Создатель

Дэйта Сунг испытывал ощущение завершенности, одно из немногих доступных без чипа эмоций чувство. Это ощущение приходило к нему, когда он достигал цели. В "детстве", начальном периоде его жизни, это чувство возникало, когда он сравнивал результаты своих тестов или собирал нужную информацию. Несколько лет он прожил с куцей памятью о прошлом, и это мешало. Завершенность при использовании собственного архива стала невозможной. Однако он убедился в том, что такое же ощущение испытывает, возвращаясь домой и видя Тимми и Жан-Люка, свою маленькую семью. Дэйта уже несколько часов вел автомобиль, чтобы попасть в Омикрон, доктор Нуньен спал на соседнем сиденье. Его присутствие и активация заблокированной памяти наполняли Дэйту осознанием завершенности. Нуньен был очень активен первые полтора часа поездки, он рассказывал о себе и о том, как делал каждого из андроидов. И он разрывался от радости, бесконечно повторяя, что Дэйта лучший из его созданий. — Сэр, лучший в чем? — уточнял Дэйта. — Использование превосходной степени должно означать... — Я скучал по тебе, — Нуньен с мечтательной улыбкой смотрел на него. — По твоей дотошности в деталях и по манере делать вот так. Он одновременно поднял брови и поджал нижнюю губу. — Ты так делаешь, когда с чем-то не согласен. Ты часто так делал поначалу. — Вы не считались с моими желаниями, когда вносили изменения в мою конструкцию, когда собирались меня выключить в очередной раз. Но я мог только выражать несогласие. — Зану-уда, — ласково протянул Нуньен. — Так тебе не нравилось, что я тебя улучшал? Я хотел бы вернуться в то время, — Нуньен зевнул. — Когда институт еще стоял целым, и ты учился ходить и недовольничать, и Лор повсюду лез со своим мнением и сарказмом. Ты должен его помнить. — Мой брат? Я помню, моя память содержит запись о нём длительностью полторы тысячи часов. — Твой брат, да. Дэйта, хочу спросить: зачем ты усыновил мальчика? Даже людям нелегко растить детей, а тебе сложнее в разы. — Я пришел к этому через сочетание логики и эмоций, мистер Сунг. Логика говорила мне, что стремление продолжать свой род — основной признак живого существа, а эмоции — что одинокий ребенок несчастен. На самом деле Дэйта не был уверен в списке причин, которые побудили его заботиться о Тимми. Может, какая-то особая программа побудила его к этому? Или накопленный опыт? Или желание быть ближе к человеку, чем он есть? Зато его уверенность в том, что он принял правильное решение, забрав мальчика из приюта, близилась к максимальной. Точнее нет — он никогда не сомневался, что решение забрать Тимми правильное. — Я рад возвращаться домой, — добавил Дэйта. — Когда активирован чип эмоций, я рад. Когда он неактивен, я ощущаю правильность и завершенность. И если Тимми мне не звонит, или капитан Пикар отсутствует слишком долго, я волнуюсь и чувствую печаль. Нуньен восхищенно завозился, поворачиваясь к Дэйте всем телом. Очевидно, боковой угол обзора был неинформативным. — Я горжусь собой, — сказал он неожиданно. — Как много я в тебя вложил, если бы ты знал. И ты не просто близок к человеку, ты человек, Дэйта, пусть и не из костей и мышц. В тебе есть главное — ты нуждаешься в семье. А я свою растерял, потому что не умел принимать правильные решения. Хотя, как ни осмысливал все ситуации позже, ничего другого придумать не мог. — Я не понимаю, о каких ситуациях вы говорите. — Дэйта, знаешь, что странно? Вот ты рядом, и у меня чувство покоя, будто снова начало восьмидесятых, и мы живем одной большой, дружной семьей. Я подремлю немного, — пробормотал Нуньен. — Разбуди