Неоконченное предание

Чем хоббиты славны, так это своей численностью. Семейства у них тесно сплоченные, и если уж молодой полурослик женился, так вскорости, значит, надо ждать обильного прибавления. Особенно многочисленным и разветвленным было достославное семейство Туков из Больших Смиалов. Его представители и представительницы были чуть ли не в каждой семье Шира. Старик Геронтиус, умерший задолго до того, как Бильбо отправился в свой поход с гномами, оставил на свете больше десятка детей. Одной из его младших дочерей была прекрасная Белладонна, матушка мистера Бэггинса. Так что выходило, что у Бильбо было полно родни, причем не из бедняков. Не то чтобы он особенно часто общался с семейством Туков — все же они жили на юге Шира, в огромной разветвленной сети нор. И все-таки порой Бильбо исполнял то, что высокопарно называл Визитом Вежливости. Торин немало удивился, узнав, что через неделю им предстоит этот самый Визит. Бильбо сообщил ему об этом за ужином, драматически помахивая письмом, в котором говорилось о дне рождения некоего Фортинбраса. На вопрос Торина, кто же это такой, мистер Бэггинс уныло отозвался: — Это мой кузен по линии матушки. Господин Фортинбрас Второй считается вроде как главой не только Туков, но и всех хоббитов. Ну, то есть официально королей у нас нет, ты понимаешь, но… Торин понимал. Конечно, в каждом Уделе и даже в каждом хоббичьем городке был собственный глава, величаемый мэром или просто Головой, однако существовал и титул Тана, передававшийся с незапамятных времен. И традиционно этим самым Таном становился старший сын Туков, а за ним — его старший сын, и так далее. Чем не королевская традиция наследования престола? — Ну что ж, — разобравшись в вопросах власти, подытожил Торин, — если нас приглашают на праздник, отказываться невежливо. Нанесем визит твоему кузену. — Ты не понял, — Бильбо огляделся, отметил, что наевшийся Фродо уже куда-то улизнул, и понизил голос: — Фортинбрас не слишком-то меня любит. Я, видишь ли, нарушил репутацию славного семейства, связавшись с гномами, а теперь и вовсе живу, ну, с мужчиной. Не думаю, что он встретит нас радостно. Но отказаться от визита — значит добровольно объявить себя изгнанниками. Ума не приложу, как ухитриться избежать неприятных намеков на наши неподобающие отношения. — Как у вас все сложно, — поморщился Торин. — Бильбо, родной, мы с тобой уже говорили о том, кто и чего должен стыдиться. Будь ты даже влюблен в простого горняка, этим уже стоило бы гордиться. Но я, мой милый, король, пусть и передал престол своему кузену. Думаю, все пройдет благополучно. В назначенный день они нарядно оделись и втроем отправились на празднование. Господин Фортинбрас устроил пышное торжество. По правде говоря, гостей только из его собственной семьи хватило бы, чтобы заполнить все Смиалы и слопать кучу еды, но он пригласил всех, кто так или иначе состоял с ним в родстве — а это была та еще толпа. На просторном лугу напротив Великой Двери, ведущей в Смиалы, устроили площадку для праздника. Тут и там горели костры, под навесами возвышались длинные столы, заваленные дармовыми кушаньями — налетай, подкрепляйся от пуза! На ветвях окрестных деревьев свистели игрушечные заводные птицы, заказанные у мастеров-гномов. — Держись крепче за мою руку, дружок, — велел Бильбо своему племяннику, который активно стремился потеряться в толпе и отправиться к стайке своих сверстников, игравших в «бабушкин сундук»*. Периодически со стороны детей доносились недовольные голоса и споры о том, кто и что позабыл в процессе игры положить в воображаемый сундук. Но сегодня Фродо не суждено было вволю поспорить или подраться с приятелями — по крайней мере, до тех пор, пока его дяди не увидятся с виновником торжества. Господин Тук-старший обнаружился неподалеку от входа в дом. Он благодушно принимал поздравления от родственников и друзей, после чего вручал каждому небольшой подарок. Торин почувствовал, как сжал его руку любимый, и внутренне усмехнулся. Что ж, посмотрим, каков из себя потенциальный противник! Гному не привыкать было к настоящим битвам, но здесь предстояла дуэль словесная, так что он предоставил говорить Бильбо. Они втроем приблизились к сиявшему на солнышке господину Туку. Сиял он в буквальном смысле — ярко блестели золотые пуговицы на жилетке, на объемистом солидном животе красовалась сверкающая золотая цепочка от часов, а на пухлых пальцах — перстни. Не хватало только короны, но и без нее было понятно, кто здесь глава семьи и окрестных земель. Бильбо слегка поклонился — дань вежливости имениннику. — Доброго здоровья тебе, кузен, — поздоровался он, — и долгих лет безмятежной жизни. Надеюсь, закрома