Давай напишем эту историю вместе?

Чонгук показал свои способности великолепного повара, благодаря чему квартира Тэхена наполнилась волшебно манящим запахом вкусного мяса.  — Сегодня у нас потрясающий ужин! — Ким, сразу после возвращения из магазина домой отправленный в комнату дожидаться окончания готовки, сейчас прибежал на кухню, садясь за стол и с нетерпением ожидая, пока Чонгук разложит еду по тарелкам и поставит перед парнем. — Все, что я умею готовить, это мясо, но зато оно получается отменным. Ким, только попробовав первый кусочек, застонал, почувствовал незабываемый и чудесный вкус.  — Это шикарно, — с набитым ртом произнес он.  — Жевать не забывай, — Чонгук улыбнулся.  — Не забуду, — пробурчал Ким. — А ты почему себе так мало положил?  — Меня в больнице кормили буквально на убой, — Чон покачал головой, когда Тэхен подвинул к нему тарелку. — А ты совсем, я смотрю, не ел.  — Ел.  — Я заметил. Будешь есть гораздо больше, а мне хватит, не волнуйся.  — Ну ладно, — Ким пожал плечами и с аппетитом принялся за еду. Когда тарелки были уже пусты, Тэхен поставил посуду в раковину и тут же принялся ее мыть. Под конец сия занятия, выключив воду, парень почувствовал на своей талии руки Чонгука, а на шее — его губы.  — Тэ.., — Чонгук шепнул парню на ухо его имя тихим, томным голосом, прикусывая при этом мочку, но Ким повернулся и остановил его:  — Давай поговорим.  — Сейчас?  — Сейчас. Мы не решили, что делать. Я не смогу спокойно жить, пока не буду уверен, что ты, ну, и я… В безопасности.  — Понимаю…  — Ты говорил, у тебя есть план.  — Есть, — Чонгук кивнул и наклонил голову набок. — Не уверен, что его вообще можно назвать хорошим, но, думаю, над ним стоит поразмышлять.  — Излагай. Тэхен быстренько заварил кофе и направился в комнату, где поставил кружку на тумбочку для Чонгука, а свою взял в руки, наслаждаясь медленно разливающимся по телу теплом.  — Под кофе разговор идет лучше, — сказал он. — Так что пей и говори. Чонгук так и поступил. Сделав глоток и прикрыв глаза, когда горло внезапно стало горячим, он начал:  — Я действительно много думал над этим в больнице. И мне кажется, что стоит написать заявление на того человека.  — Чонгук, ты даже не знаешь его имени.  — Ты знаешь.  — Я.., — Тэхен сглотнул. — Это опасно даже говорить.  — Послушай, договор, по которому ты так долго был в его власти, у нас на руках. Очень важное доказательство. Помимо того, мы много знаем, можем заинтересовать полицию, а она уж не оставит без внимания тот факт, что владелец борделя, имеющего, кстати, сомнительную репутацию, принуждает людей работать в… Этой сфере. Манипулирует, шантажирует, позволяет клиентам делать все, что вздумается. Тэхен призадумался. Чонгук привел довольно много аргументов, да и у парней действительно имеется на руках такое важное доказательство, как договор.  — Можешь подумать над моими словами. Как никак, это напрямую связано с тобой…  — Я могу думать, но вряд ли мне в голову придет что-то получше, — Ким вздохнул. — Стоит попробовать.  — Уверен, что согласен? Мы ведь пойдем в полицию, и они… Ну…  — Узнают о моем прошлом, которое, скорее всего, станет известно многим, — обреченно изрек Тэхен. — Но меня это не волнует. Главное, чтобы мы были в безопасности, и если для этого придется пожертвовать своей репутацией, то я готов.  — Прости, что нам нужно на это пойти, — произнес как-то мгновенно расчувствовавшийся Чонгук, подсаживаясь ближе к Тэхену и обнимая.  — Все в порядке, — Ким поцеловал парня в лоб, заставляя чонгуково тело покрыться мурашками.  — Когда?  — Завтра, после работы.

