Дыши со мной.

Рукою дрожащей посох свой сжимает, И льётся тусклый свет ему на седину. Свой фолиант он молча открывает И шепчет заклинания во тьму. (с) Райдо – Рейстлин. Ругань (конечно же, в мастерски завуалированных оскорблениях) с Марбасом ни к чему не привела. Но Рейстлин окончательно уверился, что прикинувшийся медным тазом демон, его подставил. И сделал это для того, чтобы августейший взор обратился на соперника. Мог бы, и сразу отправить на плаху вместе с доносом. Чего мелочиться? Повелитель явно узнал о «небольших» экспериментах чёрного мага с пространством и временем. Соответственно, нарушение законов бытия Жнецу не понравилось. Вот только какого чёрта некрополис прислал ему обузу вместо заслуженной кары? — «Скорее уж сторожевую собаку, которая по команде вцепится в моё горло мёртвой хваткой. А если Смерть всё узнал, то, что с того? Наивно чаять, что не узнал. Надо же, до всего ему есть дело… Защищать свою жизнь от него у меня есть право. Вряд ли здесь что-то возможно доказать. Следов на песке почти не осталось» — успокоил маг сам себя, подыскав разумное оправдание. Он снова оказался на Стене. Под нестерпимо синим, осенним небом. Какое бывает только в середине сентября, на пороге Самайн. В преддверии зимы, когда всё величие Жизни покоряется на время Смерти. Засыпает до весны, позабыв о суетных тревогах. — «Смешно, что все мои злоключения всегда начинались именно осенью. Время года, что ли такое? Впрочем… Пора перестать верить в совпадения и посмотреть в лицо фактам. Это подобно обострению у ненормальных! — Рейстлин впал в мрачное состояние, вспоминая дела давно минувших дней, когда вместе с Танисом и остальными они спасли из Пакс Таркаса восемь сотен узников, разделавшись с Верминаардом. — Ах, ну конечно. Просто убить меня будет слишком скучно. Владыка большой выдумщик. — Серая базальтовая крошка, принесённая южными ветрами со стороны моря Скорби, захрустела под сапогами Маджере, а чувство опасности, пока не явной, но возможной, разлилось в душе, породив тревогу. — Другие, если бы был хоть единый шанс, неужели не подстелили бы себе соломки? Неужели не попытались бы выжить?» — риторический вопрос повис в холодном воздухе, а сам чернокнижник закашлялся. — Мерзкая насмешка судьбы — прошептал Рейстлин вслух, когда, смог нормально вздохнуть. Студёный воздух неприятно обжёг пораженные тьмой лёгкие. — Все мы в её власти. Заглянешь за край, решив что-то поменять, ты – ренегат. Прогнёшься – растерзанный труп. Tertium non datur*. Чуть позже, обновляя Сеть защитных проклятий, Рейстлин вспомнил, откуда ему была знакома Рамона Юл. Раздражённый поведением адъютанта колдун погорячился. Не такой уж она и балласт. Девушка охраняла ложу императора во время знаменитых Игр. В преддверии Белтайн гладиаторы со всей Преисподней и её окрестностей, собираются на Арене Дита, желая продемонстрировать своё мастерство перед Жнецом. Более беспристрастного рефери трудно представить. Тем утром чёрный маг и его ученик Даламар присутствовали на трибунах во время жестокой забавы. Рейстлин помнил, как взгляд его упал на царственного судью, а также на стоящую справа от Повелителя женщину-воительницу. Её, тогда ещё длинные волосы, стянутые в высокий хвост, сияли серебром, а сама она показалась чернокнижнику невероятно прекрасной. Не такой как Крисания Таринская, нет. В Рамоне не было той светлой и возвышенной красоты аристократки. Скорее грешное притяжение мрака. Порочное, подогревающее кровь. И это со всей её внешностью! Владыка что-то быстро сказал и улыбался серебряноволосой, а та, коротко кивнув, удалилась прочь, очевидно, выполнять какое-то важное поручение. Больше Маджере полукровку в тот день не видел. Это была их первая «встреча». Вторая