меня, когда мы приедем. Он спал тихо, скрестив на груди руки и свесив набок голову. Дэйта даже без чипа эмоций ощущал достаточно, чтобы понимать важность возвращения Нуньена в свою жизнь. Автомобиль преодолел очередной холм, из которых состояли последние сорок миль дороги, и проехал под билбордом "Добро пожаловать в Омикрон-Тэта". Раннее утро стояло в городке, розовое и влажное от росы. Все жители еще спали. Ни одной фигуры не попалось на центральной улице, ни один из десятков припаркованных автомобилей еще не двинулся. Дэйта знал маршрут, и уверенно свернул от центра вглубь городка. Жилые дома здесь мешались с корпусами лабораторий и зданий с табличками "НИИ". Вот и он, тот самый институт, в котором Нуньен создал Дэйту. По дороге Дэйта размышлял, стоит ли подключить чип эмоций, но справится ли он с ними? Даже люди не всегда властвуют над своими чувствами, особенно в тревожащей их ситуации. А Дэйта ожидал, что будет встревожен. Он еще не видел институт после взрыва. Конечно, за десять лет его восстановили, но часть, причудливо разрушенную и вогнутую, оставили и огородили изящной высокой оградой. Три этажа кирпичной белой стены накренились, все окна на торцовой стене расплылись и переплелись. — Джулианна сделала это, — сказал лохматый и сонный Нуньен, заворачиваясь в полосатый плед, будто в плащ. Дэйта укрыл его пледом под утро, когда увидел, что доктор поджимает ноги от холода. — Я так и не понял, что она хотела остановить. Дэйта знал, что. Джулианна страдала два года после бегства Ремана, считая себя и всех андроидов мужа монстрами. — Она была несогласна, — сказал Дэйта. — И мы все тоже. Нуньен оторопело посмотрел на него: — Боже, да с чем вы были несогласны?! — Доктор Нуньен, никто из нас не имел прав. Каждый из нас мог быть выключен и разобран по вашему желанию. Даже Джулианна. Вы никогда не спрашивали, что для нас означает это вмешательство. Но ваш приоритет как создателя не позволял никому из нас протестовать. Нуньен не отводил глаз от Дэйты. Он растерянно кутался в плед. Дэйта умел читать эмоции людей, хотя сам ими почти не пользовался. Он видел, что доктор Сунг озадачен — возможно, Нуньен никогда не задумывался, что означала его авторитарность. — Но иначе вы не стали бы теми, кем являетесь, — Нуньен шагнул к Дэйте и взял его за руку. — Посмотри, как совершенны твои пальцы. Я работал над ними так долго! Все в тебе идеально функционирует, мой сын. Да, Дэйта, я считаю тебя и всех моих созданий своими детьми. Я стал для вас и создателем, и эволюцией, а эволюция не должна жалеть — ее цель достичь совершенства. Дэйта аккуратно высвободил руку. — Но мы не были счастливы. Особенно Джулианна. Она не ваш ребенок и не андроид в настоящем смысле этого слова, она помнила, как была человеком, — с этими словами он толкнул дверь в ограде и пошел на сигнал, который здесь звучал все более интенсивно и навязчиво. — Будь осторожен! — крикнул ему Нуньен, когда андроид, цепляясь за элементы разрушенной стены, начал подниматься к месту, откуда исходил зов. Он взобрался почти к третьему этажу, который тем далеким взрывом сплющило полностью. Дэйта выбирал опору придирчиво, потому что стена крошилась и норовила разваливаться от нагрузки. Но необходимость концентрации на этой задаче не помешала ему заметить, что к оставшемуся внизу доктору Сунгу идут два человека, быстро и тихо. — Доктор Сунг, сзади! — крикнул Дэйта. Нуньен обернулся, взмахнув пледом, и замер, увидев оружие в руках обоих людей. — Доктор Сунг? — сказал один из них, высокий, в черно-оранжевом комбинезоне. — Мы забираем вашего