Создатель

Уорф проснулся поздней ночью от разговора — где-то неподалеку разговаривали двое мужчин. Он прислушался: слух клингонов не хуже собачьего, так что он без труда различал, что именно они говорили. — Дэйта, мы не успели как следует познакомиться в клинике, там была такая суматоха! — То есть вы приехали ко мне ночью, чтобы познакомиться? — Конечно, нет! То есть да, я приехал для этого. Дэйта, посмотрите на меня внимательно. — Доктор Либман, мое внимание всегда сфокусировано на конкретном объекте. — Я не сомневаюсь! Дэйта, скажите, вы не встречали меня до вчерашнего дня? — Это исключено, в моей памяти нет записи о более ранних версиях встречи. Уорф понял, что обязан увидеть этого доктора. На что это он намекает? Пришлось красться, как мышь. Хотя клингоны бывают даже трехсотфунтовыми, но шумными во время разведки — никогда. Он замер, разглядывая пришельца сквозь чуть приоткрытую дверь. В холле первого этажа стоял пожилой человек (хотя кто их знает, землян, у них то мужчины похожи на женщин, то старики на молодых). Уорф не жаловался на зрение, и смог разглядеть, что ночной гость удивительным образом похож на Дэйту. Или наоборот. — И вы не помните ни своего рождения, ни людей, которые вас создали? — Нет. Доктор Либман, так для чего же вы явились ко мне ночью? — Вы заметили сходство между нами? — Несомненно. Процент фенотипического сходства близок к максимальному значению, я нашел отклонения только в связи с возрастными изменениями. — Вы хотите знать, почему мы с вами похожи? — Нет. Гораздо более важно, почему ваш пациент похож на вас. Доктор Сунг попросил разрешения сесть и тяжело опустился в кресло. — Артрит, — пояснил он свою страдальческую гримасу. — Я уже совсем не молод, и порой отчаянно жалею, что… Впрочем, это неважно. Дэйта не садился, стоял перед гостем напряженно, как швейцарский гвардеец, только одетый в синюю рубашку и джинсы. — Он похож на меня, потому что я его сделал. Как и вас, Дэйта. Я создал вас обоих в начале восьмидесятых, когда мне довелось применять технологии дальних планет Федерации вместе с другими кибернетиками. Я дал вам свое лицо, сейчас это кажется юношеским бахвальством, а тогда казалось правильным и даже забавным. Я не ожидал, что машины будут настолько близки к людям во всем... — Доктор Либман... — Я Нуньен Сунг. Эрик Либман мой псевдоним, я не хотел привлекать к себе внимание после некоторых событий. Дэйта извинился и взял телефонную трубку со стола. — Доктор Либман, не лучше ли будет обратиться за медицинской помощью? Я не силен в диагнозах, но думаю, что вы пострадали душевно после сегодняшних событий. — Нет, Дэйта, со мной все в порядке. Не нужно никуда звонить, я уйду сам, но я очень хотел бы помочь тебе вспомнить. У тебя наверняка не больше семи лет воспоминаний, а ведь ты родился в 1983 году, почти десять лет назад. Потерянные годы можно воссоздать, твоя память очень емкая и точная, так что ты вспомнишь даже день твоего пробуждения. И, знаешь, работа в полиции вовсе не твой предел, ты способен на гораздо более серьезную деятельность. Дэйта слегка наклонил голову, будто выражал интерес. Уорф заподозрил, что офицер не просто пришелец, а нечто иное — ведь доктор несколько раз упомянул его создание. Тогда кто он? — Мистер Либман, возможно, вы ошибаетесь или выражаетесь слишком образно, чтобы я мог вас понять. Мне было бы полезнее получить от вас информацию о вашем пациенте, ведь он еще не найден. — Лор! Его зовут Лор! Его я сделал первым. Точнее, он первый удачный проект, с функционирующей нервной системой и прекрасным охлаждающим контуром. Ты стал вторым, я смог учесть множество ошибок, которые допустил при проектировании Лора. — В карте он значится, как Уолтер Нолидж. — Да, да! — судя по тону, доктор терял терпение. — Институт исчез, все мои проекты погибли! Мне стало негде работать, финансирование прекратилось, а Лор нуждался в присмотре и лечении. К счастью, мне предложили место врача в клинике психической коррекции, и я счел это отличной возможностью использовать свои наработки для лечения людей. Я забрал Лора в клинику, тем более он не выделяется на фоне других пациентов. Я восстанавливал его по фрагментам, взрыв был очень сильным, и Лор остался «не в себе». Я не хотел тянуть дальше то, что исковеркало мою жизнь, лишило семьи. Даже сменил имена себе и Лору, чтобы без моего желания меня никто не смог найти. Дэйта задумчиво взял телефонную трубку и занес палец над кнопками, но не спешил. — Взрыв в институте? В Майами никогда не регистрировалось взрывов. — Омикрон Тэта, институт в Силиконовой долине! Ты почти не пострадал, и я не мог распределять внимание на двоих, поэтому предложил Пикару взять тебя под крыло. Он лучший среди капитанов, я счел, что он позаботится о тебе должным образом. Правда, пришлось