состоялась примерно через год. Юл снова сверкала серебристой макушкой в свите Жнеца, когда Владыка проезжал по улицам Дита в сопровождении мэра и его дочери Илларии. Рейстлин даже не знал тогда, как зовут поверенную Смерти, хотя мог бы и поинтересоваться, для галочки. Просто на тот момент мага занимали совсем иные вещи. Примерно те же самые, что и сейчас, но в большей степени, ибо риск был велик. Да и… как такой как он, мог поднять глаза на Жнеца и его свиту? Смешно и грустно. Маджере стоял в топе зевак и просто наблюдал за процессией. Алча величия, маг нашёл только начало бездны, а уж когда обнаружил всё остальное, то оказалось слишком поздно. Водоворот Инферно затянул его в свои тёмные воды. Ловушка-врата захлопнулась, оставив чернокнижника властелином пустоты. Место под «солнцем» предстояло ещё отвоевать. Недостаточно справится с одной Такхизис. Пока Рейстлин преумножал только потери, ну и разве что жизненный опыт (разумеется, бесценный). Демоны в отличие от старых богов слишком хитры, чтобы можно было их так просто обойти. Но это не означает, что невозможно, достаточно лишь обзавестись сильным покровителем. Тысячу лет назад, а может быть только вчера, во мраке явились двое: один – Светоносец, другой – его «шут». — «Демоны — узнал колдун, непроизвольно попятившись. В такой черноте посох совсем не давал света, но ему это и не нужно было. Его собственные глаза видели лучше в сто крат. — Бежать некуда, так какая разница?» — Хочешь заключить соглашение и остаться тут… э-э-э… полезным членом общества? — расплылся в улыбке Люцифер. — А у меня что, в самом деле, есть выбор? — После всех ужасов, что Рейстлин испытал в бездне, предложение падшего ангела не казалось ему таким уж плохим. Силы его истощены. Магия чуть теплится. Так не всё ли равно как закончить свою жизнь? Главное Такхизис больше не угрожает его миру. — Ну, выбор это штука тонкая — философски почесал затылок Бегемот. — На самом деле выбор есть всегда, просто он не всегда нам нравится. Вот, к примеру, если бы тебя съели, у тебя тоже было бы два выхода. Что бы ты выбрал? — «Как постыдно — тоскливо подумал Маджере, мечтая, наконец, завершить последнее из оборонительных заклинаний и пошатываясь от усталости удалиться восвояси. — Мир хаоса и миры живых между собой порой похожи. И тут и там подчас мораль искажена. Аду это ещё простительно, а вот другим… что там, на Земле?» — удивительно как быстро услужливая память воскресила образ друга. Николас Томпсон. Просто Ник. Светловолосый здоровяк-автомеханик, остриженный под армейский ёжик. Живой человек из плоти и крови с добрыми голубыми глазами, в которых всегда горели искорки любопытства. Рейстлину габаритами он напоминал Карамона, но на этом сходство и заканчивалось. — «Ник соображает быстрее — усмехнулся про себя чернокнижник. — Привилегия современного социума». Они познакомились с Николасом по чистой случайности, в далёком 1994 году, когда тот служил в армии США. Томпсону было всего двадцать. Он был молод, но не глуп, чего не скажешь о его родной сестре Анне, угодившей в опасную западню. Тогда в Сан-Франциско исчезали одна за другой молодые девицы. Сестра Ника оказалась одной из пропавших. Анну едва не закололи на алтаре в честь какого-то там мифического божества. Маджере спас несчастную попутно, мимоходом, руководствуясь приказом Марбаса, обязывающим его пресечь деятельность сообщества. Уничтожить секту, мешающую реальным силам Инферно орудовать среди живых. И вот он результат: та сила, что извечно хочет зла, вновь совершила благо**. Губернатор знал, что в юности чернокнижник уже имел дело с подобными фанатиками. Правда, тогда поклонники Бельзора едва не сожгли мага на костре, но это мелочь. Она не столь