Wait for me

Со снежинками в волосах (опять шапку не надел!), с покрытыми инеем ресницы (они придают ему таинственный вид), с невозможно холодными руками (ну и кто из нас контролирует лед?) Мидория выглядит потрясающе. Словно из другого мира пришел поражать здешних жителей своей завораживающей красотой. Снегопад прекрасен, но Шото видит его лишь отраженным в бесконечно глубоких изумрудных глазах Деку. В них, на самом деле виден не только снегопад — скорее целый мир, вселенная; и небесное полотно с россыпью звезд, и скромные, но уютные улочки какого-то городишки, и полет прекрасных бабочек над цветочным полем… Изуку сочетает в себе черты самых восхитительных вещей на земле. Тодороки жалеет, что в его глазах Деку априори найти целый космос не может. Скорее скучную выжженную пустошь или покрытые льдом земли — не более того. Но, кажется, волнуется об этом лишь Шото. — Твои руки ледяные, — взволнованно замечает он и сжимает их в своих. Немного боится, что сейчас смутится, всполыхнет, и обожжет Мидорию. Этого не хочется от слова «совсем», и приходится сдерживаться изо всех сил. — Наверное, нужно было перчатки надеть, — легкомысленно пожимает плечами Изуку и улыбается — чуть хитро, но бесконечно тепло. — Зато твои руки очень горячие. — Это все из-за способности, — наигранно ворчит Шото. — И я не обязан каждый раз согревать тебя, между прочим! Говорит так, словно ему это не нравится, хоть на деле все абсолютно наоборот. Держать руки Деку в своих — невероятное удовольствие; незаметно поглаживать старые шрамики, новые раны, всей душой желать, чтобы они зажили и не причиняли Мидории боль… И, несомненно, волноваться, как бы способность не активировалась. Пока все идет хорошо. Пока Деку смеется, ловит снежинки языком (заболеть, что ли, хочет?), щурится, глядя на ослепительное солнце. Даже зимой его веснушки с ним — поразительно! Он правда ребенок солнца. Правда, с холодными руками. Шото растирает руки Мидории, и продолжает читать нотацию, что перчатки в такой холод носить строго обязательно, и не нужно здесь корчить рожицы и так легкомысленно смеяться! — Ты такой заботливый, — щебечет Изуку. Тодороки кажется, что он сейчас точно вспыхнет — и от смущения, и от волнения за здоровье этого идиота замершего, и просто так… Но вместо этого он подносит руки Деку к лицу и осторожно на них дует. Дыхание у Шото, если верить словам других, такое же горячее, как и руки. Только в такие моменты, как этот, он благодарит отца за унаследованную силу. Так забавно направлять ее на согревание того, кто, по сути, его соперником должен был стать. Жизнь полна приятных неожиданностей. — Сегодня красиво, — тянет Деку. — Было бы еще лучше, если бы кое-кто... — Шото очень хочет еще разок упрекнуть Мидорию (и когда только занудным таким стал?), но тот быстро целует в его губы и опять смеется. Совершенно не смутился, зато избавился от закономерных упреков на ближайший день. Поразительно досконально изучил повадки Тодороки и способы борьбы с его нравоучениями. Руки постепенно оттаивают, а улыбка Деку становится еще шире. Еще счастливее. — Ты просто мой спаситель. Тодороки насмешливо тянет: — Иногда мне кажется, что ты начал со мной встречаться только из-за этого. В глазах Деку — космос и искорки смеха. — Не только. Еще ты неплохо готовишь. — Вот значит как… — И целуешься. А снег неплохо остужает горящие щеки, оказывается.