***
К обеду жара пошла на спад. Идрис очнулся ото сна, когда солнце уже отстояло свое в зените и медленно начинало спускаться за горизонт. Плотные шторы лениво колыхались, сражаясь со сквозняками, проникавшими в шатер. Было непривычно тихо. Омега приподнялся на локтях и внимательно осмотрелся. Вчера у него не было возможности успеть оценить обстановку. Большая двуспальная кровать расположилась в самой дальней части большого шатра, рядом стояла небольшое плетеное кресло с позолоченными ножками и маленький туалетный столик. Пол был устлан персидскими коврами хорошего качества, но уже изрядно потертыми от времени. Эту импровизированную спальню от остального пространства отделяла лишь плотная штора. В шатре никого не наблюдалось. Повсюду валялись грязные вещи; простыни были смяты и испачканы. Рядом с кроватью, на столике, покоилась ваза с фруктами и записка: «На случай, если ты проголодаешься». Кокосы, бананы и персики. Идрис окинул аппетитности взглядом, но сразу же отвернулся. Есть не хотелось, хотелось просто пить. Словно немое кино, в голове начали всплывать картинки вчерашней ночи: сплетенные в любовной агонии тела, сладкие стоны и просьбы не останавливаться. — Я называл господина по имени, — Идрис приложил ладонь ко лбу и стыдливо закатил глаза. — Я с ним… О Аллах, сколько всего произошло прошлой ночью. Нечаянно коснувшись шеи рукой, омега зажмурился от искры неприятных ощущений. Метка. В голове тут же возник образ кусающего его Фараджа. Мужчина так сильно сжимал в своих руках тело Идриса, что оставил на его руках и ногах багровые отметины. — Это было не особо приятно,— прошептал омега вслух и встал с кровати. Натянув на себя единственно чистую вещь в этом шатре – грязную кандуру шейха, лежавшую на кресле - и подвязав волосы какой-то веревкой, омега направился к выходу из шатра. На шею он повязал плотный черный шарф. Все тело было липким и от этого Идрис чувствовал себя не самым лучшим образом. Интересно, где же шейх? Немного отодвинув шторы входа в шатер, Идрис попытался оценить обстановку. Выходить в таком виде не очень-то хотелось, но если по-другому ему не найти хотя бы ведра воды, чтобы обмыться, то придется себя все-таки перебороть. Неподалеку стоял какой-то парень и, явно скучая, натирал что-то очень похожее на небольшой кинжал. Иногда он оглядывался по сторонам. — Тебе что-то нужно? — заинтересованно спросил парень, увидев глазеющего на него Идриса. — Если ты ищешь воду, — парень бросил короткий оценивающий взгляд на потрепанного слугу, а затем отвернулся и продолжил заниматься своими делами. — То ее здесь нет. На вид ему было не больше двадцати пяти лет. Внешне походя на обычного арабского жителя, он создавал впечатление очень сдержанного человека. Фразы его были резки, коротки и несли в себе ровно столько смысла, сколько было нужно. Вел он себя немного странно: постоянно озирался по сторонам, словно маленький воришка. — Нет воды? — спросил омега и почесал предплечье. — Ну, может быть, хотя бы лужи есть? — Ты что, собрался мыться в луже? — парень удивленно покосился на омегу и наконец отложил кинжал. Когда Идрису приходилось не жить, а выживать в районе желтых песков, он пил воду из выброшенных бутылок, ел еду из мусорных баков, поэтому помыться в грязной луже и хоть как-то смыть с себя копоть для него не было чем-то неподобающим. Всего лишь возможность стать хоть немного чище. Да, он уже давно служит шейху во дворце и здесь нет проблем с чистой проточной водой, но сейчас тело Идриса так чесалось, что лужа не казалась таим уж плохим вариантом. Парень еще раз смерил омегу взглядом и кивнул. — Знаешь, неподалеку отсюда есть озеро. Я мог бы сводить тебя туда ненадолго.