андроида. Прикажите ему спуститься. — С какой стати вы хотите его забрать?! — у Нуньена от возмущения перехватило горло. — Что за выходки?! — Заткнись и прикажи ему слезать, — встрял второй. Дэйта видел, что второй не человек, а метис человека и другой расы. — Я могу и ноги тебе прострелить, Сунг, так что хорош артачиться. Острый слух позволял Дэйте слышать то, что говорили люди внизу. По напряженным позам чужаков он видел, что те действительно готовы напасть. Он не успеет спуститься, и у него нет табельного оружия, чтобы защитить Нуньена. Что бы ни происходило в прошлом, часть которого он хотел бы забыть, сопротивляясь самой идее бесконечно перекраивать его тело, проводить сотни тестов и экспериментов, меняя саму личность — все, что без тени сомнений делал доктор Сунг — невзирая на эту память, Дэйта не мог оставить Нуньена без помощи. Единственный вариант, который он имел в своем распоряжении, был импровизацией. Здесь, на разрушенной стене, тут и там лежали обломки кирпичей, острые и тяжелые. Прежде ему не доводилось метать в цель ни камни, ни что-либо иное, однако совершенство его нервной системы и механизм рук сработали безупречно. Сначала метис с глухим криком согнулся, схватившись за ногу, и тут же высокий выронил пистолет и прижал раненую руку к груди. Новый точный бросок — и оба снова заголосили. Нуньен подобрал один пистолет, а по второму сильно пнул, откинув его подальше. Дэйта не имел времени для аккуратных раскопок третьего этажа, пришлось действовать быстро и грубо: он добрался до титанового бокса с матрицей внутри несколькими дробящими ударами. Стена опасно сыпалась, да и нападавшие на доктора почти пришли в себя, и он не рискнул вернуться вниз тем же путем, каким поднимался. Он выбрал подходящую площадку на земле и прыгнул с высоты одиннадцати метров. Опыт работы в полиции подсказывал ему, что нельзя сейчас медлить и вступать в долгие переговоры. Дэйта передал бокс Нуньену и наклонился над высоким. — Предупреждаю, что я детектив полиции Майами, — сказал он. — Вы имеете право хранить молчание, все, что вы скажете, может быть использовано против вас. Рука у высокого висела так, что Дэйта заподозрил вывих. От удара обломком на ней уже наливался чернотой синяк. — Он сказал, что ты кукла, — простонал человек. — Приказано доставить тебя к космодрому. — Заткнись! — злобно прошипел метис. — Огребешь так, что на всю жизнь хватит! — Он мне руку сломал! — крикнул в ответ высокий. — Я не хочу добавки! Нуньен молча приставил пистолет к виску метиса. — Дэйта, мы должны сломать им вообще все, понимаешь? — очень сурово сказал он. Дэйта в первую секунду испытал замешательство: как может Нуньен предлагать насилие? Но Сунг тут же подмигнул ему — жест, который Дэйта знал. — Конечно, — согласился Дэйта, используя самый ледяной тон голоса. — Я способен на это, и кто мне помешает? Он поднял камень и сжал его, демонстрируя, как тот рассыпается в мелкий песок. Нападавшие совсем утратили боевой запал, и высокий как сидел, так пополз спиной вперед, помогая себе здоровой рукой и с ужасом глядя на свирепого офицера. — Кто вас прислал? — Нуньен ткнул пистолетом настойчивее. Метис охнул. — Нам нужен твой андроид, мужик, и все! Больше ничего не скажу! Меня ж разорвут! Дэйта обычно старался копировать походку и скорость движения людей, но сейчас наоборот, решил показать свою истинную природу. Он парой угрожающе механических шагов приблизился к метису, резко поднял его и перевернул вниз головой. — Вы будете говорить здесь или мы обсудим все в полицейском участке? — мирно поинтересовался он.