ограничить тебе доступ к памяти. Я не хотел передавать тебе груз, о котором хотел забыть. Мы с Жаном договорились, что он не станет рассказывать тебе о твоем прошлом. Но сейчас понятно, это не лучшее решение. Я могу дать тебе вспомнить одним касанием! К чему эти расспросы? — Прошу прощения, доктор, но в настоящий момент у меня нет оснований вам верить. — Откуда я знаю, что у тебя на спине есть выемка на уровне семнадцатого и восемнадцатого позвонков? — Откуда? — переспросил Дэйта с некоторой растерянностью, машинально потянувшись рукой за спину. — Если нажать в этом месте, то на глубине половины дюйма сработает механизм, который восстановит твою память полностью. Желтые глаза Дэйты испытующе смотрели на Нуньена-Эрика, но тот нисколько не смутился, не отвел взгляд, что теоретически свидетельствовало в пользу правдивости его слов. Уорф увидел, что Дэйта шагнул к доктору и повернулся спиной. — Если это не подействует, доктор... Либман, я назначу вам встречу в участке днем. Уорф не видел, что именно сделал доктор, но Дэйта внезапно рухнул на пол, будто из него выдернули все кости разом. Первым порывом клингона было выскочить и разобраться со странным доктором. Однако он замешкался и смог увидеть совсем уже невероятное. Доктор с болезненным стоном, держась за спину, наклонился над лежащим ничком Дэйтой и нажал на его затылок — внутрь и вверх. От этого нажатия часть черепа вместе с волосами легко сместилась, а из-под нее выбилось какое-то цветное свечение. Либман уверенными касаниями что-то сделал с головой полицейского, потом вернул черепную кость на место, неожиданно ласковым движением погладил Дэйту по голове и снова нажал на его спину. Все его манипуляции не заняли и одной минуты. Офицер глубоко вдохнул и поднялся — сперва на колени, потом оттолкнулся ладонями и встал. Эрик смотрел на него снизу вверх. — Дэйта, теперь ты узнаешь меня? Сунг нахмурился. Он стоял и смотрел на доктора. Тот рассеянно ерошил и без того взлохмаченную шевелюру. — Доктор Нуньен? Вы отключили меня. — Нельзя активировать отключенные блоки памяти без выключения, есть риск сбоев. Так ты узнаешь меня? Уорф давно не испытывал любопытства такой силы. Что за существо приютивший его полицейский? Его голова открывается, у него есть выключатель, и здесь находится создавший его человек. Райкер назвал Дэйту андроидом, в то время для Уорфа это была абракадабра, но теперь он в полной мере понимал значение слова. Мистер Дэйта Сунг машина! На Кроносе не бывало человекоподобных машин, да и здесь, на Земле Уорф не слышал о них. — Вы всегда игнорировали желания других разумных существ, — сказал Дэйта. — Это есть в моей памяти, доктор Нуньен Сунг. — Я не знал, что ты выжил, — в тоне доктора смешались сожаление и радость. — Я пять лет пытался восстановить твоего брата, Лора, но безуспешно… А ты жив, мой прекрасный сын, и... дай мне руку, пожалуйста. Дэйта помог ему встать. Либман — хотя нет, Уорф теперь знал, как его зовут на самом деле — Нуньен — Нуньен охал и держался за спину и еще за коленки. — Что с вами, доктор Сунг? — Мои суставы изнашиваются и болят. Но это неважно. Дэйта, ты должен найти брата. Теперь ты все знаешь о нем, о себе и обо мне, и сможешь с открытыми глазами вести поиск. — Но мои глаза всегда открыты. — Ты всегда воспринимал слова буквально, мой мальчик. Если бы ты знал, насколько я рад был увидеть тебя вчера! — Он ушел в Омикрон, — заявил Дэйта уверенно. — Там остался наш исходник, та матрица, которую вы использовали, чтобы создать нервную систему нашего типа. И он подает сигналы. Я слышал их и раньше, но не придавал значения. Есть необходимость подключиться к нему для обновления, матрица зовет меня тоже, и зовет очень настойчиво. — Я поеду с тобой, — безаппеляционно отозвался доктор. — Мне хотелось бы быть рядом с моими детьми, и Лору может понадобиться моя помощь. Дэйта не стал медлить, он вышел прочь, и доктор последовал за ним. Клингон остался один в темной комнате. Он рассудил, что вмешиваться в то, что происходило, нет никакого смысла — доктор и андроид прекрасно разобрались во всем без его вмешательства. А когда клингону нечем заняться, он ложится спать, потому что силы пригодятся всегда, вне зависимости от текущей необходимости. Прежде Уорф засыпал как угодно: втянутое от голода брюхо, под головой кожаная броня в свертке, на теле слой грязи, ноги ледяные от ночного холода, с обоих боков пропотевшие за дневной переход сотоварищи, издающие множество переливчатых ночных звуков, и жесткая земля вместо матраса. Сейчас у него есть возможность выспаться, как в раю. Поэтому он, чистый, сытый и еще слегка под хмельком, завернулся в полосатое одеяло и улегся на мягкую, чудесно подавшуюся под спиной кровать, ощущая комфорт каждой клеткой своего большого тела.