Праздник Фонарей в Абу-Аби

      Крупная, богатая нефтью ближневосточная страна, которая граничит с Йеменом, Оманом, ОАЭ, Катаром, Кувейтом, Ираком и Иорданией, Саудовская Аравия – влиятельнейшая держава на Аравийском полуострове. Абу-Аби - это небольшой чудный оазис, расположившийся в самом центре Саудовской Аравии, немного южнее Эр-Рияда, окруженный огромными песчаными дюнами и жаркими бескрайними пустынями. Вдоль его границ процветает зеленая растительность, в том числе там растут пальмы, кактусы и песчаные колючки, а в центре самого города лежит глубокое синее озеро. Абу-Аби справедливо называют маленьким раем пустыни Раиса. Ведь на протяжении тысячи и тысяч километров вокруг больше не сыскать не одной живой души.       Здесь всегда жили люди с широкой душой и открытым добрым сердцем. Они занимались земледелием, выращивали хлебные злаки и сахарный тростник, ткали ковры, этим зарабатывая себе на жизнь. Приход к власти династии Абиль поставил точку в спокойной размеренной жизни в оазисе. Изменилось все: от уклада жизни арабов, до внешнего вида города. Началось массовое строительство, реставрирование старых домов, перепланировка улиц. Город словно восстал из пепла. Но вместе с тем в Абу-Аби потянулись и туристы. Поначалу это даже приносило небольшой доход – зеваки с удовольствием тратили свои деньги, наслаждаясь обществом восточных омег и роскошью дорогих украшений. Эйфория от наплыва иностранных гостей пропала в одночасье, когда Абу-Аби полюбился и кочевникам аффара.       Творя своевольства на улицах и пользуясь добродушием горожан, злодеяния кочевников не находили наказания у власти. Шейх Хазир Абиль почти все свое время находился в разъездах и налаживал торговые и деловые связи с другими оазисами. Но пока Абу-Аби находил новых друзей, он терял гораздо больше. Власть теряла поддержку своего народа. Фарадж Абиль, действующий шейх Абу-Аби, пришел к власти, когда беспорядок в городе достиг точки невозврата. Двадцатипятилетний молодой господин поначалу не внушал особого доверия, однако вскоре сумел расположить к себе горожан и заручился их поддержкой. Твердость характера, дальновидность и изобретательность помогли мужчине справиться с массовыми беспорядками и усмирить кочевников аффара, многим из которых пришлось покинуть город. Фарадж воспитывался в строгости своего отца, иностранным языкам его обучали лучшие учителя Саудовской Аравии. С самого рождения отец твердил ему, что он будущий правитель. Все это сделало из мужчины настоящего господина своего народа.       Алдув нашел Абу-Аби после того, как шейхом стал Фарадж, поэтому массового истребления кочевников не застал, но был наслышан о суровости молодого шейха. Только вот это совсем не испугало старого матерого убийцу. Заручившись поддержкой местных предпринимателей, Алдув вербовал арабов для своих целей. Он действовал грамотно и быстро и уже через несколько месяцев за его спиной было несколько сотен приспешников. Изгои общества, отбросы и бедняки осознанно примыкали к рядам убийц, но даже этого Алдуву казалось мало. Он двигался к задуманному медленно, но верно.       — Свяжите его немедленно!       Хриплый возглас резанул слух. Противный голос принадлежал человеку явно не местному: акцент выдавал его с потрохами. Стоящие вокруг забитого в угол Идриса кочевники разглядывали омегу с ехидной улыбкой, то и дело отпуская отвратительно грязные шутки в его сторону. Бедному парню не дали ни малейшего шанса на спасение, схватив сразу же, как только обнаружили. Мало того, каждый раз, когда Идрис порывался вырваться, его жестоко избивали. На левом бедре образовался огромный ало-красный синяк, все лицо было в кровоподтеках. Горячая кровь медленно струилась по шее, вычерчивая липкие дорожки. Кочевники аффара не знали жалости ни в чем, это были поистине жестокие люди.       