***

Чонгук проснулся от того, что Тэхен, улыбавшийся так ярко, словно солнце, шептал парню на ухо:  — Я готов вечность провести с тобой в одной постели, но мне нужно идти на работу. Ты будешь дома или…  — Пойду с тобой, — ответил Чон, улыбаясь в ответ, притягивая Кима к себе, накрывая его губы своими, медленно и нежно целуя.  — Тогда пора вставать, — сказал Тэхен, смотря Чонгуку в глаза и наслаждаясь спрятанными в них теплом и любовью. Ким нехотя поднялся с кровати и отправился в ванную, пока Чонгук, выразивший желание приготовить завтрак, пошел на кухню и с важным видом стал копаться в холодильнике. Этот день выдался для парней особенно ясным и ярким. За окном еще было темно, и улицу освещала только пара одиноких фонарей, но на душе настолько светло, что хочется радоваться, веселиться и смеяться. Тэхен боялся, что потерял Чонгука, потерял свой смысл жизни, потерял жизнь. Но она сама в один миг постучалась в дверь его квартиры, наполнила ее теплом, а легкие воздухом, которого без Чона катастрофически не хватало. А Чонгук чувствовал то же самое. Простое, безграничное счастье, невозможное без Кима, стало явью. То, о чем он грезил на протяжении долгого времени, находясь в больнице, сейчас реальность.  — Знаешь, — Тэхен обратился к Чонгуку, когда они уже вышли на улицу и направлялись к кафе. — Я так много страдал, и знаю, что такое боль, но я почти никогда не радовался, и я не знаю, что такое счастье. Точнее, я чувствую, что счастлив, но не знаю, как показать это, чтобы все знали, что я самый счастливый человек на планете.  — А что тебе хочется делать?  — Делать… Улыбаться и прижать тебя к себе так крепко, как только возможно, и никогда не отпускать.  — Значит, так и поступай. Это единственно верный путь — делать то, что велит сердце и чувства.  — Хорошо, — улыбнулся Ким, обнимая парня и идя с ним в обнимку по улице. Госпожа Бон удивленно взглянула на Тэхена, когда тот пришел на работу с Чонгуком, причем не такой, каким был всегда — грустный, буквально опустевший, лишенный жизни, — а сверкающий счастьем, дарящий всем вокруг свою чудесную улыбку.  — Доброе утро, госпожа Бон! — произнес Ким, кивая Чону, который тоже поздоровался.  — Доброе утро, — в голосе женщины послышалась радость, а, кроме того, неприкрытый интерес. — Что случилось?  — Помните, я говорил, что мне больше незачем жить? Теперь все поменялось. Я снова нашел смысл жизни. Лицо Тэхена действительно светилось от радости. А госпожа Бон, скользнувшая взглядом по Чонгуку, неловко стоявшего возле парня, улыбнулась:  — Рада за тебя.  — Познакомьтесь, это Чонгук. Мой… Парень, — щеки Чона залились краской. — Вы не против, если он посидит тут немного..?  — Сколько угодно, — кивнула госпожа Бон. — Приступай к работе. Открываемся через тридцать минут.  — Хорошо, и спасибо, — Тэхен чуть наклонился, выражая уважение, и повернулся к Чонгуку. — Выбирай любой столик. Но сразу предупрежу, что я тут до пяти. Если заскучаешь…  — Если я заскучаю, я буду смотреть на тебя. Это никогда не надоест.  — Хорошо, — рассмеялся Ким.  — Уверен, твой любимый мне подойдет, — Чонгук направился к тому самому столу, за которым в день их встречи с ноутбуком сидел Тэхен. Это было так давно, но в то же время и совсем недавно. Произошло столько всего… Чонгуку стало трудно дышать от волнения, когда он сел на то место, где сидел Ким и печатал свою книгу, когда вспомнил, как парень тогда распластался на нем, как они пошли к нему домой… Представить, что та встреча привела парней к такому большому, всеобъемлющему, прекрасному чувству, как любовь, просто невозможно, казалось. Если бы Чонгук тогда не потерялся в незнакомом районе, он бы не встретил Тэхена. Как бы они жили? Тэхен так и работал бы на той страшной работе, о которой не хотелось даже вспоминать, а Чонгук жил бы однообразно, скучно, перебирал бумажки, встречался с важными людьми, и жизнь была бы богатой, но тоскливо-ужасной. Чон благодарил