Праздник Фонарей в Абу-Аби

      Омега стоял и молча наблюдал за тем, как двое парней запрыгивают на верблюда и уносятся в сторону города. Лицо его было беспристрастно, хотя он знал, о ком говорил этот оборванец. С их первой и последней встречи молодой омега разузнал об Идрисе все, что только можно. Теперь ему было известно даже больше, чем нужно и это влекло за собой некую опасность.       Мелкой поступью он зашагал обратно во дворец, поправляя свои белоснежные локоны, свободно спадающие до бедер. В погоне за любовью господина он не пожалел свои некогда прекрасные и густые черные волосы и превратил их в мочалку. Потому, что Фараджу очень нравилось видеть его белокурым. Он пожертвовал слишком многим, чтобы стать тем, кем сейчас является.       — Интересный поворот событий, — прошептал сам себе омега, представляя мертвого Идриса и удовлетворенно улыбаясь этой картине.       Из-за накатившей на него в последнее время хандры, сегодня Пауль решил прогуляться по саду и стал свидетелем разговора одного из слуг с каким-то оборванцем. Он вовсе не собирался подслушивать, просто так получилось.       Можно было возмутиться тому, что слуга покинул дворец, так как это было строго настрого запрещено. Но Пауль точно знал: в город Идриса отпустил сам Том, второй советник шейха. Теперь любовник Фараджа страстно следил за всем, что происходило в жизни этого ничтожного слуги. Зачем? Он ненавидел этого парнишку всеми фибрами своей души. К тому же совсем недавно омега узнал об Идрисе кое-что, что могло бы все перевернуть.       Что делать с этой «правдой» Пауль не знал. Совершенно точно ясно было одно – шейх не должен узнать об этом.       Яркий солнечный свет заливал мраморный пол дворцовых коридоров, а в углах в огромных голубых вазах мирно шелестели зеленые листья папоротника. Все готовились к отъезду семьи Фаиль, которая гостила в Абу-Аби несколько дней. Все это время Джозеф Фаиль и Фарадж Абиль пытались прийти к общему соглашению и уже в конце концов назначить дату свадьбы. Этой зимой Араю исполнялось шестнадцать и это означало, что до долгожданного события оставались считанные месяцы. Фарадж прекрасно это понимал.       — Поднимем же бокалы! — удовлетворенно произнес мужчина.       Джозеф уже давно разменял пятый десяток, но спокойствия его душа не находила. А все потому, что ни один из его сыновей так и не подарили мужчине внуков, а следовательно и наследников. Брак Арая с шейхом Абу-Аби был важен для него и его народа.       В обеденной зале было душно. За столом гремели бокалами, раздавался смех и не стихали задушевные разговоры. Фарадж был единственным, кто никак во всем этом не участвовал, пусть и старался делать заинтересованный вид. Сидящий по правую руку от него Том то и дело кидал на своего господина неодобрительные взгляды, но ничего не говорил.       Стол ломился от различных блюд и бочек с вином, повар приготовил свои фирменные блюда, музыканты тихо играли у стены – завтра семья Фаиль покидает владения Фараджа и отправляется обратно в Хейжар.       — Господин, обратите свое внимание на Арая, — тихо посоветовал Томас шейху, отчего второй нервно схватился за наполненный до краев бокал и сделал глоток.       — Если ты приведешь веские доводы, зачем мне это, я поступлю по твоему совету.       Мужчина даже смотреть не желал на бедного, затюканного отцом омегу, с которым он вскоре обязан был обручиться. Арай был красив в каком-то смысле: его волосы цвета смолы и синие глаза напоминали альфе об Идрисе, но все остальное в нем вызывало у Фараджа раздражение. Если бы не соглашение отца на этот союз, мужчина никогда бы не посмотрел в его сторону.       — Если Джозеф Фаиль не увидит вашей благосклонности, он сможет легко разорвать помолвку. Ему важен этот союз, но он все же не зверь, чтобы обрекать сына на мучения в несчастном браке. Все надеются, что вы еще сможете найти общий язык.       — Мне тридцать, Томас, — зашипел себе под нос Фарадж. — О чем ты предлагаешь мне вести разговор с пятнадцатилетним мальчишкой? Он даже для постели не годится, о чем думает его отец?       — Вы были рождены, когда вашему отцу едва исполнилось семнадцать. Все в порядке вещей.       — Да знаю я, — отмахнулся альфа и постучал пальцами по столу.       Гости все чаще и чаще поднимали свои бокалы. Смех становился все громче, а разговоры все откровеннее. Не только Фарадж чувствовал себя неуютно в такой обстановке. Молчаливый Арай не издал за весь вечер ни звука, пытаясь остаться незамеченным и тем самым избежать общения с кем-либо. Омега неохотно ковырял вилкой в своей тарелке, бросая короткие взгляды на будущего супруга. К бокалу с вином он так и не притронулся. Бедный парень. Скорее всего он не желал этого союза так же, как и Фарадж, но возразить отцу не посмел.       Сейчас у Джозефа Фаиль было два сына: омега Арай и альфа Фарвар. Насколько было известно, его старший сын давно покинул Арабские Эмираты и отправился в кругосветное путешествие по миру, оскорбив тем самым отца и оборвав все связи с семьей. Последней надеждой и отрадой для Джозефа стал Арай.       После ужина все разошлись по своим комнатам. Фарадж вежливо распрощался с гостями и вслед за остальными покинул обеденную залу. Шейх направился в свои покои и велел патрульным пригласить к себе Пауля. Каждый новый день в окружении будущих родственников отнимал у мужчины все больше и больше сил.       Вечерело. Солнце почти скрылось за горизонтом и небо начинало постепенно заливаться алыми красками. Прохлада пришла на смену духоте. В дверь несмело постучали, когда Фарадж только начал снимать с себя платье и арафатку.       — Войдите, — сказал мужчина, уже зная кто стоит за дверью.       Пауль медленно вошел в спальню, прикрывая за собой дверь, и склонился на колени. Длинные белоснежные локоны словно водопады заскользили по его плечам. Сегодня на омеге было платье в пол, подвязанное коричневым поясом из натуральной кожи, на пальцах сверкали кольца – подарки шейха своему возлюбленному. Как всегда он был прекрасен.       — Поднимись, — приказал альфа и втянул носом знакомый приятный древесный аромат духов.       Фарадж был взбаламошен незваными гостями и очень рад, что вскоре они покинут его дворец. В последнее время мужчина часто чувствовал себя опустошенным. Сегодня хотелось расслабиться.       — Мой господин расстроен моим поведением, — тихо произнес Пауль, зная, зачем мужчина пригласил его в свои покои.       — Подойди ко мне, Пауль. Помоги мне раздеться, — томным уставшим голосом произнес Фарадж.       Зря терять время омега не стал. Подойдя к альфе со спины, его руки нежно приобняли широкие плечи. Расстегнув все пуговицы, он потянул белую кандуру вниз, оголяя подкаченный торс. Как же он любил своего господина. Пауль боялся потерять расположение шейха до дрожи в коленях.       С того самого дня, когда они встретились на выставке произведений искусств в Японии и познакомились, омега только и мог мечтать о жарком арабском красавце. Только спустя время он узнал, что этот красавец является шейхом, но это не остановило влюбившегося по уши Пауля. К сожалению, Фарадж смог предложить иностранцу только место в гареме, но и этому омега оказался очень рад.       — Вы так напряжены, — прошептал Пауль и улыбнулся, поглаживая спину Фараджа. — Выдался тяжелый день?       — Не передать словами, — кивнул мужчина и повалился на кровать, притягивая за собой весело завизжавшего омегу.       Прикоснувшись к щеке любовника, Фарадж притянул Пауля к себе и вовлек в долгий страстный поцелуй. Омеге пришлось пару раз со стоном оторваться от любимых губ, чтобы сделать хоть глоток воздуха. Миниатюрная ладонь нашла не маленькое достоинство и принялась поглаживать.       Быть рядом с этим мужчиной, вдыхать аромат его тела, гладить пальцами волосы, прижиматься к могучему торсу и целовать в губы, – все, чего желало сознание Пауля и его сердце.       Фарадж откинул голову и отдался приятным ощущениям, слегка двигая бедрами, вторя движениям рук Пауля. Комната наполнилась тихими стонами. Пауль так старался сделать своему господину приятно, что уже через несколько минут Фарадж остановил его, аккуратно схватив за волосы и намотав их на руку. Омега не сопротивлялся, опуская голову вниз под давлением альфы. Глаза шейха были плотно прикрыты, а рот приоткрыт в немом стоне.       