Праздник Фонарей в Абу-Аби

      Утро наступило. Солнце лениво поднималось над Абу-Аби, опаляя песок своими жгучими лучами. Хорошо, что во дворце можно спрятаться от этой невыносимой жары за высокими мраморными колоннами и тяжелыми занавесями. Здесь всегда было прохладно и свежо.       Идрис аккуратно водил мокрой тряпкой по полкам книжных стеллажей, протирая те от пыли. В личном кабинете шейха генеральная уборка должна проводиться каждый день. Сегодня слугам повезло: Фарадж был занят развлечением недавно прибывших гостей и отсутствовал во дворце. Этими гостями оказалась довольно добродушная и спокойная семья из соседнего оазиса. И Идрис до сих пор не понимал, почему этот визит так нервировал всех вокруг.       — Младший сын семьи Фаиль – Арай – приходится нашему господину женихом, — объяснил Джафар. — Проблем с выбором супруга у шейхов нет – все решается еще до того, как они вступают в сознательный возраст.       — Вот как, — Идрис был искренне удивлен, однако, таковы традиции здешних краев. — В таком случае, разве не может господин расторгнуть помолвку? Раз для него это не по душе.       — Если бы он так поступил, это поставило бы точку во взаимоотношениях двух оазисов. Дружба с династией Фаиль важна для Абу-Аби. Арабские шейхи – мудрые бизнесмены. Их богатства – это не только заслуга их предков. Это результат продуманных и верных стратегий в бизнесе и политике.       Сквозь тяжелые золотистые шторы в окна кабинета проникало совсем мало света. С того вечера, когда Идрис случайно оказался неугодным свидетелем близкого общения Фараджа с неким Паулем, он старался не думать о шейхе. Но почему-то все время, даже когда проходили занятия или когда омега выполнял поручения Тома, в его мыслях был только он. Образ высокого, широкоплечего господина навязчиво преследовал все мечтания Идриса. Но осознание того, что для всех вокруг, и для Фараджа в том числе, он всего лишь вор и слуга, отрезвляло Идриса. Нет, он не мог просто так взять и влюбиться в Фараджа, это было бы глупо, если учесть, сколько омег желает войти в круг приближенных шейха. Таким как Идрис не то, что мечтать... запрещено лишний раз попадаться на глаза таким, как Фарадж. Да и что такое любовь? Неизвестное странное чувство.       — Такова жизнь шейхов, — Джафар пожал плечами и улыбнулся. — Жертвовать собственными интересами ради благополучия своего народа.       Джафар был явно рад, что не родился шейхом в этой жизни. Создавалось впечатление, что он знает много интересного. Этот альфа был очень умен и начитан.       — Такая жизнь точно не по мне, — подвел итог альфа и продолжил дальше заниматься уборкой.       Им с Идрисом было велено навести порядок в кабинете правителя, пока тот вместе с гостями не вернулся с соколиной охоты. Управление государством оставляет немного свободного времени, но неограниченные финансовые возможности шейхов позволяют иметь свои причуды и увлечения. Одним из любимейших увлечений Фараджа являлась соколиная охота. Том как-то рассказывал Идрису о том, как однажды Фарадж даже отправился в мировое турне ради того, чтобы поохотиться вместе с соколами.       «Наверное, это тяжело, — омега снова вспомнил, как кричал Фарадж на Тома за то, что никто не сообщил ему о прибытии семьи Фаиль. — Нет, это ужасно. Жить всю жизнь не с тем, кого выбрало твое сердце. Господин был явно не рад гостям».       Послышался плеск воды и грязная тряпка с жалким бульканьем утонула в ведре. Рука омеги окунулась в прохладную воду, чтобы вновь достать и отжать ее. На душе было неспокойно. Сосредоточиться на работе никак не получалось.       Неожиданно для себя и стоящего рядом Джафара Идрис вдруг вспомнил тот самый вечер:       — Джафар, а кто такой Пауль?       На мгновение в комнате стало тихо, и Идрис почувствовал нарастающее напряжение. Джафар в немом вопросе уставился на друга. Конечно, он знал человека по имени Пауль, да и весь дворец знал этого омегу.       — Зачем тебе? — голос альфы остался неизменным, а вот на лице читалось явное недовольство заданным вопросом.       Идрис отвернулся и снова стал натирать полки, создавая видимость прилежного слуги. Хотя на самом деле он ужасно занервничал. Джафар довольно резко изменился в лице, значило ли это, что Идрис снова лезет не в свое дело?       — Этот парень, — медленно заговорил альфа, подбирая слова. — Появился здесь сразу после меня. Он приехал из-за границы вместе со вторым советником. Ты уже встречал его?       — Вроде того, — немного подумав, ответил Идрис.       — О красоте этого восточного омеги ходит много слухов, — уши Джафара слегка покраснели.       