Дивергенция массы

  Эмма устало соскользнула на землю, потирая глаза руками в перчатках. К счастью, ее костюм заменял ее одежду каждый раз, как она превращалась и отменяла превращение. На ней было много крови.   Эмма с тошнотой посмотрела на свои руки. Она полагала, это будет удовлетворительный опыт. В конце концов, это были те же самые пришельцы, вынудившие Абигейл покончить с собой.   Но также это были пришельцы, которые кричали от страха, когда она врезалась в них. Пришельцы, которые пытались отползти, когда она била алебардой им в затылки. Пришельцы, которые…   Эмма всхлипнула и зажмурилась. От этого стало только хуже, позади ее век вернулись образы того раза, когда ей удалось сбить с одного из них шлем.   У них были лица. Она не могла выбросить это из головы. У них были лица, как и у людей, с забавными аналогами бровей и надбровных дуг и… и… и…   Эмма потерла глаза, пытаясь не разрыдаться. Нет. Нет. Это был ее долг. Ей нужно было сделать это, она должна была сделать это. Она волшебница. Она должна защищать человечество. Она делала свою работу. Все в порядке. Это…   Во вспышке зеленого появилась Рёко, вместе с Рикой, единственным телепатом в команде, и телом пришельца. Младшая девушка сразу же рухнула на колени и сблевала, вывалив на пол свой обед.   – Рёко! – вскрикнула Асами, падая на колени рядом с ней. – Рёко, что случилось, ты ранена?   Рёко безмолвно оттолкнула ее, прежде чем сблевать еще раз, и еще раз, пока ее желудок не опустел, и она не свалилась с сухим плачем.   – Я… я убила… – запнулась Рёко, прежде чем расплакаться еще сильнее.   Асами моргнула.   – Что ты имеешь в виду?   – Я убила пришельца, – сказала Рёко. – Я убила его, он был прямо там, и я убила его.   Асами моргнула и поняла, что Рёко начинает плакать.   – Рёко…   – Я слышала через переводчик их разговор! – всхлипнула Рёко. – Они… я убила одного из их друзей… им было больно…   – Рёко, прекрати, – схватила Асами свою девушку за плечи. – Рёко, я… это…   – Вставай, – тихо сказала Надя, поднимая Рёко. Младшая девушка осела в хватке Нади. – Сидзуки Рёко, немедленно встать на ноги.   – Я… Надя…   – Что ты сказала?!   – Я… я имею в виду… д-да, м-мэм, – сказала Рёко, неуверенно стоя на ногах. – П-простите, м-мэм.   – Накихара, помоги своей девушке привалиться к стене, – резко сказала Надя. – Вы двое, заберите пленника в одну их тех больших кладовок. Позже разберемся с ним.   – Да, мэм, – тихо сказали две девушки. Они молча унесли пришельца. Асами забросила руку Рёко себе на плечи и подвела осунувшуюся девушку к стене, где собирались все остальные.   – Асами, – окликнула Эмма. Она взмахом указала на пустое место рядом с собой, как раз достаточное, чтобы сели двое. – Сюда.   – Верно.   Асами и Рёко снова побрели. Рёко безвольно соскользнула на землю, вынудив Эмму и Асами ловить ее.   – О, Рёко, – вздохнула Эмма. – Что с тобой произошло?   – Она что-то сказала о том, что убила пришельца? – сказала Асами. – Я не совсем понимаю.   – Врукопашную?   – Я… думаю?   – Вот почему, – сказала Эмма. Она не стала объяснять далее, окутав Рёко в объятия.   – Я убила их Эмма, – прошептала Рёко, когда Асами прижалась к ней. – Я дотянулась и сломала одному их них шею.   – Знаю, знаю, – погладила Эмма Рёко по спине. – Я… тоже. Делала еще хуже.   Рёко взглянула на нее.   – Правда?   – Д-да, – сказала Эмма. Она тяжело сглотнула. – Д-да, с-сделала. Мы… ты… п-просто постарайся не думать. Ни о чем. Так будет проще.   – Ладно, – тихо сказала Рёко, подобрав ноги к груди и обняв их, глядя на свои колени.   Никому особо не нравился виртуальный конференц-зал Комитета руководства.   Конечно, он был по-своему грандиозен. Основанный на настоящем месте на Земле, с прекрасным столом для переговоров, вырезанным из цельного гигантского куска дерева, окруженного рядами самых удобных кресел, в которых когда-либо имела удовольствие сидеть Кёко. Их поверхность чувственно касалась кожи, с беспокоящей точностью напоминая ей о неких ее любовных встречах. Небольшой взвод ботов обслуживания доставлял напитки и закуски по любой прихоти, включая и кофе легендарного качества.   Хотя доминирующей чертой зала, несомненно, было окружение. Физически, Комитет руководства встречался на верхнем этаже самого высокого здания в Митакихаре, а сам конференц-зал окружал почти панорамный набор окон, а также полностью прозрачный потолок, все это полностью настраиваемое, чтобы предоставить то, что собравшиеся сочли бы самым удобным – и блокировать ослепляющее солнце, как было часто необходимо. Дерзко было собираться на вершине Митакихары, теоретически, в пределах полного обзора всех дронов и систем наблюдения в округе.   Тем не менее, они собирались там уже более двух столетий, и это стало утомительным. Больше почти никто не появлялся в физическом зале, так что вполне возможно было выбрать другое место собраний. К примеру, Юма выбрала бы какое-нибудь место на природе, в то время как Мами, наверное, понравился бы чайный домик. Кёко бы предпочла какое-нибудь разнообразие, а Хомура… ну, вообще-то ни у кого не было ни малейшего представления, что захотела бы Хомура. В таком она всегда была молчалива.   Хотя Комитет все никак не мог договориться об изменении, так что снова и снова Венчающий зал.   – Как видите, перспективы спасательной миссии для наших девушек на поверхности в лучшем случае отдаленные, – объяснила нынешний оратор, Одетт Франсуа, указывая на голографическое представление системы Назра Инвиктус. – По крайней мере в ближайшем будущем. Гвардия душ хочет и может послать команду специальных операций, но они не сумеют добраться до планеты менее чем за три дня. За это время, весьма вероятно, колония будет уже захвачена.   – Возможно ли для нас отправить им другой тип корабля? – спросила Мами, глядя на нее со своего места Второго Исполнителя рядом с Кёко. – Если я правильно помню, тот район уже должны пересекать несколько наших кораблей снабжений, хотя бы доставляющих кубы горя. Сколько нам известно о контроле пришельцами планетарной орбиты?   Сидящая рядом с Кёко Юма покачала головой.   – Крайне мало, – сказала она. – Я бы не рассматривала отправку каких-либо судов помимо лучших стелс-кораблей, и даже это рисковано.   – Кроме того, наши корабли в том районе всего лишь торговые суда, – сказала Кёко. – Мало подходящие для какой-либо скрытности или преследования. Сигнальные корабли, можно сказать.   – Можно было и не говорить, – нахмурилась Кларисса ван Россум. – Я чувствую, как мой самоцвет пытается притащить меня на планету, и я тут застряла на чертовом летающем хлебном фургоне. Удивлена, что эта штука вообще может летать. Вы не представляете, как это неудобно, но я развернула корабль. Знаю, что не стоит искушать судьбу. Как-нибудь раздобуду новый корабль…   – Нам все равно стоит подготовить команду специальных операций, – предложила Курои Кана. – Не помешает держать их наготове. Просто нужно придумать способ хотя бы остановить пришельцев.   – Ну, нам удалось перевести ультиматум пришельцев, – сказала Мами. – Похоже, они оскорблены нашей возней с теми орбитальными структурами, которые они назвали «реле массы». Если это все, возможно, получится прийти к соглашению о прекращении огня.   – Будь это все, они бы не пришли сюда с чертовым флотом, – вложила в «чертового» самую лучшую свою хулиганистую интонацию Кёко. – И ты видела, что они сделали с той ИИ. Мы не представляем, что они сделали с учеными на станции. Может быть, перестреляли их.   – Отчеты с планеты предполагают, что они берут пленных, – нахмурилась Мами. – Насколько им можно доверять.   – Мне кажется, мы все недостаточно обдумали, – сказала со своего места во главе стола Первый Исполнитель и Председатель комитета, Акеми Хомура.   Стол затих. Хоть МСЁ и ненавидел это признавать, Хомура, практически, была их королевой, и она вела себя как таковая, редко участвуя в обсуждениях, сдержанно определяя повестку дня и наблюдая в царственном молчании. Тем не менее, когда она говорила, комитет обращал внимание.   Хомура встала, взглядом окинув остальной стол.   – Это Первый контакт с разумной инопланетной расой, – сказала она. – Конечно, за исключением инкубаторов. Это буквально беспрецедентно, и есть вероятность, что предпринятые действия – нами, Управлением, этими пришельцами и людьми на поверхности – будут отражаться в течении десятилетий, веков или даже более. Нам необходимо думать в таких масштабах, а не в узких вопросах исполнения обязательств нашей организации перед девушками на поверхности.   Хомура приостановилась, снова окинув взглядом стол.   – Перед нами не стоит вопроса о том, что произойдет, если пришельцы откажутся от прекращения огня или переговоров. Если так, мы не сумеем вовремя вмешаться. Так же как и Управление, пусть даже они уже собирают флот. Что тогда? Как поступят наши девушки на поверхности? Они могут быть вынуждены сражаться или умирать. Все вы знаете, какие секреты необходимо хранить. Сможем ли мы сказать им пожертвовать собой ради каких-то секретов? Прислушаются ли они к нам?   Она снова приостановилась, саркастически улыбаясь.   – Думаю, у нас есть соответствующие вопросы к нашему местному пришельцу. Выскажешься, Кьюбей?   «О, конечно!»   Упомянутый инкубатор материализовался из ниоткуда чуть выше кресла Первого Исполнителя, проворно приземлившись на поверхность стола. Было хорошо известно, что инкубаторы наблюдали за работой всех руководящих органов МСЁ, хотя они держались невидимыми из уважения, а также потому, что весьма нервировало постоянное наблюдение знаменитыми инопланетными зайце-котами с неизменными улыбками.   «Маскарад, безусловно, долгое время служил своим целям, – сказал Кьюбей своим обычным бодрым голосом. – Но мы никогда не считали, что его необходимо поддерживать вечно. С имеющимся у МСЁ уровнем влияния, а также нынешней технологической и социальной зрелостью вашего вида, возможно, раскрытие секрета будет для нас приемлемо».   Инкубаторы почти никогда не выдавали информацию без прямо заданного вопросы, и уж точно не говорили слов столь монументальной важности. Пока Кьюбей сидел там со своей неизменной улыбкой, игриво потирая одной лапой голову, по лицам за столом распространялось выражение шока, появившись даже на лице Акеми Хомуры.   – Ты имеешь в виду… – начала Хомура.   «События вам уже неподконтрольны, – сказал Кьюбей. – Секрет нарушен, и нам его не остановить».   Все члены комитета как одна обернулись к голограмме в центре стола, вспыхнувшей и издавшей звук срочности.   – У нас новая передача от Нади Антиповой, – сказала Одетт.   – Вы уверены?   – Да, сэр, – сказал помощник Септимуса. – Мы полностью потеряли контакт со взводом. Нашу связь не глушат, и даже если бы они потеряли радиста, мы бы все равно ожидали активности транспондеров системы распознавания. Они могли отключиться только если…   – Взвод уничтожен, да, я знаю, – мрачно сказал легат Септимус. – Тревожащее развитие событий. Благодарю, на этом все.   Помощник бодро кивнул, отсалютовал и покинул боевой информационный центр дредноута, откуда легат и его штаб всем управляли. Или, похоже, просто реагировали на все более и более тревожащие события.   – Это начинает выходить из-под контроля, легат, – сказал заместитель Септимуса, Артуриус. – Генерал Тираннис все еще не добился превосходства в воздухе, и…   – Я знаю, Артуриус, – огрызнулся Септимус. Он открыл, затем со вздохом закрыл рот. – … Прости, трибун. Все идет не по плану.   – Понимаю, здесь нечего прощать, – сказал Артуриус. – Давай просто сосредоточимся на проблеме.   – Да-да, – сказал Септимус, проводя когтем по лицу. – Верно, чего мы до сих пор добились? Плацдарм чист?   – Да, первая дивизия легко его удерживает, – сказал Артуриус. Боевая карта сдвинулась, сосредотачиваясь на главной зоне высадки легионов Виктрикс и Феррата. Уже выстроили кольцо укреплений, и легионы медленно пробивались к назначенным целям. – Вражеское сопротивление неожиданно сильно, но если они не сдадутся, мы раздавим их за три местных дня.   – Насколько ты уверен в этом предсказании? – приподнял пластину брови Септимус. – Помнишь наши прогнозы перед высадкой?   – Да, ну, – со вздохом сказал Артуриус. – В этом-то и проблема, не так ли? Тот отчет о потере взвода, даже без сигнала о помощи…   – Экзотическое оружие?   – Конечно, можно так подумать, но…   – Ну, а что еще ты предложишь?   – Я не знаю, – сказал Артуриус, хмуро сводя когти. – Там не было никаких отрядов… – он потянулся и постучал по точке, куда направлялся пропавший взвод, – … и наше наблюдение не обнаружило ничего помимо разноцветных вспышек света.   Септимус вздохнул.   – Проклятое отсутствие превосходства в воздухе. Нам нужно захватить эту станцию связи.   – Так ли это мудро? – спросил Артуриус. – Она может потребоваться им для связи с лидерами своего вида.   – Думаю, гораздо важнее устранить их способность сопротивляться, – сказал Септимус. – Чем быстрее мы заставим их сдаться, тем лучше.   – Так мы теперь завоеватели, легат? – спросил Артуриус.   – Нет, конечно нет, трибун, не глупи, – взмахнул когтем Септимус. – Мы заставим их сдаться, а затем проведем необходимые черты. Именно так мы всегда и поступаем, не так ли?   – Возможно, но также мы никогда не сталкивались с подобным сопротивлением. Что вынуждает этих пришельцев столь упорно сопротивляться?   – Здесь много неизвестного, но мы должны действовать как можно лучше, – сказал Септимус. – Это единственный способ обеспечить в галактике мир.   Артуриус закрыл глаза. Когда он снова открыл их, в них окрепла решимость.   – … Да, ты прав, – сказал он. – Тогда артиллерийский обстрел, после чего штурм?   Септимус кивнул.   – Да. Это к лучшему.   Когда Эноэ снова открыла глаза, возникло удивление, как только изначальный туман рассеялся.   «Я не мертва? – подумала она. – Или это, в конце концов, посмертие? Но тогда почему так темно?»   Затем она поняла, что все еще чувствует тело, что ее голова болит, а руки связаны за спиной.   