Через пару минут их выжженную поляну заполнили полицейские машины во глав с шокированным Догвеллом. – Вы опоздали. Мы накрыли целую сеть незаконных перевозок оружия. Скорее всего для боевиков с восточных областей. Мы проведем независимое расследование. Остальное – ваша забота. – они успели погрузить тела убитых военных и убраться подальше.       – Рэйлан, взгляни сюда, – все еще изумленный шеф успел натянуть маску безразличия и подошел к одному из апостолов. Тот как раз освещал фонариком изрешеченное пулями тело эдемовца. – Какое месиво. Он не пожалел патронов. А еще у нас пожар в лесу. Мы уже вызвали службу.       – Проконтролируй тут все, – сняв фуражку, Рэйлан стал на колени перед мертвецом. Апостол не стал вмешиваться, но пробормотал себе под нос что-то невнятное о безумцах. Это значения уже не имело. – Господи, я не знаю, что мне делать. – мужчина был знаком с погибшим. Точнее, видел всего пару раз. – Зачем все эти испытания? – не дождавшись ответа, Догвелл провел ладонью по лицу умершего и попытался прикрыть его веки пальцами, но безуспешно. После этого он приложил немало усилий, чтобы поднять тело. – Мне нужна машина. – смутившиеся полицейские расступились, предоставив свободный рабочий транспорт.       Через часа в двери Эдема постучали. Там уже знали о случившемся, но не верили до конца. В них еще теплилась надежда, что сейчас откроется чертова дверь, а за ней окажется Томас, чудом спасшийся и заполучивший голову Гровера как трофей. Но реальность всегда отличалась суровостью. На пороге стоял Рэйлан вместе с завернутым в плед телом. Не обращая внимания на испуганные, злобные и удивленные взгляды, он занес труп в вестибюль и положил на ковер. Вся выглаженная форма была перепачкана кровью, а фуражка осталась в салоне автомобиля, из-за чего он чувствовал себя некомфортно. Шепот недоверия звучал на задворках подсознания. Закрыв глаза, Рэйлан сосчитал до пяти и набрал побольше воздуха в легкие. Он бы хотел закричать. Так громко, как мог. Но слова застряли в горле при появлении Виктории. Увидев собственного брата в луже крови на ковре, она рухнула на пол посреди коридора.       Во сне к ней пришел Майкл, погибший гораздо раньше, и пообещал заботиться о маленьком братце. Все закончилось. Его боль ушла.