Идриса резко схватили под руки и свалили в центр комнаты, словно это был никому не нужный мешок картошки. Руки туго связали тростниковой веревкой, ноги тоже. Омега даже старался не сильно стонать, чтобы его в очередной раз не ударили. Боль гуляла по всему телу. Еще никогда он не испытывал столько боли одновременно, но он упорно продолжал молчать, стискивая зубы.       — Как же легко ты попался, — вдруг рассмеялся владелец противного хриплого голоса. — Я думал, ты будешь куда умнее, но ты туп как пробка в моей бутылке вина! Жаль... — мужчина вдруг картинно опечалился. — Жаль, что я не успел насладиться этой игрой.       Идрис попытался аккуратно подогнуть ноги под себя.       — Идрис Фаиль! — торжественно произнес Алдув.       За окном медленно вечерело и солнце лениво ползло к горизонту, даруя пустыне последние теплые лучи этого дня. Двое парней, сидящих на улице под окнами дома, молча выжидали момента и внимательно слушали все, о чем говорил Алдув. Вышесказанное заставило Джафара нахмуриться и опустить голову, а вот Марсель не совсем понимал, о чем речь. Они переглянулись.       — Как красиво назвал тебя твой отец. Ты когда-нибудь узнавал, что означает это редкое имя? Дальновидность! Нет, не подходит.. Осторожность? Не про тебя. Хитрость?! — выплюнул мужчина. — Ты жалкое отродье своего отца, как и твои братья.       «Б-Братья? — пронеслось у Идриса в голове».       — Хотя, ты наверняка не понимаешь, о чем речь. Ты же никогда и не знал своих настоящих родителей, так ведь?       — Я... — прошипел Идрис.       — Заткнись! — Алдув закричал так громко, что Марсель почти вскочил на ноги и ринулся внутрь, если бы не твердая рука Джафара, остановившая его прыть. — Если бы не твой самоназванный отец, мы не нашли бы тебя так быстро. Как слезно он умолял отыскать своего пропавшего сына!       — О-Отец? — кое-как проговорил омега, откашливаясь кровью.       Что происходит и о чем говорит этот человек? Идрис совсем не понимал. Сидящие по ту сторону стены парни так же в недоумении переглядывались. Джафар был наслышан о династии Фаиль, но он никак не мог понять, при чем тут Идрис, его верный друг и соратник? По мере монолога Алдува в голове Джафара начала складываться мозаика из догадок и предположений.       — Всю жизнь называть отцом человека, который безбожно выкрал тебя из родной семьи и этим лишил титула и богатств. Отвратительно, не правда ли?       — О чем вы..? Отпустите м-меня. Вы несете какой-то бред, вы явно перепутали меня с кем-то!       Старик расхохотался, увидев смятение на лице Идриса.       — Эй, — тихо шепнул Марсель Джафару и кивнул головой в сторону окна. — Ты понимаешь, что происходит? Они действительно хотят его убить?       — Я не понимаю, — ответил альфа. — Но это явно не просто кочевники.       — Нам надо как можно скорее вытащить его оттуда, — решительно заявил бета.       — И что ты предлагаешь? — раздраженно махнул рукой Джафар.       Марсель замолчал. Ворваться сейчас и попытаться спасти Идриса – даже звучит глупо. Но медлить было нельзя, еще немного и эти жестокие люди изобьют его до потери сознания, и тогда план по спасению может дать трещину.       — Слушай сюда, — поманил собеседника Марсель и стал излагать свой план спасения Идриса. С каждым сказанным словом лицо Джафара становилось все бледнее, но выбора у них не было. Либо сейчас, либо никогда.       