Жизнь по магловским законам

Спустя две недели девушка уже обжила новый дом. Всего десять дней назад она стояла перед высоким зданием в центре Лондона, в сотый раз, перечитывая выведенный аккуратным почерком адрес. Жилище находилось на последнем, шестнадцатом, этаже. Вопреки ожиданием Грейнджер, которая думала что ей предоставят, максимум, однокомнатную квартирку, девушка открыв белую дубовую дверь, оказавшись в шикарном квартире, где она насчитала четыре комнаты. На кухне, которая не была отделена стенами от гостиной и коридора уже разместили всякую новую и не слишком нужную технику, вместо стола была достаточно широкая барная стойка. В течении следующей недели Грейнджер обживала свой дом. В гостиной ковер, цвет которого девушка могла идентифицировать, как что-то среднее между кофейным и бледно-бежевым, из теплого ворса занимал почти все свободное место. На нем стоял стеклянный круглый стол с вазой всяких волшебных вкусностей и не аккуратной стопкой научных магловских журналов, учебников из Хогвордса и собственных конспектов девушки. Около двери, что вела в единственную комнату которую девушка не нашла применения и просто назвала гостевой комнатой, находился работающий камин, над ним висел телевизор. Девушка купила его сама, чуть позже, что бы следить за событиями магловского мира и просматривать всяческие научные программы. На огромном балконе множество разных пуфиков и горшков с цветами создавали атмосферу домашнего уюта. Любимой комнатой девушки стала спальня, треугольная форма крыши создавала некий купол, между балками были окна, и каждое утро Гермиона просыпалась с первыми лучами солнца. Весь пол был завален подушками разных цветов и размеров так что Грейнджер могла целыми часами лежать там с хорошей книгой и мягким Живоглотом . Примерно на два метра выше от пола было три деревянные полки соединённые между собой, которые заменяли девушке кровать. Залезть на них не составляло труда с помощью магии, но Гермиона на всякий случай приобрела деревянную лесенку и закрепила ее. Комната что стала рабочим кабинетом, была достаточно большой, что бы Грейнджер смогла притащить туда два высоких книжных шкафа и повесить четыре книжных полки, которые в ближайшую неделю завалила разнообразной литературой. Эта же комната и стала некой домашней лабораторией. Со своей спальни через стеклянную поверхность крыши девушке открывался обзор на весь город. На крыше также была небольшая площадка, куда вела дверь с импровизированной спальни. Первой мыслью Гермионы увидев идеально ровное покрытие крыши стало, как здорово было бы здесь танцевать. Впервые придя в гости к подруге Рон, Гарри и Джинни удивлялись непривычному интерьеру квартиры, хотя потом заметили, что Гермиона очень не плохо здесь обустроилась. Время пролетало незаметно и скоро лето подходило к концу. Возражение в Хогвартс было весьма значимым и ожидаемым событием для Грейнджер, но расставаться с уже привычным ритмом жизни не хотелось. Друзья приходили редко, девушка их понимала - сейчас у всех много своих забот. Но избавляться от кошмаров войны приходящих во снах было не просто, особенно в одиночестве. Она никак не могла привыкнуть, вскакивать с кровати задыхаясь от ужаса, несколько раньше рассвета. И поэтому шла на кухню, натягивая свободную одежду, готовила кофе с молоком или сливками, со временем девушка даже начала покупать всякие пряности к нему, крепкий кофе с утра вошел в привычку. Насладившись вкусом отныне любимого напитка Гермиона надевала наушники, ставя уже наизусть выученный плейлист, и шла на крышу танцевать. Внезапно появившееся увлечение девушка объясняла нуждой проявления чувств и эмоций, объясняла себе, потому что больше никто не интересовался. Музыка везде и всегда стала законом, больше не хотелось выходить на улицу без наушников, это помогало избавиться от гнетущего ощущения одиночества. Девушка явно изменилась за короткие полтора месяца, сказывалось количество времени на