судьбу за то, что она позволила ему потеряться. Иногда стоит потеряться, чтобы найти что-то жизненно важное. А Тэхен снял куртку, повесил в свой шкафчик и нацепил на свитер бейдж с именем. Быстренько заняв позицию перед кассой, он, иногда поглядывая на Чонгука, не переставая улыбаться, просто потому, что улыбку сдержать было невозможно, ждал клиентов. Они приходили относительно часто, быть может, один-два за минут двадцать. В те моменты, когда Тэхен, внимательно глядя на покупателя, принимал заказ, а потом готовил кофе, конечно, не один — в помещении, огороженном аркой, был еще повар, помогавший справляться с заказами, — в такие секунды Чонгук глядел на парня, словно зачарованный. Серьезный Ким казался искусством. Да, черт возьми, Тэхен всегда был искусством. Слишком идеальный, заставляющий взгляд надолго задерживаться на одном его лице и боготворить, он даже не подозревал, что пробуждает в Чонгуке столь сильную любовь, желание быть любимым этим волшебно прекрасным человеком, похожим на Бога, радость, страсть. Когда Тэхен видел, что Чон смотрит на него с раскрытым ртом, он, смущенно улыбаясь, махал ему рукой, и, если клиентов не было, парень подходил к Киму, убеждался, что их никто не видит, а потом целовал. Нежно, по-детски, в щеку, но с искренним чувством, а это главное. Чонгук не успел заскучать до того момента, как Тэхен уже закончил смену, освободив место для работника, принимавшего заказы с пяти до одиннадцати. Ким, быстренько одевшись, попрощался с госпожой Бон и вышел под руку с Чонгуком из любимого кафе, прихватив с собой две кружки кофе: для себя и парня.  — Держи, — Тэхен протянул Чону ароматный напиток. — Пока идем до участка, попей.  — Мы идем, да? Уверен? — в голосе Чонгука слышалось искреннее беспокойство.  — Уверен, — Тэхен кивнул. — Не волнуйся. Чонгук не мог не волноваться. Он просто очень переживал: Тэхен так много страдал, и парню очень сильно не хотелось, чтобы еще что-то причиняло ему боль. Чонгук вообще не мог терпеть, когда страдают хорошие люди, а тут Ким. Он ведь не просто добрый, у него большое сердце и чистая душа. Он тот, кого больше не должна была коснуться боль. Пока Тэхен шел к участку, он был удивительно спокоен. Он, казалось, должен бы волноваться, ведь если все узнают, что свидетелем по данному делу проходит Чонгук, сын известного бизнесмена, журналисты захотят подробностей и точностей, поэтому вряд ли для кого-то секретом будет прошлое Кима. Но он почему-то не боялся. Сперва, когда мысль о том, что все будут в курсе, только-только появилась в его голове, он был страшно напуган, но теперь все ушло. Осталась только надежда на то, что Чонгук будет здоров и, главное, жив. Дежурный полицейский, услышавший о том, что парни хотят написать заявление, молча кивнул и проводил их в кабинет, предложив Тэхену и Чонгуку сесть перед его рабочим столом.  — На кого заявлять будем?  — Ли… Ли Джинен, — сглотнул Тэхен, произнося это имя.  — Ох, серьезно? — полицейский внезапно удивился, когда услышал это.  — А… Что-то не так? — на лице Чонгука и Тэхена отразилось недоумение.  — Вы далеко не первые и, полагаю, не последние пострадавшие от его рук, — сказал полицейский. — На Ли Джинена было написано свыше десятка заявлений. Вы ведь говорите о владельце борделя, верно?  — Да.., — Тэхен удивленно уставился на полицейского.  — Ну так вот можете больше не беспокоиться, — тот махнул рукой. — Ли Джинен уже как два месяца сидит за решеткой.  — За решеткой.., — несмело улыбнулся Тэхен, не смея поверить собственным ушам. — Он в тюрьме? А… Постойте, — внезапно пришло озарение. — Вы сказали, что он уже как два месяца там?  — Да, — подтвердил полицейский. Тэхен повернулся к Чонгуку, и теперь в глазах парня нельзя было разглядеть ничего, кроме дикого ужаса.  — Значит, это не тот человек стрелял в меня, — мрачно подытожил Чон, буквально ощущая, как земля уходит из-под ног, и они с Тэхеном падают в бездну неизвестности.