Шейх скоро вернется, но если ты не будешь долго мыться... — Я очень быстро! — заверил Идрис собеседника. Вокруг никого не было и Идрис смело шагнул, выходя из шатра. Отсутствие патрульных почему-то не показалось чем-то странным. Все его мысли были только о том, как бы поскорее смыть с себя всю грязь и засохший соленый пот, из-за которого так сильно чесались руки и ноги. Неплохо было бы помыть и голову: черные слипшиеся и запутавшиеся пряди сосульками болтались за спиной. Парень махнул рукой и повел парнишку за собой. Три больших шатра остались позади и перед ними раскинулась необычайной красоты картина. Идрис остановился на мгновение, любуясь природными красотами – он еще ни разу в жизни не видел ничего подобного. Парень, ведущий его к озеру, заметил восторженное выражение лица омеги и спросил: — Что-то не так? — Я, — от вопроса Идрис споткнулся на ровном месте. — Никогда не был за пределами Абу-Аби. Разве в пустыне могут быть горы? — Вы же… Кхе, — альфа сделал вид, что подавился воздухом. — Это не горы. Это барханы. Там, где часто дуют ветра, растут кучи песка. Получаются вытянутые вдоль ветра насыпи. С той стороны, откуда дует ветер, он делает их склоны пологими, с противоположной стороны они более крутые, обрывистые, — они ступали меж двух высоких насыпей песка, из-за которых сложно было разглядеть пустыню. — Это привычное явление для таких непокорных и диких пустынь, как Раиса. — Песок совсем черный, — заметил Идрис, глядя под ноги. — Это смесь песка и глины. Возможно еще и кристаллов солей, раковинных крошек. Один Аллах ведает из чего творит наш мир. Лицо Идриса обдало порывом ветра, смешанного с песком. — Осторожнее, — обернулся парень, услышав вздох омеги. — Дюны не знают покоя. Их верхушки «дымятся» – ветер вздымает мелкие частички, которые могут доставить немало проблем. Более крупные песчинки он тащит вверх по пологому спуску, перебрасывает через вершину, и они падают с обрывистой стороны. В итоге весь холм передвигается ветром все дальше и дальше. А позади, на его прежнем месте снова начинают оседать принесенные порции песка, и образуется новая дюна. Идрис, пораженный столь интересным рассказом о жизни пустыни, внимательно слушал собеседника и молча следовал за ним. — А Вы… — Мое имя Хюрей, — отчеканил парень. — Хюрей, вы ведь не из Абу-Аби, верно? — заметил Идрис, вспоминая, что нигде раньше не мог увидеть этого человека. Альфа промолчал и ничего не ответил. Вдруг из ниоткуда перед ними появилось озеро. Еще секунду назад впереди была только бескрайняя пустыня, а по бокам барханы и дюны, но пойдя несколько метров они оказались на вершине обрыва. У Идриса вмиг перехватило дыхание, и он забыл о своем вопросе. Небольшое несимметричной формы озеро было больше похоже на мираж, нежели на источник, подаривший пустыне Раиса маленький райский уголок. Высокие пальмы и многочисленные дикие кустарники аккурат обрамляли берег. — Да, оно прекрасно, — довольно согласился Хюрей с восторженным взглядом омеги. — Я подожду тебя здесь, но через десять минут мы уже должны быть в лагере. Время пошло. Поудобней устроившись на склоне, парень стал наблюдать, как Идрис медленно начал спускаться вниз к озеру, снимая с себя по дороге шарф. — Ах, как жжет, — вспотевшей от жары ладонью омега дотронулся до шеи, освобожденной от плотной ткани. Больно. Он никогда бы не подумал, что соединение двух истинных приносит такие неприятные ощущения. Рана все еще немного кровоточила, если ее потревожить, хоть и была небольшого размера. Многогранность чувств не давала Идрису насладиться тем, что он теперь меченый омега. Да, Фарадж является его истинной парой, но это не отменяет того факта, что он без пяти минут женатый шейх. Где-то вверху тихо шумели кроны пальм. Озеро было невероятной чистоты. Сквозь прозрачную воду можно было разглядеть песчаное дно. Оглянувшись и убедившись, что Хюрей не смотрит в его сторону, Идрис начал снимать с себя кандуру. Прохладность воды не остановила омегу и одним рывком он погрузился с головой. — Ах! Вынырнув через несколько секунд, Идрис блаженно втянул теплый воздух. Тело мгновенно перестало чесаться. Черные волосы водопадом