Идрису пришлось сделать над собой усилие, чтобы не выронить тряпку из рук. Тем вечером разглядеть этого омегу не удалось, но шейх явно относился к нему не как к обычному гостю и даже не как к слуге. Так кто же он?       — Пауль – любовник господина, — отрезал Джафар. — Шейх настолько сильно влюблен, что закрывает глаза на его самовольное поведение. Можно сказать, если ты перешел дорогу Паулю, то ты перешел дорогу самому шейху.       Любовник господина? Нет, этого не может быть.       — О личной жизни шейхов и их отношениях с омегами в Саудовской Аравии говорят лишь шепотом, — отвернулся к окну Джафар, переключая внимание на гардины.       Идрис прикрыл глаза. Столько мыслей крутилось у него в голове, что казалось она сейчас лопнет. Чувства спутались в тугой клубок: ревность, отчаяние, любопытство и огорчение. Даже сам омега не понимал, что именно он сейчас ощущал. Его так поразила правда о Пауле, что он на некоторое время совсем забыл, что в его руке тряпка, а в ногах ведро. Дернув ногой, Идрис испуганно вздрогнул. Раздался громкий скрежет и звук разлившейся воды.       Джафар сразу же подбежал к нему и приобнял за плечи, кидая на пол сухую тряпку, чтобы та как можно скорее впитала воду. Лужа была небольшая. Почувствовав, как омега дрожит, альфа взволнованно взглянул ему в глаза:       — Эй, что с тобой? Ты весь дрожишь. Это всего лишь вода!       — Прости, это моя вина. Нужно скорее убрать здесь.       Идрис постарался выбраться из объятий Джафара. Как же он запутался в себе! Каждое упоминание о Фарадже эхом отдавалось в сердце, но омега мог с уверенностью заявить, что не влюблен в него. Так почему же так тяжело сейчас узнавать подробности жизни альфы? Так тяжело и... интересно.       — Будь аккуратнее.       — Угу.       К вечеру Идрис совсем раскис. Джафар пытался ободрить друга, но после их утренней уборки омега замкнулся в себе. Он все думал и думал о том, почему же мысли о шейхе не оставляют его. Ведь это так глупо!       «Мне это не нужно. Мне не нужно знать чем занимается господин, с кем проводит время. Зачем я постоянно думаю об этом? Шейх никогда не посмотрит на меня. Все это только заставляет меня страдать. Нет, нет, нет...»       — Отнеси этот поднос в покои господина.       Чьи-то грубые слова пролетели мимо ушей. Идрис продолжал стоять возле окна и вглядываться в кромешную темноту. Том разрешил омеге сегодня отдохнуть от работы, которой все равно не было.       — Ты что, оглох?       Подзатыльник выдался ощутимым, Идриса словно окатили ледяной водой. Обернувшись, он увидел раздраженного повара с серебряным подносом в руках. На нем стоял графин с красным вином и тарелка с фруктами. А рядом лежал бутон красной розы. Не сразу сообразив, что от него требуют, омега непонимающе похлопал глазами.       — Бери поднос и неси в покои господина! Я что тебе, попугай, по сто раз одно и то же повторять? — толстый бета выглядел устрашающе.       — Но, — тут же спохватился Идрис. — Я...Я не могу.       — Совсем распоясались, — зло хохотнул тот. — Выполняй приказ, слуга.       Личные апартаменты шейха находились на втором этаже. В коридорах царил полумрак, было слышно только тихое журчание настенных фонтанов. Пред широкой, плотно закрытой дверью стояли трое патрульных. Суровые выражения их лиц означали, что никого не пропустят внутрь.       «Вот и славно».       Идрис с облегчением развернулся, чтобы отвести поднос обратно на кухню, но тут один из патрульных окликнул его.       — Разве этот поднос предназначен не господину?       Мужчины переглянулись и любезно расступились, пропуская омегу.       «Хочу сбежать отсюда».       В комнатах было тихо. Как только он вошел в покои господина, за ним тут же закрыли дверь.       Интерес тут же проник в сознание Идриса, заставляя того с любопытством осмотреться, ведь это были покои самого господина. Напряжение тут же куда-то улетучилось, когда омега провел взглядом по плюшево-розовым стенам комнаты. По левой стороне от входа расположилась еще одна дверь, наверное, ведущая в спальню. Она была плотно прикрыта. Впереди был выход на балкон, скрытый кроваво-красными занавесями, обрамленными золотыми нитями, а перед ним фривольно расположились две небольшие софы, разделенные стеклянным столиком. На нем стояла хрустальная ваза с большим букетом благоухающих красных роз. Аромат стоял восхитительный. Вечерний ветер колыхал занавеси, разнося по комнате прохладу и свежесть.       Залюбовавшись на мгновение обстановкой, Идрис совсем не заметил, что на софе кто-то сидел. Частичная темнота не давала возможности внимательнее рассмотреть кто же это.       — Ставь и уходи, — скомандовала тень.       Идрис опешил от знакомого мелодичного голоса с восточным акцентом. Нет, этого точно не может быть.       Темный силуэт становился все отчетливее. Уже можно было разглядеть крашеные блондинистые локоны, ниспадающие практически до бедер своего хозяина, тонкую талию и выразительное лицо, не типичное для жителей жарких арабских стран. Иностранец был облачен в легкую, почти прозрачную кандуру. Запястья его украшали серебряные браслеты, а в ушах блестели серьги.       Кажется, этого омегу с кукольной внешностью звали Паулем. Именно таким его и описывал Джафар, и сейчас Идрис понимал, почему при одной мысли о нем у друга краснели уши. Любовник самого шейха...       Поставив поднос с вином и фруктами на стеклянный стол, Идрис развернулся к выходу и зашагал так быстро, как только ему позволяли правила. Однако уйти так и не удалось. Пауль успел окликнуть его.       — Хотя погоди, как там тебя, — тихий, но в то же время властный голос заставил остановиться и развернуться. — Заплети мои волосы. Обычно это делает Шанталь, но его сегодня нет во дворце.       — Простите, но... я не обучен этому, — замялся было омега.       Это было правдой. Идрису было сложно справляться со своими волосами, не то что с чужими. Для него данное искусство было непостижимым. И сейчас его ответ не был поводом сбежать отсюда поскорее. Хотя находиться в обществе этого омеги, да еще и в покоях самого шейха, абсолютно не хотелось.       «Что он вообще здесь делает? — Идрис смотрел куда угодно, только не на полуобнаженного Пауля. — Ну да, что еще может здесь делать любовник господина».       — Какой странный ответ для слуги, — поначалу Пауль, казалось, слегка опешил от такой дерзости. — Если я приказываю тебе, ты обязан выполнять. Разве ты этому не обучен? Иначе, как вообще приняли тебя на эту работу.       Идрису стало немного не по себе и он послушно подошел к Паулю со спины и принялся расчесывать его длинные волосы.       Самые корни были чернее ночи, а вот дальше волосы практически просвечивались. Наверное, их слишком часто мучили всевозможными косметическими процедурами. Но несмотря ни на что, они все равно были очень мягкими, словно бархат.       — Откуда у тебя руки растут! — вскрикнул Пауль и раздраженно помотал головой. — Ты мне все волосы выдернешь!       — Простите, но я ведь предупреждал...       — Что ты за слуга такой, который элементарно не может расчесать хозяину волосы?!       Идрис запнулся в извинениях.       — Вы не мой хозяин, — твердо ответил он и уронил волосы омеги из рук.       Пауль, кажется, задохнулся от возмущения. Еще никто и никогда ему не дерзил и не говорил таких возмутительных слов. Как посмел этот слуга перечить ему!       — Ах ты!       В глазах у разгневанного омеги заиграли злые огоньки. Привыкнув к всеобщему смирению перед ним, сейчас было непривычно слышать подобные заявления. Да и к тому же, они ужасно выбешивали. Рука Пауля потянулась к тарелке с фруктами и через секунду комнату заполнил скрежет треснувшего фарфора и испуганный крик Идриса. Он отступил от разозленного Пауля и прижался спиной к двери.       — Я твой хозяин, жалкая собака! — выкрикнул Пауль.       Вторая дверь с грохотом открылась и из спальни вышел Фарадж. Увидев развернувшийся неравный бой, мужчина молниеносно схватил за руку Пауля и повернул к себе.       — Почему ты кричишь на моих слуг? — спокойным голосом спросил шейх. Хотя он был заметно обескуражен увиденным.       Идрис упал на колени в поклоне и опустил взгляд в пол. Почему, ну почему он постоянно попадает в такие ситуации?       Пауль попытался выдернуть свою руку из каменной хватки. Во взгляде его все еще играл гнев. Полупрозрачная кандура бесстыдно задралась до бедер, но это совсем не волновало любовника шейха. Ему хотелось только одного – испепелить на месте невежественного слугу.       — Прикажи отрубить ему голову, — запнулся Пауль и топнул ногой. — Он только что посмел оскорбить меня!       — Чем он оскорбил тебя? — спросил Фарадж и с сомнением оглянулся на Идриса.       Жалкий вид тщедушного слуги навряд ли мог внушить уверенность в правоте слов Пауля. Испуганный омежка еле трясся в ожидании наказания. Взгляд шейха тут же потеплел и он неосознанно ослабил хватку. Но как только альфа дал слабину, Пауль улучил момент и схватился за большую хрустальную вазу, которая стояла на столе.       — Пауль, не смей..!       После громкого скрежета в покои ворвались взволнованные патрульные с оружием наперевес. Они ожидали увидеть что угодно, но только не окровавленного слугу у ног шейха и его любовника.