Праздник Фонарей в Абу-Аби

      Гиацинтовый взгляд хрупкого мужчины окатил Фараджа холодной яростью. Губы его были сжаты в тонкую струну, а руки покоились на бедрах. Крашенный блондин неотрывно наблюдал за тем, как альфа собирается на праздник.       — Мой господин, раньше Вы всегда брали меня с собой на праздник Фонарей. Я чем-то провинился?       — Ты забываешься, Пауль, — слегка устало ответил мужчина. — Твое место в гареме и то, что ты иногда появляешься в моих покоях всего лишь маленькая благосклонность.       Шейх медленно заправлял тунику в брюки. Пауль часто пытался контролировать действия своего господина. Он наивно полагал, что Фарадж негласно выделял его среди жителей гарема. Глупец. Да, он был необыкновенно красив для этих мест, но обычная пустая красота не всегда бывает причиной восхищения и интереса. Родом омега был из Японии, но знал арабский не хуже коренных жителей.       — Да, мой господин, — скрипнул Пауль зубами. — Всего лишь благосклонность...       — Ступай. Мураж проводит тебя.       Омега в последний раз кинул взгляд полный надежды на Фараджа, но тот и усом не повел, все так же картинно повязывая на голову повязку. Дверь скрипнула и альфа тяжело выдохнул. Не раз ему приходилось ставить этого парнишку на место, но, черт возьми, этот грациозный блондин действительно нравился ему. Мужчина действительно дарил ему много внимания, по сравнению с остальными омегами в гареме. Отказывать становилось все тяжелее.       Вечер неумолимо приближался. Солнце лениво ползло за горизонт, нехотя уступая свое место круглой луне и ее подругам - звездам. Небо постепенно розовело, багровело, темнело. Праздник вот-вот должен был начаться. Все были готовы. Купцы празднично оформили лавки, между домами висели веселые яркие фонарики, все еще горячий песок был усасыпан разноцветными блестящими ленточками.       Идрису не терпелось поскорее увидеть арабские гуляния. Последний раз на праздник его водил отец. Но это было так давно...       — Видишь ту щель между домами? — тихо спросил Марсель, стоя чуть позади своего друга.       — Вижу, — омега нервно дернул головой, от чего пара черных прядей, слипшихся от пыли волос, сползли ему на лоб.       — Это отличный способ попасть на крышу. Всего два этажа, ты сможешь залезть? Если мы будем перебираться осторожно, то нас не заметят. Квартала два и мы окажемся на центральной улице.       Омега нетерпеливо переминался с ноги на ногу и кивал Марселю, внимая каждому его слову. Скоро он увидит заветную центральную улицу. А возможно и самого шейха! Но самая главная цель этого вечера – суметь украсть чего-нибудь вкусненького для себя и папы.       Впереди слышалась музыка. Яркий свет манил и вел двух воришек по крышам каменных домов. Один дом, второй, третий. Кажется, патрулирующие снизу арабы не заметили их, от чего можно было спокойно выдохнуть. Самое тяжелое позади.       — Прыгай, — скомандовал Марсель и Идрис кивнул.       Наконец-то. Вот он. Праздник Фонарей в Абу-Аби! Как чарующе здесь пахло сладостями и ореховым хлебом, как громко играла веселая музыка, как искренне улыбались люди вокруг... Идрис с упованием наблюдал за всем происходящим.       Настоящую сказку могут устроить только арабы!       Несколько ярко разодетых омег танцевали возле небольшого фонтана. Они демонстрировали всем свои подтянутые животы, но скрывали лица за вуалью. Золотые монетки звенели на красных юбках в такт каждому их движению. Подле них собрались зеваки и одобрительно хлопали в ладоши, некоторые даже сами бросились в пляс. Показывать свое тело для мусульман табу, именно поэтому танцоры хорошо скрывали свои лица за тканью. Никто не обращал на это кощунство внимания: в оазисах жили совсем отличные люди, которые старались наслаждаться от каждого прожитого дня, и танцы были их самым любимым развлечением.       — Идрис, вернись! — где-то позади послышался крик Марселя, но омега уже потерялся в потоке гуляющих арабов. Все вокруг смеялись, шутили и поздравляли друг друга с праздником. Совсем другой мир нежели район желтых песков. Значит, люди действительно могут так жить? Радуясь и наслаждаясь каждым днем, а не проклиная всех на свете?       Где-то справа засверкали разноцветные фонари, которые и привлекли внимание Идриса. Парнишка словно забыл, что на празднике он не один, а с другом. «Подходи, налетай, сладкий волшебный ореховый хлеб! Только что из печи и ещё горячий и мягкий, как зефир!»       Желудок Идриса жалобно заурчал.       Может быть стоит испытать свою удачу? Этот хлеб действительно пах волшебно. Он ещё никогда не пробовал ничего подобного в своей жизни.       Люди толпились вокруг прилавков: галдели, торговались, покупали и весело смеялись. Омега, немного постояв и подумав, решился.       Идрис подождал пока перед прилавком с ореховым хлебом будет больше желающих его испробовать, и затесался между арабами. Сейчас или никогда. Глазами он хищно следил за продавцом и ждал подходящего момента. Спустя пару секунд его отвлек какой-то альфа, высокий и статный. За его спиной можно было спрятаться и попытаться незаметно стащить пару кусков орехового хлеба.       Но в самый последний момент рука предательски дрогнула и воришка нечаянно уронил соседний пакет с хлебом на песок, чем и привлек внимание продавца и покупателей. Сердце отчаянно забилось, омега замер на месте. Все обернулись на неумелого вора.       — Ты что это, своровать удумал, малый? Нет денег – нет и хлеба.       — Я просто... — слова оправдания застряли у парня в горле. Его еще никогда не ловили на воровстве. Так глупо!       — Держите воришку!       Откуда-то посыпались патрульные, расталкивая недовольных арабов и направляясь к Идрису. Сопротивляться было бесполезно, его окружили как минимум трое крепких арабов. Омеги охали, альфы хмурили брови, глядя на вора. Отовсюду посыпалась брань: «Даже в праздник не могут не воровать! Кто его вообще пропустил? Оборванец... наверное из желтых песков! Отрежем ему руку, чтобы неповадно было!»       Идрис испуганно попятился назад. Отрезать руку? Нет, ему ведь не отрежут руку, они не поступят с ним так. Взгляд воришки метался с одного лица на другое и нигде не находил понимание, только лишь порицание. Один из арабов схватил его за руки и завел их за спину, да с такой силой, что омега невольно вскрикнул от боли. Кто-то ударил его ногой в живот.       — Ах! — Идрис поперхнулся и свалился на колени, жадно глотая воздух. Легкие словно свело судорогой. Ему и раньше приходилось драться: за еду, за воду, иногда просто потому, что он изгой общества. Но еще никогда никому не удавалось так быстро взять над ним верх.       — Господин, что прикажете делать с воришкой? Отрезать ему руку прямо сейчас?       Омега попытался встать и сбежать, когда вновь услышал об отрезанной руке, но его сбили с ног.       Высокий широкоплечий альфа, который пять минут назад был покупателем у прилавка, нахмурил свои густые брови. Рукой он схватил за подбородок омеги и поднял его лицо вверх. Молочная кожа была запачкана, глаза плотно прикрыты, из-за попавшего в них песка по щекам текли горячие слезы.       — Эй, парень. Ты в кого такой смелый, воровать на моем же празднике. Как посмел?       Мужчина говорил медленно и внятно, но очень громко. От такого тона Идрису захотелось просто испариться. Стало страшно за свою шкуру, хотя он все еще не понимал, кто с ним разговаривает.       — Ведите его во дворец, — приказал альфа спустя мгновение.       Идриса поволокли по теплому песку, но омега сопротивлялся как мог. Руки были связаны за спиной, поэтому возможности потереть глаза не было. Они жутко жгли от песчинок.       — Нет, куда вы меня тащите, — вопил он. — Отпустите, не трогайте меня!       Неужели сейчас он лишится своей руки...       Альфа молча наблюдал за этим зрелищем. Кивнув продавцу, который все это время стоял с открытым ртом, шейх направился вслед за процессией из трех патрульных и вопящего вора. Интересное завершение дня.