твоего дома не опустеют, а богатства только прибавится. — Богатство прибавляется, что правда, то правда, — благодушно отозвался глава семейства. Он был на несколько лет старше Бильбо и куда объемистее в области талии, однако в лицах их имелось фамильное сходство. — Рад видеть тебя, кузен. Вот думал на днях сам нанести тебе визит, если приглашение не примешь — все-таки я Тан этих земель, а значит, должен приглядывать за тем, что идет не так. Слышал, у тебя в последнее время масса дел? — Как ты прав, кузен, — елейно отозвался мистер Бэггинс. — Весь в делах, весь в трудах — впрочем, куда мне до тебя. Ты-то, небось, из бумаг вовсе не вылезаешь. Он отлично знал, что почтенный Фортинбрас охотнее общается именно с бумажками, а не с прочими хоббитами, и что семейное состояние для него куда важнее процветания Удела и даже собственного сына. Именинник намек отлично понял и помрачнел. — Что ж, дела могут и подождать в такой чудесный день, — буркнул он, покосившись на спокойно стоявшего рядом с Бильбо Торина. — А это, выходит, и есть тот гном, которому ты предоставил крышу над головой? О, на эту тему Торин много чего мог бы сказать! Начиная с того, что в любой момент может купить половину Шира на один-единственный камень из принадлежащей его семье сокровищницы, и заканчивая тем, что у него в Синих горах до сих пор есть настоящий дворец. Но он сдержался и только улыбнулся. — Очень рад познакомиться с вами и вашим семейством, — нарочито вежливо сказал он. — Я слышал, что у вас есть единственный сын, весьма достойный юноша. Что ж, быть может, годы спустя они с нашим племянником Фродо будут вести совместные дела. Бильбо отвернулся, пряча совершенно неприличную ухмылку — Торин так уверенно сказал про «их» племянника Фродо, что не понять истинную природу отношений хоббита и гнома мог бы только полный идиот. Фортинбрас идиотом не был. — Сейчас, конечно, не время и не место, — буркнул он, — но, чтоб ты знал, братец, не по душе мне все эти разговоры, что идут вокруг тебя. Бильбо хотел уже возмутиться или начать оправдываться — все-таки общественное мнение пока еще оставалось для него значимым, — но тут неожиданно передумал и прохладно заявил: — Не думаю, что об этом болтают больше, чем в свое время — об уходе нашего дядюшки Хильдефонса, мистер Тук. И уж всяко не больше, чем о том, как еще один наш дядя, младший из сыновей Геронтиуса, отправился к Морю на зов эльфов. Должно быть, там ему жилось куда привольнее и интересней, чем здесь, где самая великая новость непременно касается цен на урожай или чужой свадьбы. И тут Фортинбрас улыбнулся, а потом и засмеялся — да так заразительно, что даже сердитый Торин не мог не ответить улыбкой. — Ха! — громыхнул глава семейства, отсмеявшись. — Выходит, мой кузен знал, кого под крышу пускать! Я, признаться, жалел, что ты не женился, Бильбо — родись у тебя дочь, я бы выдал ее за своего сынишку. Ну, значит, не судьба нам заполучить чуток респектабельности Бэггинсов… Зато теперь вижу, что твои странности, кузен, вполне в духе нашего беспокойного семейства! Бильбо вздохнул с облегчением. Оказывается, Фортинбрас всего лишь хотел проверить, не отступится ли кузен от выбранного пути и не станет ли оправдываться за то, что в нем пробудилась бурная кровь Туков. Таким образом, кузены поняли друг друга и даже пожали руки, заключив мир. И до конца праздника Бильбо, расслабившись, позволил себе угощаться и плясать наравне со всеми. Уж кто-кто, а Туки, слывшие непредсказуемыми и шебутными, точно не стали бы осуждать его. А когда праздник подошел к концу, а на мир окончательно легла черным покрывалом ночь, маленькое семейство Бэггинсов отправилось в Смиалы, где им предстояло провести ночь, прежде чем отправляться обратно домой. И надо же такому случиться, что неподалеку от отведенной им гостевой комнаты Торин и Бильбо наткнулись на двух молодых полуросликов, примкнувших друг к другу устами! К счастью, парочка юношей была так увлечена собой, что не услышала, как хоббит и гном на цыпочках прошли мимо. — Ну надо же, — широко ухмыльнулся Бильбо, оказавшись уже за дверью, в теплой и уютной спальне. — А ведь одним из них был сын Фортинбраса, честное слово! Мальчишка недавно стал совершеннолетним, но, чую, папочку наследниками не осчастливит. — Зато теперь понятно, отчего кузен так спокойно принял наши с тобой отношения, — подмигнул бывший король. — Лично я этому весьма рад. Они уже засыпали, устроившись на кровати и тесно обнявшись, когда услышали топоток босых ног малыша Фродо. Мальчик с разбегу прыгнул на кровать к дядям и тут же заполз под руку к Торину. И Бильбо, сквозь сон улыбаясь, подумал, что он, должно быть, и впрямь редкостный везунчик.