В этот вечер не было спокойно и во дворце. День обязан был закончиться спокойно, ведь достопочтенные гости в лице семьи Фаиль готовились к скорому отъезду из Абу-Аби и по правилам нельзя было доставлять беспокойства гостям. Однако вместо этого по коридорам шумно носились взбалмошные патрульные, словно выискивая кого-то, а слуги укрывались в темных углах и шептались. Обеспокоенный таким положением дел Джозеф Фаиль попытался разыскать шейха Фараджа, дабы узнать, что же заставило дворец встать на уши. Но господин заперся в своем личном кабинете вместе со своим вторым советником и отдал приказ не беспокоить их беседу ни под каким предлогом.       Разозленный своим безучастием, шейх расхаживал вокруг рабочего стола. Небеса уже давно почернели и пригласили к себе в гости луну и звезды; шторы беспокойно колыхались. Напряженная атмосфера, воцарившаяся в комнате, не давала спокойно вздохнуть и второму советнику при дворце, который все это время не спускал глаз с Фараджа.       — Да что происходит в моем дворце, черт побери, Томас! — взорвался шейх и ударил кулаком по столу, да с такой силой, что тот затрещал. — В твои обязанности входит услужение мне и забота о слугах. Почему мне сообщают, что... — альфа запнулся, отчего-то не в силах назвать Идриса слугой. — Одному из них грозит смертельная опасность, а второй и вовсе сбежал из дворца без особого на то разрешения!       — Клянусь, я не знал об этом, — Томас также был в смятении. Руки его мелко дрожали.       — Об этом я и веду речь. Ты не знал, — прошипел Фарадж, бросая испепеляющий взгляд на советника. — Ты плохо справляешься со своими обязанностями. Мне следует подумать о замене на посту второго советника шейха.       Томас плотно сжал губы, чтобы не начать оправдываться перед господином. Это было сейчас лишним.       — Я послал патрульных узнать, кого из слуг нет во дворце. Клянусь, я отрублю ему голову, когда он попадет в мои руки! — сказал мужчина.       — Правильно ли я понимаю, что это Идрису грозит смертельная опасность? — предположил бета.       То, из-за чего мужчина был так зол, могло касаться только одного человека. Человека, которого Томас отпустил этим утром навестить отца, дабы тот не мешался под ногами в день отъезда гостей и не попадался на глаза шейху. Только этот парень мог вывести Фараджа из эмоционального равновесия. Томас подметил это после того случая, который произошел с участием любовника шейха.       — Пауль так сказал, — уронил альфа. — По его словам, ему удалось подслушать разговор в саду. Двое говорили о смертельной опасности, угрожающей Идрису.       — Правда ли это? Кому нужна жизнь простого дворцового слуги, мой господин?       — Я позвал тебя, чтобы разобраться во всем этом, — Фарадж наконец-то уселся в кресло и склонил голову. — Мне бы не хотелось верить Паулю, но если это правда... Видит Аллах, я заберу жизнь у каждого, кто причинит вред Идрису.       Лицо альфы исказилось от нахлынувшего гнева, он снова ударил кулаком по столу.       — Я убью того, кто посмеет хоть пальцем его тронуть. Я зажарю их тела на костре на главной площади и все услышат душераздирающие вопли и увидят, как их как кожа слезет с их телес!       — Господин, — Томас постарался вернуть мужчину к здравому уму. — Еще толком ничего не известно.       За окном послышались громкие возгласы. Кто-то очень эмоционально разговаривал. Фарадж и Томас мгновенно поднялись со своих мест и подошли к окнам, разглядывая задний двор. Несколько взрослых мужчин несли на себе два обездвиженных тела, еще один парень следовал за ними и вел под узду двух блеющих верблюдов, показывая рукой впереди себя.       — Кто эти люди? — резко спросил Фарадж, уже зная ответ.       Его сердце на доли секунды сжалось от нахлынувших чувств. И если бы не они, Фарадж навряд ли был бы так уверен, что там внизу одно из неподвижных тел принадлежит именно Идрису. Только его присутствие могло заставить Фараджа онеметь на мгновение, только он имел власть над спокойствием души своего господина. С самого его появления во дворце шейх мучился в догадках, чувствует ли Идрис то же самое? Спустя пару секунд Фарадж с уверенностью направился вниз, на задний двор. Томас послушно последовал за ним.       