Праздник Фонарей в Абу-Аби

      Песок пустыни плавно переходил в дворцовый сад. В этом небольшом пространстве, огибающем огромный особняк, звавшийся дворцом, очень гармонично, как дополнение к общему стилю, были созданы симметричные клумбы с также симметрично расположенными на них растениями. Коврики из искусственной травы прекрасно сочетались на контрастном фоне с крупными камнями. Огромные колючие кактусы завершали картину. Каменные дорожки «гуляли» по саду, ведя за собой в самые неожиданные уголки этого маленького зеленого рая.       Беспорядочную толпу возбужденных людей составляли в основном альфы в льняных туниках и брюках с книгами в руках. На некоторых, правда, одежда была и построже, а кое-кто пришел и вовсе в арабском платье. Среди этих воодушевленных молодых альф топтался на месте Идрис, сминая в руках подол такой же туники. Чувствовал он себя неловко.       Азир взял его с собой на занятия для слуг по приказу второго советника шейха, рано утром разбудив омегу стаканом холодной воды в лицо. Не самое приятное побуждение. Молча одевшись, парни направились в сад, где и проходили занятия.       Никто не заметил новоиспеченного слугу, чему Идрис был невероятно рад. Не очень-то хотелось снова чувствовать на себе неодобрительные взгляды и слышать разного рода оскорбления. Хотя некоторые все же умудрились без тени стыда выкрикнуть в толпу пару гнусных словечек. Ну, доброе утро, дворец.       — Ты не мог бы отойти от меня подальше? — шикнул Азир, делая два шага в сторону. — Мы не вместе, даже если пришли сюда вдвоем.       — Неужели тебе настолько противно стоять рядом со мной? — картинно скривился Идрис и сделал шаг по направлению к недовольному Азиру.       Тот в свою очередь усмехнулся и тут же нервно выдохнул, оглянувшись на толпу людей. Как и большинство здесь, он не мог не презирать этого омегу, которого к тому же жизнь наградила слишком несправедливо, как считал альфа. В силу характера, Азира можно было назвать человеком зависимым от общественного мнения.       — Куда правильней бы было отрезать тебе руку за воровство, а не тащить во дворец.       Азир был слишком жесток, но Идрис это заслужил. Омега и сам это понимал, ведь воровство было самым большим грехом в Абу-Аби. Но разве у человека из района желтых песков может быть путь благочестия? Как ещё выжить в таком жестоком мире, где идет дискриминация? Иным арабам не понять, каково это, бороться за еду и воду, чтобы прожить еще хотя бы один день. Для них ты вор, преступник и совсем не важно, по какой причине ты решился на преступление.       — Хочешь сказать, что решение господина было неверным? — неожиданно между ними встал высокий парень и слегка пихнул Азира в бок. — Даже если этот альфа вор, это не дает тебе права унижать его. Он тоже человек.       — Он вор, — где-то позади раздался хриплый голос. — А воры не люди.       Постепенно все внимание галдевшей толпы было обращено на Идриса. Слуги смолкли и с интересом стали наблюдать за развернувшейся словесной баталией. Идрис же словно онемел и лишился дара речи. Этот парень заступился за него?       — Пойдем, — Идриса схватили за локоть и поволокли через всю толпу в другую сторону сада, где уже не было такого количества людей. — Я слышал, что учитель опоздает, ты можешь побыть здесь.       В приятном, звучном голосе этого парня звучали металлические нотки, несколько смягченные и приглушенные западным акцентом. Внешность его так же заслуживала внимания: он был высок, худощав и смугл. Из-под прямых черных бровей смотрели спокойные, но пронизывающие глаза, удивительно синие для такого смуглого лица. И этот взгляд и правильной формы нос гармонировали с твердой, решительной складкой его губ. Одет он был так же, как и остальные.       — Не стоило, — как только они отошли, Идрис выдернул свою руку. — Теперь ты для них защитник преступника.       Альфа оглянулся на взбунтовавшуюся толпу и печально улыбнулся себе под нос.       — Ты защищал меня перед ними, — фыркнул Идрис. — Теперь ты такой же изгой, как и я.       Настроение было испорчено окончательно. Это утро не могло начаться никак иначе.       — Когда-то я побывал в твоей шкуре. Воровство действительно грех, но это не повод желать кому-то зла. Каждый грех достоин прощения. Меня зовут Джафар.       Альфа говорил так спокойно и четко, что толика этого спокойствия передалась и Идрису. Они посмотрели друг другу в глаза. Было удивительно разговаривать здесь с кем-то, кроме Тома и вечно озлобленного Азира.       — Я Идрис. Спасибо тебе, Джафар, — тихо поблагодарил поникший омега. — Но... Только я не альфа. Ты ошибся.       Лицо Джафара озарила лучезарная улыбка такой доброты, что Идрис просто не мог не улыбнуться в ответ.       — Вот как. Теперь понятно, почему от тебя так сладко пахнет.       Омега покраснел и отвернулся от собеседника, изображая заинтересованность стоящим рядом кактусом. Почему подобное всегда вводит его в ступор, ну почему?! Щеки предательски выдавали смущение. А Джафара такие откровения нисколько не смущали. Он стоял довольный и с чрезмерным вниманием рассматривал своего собеседника.       Через несколько минут началось занятие и Джафар с Идрисом последовали за всеми.       День оказался очень тяжелым, но довольно продуктивным. Омеге удалось немного познакомиться с дворцом, научиться отличать западный зал от восточного. Поверить в то, что это теперь его дом, удавалось с трудом. Привыкнув к жизни в бедности, уже сложно отвыкнуть от старого образа жизни. Все было в диковинку. Да и сейчас здесь Идрис был совсем один, а где-то там, на окраине города все так же его ждал убитый горем и замученный волнением отец.       Лишь две недели спустя Идрису удалось немного привыкнуть ко всему. Резкость Азира стала привычным составляющим каждого дня. Только будить себя стаканом ледяной воды омега больше не позволял. Научившись давать отпор недоброжелателям, жить во дворце стало куда проще. Единственное, что все это время беспокоило — это его отец. Том не разрешал Идрису отлынивать от работы ни на минуту, не говоря уже о визите домой. Слугам низшего ранга было запрещено покидать стены дворца без разрешения шейха.       А шейх постоянно был в работе: с самого утра у него всегда были назначены встречи с важными людьми, а к обеду на его рабочем столе скапливалась куча бумаг. Даже вечером он находил время, чтобы решать вопросы государственной важности. Невероятной занятости человек.       Один из самых обычных вечеров поначалу выдался относительно спокойным. Так же как и всегда, сидя на своей кровати в окружении книг по этике и дипломатии, Идрис пытался вникнуть в смысл каждого абзаца. Но чтение давалось ему с трудом. Том учил его чтению и письму и за две недели, проведенные во дворце, омега во многом преуспел.       — Ты пялишься на эту страницу уже минут тридцать, — усмехнулся Азир, поглядывая в сторону Идриса. — Бедняга. Воровать наверняка легче, нежели читать?       Идрис не обратил на колкость никакого внимания. Изо дня в день Азир не менялся по отношению к нему. И с этим оставалось только смириться.       — Твой ядовитый сарказм меня не задевает, — ответил Идрис, не отрываясь от книги. — Займись своими делами и оставь меня в покое.       — Не указывай, что мне делать, вор! — воскликнул Азир, отшвыривая книгу в сторону.       Азира всегда раздражало, когда Идрис отвечал ему. А вот второго забавляла подобная реакция.       — Не называй меня вором, — спокойно сказал Идрис.       — А как мне тебя еще называть, грешник?!       — Да ты знаешь, что такое настоящий грех! — начинал злиться омега.       Как же он достал. Не было ни одного дня, когда бы этот самонадеянный глупец не обозвал бы его вором. Сегодня исключений не предвиделось и в конце концов словесная перепалка закончилась тем, что Идрис, схватив в охапку книги, выбежал из своей комнаты и побежал куда глаза глядят. Пройтись по опустевшим коридорам дворца прельщало больше, чем остаться в комнате и продолжать выслушивать гадости от Азира.       И пусть даже позорное звание было оправдано, Идрис надеялся рано или поздно избавиться от этого клейма. Все это время он усердно занимался, знакомился с новой жизнью. А Джафар помогал освоиться среди слуг, за что ему огромное спасибо.       В порывах чувств омега взбежал по лестнице на второй этаж и вышел на балкон. Вечерний ветер резко обдал его лицо прохладой и нежно, не без укора, погладил черные локоны, отросшие до пояса. Том заставлял заплетать Идриса косу, но у омеги никогда не получалось, сколько бы он не пробовал.       В это время все жители дворца уже давно отдыхали в своих покоях, поэтому Идрису посчастливилось остаться незамеченным. Солнце давно зашло за горизонт и температура воздуха резко упала. Пустыня была хитра, она умела прятаться за маску неприступной жаркой красавицы. Однако на самом деле она ничем не отличалась, скажем, от равнинной местности. А столь суровые погодные условия, которые здесь прослеживаются, образуются из-за ветров. Они буквально разгоняют облака над пустыней, не давая им возможности оросить землю дождем.       Идрис вдохнул остывший воздух и обхватил себя руками, потерев плечи. Волосы беспокойно колыхались за спиной.       — Прошу Вас, поцелуйте меня!       Сердце внезапно пропустило удар. Голоса доносились откуда-то снизу, из сада.       — Возьмите меня за руку, здесь так холодно.       Источник тихого мелодичного голоска со слабым зарубежным акцентом был совсем близко. Идрис инстинктивно присел на корточки и отполз ближе к стене. Рука его дернулась к ручке двери, чтобы вернуться обратно в коридор.       — Почему ты так легко оделся?       «Господин! — почти вырвалось из уст омеги, когда он услышал знакомый голос».       Рука так и осталась висеть в воздухе. Если это личный разговор, то будет очень некрасиво остаться здесь. Но почему рука не хочет дернуть за ручку?       — Как только мне сообщили, что Вы ожидаете меня в саду, я даже не подумал о такой мелочи. Важнее для меня это увидеть Вас.       — У меня в покоях приготовлена горячая ванна. Надеюсь, она тебя согреет.       Шейх был явно в хорошем настроении, говорил он спокойно и медленно, словно с предвкушением чего-то стоящего. На секунду Идрис захотел увидеть его лицо.       Воцарившееся молчание начало напрягать, когда снизу послышались странные звуки. Красноречивый стон заставил омегу прикусить губу и подползти к краю балкона, чтобы увидеть то, чего он видеть не должен.       — Пауль, иди, иначе ты совсем замерзнешь.       — А как же Вы, господин?       — Я скоро присоединюсь к тебе. Прикажи слугам добавить в воду молока. Мне нужно зайти к Томасу.       «Приказать? Разве еще кто-то во дворце имеет право отдавать приказы, кроме шейха? — заинтересовало омегу».       Темный силуэт скрылся за углом, а шейх остался стоять среди кустарников в гордом одиночестве. По крайней мере, он так думал, пока Идрис случайно не наступил на острый камень и не вскрикнул от неожиданности. Откуда здесь вообще мог взяться камень?!       Фарадж молниеносно поднял голову. Взгляд карих глаз наткнулся на испуганного своим же криком омегу. С пару секунд оба смотрели друг на друга.       — Довольно... неожиданно, — выдохнул Фарадж.       