важна. Главное конечный результат. Вспомнив старого друга, Рейстлин понял, что соскучился. Пусть это было и неприятно признавать. Маг никогда не высказал бы этого вслух. Даже Томпсону, если бы тот нарисовался перед волшебником собственной персоной, но из песни слов не выкинуть: так и есть. — «Ведь скучать по кому-то не так уж и ненормально? — вопрошал чернокнижник. И тут же его внутренний голос с ехидцей поддакивал. — Особенно если этот кто-то единственный твой товарищ во времени и в пространстве, которого видеть хочется и который тебя не раздражает после первых пяти минут общения. Максимум поле десяти». В конце концов, все люди одинаковы. Испытывая жизненные коллизии, мы тянемся к тем, кто в состоянии нас выслушать. Пытается нас понять. Хотя бы немного... Здесь Рейстлин Маджере не исключение. Скорее уж частица общности подтверждающей правило. Просто прежде он был такого лишён. Чтобы изменилось в его жизни, если бы не был? Если бы Карамон и остальные относились к нему как-то по-другому? Это вопрос без ответа, который бесчисленное количество раз чародей задавал сам себе. Если бы…Если бы… Если бы… Была бы жизнь иной? Было бы ему проще? Или, наоборот, хуже? Сейчас всё иначе. Только это поможет выбраться из дебрей рефлексии и такого неудачного во всех смыслах дня. Так куда податься, если не к лучшему другу? Даже просто помолчать, как когда-то давно, когда умудрённый жизнью чёрный маг и молодой парнишка в военной форме, сидели потрёпанные, на одном из пирсов «Централ порта» и болтая ногами, смотрели на залив в лучах восхода. Странная была парочка. На воняющих тиной досках, поодаль друг от друга, лежали магический посох и табельное оружие. Человек с Земли и выходец из Бездны. Да и вообще из иного мира, о коем на Земле может, и ведали, но исключительно на фантастической основе. — «Как бы то ни было Нику всё известно, — Маджере осторожно потянул носом воздух, чтобы снова не закашляться, — кто я и что. Откуда пришёл. — Во рту явственно ощутился привкус крови. — Триста лет тому назад на Земле меня сожгли бы на костре, реши я кому-нибудь открыться. До того нетерпимы там были к тем, кто творит искусство магии. Так интересно… Прошло немного лет и человечество примирилось с неизвестным, начав воспринимать всё если не обыденно, то хотя бы не в штыки. Мир не стал безопасен, он стал равнодушен». А пирс мерно покачивался в воображении, затмевая маревом мерцающую огоньками Сеть и грубость реальности. Плыл в памяти розовой зарёй того дня, когда Рейстлин нашёл близкого по духу человека. Впервые, может быть, за всю свою бытность. Ник не ошалел от признания нежданного соратника, когда заварушка закончилась. Не страшился его колдовства или необычных глаз. Наоборот. Пожал плечами и безрассудно-дружески хлопнув мага по спине вдруг проговорил: — Бывает и хуже, мужик. Ты не дал этим сволочам зарезать Анну, как поросёнка на Рождество. Спасибо тебе. С этого искреннего «спасибо» и началась их дружба, прошедшая через много-много лет. Томпсону сорок три, он стареет, а Рейстлин совсем не меняется. Во всяком случае, внешне. Побочный продукт его проклятья. Он и так считает себя дряхлым и отвратительным. (Куда хуже то?) Лишь в душе… В детстве маг уже смотрел на мир глазами старика. Только сейчас Маджере, в самом деле, видел, как течёт мимо него время. Как всё постепенно обращается в прах. Стареет Николас, цветут и увядают города. Из года в год, из века в век. Его глаза никогда не имели формы песочных часов, вопреки повествованию. Нет. Проклятие Раэланы - это миф. Просто в его взоре всегда было болезненное понимание того, что увядание обязательно наступит. Рано или поздно. Нет ничего постоянного. Всё динамично и всё изменяется. Близкие, дом, друзья – всё это канет в Лету. Однажды. Ну, а пока негоже растрачивать драгоценные крупицы попусту. Бесы бы сказали, что это – не рационально, сам себе Рейстлин сказал бы, что это – не логично. В конечном счете, обе стороны оказались бы правы. Силы, которые должны были, по всем расчётам, покинуть архимага ещё на третьем заклинании, Маджере не оставили. Его подбодрила, осенённая нотками гнева, досада. Злость. В том числе и на собственную глупость. Нужно было быть более осмотрительным в своих экспериментах, чтобы и дальше всё это оставалось под сенью тайны. Но Рейстлин не проявил должной деликатности и вуаля! Намётанный глаз Льва усмотрел больше, чем хотелось бы, а Владыка потянул за эту ниточку. — Чтоб Марбасу провалиться! — ярился колдун, цитируя про себя знаменитое изречение Смерти о том, что глупость должна быть наказана. — Стоит взять утверждение на вооружение. Словно августовская паутина, Сеть взметнулась синими мертвенными отблесками, раскатываясь по бескрайнему пространству, до самой топи. Коллективный труд Рейстлина и остальных Чёрных Одежд был завершен. Всё сработано как надо. И они сами могут в этом с удовольствием удостовериться, едва кто-нибудь попадёт под действие неумолимых чар. Тогда защитники, будто самые настоящие пауки, мгновенно узнают, кто бьётся в их силках, не имея средств освободиться. Узнают и несущие дозор демоны-стражи. Удел врагов незавиден, даже если губернатор решит разобраться что к чему. Последнее бывало не часто, ибо через гиблые болота редко ходили друзья или же полезные духи. Нечета другим направлениям. — Что ещё прикажите, шалафи***? — отвлёк Рейстлина Даламар Арджент – тёмный эльф, последовавший за своим учителем в Ад. Черноволосый, он был полной противоположностью Маджере: статный, общительный, загорелый с выразительными карими глазами. В них пылала жажда знаний и странная преданность своему наставнику, граничащая если не с любовью, то с каким-то очень сходным чувством. Даламар не пренебрегал женским обществом, да и мужским тоже. Как говорится, брал от жизни всё, радуясь тому, что век его долог, но, тем не менее, покорно сносил на своей груди пять незаживающих ран, оставленных рукой мастера. Когда-то Рейстлин наказал молодого эльфа за двуличие. Сколько утекло воды с тех пор? Много лет Арджент потратил на свои изыскания среди людей, даже недолго побыл Главой Конклава магов, но без учителя так и не смог обрести душевной гармонии. — Север закрыт для любого, кто вздумает сунуть сюда свой нос. На сегодня довольно — твёрдо распорядился архимаг, кутаясь в мантию от осеннего ветра. — Иди... Передай губернатору и остальным. — Да, шалафи. Вы вернётесь в башню? — забеспокоился Даламар, всматриваясь в бледное лицо наставника. — Позже — отмахнулся чернокнижник. В голове Рейстлина уже появилась заветная идейка, как совместить приятное с полезным – избавиться от горьких дум и повидаться с верным другом. — «Сотворить портал до Сан-Франциско совсем не проблема. Хоть к самым воротам автосервиса. Проблема в ином. Как отделаться от окружающих, дабы провернуть всё инкогнито? Лишние глаза мне ни к чему — по-своему Рейстлин пёкся о Томпсоне, скрывая его существование. Николас – слабость, которая, однако, при умелом использовании, могла выйти боком. И это хорошо, если пострадает только маг. Что делать, если пострадает Ник? Разве мог волшебник взять на себя такую ответственность? Маджере был волен покинуть Ад, пусть и ненадолго. Отлучки на постоянной основе Рейстлин и сам бы не вынес. Слишком обыденным и медленным казался ему теперешний мир. Однако... — «Решено!». _______________________________________________ *- третьего не дано (лат). ** - прямая отсылка к произведению И. Гёте «Фауст». ***- учитель (эльф.)