Дворец словно сошел с ума. По коридорам носились перепуганные слуги, придерживая подолы своих туник, патрульные бесновато озирались по сторонам, оглядывая каждый угол. Во всей этой кутерьме семейство Фаиль начинало чувствовать себя обеспокоенно. Джозеф успокаивал супруга и сына, обещая поутру разузнать у Фараджа Абиль, что же все-таки случилось. Предчувствуя неладное, гости стали ждать следующего утра.       Шейх быстро спустился на первый этаж вместе со своим советником и остановился у самого входа во дворец, нервно ожидая. Альфа властно смотрел перед собой. Двое мужчин, которые несли на своих спинах полурастерзанных парней, были одеты в униформу патрульных, а идущий за ними (к слову такой же полурастерзанный) альфа оказался никем иным, как слугой дворца. Томас покачал головой, узнав в нем Джафара, и покосился на Фараджа, который сверлил всех выпытывающим взглядом.       — Ах... — стон раздался за спиной у одного из патрульных.       — Идрис? — выдохнул Фарадж, вглядываясь в знакомое лицо.       Мужчина медленно обошел и дотронулся рукой до лица омеги, аккуратно поглаживая щеку большим пальцем. Состояние и внешний вид парня ужасали: он был полураздет, а из носа капельками стекала горячая липкая кровь. Вся его одежда была черна, словно Идриса пару раз окунули в лужу с грязью. Полуоткрытые уста словно молили о помощи. Фарадж сглотнул и поклялся себе в мучительной смерти тому, кто сотворил подобное.       — Сейчас же отнесите его к Виктору, — отдал приказ шейх и повернулся к остальным. — Ты покинул дворец без предупреждения и за это тебя ждет жестокое наказание.       Джафар склонился на колено и опустил голову. Его грудь тяжело вздымалась, словно он только что пробежал несколько километров без остановок. — Мой господин, — вмешался Томас. — Возможно, сейчас не стоит рубить с плеча.       Томас давно знал Джафара, раньше они проводили много времени вместе: слуга помогал ему переводить иностранные письмена и некоторые послания. Ни разу не было замечено, чтобы этот парень ослушался приказа или плохо выполнил свою работу. Томас доверял ему, в некотором смысле.       Фарадж кивнул.       — В таком случае я жажду узнать у него о произошедшем и готов слышать только правду.       — Мы приведем его в порядок и немедленно прибудем к Вам, господин, — предложил Томас.       — Нет, — Фарадж повернулся к своему советнику. — Сейчас у меня другие заботы. Завтра на рассвете я буду ждать в своем кабинете.       — Как прикажете, — поклонился Томас и повел Джафара за собой.       Фарадж направился в кабинет лекаря, огибая дворец по западной стороне. Ему не хотелось бы быть настигнутым кем-либо из семейства Фаиль, покои которых находились в северной части. Не сейчас. Слишком сложно было бы объяснить будущим родственникам, что произошло, когда шейх и сам этого не знал.       У Виктора было тихо. Прикрыв за собой дверь, Фарадж почувствовал себя окутанным лекарственными ароматами. Стало слегка не по себе, с детства он не любил врачей и все, что с ними связано. Но его желание увидеть омегу было сильнее любых других страхов. Шагнув вперед, он практически сразу обнаружил лежащего на кровати Идриса, бережно прикрытого белой простыней. Виктора нигде не было.       Альфа осторожно, чтобы не потревожить парня, присел на край кровати, рассматривая его изуродованное лицо. Царапины обрамляли щеки омеги, кровоподтеки делали эту картину еще ужаснее. Грязная одежда валялась в углу.       — Клянусь, я убью их, — прошептал сам себе Фарадж, но неожиданно Идрис разлепил глаза и ответил ему тихим охрипшим голосом.       — Простите меня, господин. Мне не следовало...       Сознание заныло, альфа просто не мог смотреть на страдания...страдания человека, который был так дорог его сердцу. Идрис выглядел жалко.       — За что ты извиняешься? Тс-с, тише, — ласково ответил мужчина и склонился над омегой. — Не оправдывайся передо мной, когда ты ни в чем не виновен.       Сейчас Идрису было спокойно, несмотря на то что произошло. Когда он видел шейха, ему всегда становилось спокойнее. Боль слегка поутихла, после того, как он почувствовал под спиной мягкий матрас.       — Послушай меня, — начал альфа. — Сегодня я хочу, чтобы ты отдохнул и набрался сил, Виктор позаботится о тебе. Ты в безопасности. Я прослежу за тем, чтобы ты быстро встал на ноги. Но завтра мне потребуются ответы.       — Благодарю, господин, — Идрис слегка улыбнулся, но тут же скривился от боли, почувствовав жжение в правом боку.       Кажется, кочевники здорово избили его. Сам он особо ничего толком не помнил, только лишь крики, очередную боль, а потом темнота. Да и вспоминать особо не хотелось.       — Идрис, — тихо попросил мужчина и посмотрел ему в глаза. — Никогда больше не покидай стены дворца.       Омега замолчал и уставился на шейха своими полными непонимания голубыми глазами. Господин только что попросил его о чем-то? Их разговор медленно свернул в другое русло. Неловкость заставила Идриса сжать простынь в руках, но взгляда он не отводил. Нахлынувшие чувства, которые он так тщательно скрывал ото всех на свете, стали вновь просыпаться.       — Господин, — он хотел еще раз поблагодарить Фараджа за заботу, но альфа прервал его.       Их губы неожиданно встретились.       Идрис испуганно застонал, когда альфа схватил его лицо в чашу ладоней. Не давая омеге отстраниться, мужчина властно, но в тоже время аккуратно проник в него языком. Сердца у обоих отчаянно забились в унисон, вторя чувствам и желаниям хозяев. На несколько мгновений все вокруг словно перестало существовать. Был только Фарадж, Идрис и их проснувшиеся друг к другу чувства.       Фарадж почувствовал долгожданное удовлетворение, словно этот поцелуй это все, чего он желал на протяжении всей своей жизни.       Со стороны омеги все выходило скованно, ведь это был первый поцелуй в его жизни. Эти ощущения нельзя было передать словами. Однако скованность не отступала, несмотря на то, что омега медленно начинал расслабляться в умелых руках господина.       Внезапный скрип двери заставил Фараджа и Идриса оторваться друг от друга. Виктор стоял в проеме и держал в руках серебряный поднос с двумя бутылочками перекиси водорода и тампоном ваты.       — Я тут... — промямлил Виктор и откашлялся в кулак. — Раны обработать пришел.       Было заметно, что у Фараджа слегка покраснели уши, но он и вида не подал, что в эту самую минуту борется со смущением. Поправив подол кандуры, мужчина поднялся с кровати и коротко кивнул.       — Конечно, — он кинул последний взгляд на омегу. — Я зайду завтра утром, отдыхай и набирайся сил.       Фарадж так быстро вышел из кабинета лекаря, словно провинившийся школьник, убегающий с места преступления. Бледный, с судорожно дергающимися губами, шейх неподвижно застыл спиной к двери. Сердце отчаянно билось, обещая вот-вот выпрыгнуть из груди; мысли бесновались в голове, лишая мужчину возможности трезво мыслить. Нельзя было понять, что взбудоражило его: поцелуй или то, что их застал Виктор.       — Что за детский сад, — выдохнул мужчина и приложил вспотевшую ладонь ко лбу.       На его лице появилась непонятная кроме него самого никому полуулыбка. Этой самой ночью Фарадж навряд ли сумеет быстро уснуть.