Создатель

Уорф проснулся от шлепанья босых ног рядом с диваном. Утро еще не наступило, в комнате было темно, только над письменным столом тускло светился ночник. За столом сидел Дэйта и что-то писал. — Дэйта, — это пришел его сын, Тимми. — Мне страшно. Отец немедленно отложил ручку и повернулся в кресле к сыну. В темноте желтые глаза на его лице светились не меньше ночника. Тимми в пижамке прошлепал к нему и забрался на колени. Дэйта дождался, когда он устроится, и тогда обнял его и слегка прижал к себе. — Это иррациональный страх, — сказал он в макушку мальчика. — В нашем доме тебе нечего бояться, сын. — Мне приснился сон про бомбу… — В процессе архивации дневной оперативной памяти мозг способен генерировать случайные образы, которые направляются в зрительную зону коры головного мозга. Что он ему говорит? И как? Это ребенок, а не ведущий профессор академии! — Бомба страшная, — пробормотал мальчик. — Тимати, мне непонятна причина страха. Ты увидел во сне оружие, но это просто образ. Это только в твоей голове. — Тебе хорошо, ты никогда не боишься, — Тимми посильнее поджал ноги, стараясь уместиться целиком на коленях у Дэйты. Потом он зевнул и потер глаза. — Наверное, потому что тебе не снятся сны. Ты ведь не спишь. — Иногда я сплю, сын. Но не сегодня. Сегодня у меня много работы. — Угу. Если бы тебе приснилась бомба, что бы ты сделал? — Я не склонен бояться снов. Мы уже двести семнадцать раз обсуждали с тобой, что сны и реальность никак не связаны. Тимми потер друг о друга голые маленькие пятки. — Мне все равно страшно. — Тимми, ты должен уметь управлять собственными чувствами, особенно когда они не базируются на реальности. Разве ты боишься вида оружия в мультфильмах? Когда кот Том стреляет в мышонка Джерри, или когда трансформеры используют бластеры? Тимми хихикнул. Уорф все меньше хотел спать, тем более что пиво уже начало проситься наружу. — Спасибо, мистер Дэйта, — сонно прошептал Тимми. — Но если бы ты умел бояться, ты бы сам испугался бомбу. Спокойной ночи… Уорф наблюдал за ними через узкие щелочки, едва приоткрыв глаза. Что оно такое — андроид? Дэйта ничем не отличается от любого хорошего отца. Отец Уорфа тоже приходил, когда снились плохие сны. — Спокойной ночи, — прошептал Дэйта в ответ. Он дождался, когда сын уснет и снова отнес его на второй этаж. Здесь Уорф сообразил, что сам-то вырубился на улице. А как он попал в дом? Объяснение напрашивалось только одно, и ему стало неуютно. И оживший мозг с готовностью напомнил ему события вечера: барбекю, эль и то, как он облапал своего гостеприимного хозяина и поцеловал его. Здесь Уорф с обреченностью подумал, что утром ему укажут на дверь. Нельзя тискать офицера полиции и целовать его, даже пьяным. *** Утренний океан разбудил Уорфа — грохот высокой предштормовой волны по мощным волнорезам, уходящим от берега длинными клиньями. Клингон вырос там, где вода не была такой могущественной. Только в Майами он испытал почтение перед ее огромной массой, в которой сейчас плавали киты, а когда-то корабли викингов, побывавших у этих берегов почти полтысячи лет назад. Кроме голоса океана в доме надрывалось еще несколько. Во-первых, надсадно орало радио, через кантри прорывался голос радиоведущего. — Сегодня в студии дядюшка Пекос из Техаса, человек с самыми огромными усами, которые я когда-либо видел! Дядюшка Пекос, с чем вы приехали? — Я исполню песню для своего любимого племянника Джерри! — грассируя, объявил дядюшка. Через хрипящее кантри прорвался звук настраиваемой гитары, уверенного живого перебора струн и кашель дядюшки. Кантри оборвалось, и тут же вступил Пекос с прокуренным картавящим тенором: — УООООООООААААА!!! Тхонкимани тхибен тхабен тхэмбл!!! Во-вторых, раздавался стук по стене и детский крик: -Капитаааан Пикааар! Сегодня воскресенье, дети спят!!! В-третьих, справа долетало жужжание и мурлыкающий голос, который что-то пел. С жужжанием и голосом стало понятно, когда в холл через внутреннюю дверь вышел полицейский Дэйта с блендером в руках. Дэйта пел, тихо и неразборчиво, но мелодично. И на нем была домашняя одежда, пестрая рубашка и свободные серые брюки. Поверх всего этого офицер нацепил кухарский фартук с принтами какого-то мультяшного персонажа. Уорф забыл, что хотел немедленно бежать в уборную, так как эль заполнил его от коленок до ушей, и оторопело уставился на офицера. — С добрым утром, мистер Уорф. Как вы относитесь к панкейкам? С кленовым или малиновым сиропом, например? Уорф продолжал таращиться и зачем-то подтянул плед до подбородка. — Аааа... — промычал он. — Если это едят, то я буду все. Дэйта совершил танцевальный поворот и скрылся на кухне. Уорф испытал желание перекреститься, как иногда делали его приемные родители, земная пара Роженко. На втором этаже громко хлопнула дверь, и по лестнице с удивительным для босых ног и роста грохотом пробежал пацан Дэйты. Он не заметил клингона и скрылся в коридоре, откуда тоже донесся хлопок двери. Через несколько секунд радио притихло до громкости, которая уже не вызывала желания запихнуть себе в уши по скомканному носку. Океан стал слышнее, по окнам зашлепали капли косого редкого дождя, зашуршали мокрые пальмы, клонящиеся на