сползли на плечи, прикрывая собой спину и грудь. Омеге сразу вспомнились слова шейха о том, что он похож на его собаку. Возможно, сейчас так и было. Интересно, куда уехал шейх, не дожидаясь его пробуждения? Разве он не говорил, что несколько дней они проведут в военном лагере? Омеге пришлось резко обернуться, когда он почувствовал на себе пристальный взгляд. Из его груди вырвался сдавленный писк: на самом берегу стоял мужчина, облаченный в черные одежды, и наблюдал за купающимся омегой сквозь тонкую прорезь чадры. Стараясь прикрыться руками, Идрис спросил ломающимся голосом: — Кто Вы? Стоящий напротив человек лишь хмыкнул и пнул ногой белую кандуру и черный платок, которые Идрис оставил на берегу минуту назад. — Одевайся. Пора знакомить тебя с миром. — С каким миром? — омега кинул взгляд за спину мужчины, но не нашел глазами Хюрейя. Того словно и след простыл. — С миром лжи, фальши и несправедливости, — гаркнул мужчина и зашел в воду по колено, чем немало испугал Идриса, попятившегося назад к середине озера. Выйти на берег все же пришлось, когда спустя несколько мгновений мужчина в черных одеждах выволок его из воды за руки. Омега стыдливо прикрылся одеждами, чувствуя пристальный взгляд на своем обнаженном теле. — Долго будешь свои кости прикрывать? Нас уже ждут. Ты мне не интересен, жалкое подобие омеги. Кандура прилипла к мокрому телу, а шарф скрыл шею. Идрис одевался так быстро, как только мог, попутно чувствуя отвращение ко всему происходящему. «Что происходит, — билось у него в голове. — Эти люди очень похожи на кочевников. Господин, где же вы?!» Мужчина схватил Идриса под локоть и потащил обратно к лагерю, где уже стояла открытая повозка, запряженная двумя лошадьми в окружении еще двух кобыл. Подле них стояли двое мужчин и о чем-то переговаривались. Узнав в одном из них своего давнего мучителя, сомнений не осталось. Идрис дернулся назад, но был крепко схвачен и повален на колени. — Нет! — закричал омега. — Вы убийцы, что вам нужно от меня?! Трое широкоплечих мужчин переглянулись и загоготали в голос. За одеждами было сложно разглядеть их мускулистые и подготовленные к дракам тела, однако аура недоброжелательности выдавала их намеренья. Из шатра вдруг вышел еще один кочевник и приволок к повозке связанного Хюрейя, рот которого был завязан грязной тряпкой. Он брыкался и мычал, но не мог выбраться из своих оков. Идрис с испугом осмотрелся – лагерь, как и прежде, пустовал, а это значит, что им никто не сможет помочь. — Кидайте их в повозку и поехали. До Эр-Рияда полдня пути, если не успеем придется объясняться перед Алдувом, а мне не очень хочется стоять на коленях. Мужчина, который вытаскивал Идриса из озера, обвязал туго его руки за спиной и так же, как и Хюрейю, завязал рот тряпкой. Обоих закинули на повозку, спиной друг к другу. И только тогда, когда кочевники обговорили дорогу и сходили по нужде, все двинулись в путь. Несмотря на то, что время уже клонилось к вечеру, ехать в открытой повозке под палящим солнцем было не очень приятно. Когда кочевники отъехали от лагеря уже довольно далеко, Идрис попытался освободить руки от веревок, но у него это не получилось. Место на запястьях, где кожа соприкасалась с бамбуковой веревкой, жгло и чесалось. Неприятные ощущения не давали Идрису покоя: он елозил, мычал, а через полчаса пути, когда смирился со своим положением, стих и опустил голову. Мокрая кандура, поначалу неприлично облегающая тело омеги, быстро высохла обдуваемая со всех сторон ветром. Все это время Хюрей сидел молча и почти не шевелился. Он кропотливо разжевывал неприятно грязную тряпку. Ткань была не плотной, поэтому спустя несколько десятков минут Хюрей наконец-то выплюнул ее и вдохнул полной грудью. — Как...