Через мгновение в комнате стало светлее, и она оказалась как раз чуть ниже уровня глаз с одной из этих розовых пришелиц, вот только пришелица стояла, а Эноэ сидела пленницей. Еще две пришелицы наблюдали из глубины комнаты.   Эноэ напряглась в путах. Как ожидалось, они не поддались. Ну, попробовать было почти обязательно. Может быть, она сможет позже их ослабить.   – Ты меня понимаешь? – сказала пришелица перед ней слегка неестественным тоном говорящего через универсальный переводчик омнитула. Хотя Эноэ не видела омнитула.   – Мое имя Эноэ Аврелиан, личный номер 0E45F79A, пехота Турианской Иерархии. Согласно Конвенции…   – Да во имя… – сказала одна из пришелиц позади, шагнув вперед и наклонившись к Эноэ, оттолкнув в сторону другую.   – Мы прочли ваш чертов ультиматум, – сказала пришелица. – Мы не знаем, кто ваш Совет, или каковы законы, или что такое Турианская Иерархия, или что такое реле эффекта массы, или что это за Конвенция. С чего вы ожидали, что мы что-то из этого знаем? И вы вторглись к нам, как будто мы в чем-то поступаем неправильно. На наших планетах мы не сжигаем пришельцев, за то что они не следуют неизвестным им правилам.   Эноэ смотрела в глаза пришелицы, впитывая слова, бритвенно-острыми клинками вонзавшиеся в ее живот. Пришельцы даже не знали, что такое реле эффекта массы. Они просто с ним экспериментировали!   Часть ее была уверена что это должна быть какая-то психологическая уловка, но большая ее часть понимала, что это именно то, что беспокоит Алфею…   Беспокоило. Что беспокоило Алфею.   На мгновение она увидела умирающую на полу Алфею, Джуноа, которой у нее на глазах сломали шею, и она вспомнила, как давно она…   – Мое имя Эноэ Аврелиан, личный номер 0E44… то есть, 0E45, – дрожащим голосом заново начала она, наполненная тихо кипящим гневом, не на пришельцев перед ней, но на вселенную в целом. Что за космическая шутка…   Она вдруг поняла, что плачет, и устыдилась. Турианка, плачущая во время допроса противником и выказывающая очевидную слабость. Все эти недели тренировочных допросов явно прошли для нее впустую.   – Отойдя, Надя, – сказала одна из пришельцев.   Она почувствовала, как пришелица схватила ее за челюсть, повернув ее лицо, чтобы встретиться с ней взглядом.   – Слушай, я сожалею о твоих друзьях, но это вы вторглись к нам. Может быть, если ты заговоришь…   Эноэ плюнула пришелице в лицо.   – Мне нечего вам сказать, – прорычала она.   Пришелица спокойно выпрямилась, вытащив кусок ткани вытереть лицо.   – Ну, мы попытались по-простому. Ты пришелец, так что может потребоваться время, но в итоге я вскрою твою голову. Будет неприятно, если нам придется так поступить.   Пришелица положила ладони на голову Эноэ.   – Не знаю, с чего ты давала ему шанс, – сказала «Надя». – Он явно не собирается говорить. Уверена, если ты просто попробуешь достаточно долго, другой подход со временем сработает.   – Слушай, тут я специалист или ты? – спросила пришелица. – Поступим по-моему. Слишком раздражают попытки взломать его разум, когда я не понимаю, как он работает, но если придется, я это сделаю. А пока…   Эноэ увидела собирающийся вокруг рук пришелицы ореол света, сияющий ей с краев зрения, когда ей в мозг вдавила невозможная сила. Было похоже на слияние разумов азари, но…   – … сделаем так.   … болезненнее, как будто что-то снова пыталось пробиться в голову Эноэ. Ей хотелось кричать, но…   Пришелица потянулась сломать шею Джуноа, злорадно, насмешливо улыбаясь Эноэ. Эноэ стреляла из своего оружия – стреляла, и стреляла, и стреляла, и ничего не происходило, пули, похоже, безвредно проходили через пришелицу.   Казалось, пришелица даже издевалась над ней, на мгновение остановив руку, чтобы посмеяться над Эноэ, пока Джуноа билась, и билась, и билась…   Эноэ чувствовала, как радиатор ее винтовки становится все горячее и горячее, достаточно болезненно, чтобы обжечь ей руки, Эноэ удерживала переопределение выброса, зная, что уничтожает оружие, но также зная, что не может прекратить стрелять.   Наконец, Джуноа тошнотворно умерла, треск ее шеи прозвучал в ушах Эноэ, пока она беспомощно смотрела, не прекращая стрелять.   Пришелица повернулась взглянуть на нее, лицо изменилось, став печальным и гневным.   – Ты позволила мне умереть, – обвинила Джуноа, ее губы шевелились на согнутой под сейчас явно неестественным углом голове.   – Нет! – сказала Эноэ. – Я заботилась об Алфее! Я не могла отреагировать достаточно быстро!   – Как бы ты ее сейчас разочаровала, – на безупречном турианском сказала пришелица. – Разрыдалась на стуле для допроса. Позволила отряду пасть. Позволила ей умереть. Позор.   – Это не правда! Я…   Пришелица не ждала ее объяснений, и через мгновение она вдруг уставилась в холодные, круглые зрачки пришелицы, тогда как ее руки сомкнулись на ее мандибулах.   – Спокойной ночи, Эноэ, – сказала пришелица.   Боль вернулась…   – Мирное место, – услышала она себя.   Она смотрела на чуждый фиолетовый океан, простирающийся далеко к бесконечному горизонту, медленно садилось чуждое солнце. Высоко в небе щебетали между собой летающие рептилии.   – Разве? – долгое мгновение спустя повернулась к ней Алфея. – Знаешь, я родилась здесь.   – Правда? – повернулась к другой турианке Эноэ.   – Ага. Захотелось провести здесь отпуск. Напоминает мне, откуда я.   Эноэ демонстративно огляделась по сторонам, пусть даже она уже обошла район – небольшая рыбацкая деревушка на краю огромного океана, часть небольшого турианского поселения на планете. Значительно отличается от Палавена, где Эноэ провела большую часть своих отпусков.   – Так когда мы встретимся с твоей семьей? – спросила она.   Алфея слегка улыбнулась.   – Ну, вообще-то, моя семья мертва. Когда я была девочкой, на колонию напали батарианские работорговцы. Силы обороны колонии отреагировали достаточно быстро, чтобы отбить их, но не раньше, чем большая часть этой деревни рассовали по мешкам. Сама я спряталась под кроватью. Хотя Иерархия удостоверилась, что мы получим возмездие. Не просто так никто не нападает на турианские миры.   Алфея сказала это столь безразличным тоном, что Эноэ не смогла удержаться от изумленного взгляда, в жесте разочарования разведя руки.   – Так ты пришла сюда вспомнить о произошедшем, чтобы набраться мотивации убивать пиратов? – спросила Эноэ.   – Немного, если честно, – сказала Алфея. – Но учитывая, какой работой мы занимаемся, также напомнить себе никогда не делать ничего подобного. Я присоединилась к передовым отрядам, чтобы сражаться с такими, а не такой стать.   – Думаешь, Турианская Иерархия когда-нибудь сделает что-то такое? – неверяще спросила Эноэ. – Для этого мы слишком хорошо подготовлены. Мы просто не настолько кровожадны.   Алфея покачала головой.   – Война всех меняет. Серьезно считаешь, что все эти турианцы в отрядах наемников, Красных Солнцах или тому подобных, никогда ничего подобного не делали? Многие из них бывшие военные. Думаешь, в наших рядах прямо сейчас нет подобных? Будь внимательней, Эноэ. Поверь ветерану.   