Идрис схватил выпавшую из рук книгу и выбежал обратно в коридор. Ему показалось, что впервые за все время во дворце он почувствовал, что страх сковывает его тело. Подслушивать самого господина, о чем он только думал?       С этого дня Идрис старался избегать тех мест, где бы мог оказаться Фарадж. Намеренно отказываясь выполнять часть поручений Тома, которые так или иначе касались шейха, и избегая остальных слуг. Но, как назло, Фарадж все равно находил Идриса.       Завтрак в обществе Тома? Шейх обязательно найдет повод для разговора со своим вторым советником. Уроки в саду? Господин оказывается проверяющим качество обучения своих слуг. Словно какое-то проклятие сводило мужчину с избегающим его омегой. Стоит отдать должное Фараджу: он старался не обращать на парня никакого внимания. По крайней мере, Идрису так казалось.       Очередное занятие с Томом проходило в западном зале. После обеда все слуги занялись своими делами, а омега продолжил обучаться чтению в присутствии своего наставника. Джафар сочувственно похлопал друга по плечу и отправился с остальными.       Фарадж навестил их неожиданно, как раз в тот момент, когда Идрис пытался выговорить очередное латинское словосочетание.       — Почему о том, что во дворец прибывает семья Фаиль, я узнаю последним?       Голос шейха был резок. Идрис, завидя мужчину, сразу же согнулся в поклоне и уронил взгляд в пол.       — Я полагал, что Гердон сообщил Вам об этом, — Том поклонился и привстал со своего места.       Фарадж с трудом сдерживал злость:       — Мне сообщили прибывшие подручные Джозефа Фаиль. Гости будут здесь уже на рассвете.       — Я распоряжусь о том, чтобы комнаты были подготовлены, — озадаченность сковала второго советника.       — Я все еще шейх или вы уже нашли мне замену? — в голосе прозвучали стальные нотки, а в карих глазах сверкнула злая искорка.       — Прошу простить меня, я действительно думал, что Вам сообщили об этом.       — Не заставляй меня впредь срываться на тебя за твои проступки, — взгляд Фараджа наткнулся на стоявшего в сторонке Идриса. — Ты...       Омега инстинктивно дернулся в сторону, не поднимая головы.       — Подойди, — успокаиваясь, приказал Фарадж.       Идрис не имел права не подчиниться, пусть так хотелось остаться стоять в стороне. Сделав три шага по направлению к мужчине, омега замер перед ним как вкопанный. Теплая ладонь коснулась щеки и Идрис нервно выдохнул. Том так же нервно выдохнул вместе с ним, наблюдая за действиями шейха.       — Как твои успехи?       — Он очень способный мальчик... — словно предчувствуя беду, Том постарался обратить внимание Фараджа на себя.       — Я спросил не тебя, а его, — возмущенно прервал мужчина.       Идрис ответил не сразу. Ему нужно было время, чтобы хладнокровно разобраться в потоке мыслей, обрушившимся на него при этом неожиданном вопросе. Подумав, он тихо заговорил:       — Я благодарен судьбе за возможность служить Вам, мой господин. Дворец стал для меня вторым домом. Здесь я нашел друзей.       Мужчина довольно улыбнулся. Поспешно, даже слишком поспешно, он произнес:       — Ты так старательно избегал моего общества, что мне показалось это доставляет тебе неудобства.       «Скорее это Вы искали любой повод застать меня врасплох, — подумал Идрис, но не сказал».       Мужчина внимательно следил за парнем, чтобы уловить любое изменение на его лице, но Идрис умело держал себя в руках.       — Это не так, — просто произнес он.       Фарадж снова довольно расплылся в улыбке, забывая о том, что еще несколько минут назад кричал на Тома, что ему не сообщили о прибывающих гостях. Коснувшись щеки Идриса еще раз, Фарадж отступил и кивнул Тому, стоявшему все это время позади.       — Позаботься завтра о гостях. Утром у меня будут другие заботы.       Еще раз взглянув на лицо омеги, Фарадж развернулся и поспешно направился в гарем.