Firestarter

      На улице уже светлело, было по-утреннему холодно, и Отабек, после жаркой темноты клуба мерзший больше обычного, плотнее укутался в кожанку. Сзади послышался вздох, и Джей-Джей обнял его со спины, согревая.       — Рахмет, — автоматически выдал Отабек, и тот щекотно засмеялся ему в шею.       Группа девчонок, высыпавшая из клуба вслед за ними, с восторгом облепила Отабека с различными просьбами от расписаться на груди до сэлфи, и на всех фотографиях Джей-Джей все еще обнимал Отабека, отчасти потому что ревновал, отчасти — потому что тот сам не пускал его, греясь.       Они долго целовались около фонаря метрах в десяти от перехода, и Джей-Джей краем глаза заметил, что девчонки, ждавшие зеленого света, сфотографировали их, хихикая, но не стал говорить Отабеку: он бы расстроился.       — Куда теперь? — спросил Джей-Джей, вздрогнув, когда Отабек сунул холодные руки ему под футболку.       — Ко мне? — тот почесал нос о его плечо, ожидая закономерного вопроса:       — У тебя пусто?       — Нет, и в этом план. — Отабек поднял на него глаза. — Когда-нибудь тебе придется познакомиться с кем-то, кроме Сабиры, верно? Или ты против?       — Нет, — Джей-Джей улыбнулся и снова наклонился для поцелуя. Голова была легкой, думалось плохо, и, возможно, это было к лучшему — так он хотя бы не нервничал. — Но я хочу спать.       — Это решаемо, — улыбнулся Отабек и потянул его к переходу: метро открывалось только через полчаса, за это время прогулочным шагом они могли дойти до нужной ветки.              Отабек проснулся около получаса назад и лениво валялся в полудреме, когда звук открывающейся двери заставил его окончательно прийти в себя. В комнату просунулась Кнопочка, любопытно блестя еще не очень темными глазами; как и все дети ее возраста, она была тоненькой, легкой и безобразно бодрой в любое время суток. В садике на нее жаловались.       Кнопочка подошла к краю кровати, и Отабеку пришлось приподняться на локте, чтобы взлохмаченные волосы Джей-Джея, мирно сопевшего ему в ключицу, не мешали смотреть ей в лицо. Он приложил палец к губам, и Кнопочка беззвучно хихикнула, зажав ротик ладошками, а потом протянула ему ручонку.       — Привет, — прошептал Отабек, перекидывая через Джей-Джея руку и осторожно сжимая ее тоненькие пальчики; у их породы руки в принципе были небольшие, но даже в сравнении с его ладонью ручка Кнопочки была меньше, чем его собственная рядом с лапищей Джей-Джея.       — Привет, — улыбнулась Кнопочка полубеззубым ртом: у нее выпали два резца и клык. — Бека, а это кто?       — Это Жан. — Кнопочка привстала на цыпочки, опираясь на его руку, и с интересом оглядела Джей-Джея. Отабек подозревал, что она в лучшем случае увидела только часть его лица, но осталась довольна.       — А почему он спит у тебя в кровати? — Отабек слегка улыбнулся:       — Потому что я его люблю.       — Как я маму? — уточнила Кнопочка с интересом, и Отабек хотел было сказать «как мама папу», но осекся: мало того, что Кнопочка, в отличие от него, отца даже не знала, не то что не помнила, так еще и пример был не самый удачный.       — Нет, как… Как Сабирка Майкла. Понимаешь? — Кнопочка расплылась в улыбке и прижала свободную ладошку к щеке:       — Здорово, — восхищенно протянула она, и Отабек тихо фыркнул. — А можно я к вам залезу?       — Давай попозже, когда Жан проснется, ладно? — попросил он, и Кнопочка со вздохом кивнула. — Скажи, пожалуйста, маме, что он тут спит.       — Хорошо, — Отабек дотянулся потрепать ее по голове, и сестра, счастливо засмеявшись, убежала, тихонько прикрыв за собой дверь. Джей-Джей вздохнул во сне, но не проснулся, только подкатил голову ближе к его плечу, когда Отабек опустился обратно на кровать и поддернул сползшее одеяло.       