Эноэ кивнула, но поняла, что Алфея больше не смотрит на нее, вместо этого оглянувшись обратно на деревню.   Она задумалась, что же видит Алфея…   Она оказалась сидящей в небольшом помещении, среди небольшого круга пришельцев вида Орион. Группа была напряжена, нервно обсуждая различные темы.   Хотя она держалась. Мысленно она отчаянно продолжала что-нибудь проверять, что угодно, из горных районов колонии. Но ничего не было… Ничего!   Сектор уже час как был захвачен этими чертовыми пришельцами, и с тех пор не было никаких новостей. Она просто продолжала проверять и проверять, но не было никакого их признака…   «Онээ-тян!»   Она услышала в голове голос сестры, воспоминания вызывали боль. Были ли они мертвы? Она не знала…   Она почувствовала, как вбивает копье в грудь пришельца, пронзая его насквозь до земли, внутри нее мощно вздымалась ярость. Пришелец выкашлял на ее костюм синюю кровь, пытаясь вырваться. Она почувствовала отвращение и тошноту, но в своих мыслях она по-прежнему видела наконец-то раздобытые кадры видеонаблюдения, со сгоревшими зданиями и разрушенными домами, кишащими проклятыми пришельцами. Никакого признака…   Пришелец, злобно улыбаясь, прижал ее сестру к стене. Она попыталась дотянуться, ударить пришельца копьем, но вместо этого пришелец просто рассмеялся, одним стремительным движением потянувшись и сломав сестре шею, крики ее сестры с тошнотворно булькающим звуком оборвались.   Глаза пришельца, узкие и вертикальные, издевались над ней, и ей пришлось…   – Рви связь! Рви! О, Господи…   Глаза Эноэ распахнулись, и она увидела, как одна из пришелиц оттаскивает от нее другую. Она встретилась с пришелицей взглядом и мгновенно поняла, чью сестру она видела в сцене, этой искаженной версии ее собственных воспоминаний.   – Что произошло? – резко спросила другая пришелица, и Эноэ теперь каким-то образом знала, что она старшая.   – Я не блокировала должным образом утечку, – отчаянно сказала пришелица. – О, Господи, я такому не училась. Слишком много двунаправленности…   Старшая пришелица метнула в Эноэ сердитый взгляд, потянув младшую с собой за дверь, закрывшуюся вслед за ними, снова оставив Эноэ одну во тьме.   Эноэ посмотрела на свои ноги, чувствуя, как из глаз вытекают слезы, грубые эмоции еще были свежи после видения – чем бы оно ни было.   Иррационально было испытывать такую симпатию к чуждой пришелице, но теперь она знала одно: когда она отсюда выберется, она отыщет для этой пришелицы ее семью. Турианские военные не расстреливали хладнокровно гражданских, она это знала.   Она не позволяла сомнениям вцепиться в нее.   Лейтенант Акияма Кёске был членом гарнизона Назра Инвиктус. Как было для такого характерно, он был опытен, и заслужил несколько лет службы на тихой отдаленной колонии после сражений в двух системах-изгоях и эвакуации другой научной колонии, оказавшейся осажденной паразитической саранчой. В результате он предпочитал считать, что в свое время повидал достаточно дерьма.   Шестнадцатилетняя девушка, стоящая перед ним в каком-то блестящем наряде из аниме, которое смотрели его внуки, и при этом держащая гребаный меч, была за пределами этого.   – Здравствуйте, – сказала девушка. Ее, по-видимому, звали Тришей. – Добро пожаловать к узлу ММС, э-э, наверное.   – Какого хрена происходит? – спросил Кёске. Мысленно он приказал своим людям разойтись вокруг. Вряд ли это была какая-то ловушка пришельцев, но опять же, нельзя быть слишком параноидальным. – И какого хрена на тебе надето?   – Эй, мне нравится мое… э-э, это не важно, – сказала Триша. – Я, э-э, ну, вы командующий офицер, верно? Второго взвода, роты Б?   Кёске осторожно кивнул. Он молча отметил, что у одной из его снайперских команд был четкий обзор, но приказал им не стрелять, пока не отдаст приказ.   – Да…   – Мой, э-э, мой собственный командующий офицер хотела бы минуту вашего времени, – сказала Триша.   – Мне нужно расставить мои войска в обороне, – покачал головой Кёске. – Что бы… кто бы, черт возьми, вы ни были, мои солдаты в первую очередь.   Триша приостановилась, ненадолго метнув в сторону взгляд, прежде чем кивнуть.   – Мой командующий офицер говорит, что все в порядке, она сейчас к вам подойдет. И, э-э, кроме того, мы будем полезны.   – Полезны? Что ты имеешь в виду под…   Вспышка зеленого вынудила его нырнуть за разрушенную стену, вытаскивая пистолет. Очень, очень хорошо было, что его солдатам хватило дисциплины не спустить курки.   – Ах, простите, простите! – окликнула Триша. – Пожалуйста, не стреляйте! Мы на вашей стороне!   – Бросьте свое оружие и… – начал кричать Кёске.   – У нас нет никакого оружия, – крикнул в ответ новый голос. Она показалась старше Триши, но все еще около двадцати, все еще молодой. – Мы выйдем в открытую. Если хотите, можете взглянуть через пушку.   Кёске так и сделал, оружейная камера передала картинку на глазные имплантаты, на что он потрясенно моргнул.   – Вас там больше? – спросил он, выходя из укрытия, но оставив оружие наготове. – Что за хрень?   – К сожалению, это сложно, – сказала старшая девушка. Рядом с ней стояла еще одна. – Меня зовут Надя Антипова. Я понимаю, что вы можете быть растеряны ситуацией.   – Можно и так сказать, – сухо сказал Кёске. – Еще можно сказать, что я не вполне представляю, что с вами делать, и пока что я предпочитаю самоуспокоению паранойю.   – Да, это похвально, лейтенант, – сказала Надя. Она неопределенно взмахнула рукой. – По крайней мере в данном случае могу заверить вас, что ваша паранойя избыточна. Мы, конечно, люди.   – Ага, потому что армия вербует девочек, – ровно сказал Кёске. – Если вы люди, вы все слишком уж молоды, чтобы все еще быть здесь. Приказ на эвакуацию был уже давно.   – Тогда позвольте мне вам это доказать, – сказала Надя. – Я хочу вам кое-что показать.   – Что ничуть не зловеще, – приподнял пистолет Кёске.   – Успокойтесь, лейтенант, это просто запись памяти, – сказала Надя. Она очень медленно махнула рукой, и воздухе под ее пальцами материализовалась маленькая девочка. Кёске потребовалась секунда, чтобы понять, что девочка была младшей версией Нади, и что модель была частью трехмерного домашнего видео.   Видео началось со стоп-кадра. Примерно пяти-шестилетняя Надя в купальнике мчалась к какому-то отдаленному водоему, пробегая по траве, выросшей поверх окружающих узел ММС обломков и пермабетона на поверхности. Через мгновение видео началось.   – Улыбнись, Надя! – крикнул кто-то, когда младшая Надя пробежала мимо, обзор последовал за ней. – Давай, для видео!   – Ня-а!   Младшая Надя задержалась ровно настолько, чтобы скорчить рожу, высунув язык и оттянув веко. Затем она побежала дальше, не обратив внимания на замечание снимающей за такие рожи, и промчалась по деревянным доскам небольшого причала – мимо чуть более старшего на вид мальчика, болтающего в воде ногами.   – Ха!   Итоговая волна полностью облила мальчика.   – Надя! – разъяренно закричал он. – Ты!..   – Ха-ха, попался! – рассмеялась Надя, после чего закричала от радостного волнения, когда мальчик прыгнул вслед за ней, хватая ее на мелководье.   – Поспокойнее, дети, – предостерегла снимающая, подбегая и видя стремительно развивающийся брызгательно-макательный бой. – Не…   Из-за шального всплеска все на миг почернело, когда снимающая наклонилась, после чего выпрямилась, смаргивая воду из глаз.   На мгновение повисла полная ужаса тишина.   – П-прости, мам, – заикнулся мальчик.   – Д-да, – кивнула Надя. – Виктор не должен был нырнуть.   – Что ты имеешь в виду «не должен был нырнуть»?! – немедленно повернулся обратно к сестре Виктор. – А что еще мне оставалось делать, позволить тебе меня обрызгать?   – Ага, – высунула язык Надя.   – Ты!..   – Дети, – мрачно произнесла мать Нади. Брат с сестрой немедленно побледнели и затихли. – Дети, – продолжила мать Нади. – Приготовьтесь встретить свою судьбу от рук Мастера Брызг.   Надя и Виктор рванули от берега, когда мать Нади на мгновение отступила, после чего прыгнула с причала, подняв волну, накрывшую обоих детей. На этом видео закончилось.   Повисла пауза.   – Удовлетворены? – смахнула видео Надя.   – Вполне, – вздохнул Кёске и покачал головой. – С этим видео и вашем существованием в номеклаторе, полагаю, я не могу придумать никакого более сложного подтверждения.   Надя кивнула, часть напряжения оставила ее плечи.   – Спасибо, лейтенант. Я рада, что мы поняли друг друга.   – Пока не благодарите, – сухо сказал Кёске. Он убрал пистолет в кобуру и дал снайперам сигнал отбоя. – Следующий вопрос: что за анимешная одежда?   Надя поджала губы.   – Вы не слишком далеки, – наконец, сказала она. – Можно сказать, мы аниме, превращенное в реальность.   Кёске наклонил в сторону голову, но ничего не сказал.   – Что вы знаете о жанре махо-сёдзё? – спросила Надя.   – Моим внукам нравится, – сказал Кёске. – На этом все.   – Мы финансируем жанр. Рёко, не могла бы ты.   Кёске взглянул на другую девушку, даже младше, лишь четырнадцати, шагнувшую вперед. Она взглянула ему в глаза, и ему хватило времени, чтобы заметить пустое выражение новобранца, только что из первого огневого контакта, прежде чем она исчезла во вспышке зеленого.   – О, черт, – сказал Кёске, развернувшись на месте и обнаружив стоящую в нескольких шагах позади него Рёко. – Да вы надо мной издеваетесь.   – Ничуть, – сказала Надя. – Мы волшебницы. Мы прибыли сюда с этой научной экспедицией для… нескольких целей, ни одна из которых прямо сейчас не важна. Важно то, что мы могущественны и смертоносны. Разрушение вокруг это результат наших усилий. Мы предлагаем нашу помощь в предстоящем конфликте.   – Вашу помощь, значит, – взглянул на Рёко Кёске. Она слегка опасливо посмотрела на него. – Рёко, верно? Так тебя зовут?   Рёко кивнула.   – Так.   Кёске кивнул сам себе.   – Знаешь, у меня внучку зовут Рёко, – сказал Кёске. – Хотя она гораздо младше тебя. Несколько недель назад исполнилось девять.   Рёко сглотнула и прикусила губу. Дважды моргнула, после чего опустила взгляд на землю, прижав руки к бокам.   Мгновение Кёске разглядывал ее, после чего вновь повернулся к Наде.   – Мэм, говорю за весь гарнизон, когда скажу, что ваши действия здесь высоко оценены. Но, при всем уважении, я не приму помощь детей, чтобы сражаться на этой чертовой войне. Ваши люди могут отступить до тех пор, пока все не закончится.   – При всем уважении, лейтенант Акияма, вы не можете себе этого позволить, – сказала Надя. – Одна из наших сил ясновидение, и наши специалисты обнаружили, что пришельцы готовят нападение на этот узел ММС. Наша лучшая оценка, что это примерный эквивалент дивизии, вместе с артиллерийской поддержкой. Мы единственное, что стоит между вашим отрядом и уничтожением.   – Тогда мы будем сражаться изо всех сил, – сказал Кёске. – Но эти дети не…   – Эти дети уже окрещены в пламени войны, лейтенант, – сказала Надя. – Они уже потеряли прежнюю невинность. Впрочем, среди нас достаточно и взрослых. Ваши попытки защитить нас от вреда похвальны, но, к сожалению, слишком запоздалы.   – Сэр, сканеры дальнего действия регистрируют входящие цели, – доложил один из солдат Кёске. – Примерно в пятидесяти кликах. У нас мало времени.   Кёске сжал зубы.   – Иисусе. Тогда ладно, – сказал он. – Второй взвод, организовать оборонительные позиции. Командующая… – взглянул он на кивнувшую Надю, – … командующая Антипова скоординирует с нами… силы волшебниц.   – … Вы серьезно, лейтенант? – спросил один из солдат.   – Хотелось бы, чтобы нет, – ответил Кёске. – У нас на руках дети, народ. Обращайтесь с ними помягче, ладно?   – Да, сэр.   Кёске вернул внимание Наде, скрестив руки в ее сторону. Странно. Девушка не могла быть старше восемнадцати, тем не менее, что-то в ее поведении заставляло ее выглядеть на десятилетия старше.   Не о чем сейчас беспокоиться.   – Мисс Антипова, – сказал он. – Молю Иисуса, чтобы вы знали, какого хрена вы делаете.   Снова Эноэ проснулась от звука чего-то гремящего.   Она всмотрелась во тьму, ожидая, пока ее глаза приспособятся. Может быть, это просто местный грызун…   Включился свет.   Перед ней, глядя на нее, стояла новая пришелица.   Эноэ снова опустила взгляд на землю, оплакивая свою ситуацию. Она задумалась, кто это. Может быть, пыточный мастер пришельцев? Казалось угнетающе вероятным.   – Я не должна быть здесь, – сказала пришелица. – Так что буду кратка. Почему вы убили ИИ на борту космической станции?   – Что? ИИ? – спросила Эноэ.   – Да, ИИ, – схватила она Эноэ за челюсть. Почему пришельцы часто так делали?   Эноэ отвела взгляд. Строго говоря, она не должна была ничего говорить, но чем это навредит? Она ничего не знала, и это правда.   – Я никак с этим не связана, – сказала Эноэ.   – ПОЧЕМУ они убили ее? – спросила пришелица, с поразительной силой рванув к себе голову Эноэ.   – Ее? Ты имеешь в виду ИИ? – сказала Эноэ. – ИИ это запрещенные Советом мерзости. Субъекты прекращения…   Пощечина по лицу настолько быстро и болезненно отбросила ее череп, что она на мгновение испугалась, что у нее сломается шея. Но нет, нет… турианцы были крепче такого.   – ВЫ УБИЛИ ЕЕ! – крикнула ей в лицо пришелица. – Она была живым, мыслящим существом, и вы убили ее. Нам пришлось слушать, как она умирает! Субъект прекращения? Если так вы, пришельцы, думаете, я убью вас всех до единого.   – Так же как вы убили членов моего отряда? – огрызнулась Эноэ, зная, что слишком много говорит. – Твоей подруге нравилось ломать шею Джуноа? Похоже было на то! И…   Пришелица снова схватила ее за череп, приподняв ее стул с пола так, что от тянущего вниз веса она начала задыхаться…   – Разница, – прорычала она, – в том, что это вы пришли убить нас. Не наоборот. И ты собираешься жаловаться из-за своего отряда?   Эноэ не могла дышать, и мир вокруг нее кружился в невероятно сильной хватке пришелицы. Она каким-то образом знала, что пришелица может, едва лишь подумав, раздавить ее трахею.   