Маленький сборник, который живёт на дне Фикбука.

      Слава лежал на диване и болтал ногой. Он форсил ленту Вконтакте и переписывался с кем-то из друзей. Мирон сидел на полу и играл с маленькой дочкой*. Она весело раскидывала кубики по комнате и с ярым азартом трясла погремушку.       Фёдоров любил свою семью. Да, она была, мягко говоря, не такой, какой её представляли многие люди. Не все могут подумать, как двое мужчин могут воспитывать одну девочку. Ведь в России и так к людям с нетрадиционной ориентацией относятся не очень, а тут семья и вдобавок с маленькой дочкой, но Окси всегда мало волновало мнение других людей. Ему было хорошо, и впервые за долгое время он действительно хочет каждый день побыстрей вернуться домой. Побыстрей приехать с концерта в родной Питер. Он порой хотел убить Славу за его косяки, которые допускает Карелин. Мирон до сих пор не очень доверяет ему Мирославу. Та совсем маленькая девочка, ей всего два года, а Слава такой большой раздолбай. Вдруг он её уронит, вдруг покормит не тем, а если он не уследит за тем, чтобы она вовремя легла спать? Он, конечно, доверяет Машнову во всем, но Мира - это другая тема. Его дочь - это маленький подарок, который он не хочет ни с кем делить. Фёдоров никогда не понимал родителей, жалующихся на своих детей, говоря, какие те плохие и что с ними ужасно тяжело. Да, ребёнок - это ответственность, но если ты был не готов, зачем тогда ты вообще решил его завести? Для Мирона время, проведённое с его чудом, было только в радость. По этому он порой чувствовал себя больной мамашкой, которая с ума сходит по своему чаду, но он старался этого избегать, хоть и получалось не очень.       Слава, к слову, тоже любил дочь. Только показывал он это не так яро. Карелин часто брал её на руки и специально при Мироне мог подкидывать её. Рэпер понимал, что у Фёдорова от таких действий может случиться сердечный приступ, но Машнову было весело. Он, как и прежде, стебал Окси. Вроде они почти семья, но Слава так и не изменился. Ещё КПСС решил добить Мирона тем, что заказал для дочери свитшот с принтом, как был у него на баттле с Оксимироном. Теперь Мирослава сидит счастливая в красном свитшоте перед Мироном, а тот готов убить Славу за столь идиотскую одежду, которую он купил их дочери.       Также Мирочка не очень хорошо говорила, что очень волновало Окси. Она говорила лишь пару слов, такие как мама, папа, хочу кушать (пить), Коха и больно.       — Кто моя маленькая принцесса? Кто моя любимая девочка? — Мирон потрепал Миру по слегка отросшим волосам.       — Я, — вдруг крикнул Карелин, который соизволил отвлечься от телефона.       Фёдоров покосился на своего молодого человека и нахмурил брови, а затем легко произнёс:       — Мирочка, кинь в него погремухой.       Мирослава, как послушная девочка, это не сделала, но громко засмеялась.       — Оксана, чему ты учишь нашу дочь? — пробубнил Слава и встал с дивана.       — Оксана, — сквозь смех выдавила Мирослава.       Стоило ей это сказать, как Карелин тут же упал на диван и задрожал в судорогах от смеха. Мирон же сидел с непонимающим выражением лица.       — Оксана, Оксана, Оксана, — громко закричала девочка, не забывая громко трясти погремушкой.       Только Слава успокоился, он встал с дивана и подошёл к Окси.       — Устами младенца глаголет истина, — прошептал КПСС на ухо Фёдорову и быстро убежал на кухню.       Мирон же понимал, что запомнит этот день навсегда.