ты? — он повернул голову к Идрису. Омега лишь пожал плечами, все так же глядя перед собой. Голос альфы вырвал его из неприятных воспоминаний того самого вечера, когда кочевники аффара схватили его в районе желтых фонарей. Тогда он выбрался чудом, с помощью своих друзей. Но что же делать сейчас, посередине пустыни? — Поверни немного голову. Я попробую... Хюрей закусил узел зубами, завязанный на затылке у Идриса, и стал его стягивать. Через секунду ему удалось задуманное и Идрис благодарно вдохнул теплый воздух через рот. — Спасибо, — прохрипел он и кинул настороженный взгляд на кочевников аффара, которые совсем не обращали на них внимания и продолжали переговариваться. — Мы выберемся отсюда, — заявил Хюрей. Уверенности альфы можно было только усмехнуться. Кочевники аффара – жестокие люди, не знающие слово «милосердие». В этом Идрис уже успел убедиться, когда провалялся в кабинете Виктора несколько дней до полного заживления ран. — Послушай, в Эр-Рияде есть темница для рабов. Наверняка нас везут именно туда, потому как на остальной территории города власти жестко контролируют рабовладельческую политику. Но в городе мы навряд ли сможем сбежать и скрыться. Это территория Алдува. Не знаю, как ему удается проделывать свои грязные дела, но государство смотрит на весь этот беспредел сквозь пальцы, пока речь не заходит о торговле рабами. Ненавистное имя заставило Идриса сморщиться. — Откуда ты знаешь? — прошипел омега и дернул руками, отчего те сразу же заныли. — Ах! — Не дергайся, — сказал Хюрей. — Эти звери знают толк в узлах, ты все равно не высвободишься. Что касается Алдува, то… Хюрей замолчал. Один из кочевников пристроился на своей лошади к повозке и осмотрел связанных. Но, не найдя к чему бы придраться, оскалился и хлестнул плетью Хюрейя. С удовольствием он осмотрел сжавшегося от боли парня и отъехал на лошади обратно. Пленники молча прижались спинами друг к другу. Остаток пути для Идриса прошел, как в тумане, потому что через несколько часов его накрыла волна неприятных ощущений. Елозить было больно, шевелить затекшими руками неприятно. Все, что оставалось омеге это ехать и молча страдать. В Эр-Рияде, как и говорил Хюрей, их уже ждали две холодные грязные камеры.Глава 16
6 июня 2018 г. в 16:20
Несмотря на то, что утро было настолько ранним, насколько это было возможно, это не мешало солнцу безжалостно опалять пески пустыни Раиса. Утренняя жара в Абу-Аби могла сравниться только лишь с знойными африканскими полуднями.
Бегущий на своем верном вороном скакуне, шейх рассеянно смотрел перед собой. Легкая улыбка не сходила с его губ на протяжении всей дороги от военного лагеря до дворца. В голове то и дело всплывали воспоминания прошедшей ночи, но шейх упорно отмахивался от них, настраивая себя на деловой лад. Сейчас он направлялся во дворец не по своему желанию, а для того, чтобы решить вопросы политической важности, которые требовали его присутствия. Альфа уже представлял, как увидит заспанного сонного голубоглазого омежку, когда вернется обратно, дотронется до его черных локонов…
— Рад приветствовать Вас, мой господин, — Гердон уже ждал у сада.
Фарик как всегда был пунктуален. По его внешнему виду сразу можно было понять, что человек он военный: зачесанные седые с небольшой залысиной на макушке волосы, черные одежды и сабля за спиной. Гердон всегда был верен своему стилю. И своим обязанностям первого советника шейха Абу-Аби.
— Сразу приступим к подписям, затем перейдем на деловые встречи. Я должен вернуться обратно к полудню и не часом позже.
Гердон кинул на шейха непроницаемый взгляд, но не возразил ни словом. Должно ли сказать, что все, кто знал об увлечении Фараджа молоденьким слугой, воспринимали этот факт не со спокойным сердцем? Однако открыто высказать господину об обязанностях шейха перед своим народом никто не решался. Все ждали, когда мужчина «наиграется» со своей игрушкой и вернется в прежнюю стезю.
— Вчера мне пришлось отменить важную встречу с главным торговцем в городе. Вы отсутствовали весь вечер и всю ночь. Он ожидал вашего внимания, но под утро сдался и уехал.