Затем ее голова зазвенела от боли, когда она почувствовала, как ее врезали спиной в стену, по-прежнему привязанной к стулу. Невероятно, стул остался цел, так что она развалилась на полу задыхающейся кучей, гадая через боль, целы ли еще ее череп и конечности.   – Мне жаль, – выдавила Эноэ, не веря, что говорит.   – Что?   – Мне жаль, – повторила Эноэ.   Пришелица с грохотом опрокинула Эноэ на пол, и Эноэ втянула воздух.   – За что жаль? – поинтересовалась она.   – За все это, – злобно сказала Эноэ, чувствуя нахлынувшие эмоции. – Алфея была права касательно этого вторжения. Никто на этой планете даже не знает о Совете, верно? Или о реле эффекта массы? Тем не менее, мы здесь, радостно стреляем в гражданских. Все потому, что хвастливый примарх опьянел от воинской славы. Все это политическая уловка интервентов, и знаешь что?   Эноэ склонила от стыда голову, не желая контролировать слетающую с ее губ речь. Единственным утешением было то, что она была уверена, ничто из этой информации не имело для пришельцев никакой ценности.   – Не для этого я присоединилась к пехоте, – сказала она. – Я присоединилась, потому что хотела защищать галактику. Вместо этого вот я, стреляю в тех, кого хотела защитить. Все это шутка, и из-за этого погибли Алфея и Джуноа и, возможно, все остальные. Ваши колонисты погибают там из-за шутки. Хочешь мести. Стреляй. Это твое право.   Казалось, надолго повисла тишина, за исключением все еще затрудненного дыхания Эноэ. На мгновение Эноэ даже подумала, что пришелица ушла или и в самом деле подумывает выстрелить.   – Это правда? – спросила она. – Ты и правда в это веришь?   Эноэ подняла голове, глядя пришелице в глаза.   – Да, – сказала она.   Пришелица удивила ее, опустившись рядом с ней на колени, чтобы они могли смотреть друг другу в глаза.   – Тогда поговори с нами, – сказала она. – Расскажи нам, как нам окончить этот бой? Никому из нас не нравятся эти убийства или эта борьба. Они часами нападают на нас! Лишь вопрос времени, прежде чем кого-то из нас убьют. Что нам делать? Сможем ли мы связаться с вашим командованием?   Эноэ тупо оглянулась, гадая, что теперь с ней будет.   – Делать? – спросила она, даже чувствуя, как на губах появляется мрачная улыбка. – Легат Септимус упрям. Полагаю, вам придется убить часть из нас, прежде чем он согласится с вами переговорить. Не знаю, как еще вам это сделать.   Пришелица отвела взгляд – печально, как показалось Эноэ, если она это не вообразила.   – Этого я и боялась, – через мгновение сказала пришелица. – Что если ты поговоришь с ними?   – Я не стану, – сразу же сказала Эноэ, предвидя это. – Меня заклеймят предательницей и не станут слушать ничего мной сказанного. Так все работает. Вы не сможете меня заставить. Я серьезно.   Пришелица выдохнула, после чего снова взглянула на Эноэ.   – Ну, посмотрим, – сказала она, глядя на нее и, казалось, слегка улыбаясь. – Меня зовут Накихара Асами. Ах, Асами это личное имя, а Накихара имя семьи. Не знаю, значит ли для тебя это что-нибудь. И, э-э, я женщина. Если это имеет смысл.   – Эноэ Аврелиан, – сказала Эноэ. – Э-э, Аврелиан это имя семьи, так что, полагаю, наши виды схожи? Ну, у большинства видов есть имена семьи. Я тоже женщина.   – Там больше одного видов?   – Ну, да, вот почему существует Совет. Три расы Совета это турианцы, то есть мы, азари и саларианцы. Еще есть…   Дверь распахнулась, едва не слетев с петель, и комнату затопило светом.   Ворвались три пришелицы, светясь и сияя, и не успела даже Эноэ понять, что происходит, ей в шею ткнулся заостренный конец архаичного арбалета.   – Ты в порядке, Асами? – глядя на Асами, спросила пришелица. – Что-то произошло?   Глазам Эноэ потребовалась секунда, чтобы в этом внезапном ярком свете сфокусироваться на лице новой пришелицы, и когда это, наконец, произошло, она снова увидела пришелицу, косо поглядывающую на нее так же, как во время убийства Алфеи, с насмехающейся скелетообразной ухмылкой.   После этого все почернело.   «Финансы» МСЁ владели чрезвычайно разнообразным портфелем. Это включало значительные доли в пивоварнях, винокурнях и виноградниках. Как выяснилось, при правильных обстоятельствах алкогольные напитки могли быть чрезвычайно прибыльны.   Рынок японского виски был основан еще в 1930-х. Ко времени рождения Хомуры он вырос в прибыльное и умелое кустарное производство. В самом деле, на протяжении более пятидесяти лет виски из Японии, а не из Европы, откуда напиток был родом, считался лучшим в мире, потеснив хваленые шотландские, ирландские и американские винокурни. На протяжении более пятидесяти лет МСЁ использовал свои доли в этих компаниях, чтобы получить немало денег.   На другие элементы инвестиционного портфеля «Финансов» МСЁ в конечном счете приходилась большая часть годового заработка МСЁ, но доля в виски была достаточно значительна, что если бы виски каким-то образом было потеряно, пришлось бы произвести реструктуризацию портфеля. Матриархаты Сидзуки и Курои каждый год тратили изрядные суммы на продажу и распространение принадлежащих им брендов, а винокурня Микуни-идо на Хоккайдо управлялась собственным маленьким матриархатом, полностью посвященным производству, до этого дня, одного из самых востребованных человечеством спиртных напитков.   Несмотря на все это, до 2237 Хомура никогда его не касалась. То был особенно напряженный год сразу после Объединительных войн. Несмотря на официальное объявление мира, на развалинах мира все еще оставались ИИ-изгои, выжившие Элиты АС и трусливые остатки виновного гиперкласса, ни с кем из которых не было легко и просто. Массовые переселения, слишком большое число беженцев и избыток вооруженных повстанцев, внезапно подчиненных абсолютному правлению СЧО, вызвал массовое недовольство по всему земному шару. Помимо всего этого, Маскарад был в непрерывном движении, облегчить ситуацию и обеспечить позицию МСЁ в этом новом мире было нетривиальной задачей. Во главе всего этого была Хомура, и несмотря на то, что она довольно агрессивно делегировала задачи своим подчиненным, возможно, неизбежно было, что напряжение начало выматывать ее.   Усталая, сердитая и слишком часто начинающая вспоминать Мадоку, Хомура взяла отпуск, оставив записи и покинув Митакихару, и отправилась на Хоккайдо. Она прибыла на винокурню Микуни-идо как раз к началу снегопада, накрывшего горы чистой белой тишиной.   Ей безусловно нужна была передышка от остального мира, даже если она никогда не сможет получить передышку от себя. В течение трех месяцев Хомура тихо сидела в домике на краю недавно вновь открытой собственности, рисовала и писала стихи. Матриархат Иноуэ проявил большую заботу, позволив ей иметь свое место. По счастливой случайности Хомура даже стала наставницей новейшей контрактницы семьи, Юкико. Когда Хомура вернулась в Митакихару, она привезла с собой бутылку виски. С тех пор каждый год лучшую бутылку Микуни-идо доставляли в Митакихару для личного использования Хомуры.   