Его величество Чон Тэгун

      «Прежде чем поешь сам, накорми кота своего» - Хонбин ежедневно придерживается этой заповеди. Даже с самого начала, когда Лео был ещё котёнком, и его было намного проще отпихнуть, чем сейчас, стоило только Хонбину заглянуть в глаза своему питомцу, как сразу усталость и голод отступали. Лео в такие моменты всегда держался с достоинством, терпеливо ждал, что вот-вот ему положат в миску что-нибудь вкусное, и только для закрепления эффекта не сводил своих кошачьих глаз со своего сожителя (будьте уверены, Хонбин именовался у Лео именно так). Потом, как обычно, учуяв запах свежей рыбы, слабый – ещё с порога, и нестерпимо сильный – уже из миски, Лео вставал и шествовал в уголок к своей миске. Он не бросался на рыбу немедленно, а кушал всегда не спеша, будто смакуя каждый кусочек. Непременно оставлял в конце трапезы ещё немного рыбы – через двадцать минут, когда всё утрясётся, можно с удовольствием всё доесть.       Хонбин же в это время тоже ужинал, хотя, как обычно, нормальным этот ужин было назвать сложно. Сегодня, например, это чашка латте и булочка, согласитесь, для здорового мужчины после продолжительного рабочего дня – это совсем немного.       Даже не смотря на скромный ужин, Хонбина разморило так, что сил вставать с кресла не оставалось. Вот только поставить опустевший стаканчик латте на пол (я потом обязательно уберу, но потом), прикрыться пледом, чтобы согреться окончательно и даже сил нет включать телевизор. Просто посидеть в тишине. Расправившийся с рыбой Лео появился в дверном проёме и уставился на своего сожителя, и не сводил с него взгляда целую минуту. Хонбин тоже смотрел на своего кота из-под полуприкрытых век и поражался его красоте. Снова и снова. И каждый раз поражался, как мог маленький чумазый котёнок вырасти в такое красивое животное?       Это животное, тем временем, подорвалось с места, шкрябнув когтями по полу, с разбегу прыгнуло на диван, зыркнуло бешеными глазами на Хонбина, и со скоростью ракеты скрылось из поля видимости парня. Потом, уже спокойно, неслышными шагами, кот подошел к креслу, понюхал стаканчик из-под латте, и одним мощным прыжком запрыгнул парню на колени. - А-а-агх! Лео! Какого ты не убираешь когти? – Хонбин с негодованием взвыл. Но Лео с выражением полного непонимания своей вины на морде лишь посмотрел в глаза парню, потом деловито сделал пару кругов на коленях выбирая местечко получше, и, наконец, улёгся. - Мда, ваше величество, лягте поудобнее и расслабьтесь – саркастически выдавил Бин, - Нечего было тебя так кормить – уже на восемь кило потянешь.       Вторую фразу своего сожителя Лео совершенно проигнорировал, но действительно расслабился и заурчал. Когда он так делает, Хонбину всегда кажется, что кот весит не свои законные семь – восемь килограмм, а все двадцать. Сейчас, в усталом состоянии так вообще, но ты попробуй его сгони – он только посмотрит на тебя с видом «Ты совсем ума лишился, человек?» и продолжит мирно спать. Да, пока Лео был ещё котёнком, управляться с ним было проще. Хотя, размышлял Хонбин, это как посмотреть, потому что иногда кот выводил своего человека с пунктиком на чистоте до состояния тихой истерики.       Согревшись, Хонбин окончательно разомлел. Вот так сидеть дома безумно хорошо: быть придавленным урчащим котом, в большом уютном кресле, когда свет в комнате приглушен, а за окном холодный ветер обрывает с ветвей листья. В такие моменты Хонбину всегда подспудно радостно, что пришел домой, а не остался на работе. В такие моменты Хонбин почти счастлив.