— Что ж, — шейх пожал плечами.
— Сегодня он отправился в ОАЭ. В Абу-Аби его не будет чуть больше месяца. Вопросы о поставках из Азии теперь придется отложить на неопределенный срок, — словно с укором произнес генерал, все так же глядя перед собой и сохраняя нейтралитет.
— Ты знаешь, по каким причинам я отсутствовал все это время, — остановился Фарадж и посмотрел на своего советника.
— От этого не легче, — Гердон так же остановился и посмотрел на своего господина, выдерживая колкий взгляд карих глаз.
Несколько секунд оба молчали, а затем одновременно повернули в сторону личного кабинета шейха и зашагали.
— Просто хотелось бы напомнить, что через несколько дней состоится ваша свадьба.
Бумаг для подписи оказалось не так много, как предполагалось. Прошения торговцев о разрешении на ввоз импортной продукции Фарадж подписал сразу же, так как этим вопросом он занимался длительное время и прийти к логическому завершению уже давно было пора. А вот с соглашениями пришлось повозиться не один час. Когда большая часть работы была завершена, Фарадж устало выдохнул и откинулся на кресле.
— Что-нибудь произошло в мое отсутствие? — спросил шейх и встал со своего места, подходя к окну.
Как же он не любил эту часть своей жизни: нудную и скучную, однако, немаловажную. Сидеть подолгу в своем личном кабинете и разбирать разного рода макулатуру было мужчине не по душе, поэтому большую часть этой работы выполняли Томас и Гердон, каждый в части своей компетенции. Но были бумаги, которые требовали личного внимания шейха.
— Семейство Фаиль покинуло стены дворца за несколько десятков минут до вашего прибытия. Арай был опечален тем фактом, что вы не присутствовали при их отъезде.
Фарадж лишь хмыкнул в ответ, продолжая обводить взглядом свои владения. Солнце уже поднялось достаточно высоко, освещая каждый уголок придворного сада. Яркие лучи затейливо играли с листочками кустарников, с травинками искусственного газона, создавали причудливые тени, огибая большие камни. Дворец только начинал просыпаться, прогоняя остатки ночи.
— Однако Джозефа Фаиль ваше отсутствие ничуть не огорчило. Более того, он попросил передать Вам самые наилучшие пожелания и сказать, что он очень ждет заветного дня, — добавил старик.
— А я жду того дня, когда же весь этот цирк прекратится, — задумчиво ответил шейх, наблюдая за двумя одинокими фигурами, прогуливающимися по саду. — Гердон, напомни мне пожалуйста, когда это мой второй советник сдружился с Паулем?
Увидеть гуляющего на рассвете в саду Томаса было неожиданностью. И если бы не тот факт, что по утрам Томас выполняет утренний туалет и посещает западное крыло, чтобы раздать указания слугам, эта прогулка навряд ли смогла бы показаться странной. Фарадж помнил, что наказал своему второму советнику заняться делами гарема на время, пока не пройдет весь шум со свадьбой. Но тогда, по выражению лица Томаса, было понятно, что эта идея пришлась ему не по душе.
Гердон поднял голову и прекратил чтение очередного прошения. Озвученный вопрос заинтересовал его.
— С недавних пор вы наказали ему заняться гаремными делами, если я не запамятовал, — заметил Гердон, почесывая лысеющий затылок. — Но я не замечал его рвения к этой работе. Однако, он прекрасно справляется со своими обязанностями.
В комнате воцарилось напряженное молчание. Гердон наблюдал, как нахмуренный Фарадж берет в руки стопку бумаг и начинает пристально их изучать. Или делать вид, что изучает. Спустя несколько минут мужчина кинул сквозь чтение:
— Не хочу ввергать в сомнения верность своего второго советника, но вынужден отдать тебе приказ.
— Да, мой господин, — настороженно ответил старик. — Вы хотите, чтобы мои люди проследили за Томасом?
— Присмотрели, — сощурился Фарадж, подбирая нужное слово. — Не допустили внештатностей.
— Готов выполнить любой ваш приказ, мой господин.
— И еще одна просьба, касательно Пауля. Недавно он оговорился и произнес очень странную фразу…