Было, подумала Хомура, откинувшись на спинку кресла и сцепив пальцы, очень хорошо, что у нее было это виски. В противном случае в нынешней ситуации она вполне могла бы потерять свое легендарное самообладание. Конечно, весь остальной зал взорвался, закончив слушать сообщение Нади, сквозь суматоху слышна была громкая ругань Кёко, перекрикивающей всех остальных. Хранившие молчание просто паниковали по-другому, столкнувшись с массовым кризисом управления.   Внутренние финансовые рынки МСЁ, вероятно, взорвутся из-за немалого объема инсайдерских торгов.   Дрон-доставщик осторожно коснулся руки Хомуры, после чего поставил на стол ее бутылку. Рядом с ней опустился одинокий изящно вырезанный хрустальный бокал, за которым последовала схожая фляжка от сакэ с родниковой водой. Взглянув вверх, Хомура прояснила тонированную стеклянную панель, позволив солнцу светить сквозь нее.   Назра Инвиктус и правда был одним из самых напряженных моментов, что Хомура видела за свою долгую, слишком памятную жизнь. Единственной сравнимой ситуацией было противостояние в Африке во время изначальной экспансии МСЁ на континент. С обеих сторон войны в тенях сражались волшебницы, и нейтральная команда МСЁ застряла под перекрестным огнем, отрезанная от снабжения и не способная охотится на демонов, не ввязавшись в войну. В качестве худшего сценария всерьез рассматривали прекращение Маскарада, если политические усилия и переговоры провалятся.   В итоге это не потребовалось. Тем не менее, Хомура не могла не заметить, что, с учетом всех обстоятельств, между прошлым и настоящим было несколько существенных сходств. Обдумывая ситуацию, она налила в бокал виски. На два пальца и не более, янтарный напиток сиял под чистым и ярким светом солнца. Хомура добавила каплю воды, помогая аромату раскрыться. Виски Микуни-идо был достаточно хорош, чтобы это, в общем, и не требовалось, но теперь это стало одной из личных традиций, которые Хомура всегда вынуждена была поддерживать.   Хомура поднесла бокал к солнцу. Бокал был изготовлен по специальному заказу, чтобы, когда солнечные лучи проходили сквозь него, искривляясь и рассеиваясь, содержимое светило подобно свету самоцвета души. Иронично, а порой и трагично, но Хомура никогда не жалела о приобретении. Это помогало ей вспомнить, что она сражается во имя Мадоки.   И это была интересная мысль. Она как-то услышала от мужчины в баре в Шанхае, что идеология одна из самых опасных в мире вещей. Она направляет, структурирует общество и вызывает большое зло на основе того, как она формирует убеждения людей. Действия во имя идеологии были, согласно мужчине, наихудшей мотивацией, и вызвали в мире немало горя.   И, тем не менее, перед рассветом современной эпохи общество действовало на основе идеологии – на взаимосвязи традиций, убеждений и воспитания, гарантируя, что если ты просто следуешь некоему набору правил, все будет в порядке.   Хомура отпила из бокала. Хм… необычно сладко для виски из Микуни-идо. Опять же, у Юкико была привычка добавлять игривые штрихи, когда она отвечала за партию. Текстура была необычно гладкой, почти сливочной, со сплетающимися на языке Хомуры ячменным солодом и острой вишней. Также было нечто странно вездесущее, примешивающееся в то же время к ароматам виски, легкий минеральный привкус, заставляющий Хомуру подумать о горных вершинах и шапках полярного льда. И, конечно, на фоне мрачно горел характерный дымчатый привкус виски, подобно тлеющей яме с углями, отбрасывающей на пол длинную тень.   Или, в самом деле, подобно порче, сгорающей в душах девушек на Назра Инвиктус, ее длинным, закрученным пальцам, тянущимся из глубин, чтобы схватить и разорвать сердца и умы, отправив пострадавших по спирали отчаяния.   Хомура одобрительно кивнула. Юкико и правда была мастером своего дела. Девушка, которую той зимой на Хоккайдо наставляла Хомура, выросла в тонкую мастерицу и, как она слышала из нынешних новостей, в превосходного матриарха. Прошло много лет, и ребенок стала взрослой, учась и попутно набираясь знаний. Но именно здесь, в этом бокале виски, становилось ясно, что Юкико приобрела также мудрость и понимание.   Хомура со звоном поставила бокал.   – Друзья мои, – сказала Хомура. Заявление было произнесено негромко, но с отразившейся по всему залу силой. Разговоры, если можно было назвать массовое переругивание «разговорами», прекратились так резко, что Кёко физически вздрогнула, застигнутая на середине называния кого-то полным профаном.   – Друзья мои, – встав с кресла, повторила Хомура. Солнечный свет проливался на ее волосы, сияя вокруг нее и отражаясь от поверхности стола. – Мы стоим на исключительном перекрестке истории.   – В МСЁ много лет верили, что Маскарад это фундаментальная часть нашего существования как волшебниц. Причины, по которым все мы хотели бы ссылаться на такую секретность, разнообразны и глубоко укоренены, возможно, так же как желания, что мы храним в наших сердцах.   – И тем не менее, нельзя отрицать того, что все мы в этом зале желаем, чтобы волшебницы человечества жили полными жизнями. Мы ищем стабильности и порядка в мире, где кажутся неизбежными хаос и разрушение. Те из нас, кто из прошлого помнит времена, когда мы сталкивались друг с другом с убийством в наших душах и бледной Смертью, колеблются, выжидая. Лишь благословением Закона Циклов, когда наше время в этом мире заканчивается, наша печаль и гнев уходят, и нам позволено найти долгий покой.   – Те из нас, кто из настоящего знает радость жизни. Дружбы и любви. Радости сердец и самоцветов души, чьи огни не тускнеют. Сейчас мы живем в эпоху изобилия, с заверением, что нам не нужно бояться того, что мы увидим пришествие рассвета.   – Эту безопасность в жизни необходимо оберегать. Сейчас мы столкнулись с врагом, великим и ужасным. Со слов Нади Антиповой, судьба человечество вдруг изменилась. На пороге стоит Война, вместе со своим братом, Смертью, и ждет. Он терпелив и самонадеян, и заберет у нас все, чего коснется. Он протянет обе руки и вырвет мир и безопасность, на достижение которых мы, МСЁ, потратили столько лет.   – Таким образом, согласно фундаментальным убеждениям этого органа, я предлагаю поддержать этот свершившийся факт. Я предлагаю нам окончить этот Маскарад.   У Джаиры Т'Ари был не лучший день.   Она ценила, что среди полукровных азари она выделялась тем, что своего отца она вполне могла видеть большую часть своей жизни. Большинство полукровных азари едва знали своих отцов, особенно те бедные души, отцами которых были саларианцы. У Джаиры, с другой стороны, отцом был кроган, и ее родители познакомились молодыми, что означало, что она вполне сможет видеть своего старика живым и здоровым, даже став матриархом, до чего оставалось еще примерно добрых пять сотен лет.   Что не делало звонки старого Крога Форсана менее утомительными. Богиня, он мог говорить бесконечно, и это когда он не был занят, сетуя на жизненный выбор Джаиры. Она пыталась быть в армии, даже стала коммандос, но…   … Джаира нахмурилась, крутя кольцо на среднем пальце, и перелистнула датапад на следующий документ. Она не хотела снова перебирать эти воспоминания. Достаточно сказать, что она не хотела оставшуюся жизнь заниматься сражениями.   