самоанализ, одиночество и самостоятельная жизнь. Грейнджер научилась неплохо врать как все хорошо и находить оправдания слишком грустному, потерянному взгляду, только по мнению друзей грустному, на самом деле у нее все отлично правда-правда. А это неприятное состояние всего лишь следствие недавно пережитого стресса, вовсе не из-за того что она начала отдалятся от друзей, или они от нее - не суть. Девушка начала заниматься творчеством, что бы выплеснуть эмоции хоть как-то, рисование стало отличной заменой живого общения, прямо как чтение. Зарегистрировавшись в трех ближайших библиотеках, она начала разбираться в магловских науках глубже, читала мировых классиков и с помощью книг пыталась понять себя. Письма друзьям, длинные, пропитанные тоской и одиночеством, отправлялись в мусорное ведро на разных этапах написания. Ведь поначалу она писала постоянно, натянуто весело и бодро, а может тогда ей и вправду казалось, что все в порядке.… Не находила себе места, ожидая ответа, довольно долго ожидая, к слову, даже если учитывать что совы не очень быстрая почта. И получая, жадно пробегаюсь глазами по небольшому количеству строчек, судорожно выдыхая, запрокидывала голову, прижимаясь к нагретому солнечными лучами стеклу. Пресные, без эмоциональные, односложные ответы кололи сердце подобно морозу, и Гермиона закрывала глаза, болезненно вспоминала… Мама собирая девочку в школу заматывала на маленькой шее шарф, и надевая вязаные варежки дочери, переспрашивала, не отвести ли ее в школу. А Гермиона только слегка хмурилась, обиженно поджимала губы и отрицательно мотала головой, подбирая тяжёлый от учебников ранец. Мама всегда вздыхала, но не настаивала, все же у нее на удивление ответственная девочка растет, волноваться не о чем, а может и есть о чем, однако мисс Грейнджер, подобно любой матери верила, что у Герми есть друзья, просто девочка не хочет поднимать эту тему. Каждый раз, шагая в школу Грейнджер знала, что снова будет сидеть одна на переменах, и никто не захочет общаться с заучкой, но за спиной ранец с книгами. Разве это не лучше? По дороге в школу девочка снимала варежки и сунула руки в снег. Все же тактильные ощущения важны для детей. В памяти четко осталось ощущение жгучего мороза на мокрых от снега руках... А сейчас тоже холодное пощипывание охватывало сердце. И теперь сова Грейнжер не была вынуждена , едва ли не ежедневно лететь под жарким солнцем, разнося письма. Лишь два раза в неделю с письмом для Луны. Загадочная Лавгуд сама написала Гермионе, и настолько искренним было письмо, что девушка не смогла не продолжить переписку. Десятилетняя Гермиона не поверила бы, что в будущем ее будет душить чувство одиночества при чтении писем, вроде бы, друзей и что она начнет радоваться письмам от весьма страной, как поговаривали сумасшедшей, девушки. Через неделю Хогвардс и Гермиона начинала собирать вещи, морально готовилась, к тому что все измениться и Золотое Трио больше не будет тем же Золотым Трио, и отношения с Роном изменяться, но все же ночью почти засыпая представляла, как все вернётся на круги своя.… Также девушка хотела увидеть Лавгуд, Лонгботона и остальных, честно сказать даже Малфой с его верной шавкой Паркинсон не омрачали радости от возвращения в Хогвардс. И в последнем письме к Гермионе Луна просила прийти на площадь недалеко от вокзала, что бы пройтись вместе. И в ночь перед поездкой в школу, заводя будильник, лежа в комках одеял, она шептала "все будет хорошо". Но темнота вместе с солнечным светом поглотила и мысли с чувствами Гермионы. Лохматый Живоглот урча, растянулся на ногах хозяйки и бодрствовал, рассматривая спокойное лицо расширившимися зрачками, желая, что бы глупая девчонка больше не мучала себя переживаниями, в тайне надеясь, что у доброй девчушки все наладиться. И этим тихим урчанием клялся навсегда остаться верным другом и помочь в трудную минуту, поддерживая, чисто кошачьим тычком головой и тихим урчащим пением.