ветру в разные стороны. А еще стало слышно, как летают по холлу блестящие синие жуки, гудя, как пули. Тимми замер в холле, остановился на первой ступеньке лестницы, разглядывая летунов. — Солдайяааа!! — завопил он. Сверху через перила свесился его заспанный друг Итан с рубцом от простыни на щеке и копной волос, похожих на старую половую щетку. — Солдайя еще спит, — он широко зевнул, и в его рот влетел синий жук. Итан немедленно заорал и принялся плеваться. На шум выглянул Солдайя. — Твои жуки по всему дому! — крикнул Тимми. Солдайя подтянул трусишки и ссыпался вниз по лестнице. — Как их выгнать? — Не надо их выгонять, это же брюфики, они вкусные! Только надо их приманить. С кухни послышался недовольный возглас Дэйты, завершивший внезапно очередной песенный куплет. — Мне нужен мед или ореховая паста, — извиняющимся голосом пояснил Солдайя. После сна он еще больше походил на мокрую птичку. Тимми схватил его за руку и потащил на кухню. — Мистер Сунг! Дэйта выглянул навстречу с очень брезгливой гримасой. — Жуки, какой ужас! На моей кухне они везде, даже в суфле из тыквы! Уорф продолжал недоумевать по поводу внезапной перемены поведения полицейского. Вчера и позавчера он был таким ледяным, будто вышел из музея мадам Тюссо. Его речь состояла из длиннот и нравоучений, и даже во время распития эля (собственно, скорее он просто присутствовал при этом) он не разбавлял вечеринку ни одной шуткой или хотя бы улыбкой. Что с ним сейчас? Он фонтанирует эмоциями, будто в нем сработал переключатель с будних дней на выходные. Дети прошмыгнули под рукой Дэйты на кухню. — Жуки, — сказал Уорф хрипло после того, как откашлялся. — Дайте мне газету или мухобойку, и я с ними расправлюсь. Дэйта пожал плечами: — Когда в доме дети, можно ожидать чего угодно. Однажды Тим привел с улицы двух бродячих собак, а как-то раз развел костер в кастрюле под своей кроватью. Но это случилось давно, с тех пор он развился как ответственный и адекватный человек. Так что насчет панкейков? — Вы... ты уже спрашивал, — пробасил Уорф, все еще ожидая выволочку за свой неприглядный поступок вчера. Оба проследили полет крупного жука, который ввинтился в миску с тестом и застрял там. Дэйта тяжело вздохнул. — Я могу и с жуком, — добавил Уорф. В холле появился капитан в коляске, машущий газетой перед лицом. — Как они здесь оказались?! — продребезжал он старческим фальцетом. — Их сотня, не меньше! — Сейчас их не будет, — пообещал Солдайя, подняв над головой кусок хлеба, густо намазанный медом. Несколько секунд ничего не происходило, потом со всех сторон к хлебу устремился поток жуков, они садились на мед и влипали лапками. Воздух очистился, и даже жук, утонувший было в тесте, выбрался оттуда и присоединился к остальным. Солдайя дождался опоздавшего и внезапно в пару укусов съел свой медово-жучиный бутерброд. С точки зрения Уорфа бутерброд получился вполне годный. Хотя Дэйта немного закатил глаза — очевидно, его точка зрения на сочетание хлеба с насекомыми отличалась. — Фуууу!!! — с брезгливым восторгом сказал Тимми. В кармане фартука Дэйты завибрировал телефон. — Я поставлю новое тесто, — пообещал Сунг и ответил на звонок. — Дэйта Сунг слушает. Шеф? Я нужен в участке? Но мой выходной... Я понял. Он вытер трубку, запачканную мукой, о свой кухарский фартук. — Семья и гости, я вынужден оставить вас ввиду дел чрезвычайной важности. Тимми, поручаю завтрак тебе. Буду через три часа шестнадцать минут. Тимми заныл без слов, запрокинув голову. — Опяяаать! — Мой пост обязывает меня, сын, — строго сказал Дэйта и передал ему фартук. — Никто не имеет права выдергивать человека в выходной день без его согласия, — проворчал Пикар. — Мог бы отказаться! Ничего не ответив, Дэйта скрылся в своей комнате на втором этаже и через несколько минут спустился уже в форме и с ледяным, абсолютно лишенным эмоций лицом. Уорф подумал, что игра с переключением режимов “работа/дом” выглядит очень странно. Ему доводилось видеть, как резко меняется настроение у наркоманов, среди клингонских бойцов эта дурная привычка существовала, как и у людей. Неужели офицер полиции, отец карапуза потихоньку ел ядовитые грибы? Уорф подобрался к Пикару, жующему бутерброд с чем-то липким и сладким даже на вид, и проворчал: — Мистер Сунг — он странный. Пикар уклончиво замычал, не отрываясь от бутерброда. — Он то песни поет, то ходит, как заводная игрушка. Что с ним такое? — Вот варенье действительно странное, — сказал дед. — А Дэйта просто не знает, как должен вести себя человек, поэтому повторяет за другими. В его голове есть особая штука, которую он включает, когда считает нужным, и тогда он может и петь, и делать глупости. Но она ему и мешает, так что он обычно ею не пользуется. Тимми, а скажи-ка мне, что это за варенье? Тимми подбежал, понюхал бутерброд и сказал, что не знает. Зато Солдайя знал. — Это варенье из жуков, — пояснил он. — Мама передала. Жан-Люк отодвинул от лица бутерброд, с напряженным лицом глядя мимо. Уорф заподозрил, что новость насчет происхождения варенья капитану не понравилась. — Из жуков, — повторил Пикар. Он посидел так несколько секунд, потом продолжил трапезничать. — На вкус очень даже неплохо, — сообщил он.