Брови его были болезненно нахмурены, губы слегка разомкнуты, и Отабек осторожно погладил его по щеке, убирая с лица разметавшуюся челку. Может, и правда рано? Хотя с другой стороны, Кнопочка все равно уже растрепала матери, да и лучше так, чем вечно тянуть резину. Уже третий год пошел, куда дальше откладывать?              Дверь скрипнула, и Отабек автоматически накрыл ладонью голову Джей-Джея, притягивая ее к себе. Стоящая в дверном проеме мать проследила за его рукой скептически:       — Не съем я его, выдохни, — Отабек молчал, не убирая руки. — Я отвезу Кнопочку к Молли и на работу заеду, вернусь часа через три, не раньше, так что сами справьтесь как-нибудь, ты же не предупреждал, что у нас гости.       — Прости, — сказал Отабек, и мать улыбнулась.       — Нет проблем, у нас же был уговор: водите, кого хотите, если мне ничего не надо для этого делать. Ладно, мы уехали. Там в холодильнике какие-то йогурты были, если что.       — Спасибо.       Дверь за ней закрылась, и Джей-Джей зашевелился под рукой, приоткрыл мутные глаза, красноватые из-за позднего отбоя. Отабек машинально разворошил ему волосы, мягко скатился по щеке кончиками пальцев, и Джей-Джей свел брови домиком, морщась и давя зевок:       — Привет, — он улыбнулся, и Отабек улыбнулся в ответ, как отражение. Где-то далеко с характерным лязгом хлопнула входная дверь. — Это?..       — Мать с Кнопочкой уехали, мать вернется часа через три, а с Кнопочкой, видимо, в другой раз будешь знакомиться. — Он хмыкнул. — Правда, она с тобой уже познакомилась.       Джей-Джей засмеялся, уткнувшись лбом в подушку.       — Ужасно невежливо. И как я ей?       — Осталась довольна, — пожал плечами Отабек и сел. — Хотела залезть к нам под одеяло.       — Боже, — протянул Джей-Джей. — Кнопочка… Я опять забыл. Кна… Нет, не то.       — Канапия, — подсказал Отабек, и тот поднял руки, признавая поражение.       — Не смотри на меня так, я стараюсь, — Отабек глянул на него через плечо и приподнял уголки губ; смотреть спокойно на распластавшегося рядом в кровати Джей-Джея он так и не научился и вряд ли когда-нибудь сможет. Тот сощурился и закинул подбородок повыше, глядя на него вдоль носа: — Ай… Айнур?       — Айнур, — кивнул Отабек, сдерживая улыбку.       — Не миссис Алтын, — серьезно уточнил Джей-Джей.       — Ни в коем случае, она съест тебя живьем. — Джей-Джей зевнул и сел, потер лицо, хмуро посмотрел в пространство несколько долгих секунд. Встряхнулся и обернулся на Отабека:       — И даже не пожарит?       — Ты знаешь, — протянул Отабек задумчиво и наклонил голову. — Она десять минут назад пообещала мне не есть тебя, так что в какой-то мере я спокоен, но лучше вести себя прилично. Во избежание, так сказать.       — Она серьезно пообещала? — прыснул Джей-Джей, и Отабек рухнул обратно на спину, глядя на него снизу-вверх:       — Серьезнее не бывает. Я, правда, не успел сторговать с нее еще и обещание не травить тебя, не калечить, не наводить порчу, не проклинать и так далее, но… Мне кажется, ты скорее в безопасности. Насколько я ее знаю, по крайней мере.       — Хватит шутить про то, что твоя мама ведьма, — проворчал Джей-Джей, нависая над ним. Отабек лениво протянул руку, пропустил его волосы сквозь пальцы, уложил тяжелую ладонь на шею, и тот фыркнул, улыбаясь, почесал нос о голое плечо.       — На самом деле, должен тебе сказать, что у нас на кухне целая полка с непрозрачными банками, которые запрещено открывать, а на Хэллоуин ее никогда не бывает дома — в смысле, мой день рождения днем, а вечером она усвистывает куда-то, сколько себя помню. Ну и всякие ароматические свечи, саше с какой-то травой… У нас даже кошка черная была, Луна, я рассказывал, помнишь? И хотя, с одной стороны, все это можно объяснить чем-то прозаическим, с другой…       Джей-Джей со стоном нагнул голову, упершись лбом в его плечо и половчее подставляя шею под пальцы.       — Перестань меня пугать, иначе меня парализует от одного ее вида и я не смогу произвести хорошее впечатление.       — Ты произведешь хорошее впечатление, даже если не будешь стараться, — фыркнул Отабек и провел обеими ладонями по его спине вниз вдоль позвоночника. — У нас есть три часа. Ты предпочитаешь пойти поесть или…       — И этот человек только что говорил мне о приличном поведении, — с сарказмом протянул Джей-Джей, получил в отместку щипок пониже спины, заехал Отабеку по руке и прекратил дальнейшие препирательства, прилипнув к его губам.              Ключ завертелся в замке, когда они уже, все из себя приличные, уничтожили йогурты и чинно попивали чай на кухне. Отабек поднялся, Джей-Джей подскочил за ним, весь напружиненный, и натянул на лицо самую обаятельную и скромную улыбку из своего запаса.       — Здравствуй. Это Жан, мой молодой человек, — спокойно представил его Отабек с постным лицом, заставив поперхнуться. Айнур, маленькая тонкая женщина с раскосыми темными глазами и забранными наверх темными же волнистыми волосами, судя по объему прически, очень и очень длинными, подала ему сухую ладонь, которую Джей-Джей осторожно пожал.       — Очень приятно, Жан.       — Взаимно, Айнур. — Она наконец-то улыбнулась, острой и тонкой улыбкой, лицо как от удара кинжала разошлось веселым изгибом. Джей-Джей не позволил себе посмотреть через ее плечо на Отабека, но тот все равно почувствовал, как у него холодок по спине прошел: мать умела производить впечатление, когда хотела.       Джей-Джей, впрочем, тоже.       Мать не спрашивала про учебу, не спрашивала про тренировки, не спрашивала про катание. Спрашивала про книги, любимый цвет, один раз спросила про семью и больше не трогала. Отабек видел, что Джей-Джей нервничает, не справляясь с тем, чтобы угадать направление беседы, и в итоге негромко откашлялся, привлекая внимание:       — Объясни, пожалуйста.       Айнур послала ему короткий, как щелбан, взгляд и милостиво улыбнулась Джей-Джею:       — Прости мою манеру, нелегко знакомиться с тем, кого и так знаешь по телевизору.       Тот шумно выдохнул и улыбнулся в ответ, и Отабек, посчитав свою миссию выполненной, откинулся на спинку стула, потягивая чай и лениво следя за ходом беседы, чтобы уловить момент, когда мать снова начнет его топить.              — Ну и что скажешь? — негромко спросил Отабек, глядя матери в глаза, когда Джей-Джей, извинившись, отбыл в места не столь отдаленные. Та повела плечом, плавным жестом распустила волосы, тут же раскатившиеся по ее плечам и спине густой блестящей волной:       — Твой выбор. Сколько ты от меня его прятал, три года?       — Два. — Мать прищурилась, посмотрела на него, потом на дверь:       — Уверен.       — Два с половиной, — согласился Отабек. Мать откинула прядь со лба движением, значившим у нее «я же говорила». — И что, ты даже не будешь резать с него волосы или травы свои варить, как с ухажерами Сабиры?       — Отабек, — мать посмотрела на него так, будто он сморозил страшную глупость. — Во-первых, я цивилизованная женщина, а не выжившая из ума шарлатанка. А во-вторых… — она неопределенно повела плечом, — он спал под моей крышей, при этом даже не чихнул и был более чем способен на… подвиги. Так что это излишне. Повторяю, твой выбор.       Отабек помолчал, пока она вставала из-за стола и мыла за собой кружку.       — Спасибо. Мам.       Айнур покровительственно положила ладонь на его макушку и слегка потрепала.              Когда за ними закрылась дверь, Джей-Джей развернулся к нему всем телом и посмотрел почти умоляюще:       — Ну?       Отабек не выдержал и улыбнулся:       — Добро пожаловать в семейку Аддамс. И не жалуйся потом.