Обхватив губами головку пульсирующего от желания основания, Паулю удалось вырвать из груди мужчины сладкий протяжный стон. Но только следующие его слова заставили омегу замереть от неожиданности.       — И..Идрис..       Имя ненавистного слуги прогремело для Пауля как гром среди ясного неба.       — Что? — пролепетал он, отстранившись.       Глаза Фараджа мгновенно открылись.       — Ты... Назвал меня этим ужасным именем! — гнев неконтролируемо стал закипать внутри Пауля.       Наблюдая за любовником, мужчина сглотнул вязкую слюну и мотнул головой, словно отгоняя наваждение. Капельки пота медленно стекали по вискам, в комнате стало чересчур душно. Фарадж неожиданно проникнулся непонятной ему самому печалью. Казалось, он уже почти забыл об этом голубоглазом омеге. Но вот сейчас, в самый неподходящий момент, навязчивый образ паренька снова завладел его мыслями.       — Неужели это фаильское отродье действительно лучше меня? — воскликнул обиженный омега и сразу же прикусил язык.       — Фаильское отродье? — недоумевая спросил Фарадж. — О чем ты говоришь?       В порывах злости Пауль совсем не контролировал себя, как и сейчас. Он испуганно отполз на край кровати. В глазах его все еще играли черти, а вот сердце боязно сжалось. Пауль смотрел одновременно и на мужчину и сквозь него. Шейх тоже, не отрываясь, смотрел в глаза любовнику.       Пауль судорожно придумывал, что ответить.       — Сегодня я видел, как слуга сбежал из дворца вместе с каким-то оборванцем, — язык заплетался, Пауль в испуге не мог ничего придумать, чтобы отвлечь внимание господина от только что сказанного.       — Продолжай, — твердо приказал Фарадж.       Пока Пауль находился в замешательстве, альфа прикрылся одеялом. Мужчина едва ли понимал, о чем любовник ведёт речь, но словосочетание "фаильское отродье" засело в его сознании.       — Оборванец приехал на верблюде. Он так запыхался, что я едва ли смог понять, о чем идет речь.. А потом еще этот слуга.. Кажется, его зовут Джафар? Он постоянно отшивался рядом с ним!       — Ты можешь связать свои мысли в одно предложение? — неожиданно громко спросил Фарадж, запутавшись окончательно.       Патрульные за дверьми наверняка напряглись.       Пауль сжал зубы и опустил голову. Если бы не его характер и способность быстро выходить из себя, сейчас ничего этого бы не было. Паника начала отступать и на смену ей пришло разочарование в самом себе. Омега уронил лицо в ладони и беззвучно зарыдал от безысходности. Он просто не мог рассказать шейху всей правды.       Фараджа ничуть не растрогали слезы любовника. В нем горело только одно желание, желание услышать ответы на свои вопросы здесь и сейчас.       — Отвечай мне!       — Нет, — зарыдал в голос Пауль и с вызовом посмотрел на любимого мужчину. — Господин, прошу вас...       Неужели душевная боль может быть сильнее физической? То, что сейчас чувствовал Пауль, нельзя было передать словами. Видеть, как мужчина смотрит на этого невзрачного парнишку, словно нож в сердце. В какой-то момент Паулю показалось, что если он продолжит говорить, то просто потеряет Фараджа.       — Пауль, просто расскажи мне все, что знаешь, — альфа придвинулся ближе к омеге и схватил в чашу ладоней его заплаканное лицо.       — Ваш советник отпустил Идриса в город этим утром, — ответил омега. — Не говорите, что вы не знали об этом!       — Я, — нахмурится шейх. — Я не знал, зачем мне это? Томас его наставник и это в его компетенции. Но что значат твои слова? Что ты имел в виду, называя его фаильским отродьем?       Пауль похлопал глазами.       — Сегодня я слышал разговор в саду. Они говорили о том, что Идрису угрожает смертельная опасность. Но они так быстро уехали, что я не успел ничего понять..       — Смертельная опасность? — выпытывающе повторил Фарадж.       Пауль замолчал и пожал плечами, отводя взгляд в сторону.       Фарадж понял, что больше ничего от любовника не добьется. Наскоро накинув на себя кандуру, он отправился в свой личный кабинет, а Паулю приказал ночевать в гареме. Следующие за господином патрульные еле успевали вторить его широким шагам.       — Узнайте, кто из слуг сегодня покидал дворец, — командовал мужчина на ходу. — И Томаса ко мне, немедленно!