Игра судьбы

Входные двери открываються и в дом Майклсонов входит Никлаус. Он проходить внутрь, заходит в гостиную. В доме тихо, очень тихо. Майклсон точно знает, что дома должна быть Ребекка. Возможно у нее появились какие-то планы, или же она помчалася к Марселю. Интересно, сколько они еще будут делать вид, что между ними ничего нет? Это представление даже начинает надоедать Клаусу. Уже бы просто рассказали о своих отношениях и все.После истории с Керолайн и беременности Хейли гибрид понял, что право на счастье имеет не только он один. Возможно, он действительно слишком опекал и оберегал свою сестру, однако, он это делал скорее не для нее а для себя.Никлаус боялся, что он может остаться сам, что станет никому ненужный. Пусть лучше ненавидят, однако, будут рядом с ним. Клаус оборачеваеться к окну и подходит к нему. Сегодня замечательная погода. Так редко можно увидеть в Новом Орлеане снег. - Ник... - Вампир слышит тихий и почему-то хриплый голос своей сестры, оборачиваеться и почему-то никого не видит. - Ник... Голос уже слышится из второго этажа, он становится все более тихим. - Ребекка, все хорошо? Никлаус поднимается лестницей вверх и оглядывается в поисках сестры. - Ребекка? - Ник... - Голос теперь едва слышный, едва живой. Он разлетается эхом по всему дому. Вампир бежит в комнату сестры, резко открывает двери, однако, никого там не находит. Комната пуста и в ней почему-то открытое окно. Клаус начинает заглядывать во все комнаты, но там также пусто. Почему-то во всех комнатах настежь открытые окна. - Ребекка, где ты? - Ник... - голос становится все слабее и едва слышным даже для вампирского слуха. Клаус открывает последние двери, которые остались на втором этаже, двери его мастерской. То, что он увидел там повергло его в шок. Все его картины, портреты, пейзажи, были измазаны кровавой краской, которая медленно стекала из них тяжелыми, вязкими каплями которые падали на пол. Среди всего этого запаха краски, четко выделялся запах крови. - Ребекка, где ты? Гибрид разгляделся и понял, что большой портрет его семьи был покрыт не краской а чьей-то кровью. Небольшая комната мастерской стала в десятки, сотни раз большей. Вампир медленно подошел к картине и провел по ней рукой. Кровь, которая собралась на ладони он растер пальцами. В самом дальнем углу комнаты, он заметил белоснежные волосы на полу. Его будто бы ударило током. Клаус сразу подбежал туда и замер.На полу, в луже крови лежала его сестра. Ему сразу стало понятно, чьей кровью измазали портрет. Он бессильно упал на колени около девушки. Она же не могла умереть! Она вампир, она Майклсон. - Ребекка, Ребекка! Ты меня слышишь? - Клаус стал трясти тело девушки за плечи - РЕБЕККА, ВСТАВАЙ, СЛЫШИШЬ, ВСТАВАЙ!!! Лицо Клауса было искажено страхом и болью, ему казалось, что ее кровь повсюду, как будто ее так много, что скоро он в ней захлебнется. Он еще некоторое время пытался разбудить сестру, и от напряжения у него стало сводить руки. Странно, но в настоящий момент он не чувствовал себя ни вампиром, ни оборотнем, ни гибридом. Майклсон точно чувствовал себя человеком. Ник сел на пол. Кровь Ребекки была на его одежде, руках и даже на лице. Он смотрел на пол, стены, потолок, на испорченные картины, однако, только не на девушку, а точнее ее мертвое, синюшное тело. В мастерской почему-то перестало пахнуть краской и кровью. На смену этим запахам пришла затхлая, едва сладковатая, гнилая вонь. Клаус не помнил сколько там просидел, время исчезло в этой комнате Он встал на ноги. Клаус даже не представлял, как он должен рассказать братьям об этом. Ребекка есть ... , была единственной, всеми любимой сестрой. Сколько раз она выручало, защищала, оберегала своих старших братьев. А они не смогли уберечь ее... Когда Майклсон подумал, что будет сам идти по этим пустым, одиноким коридорам огромного дома, где еще совсем недавно ходила Ребекка, по его коже пробежали мурашки. Холод и страх стали его спутниками на эту минуту. Никлаус идет к дверям и останавливается. Он стоит с закрытыми глазами и сомневается надо ли обернуться. Ему тяжело дышать, как будто, кто-то держит руку на его горле и постепенно сдавливает его. Клаус медленно, осторожно обернул голову и в ту же секунду замирает в ужасе. На том месте, где только что лежала Ребекка, теперь было пусто, не было даже крови на полу. - Что за черт??? Он оборачивается всем телом, однако, стоит на месте. В комнате стоит гробовая тишина. Не слышно ни тикания часов, ни звуков, из улицы. Эта тишина слишком сильно режет слух и поглощает во что-то неизвестное, страшное, удушающее. Она просачивается в каждую клеточку, в каждый атом тела, начинает течь по венам и медленно подбираться к сердцу, оставляя после себя лишь черноту. И спасения от нее нет. Ник резко начинает бежать к дверям, однако, их там уже нет, клетка закрылась. Клаус никогда бы не мог подумать, что место где он творил, вдохновлялся и отдыхал душой станет его клеткой. Резкий, отталкивающий запах становился все сильнее и сильнее. - Ник. - тихий голос девушки разрезал тишину будто бы ножом. По спине Клауса пробег настоящий табун муравьев. - Ты не спас меня. - Ребекка, я... - его слова были хриплыми и едва слышными. - Ты позволил им такое со мной сделать! - в голосе девушки все более четко слышалась злость. - Не говори так. - А как мне нужно говорить? ТЫ не спас меня, ТЫ позволил им сделать такое со мной, ТЫ УБИЛ МЕНЯ!!! На своем плече Клаус почувствовал легкую, холодную девичью руку. Никлаус резко раскрывает глаза и встает. Он тяжело, надрывисто хватает воздух ртом, однако, его оказывается катастрофически мало. Клаус подходит к окну и полностью его отворяет, в комнату пробирается холодный зимний воздух, который сразу вырывает вампира из лап кошмара. Было еще глубокая ночь, комната была полностью темной, в ней Ник находился сам, однако, почему-то его не оставляла мысль, что за ним присматривает пара глаз.