Нет, она начала заново, получила от некоторых подруг рекомендацию в дипломатический корпус азари, и дошла до того, что стала одной из самых младших дипломатов азари, подругой самой советника Тевос. По любым меркам это было достижением, если не спрашивать Крога. Он хотел, чтобы она была какой-то славной властительницей азари – похоже, он совершенно не знал, что такого понятия не существует, если не считать Арию на Омеге.   – Сумасшедший ублюдок, – пробормотала она под нос.   – Он беспокоится. Для крогана непросто быть настолько подконтрольным твоей матери. Другие кроганы, возможно, смеются у него за спиной. Выбора нет. Я могу посочувствовать. Терпеть это – единственный способ заполучить эту милую азари.   – Как всегда остер на язык, – выпрямилась за столом Джаира, приветствуя прибывшего. – Что тебя сюда привело, Талеон?   Талеон, стоящий напротив нее саларианец, улыбнулся своей странно морщинистой улыбкой. Член саларианской Группы Особого Реагирования, между ними когда-то были отношения, еще когда она была в коммандос. Они были напряженными, жаркими – все, чего только можно было желать, помимо глубины.   Так что не сработало. Хотя разошлись они дружески, так что продолжали оставаться на связи. Талеон был ее лучшей и почти единственной связью с ГОР, и она насколько возможно было этим пользовалась. У саларианцев была лучшая разведслужба, как бы ни лгало себе правительство азари, чтобы спокойно засыпать по ночам. Порой дипломатам нужна была Разведка с большой буквы Р.   – Новое специальное назначение, – положил ей на стол запечатанный дипломатический конверт Талеон. – Для личного прочтения. Отправлено курьером, а не по сети. Запечатано лучшими технологиями азари. Конечно, я прочел. Надеюсь, ты не возражаешь.   Талеон произнес «лучшие технологии азари» тем же тоном, что можно было использовать для «лучшего» алкогольного напитка.   Джаира раздраженно взглянула на Талеона, подобрав конверт. Печать цела, ДНК-кодированные водяные знаки на месте. Как всегда, Талеон хорош в своей работе.   – Что с курьером, Талеон? – сломала она печать.   – Ничего плохого. Возможно, еще спит в баре. Хотя работу не сохранит. Предпочитаю считать это отсеиванием гнилых яблок дипломатического корпуса азари.   Джаира вздохнула, читая дипломатическое послание и потягивая напиток. Ей весьма нравилась Таина, пусть даже она была довольно легкомысленна. Нужно будет не забыть замолвить за нее слово – может быть, Таину переведут на безвредную офисную работу, вместо того чтобы полностью ее уволить.   – Ну-ну, – через напиток сказала она. – Похоже, турианцы снова продемонстрировали свою твердолобость. Вмешательство без согласования с остальным Советом или даже собственными дипломатами, есть. Отсутствие проверки, знает ли вообще вид Орион о существовании Совета, есть. Использование максимально возможной силы в каждой чертовой ситуации, есть.   Джаира вздохнула, положив документ и массируя лоб.   – Знаешь, порой я думаю, мой отец справился бы с управлением Турианской Иерархией лучше самих турианцев.   – Когда закончишь с организацией захвата кроганами власти, дай мне знать, – сухо сказал Талеон. – Буду рад помочь. Хотя может быть небольшой дипломатический инцидент.   – Я всегда знала, что тебе нравится мой отец, Талеон, – скривила она рот. – Никогда не видела, чтобы саларианец и кроган так ладили. Полный стыд.   – Что? Ты бы предпочла другой вариант?   – Нет. Но зачем ты здесь, Талеон? Ты никогда не появляешься без какого-либо дела, даже если только постельного.   – Просто небольшое продолжение наших отношений. Я даю тебе информацию, ты позволяешь мне отправиться с тобой поболтать с турианцами.   – Ага, – уклончиво сказала Джаира. – И откуда мне знать, что у этой информации будет какая-то ценность? Заплатишь вперед?   – Ну, ничего не могу обещать насчет ценности, – сказал Талеон. – Ситуация продолжает развиваться. Я передам все, что у меня есть, и если оно неважно, то оно неважно. У нас долгосрочные отношения, и ты знаешь, что в прошлом я помогал.   – Да, конечно, – откинулась на спинку кресла Джаира. – В прошлом ты мне помогал.   Они смотрели друг другу в глаза, пока Джаира больше не смогла держаться и не захихикала. В результате чего они оба рассмеялись, Джаира застучала по столу, тогда как Талеон прикрыл рот рукой.   Талеон, как обычно, оправился первым, и наклонился над ее столом, расставив руки на деревянной поверхности.   – Хотя я дам тебе немного, – встретился он с ней взглядом. – Ситуация с турианцами хуже, чем известно советнику Тевос. Турианцы делают все возможное, чтобы сохранить это в секрете, но колония пришельцев сопротивляется гораздо сильнее, чем кто-то из них ожидал. Они понесли неожиданно высокие потери, и колония продолжает сопротивляться после более чем дня. Турианцы не ожидают, что колония падет менее чем через еще двадцать четыре часа, и может потребоваться более семидесяти двух. У колонистов есть неожиданная технология и тактики, и ходят слухи о каком-то новом экзотическом оружии.   На этот раз Талеон был смертельно серьезен, отбросив недосказанность, так же как и Джаира, кивком продемонстрировав понимание.   – Опросы пленников указывают, что вид Орион не только не осведомлен о Совете, но также, по сути, не обладает технологией эффекта массы, ни в каком виде. Они никак не могли намеренно пытаться активировать первичное реле эффекта массы.   – Так что турианцы облажались, – сказала Джаира. – Вот только: никакой технологии эффекта массы? Как они колонизировали планету? Они летели медленным образом? Как они вообще сражаются с турианцами?   – Это, – поднял Талеон указательный палец, – вопрос на миллион кредитов. ГОР и турианцы не представляют, как они этого добились, и мы хотим это выяснить, и я уверен, скоро этого захотят и азари. Кроме того, их военные технологии чрезвычайно новы, и турианские инженеры до сих пор не понимают, как работает их оружие.   Талеон взглянул на нее, после чего продолжил:   – Итак, возможным объяснением развития вида Орион является их весьма развитая технология ИИ. Сейчас один из главных турианских секретов, пусть даже уже разошлись слухи, в том, что на борту исследовательской станции пришельцев был найден искусственный интеллект. Какой-то идиот-вояка удалил ИИ, вместо того чтобы попытаться извлечь информацию, и турианская разведка считает, что это вызвало свирепость сопротивления пришельцев, так как примерно половина пленников выглядит весьма разозленной удалением. По-видимому, вид Орион считает своих ИИ стоящими защиты.   – ИИ? Правда? – сказала Джаира. – Богиня, как они…   – Они не часть Совета, Джаира, – прищурился Талеон. – Нет смысла злиться на то, что они не разделяют наши убеждения. Все равно вся эта анти-ИИ политика странна – вне зависимости от прошлой политики Совета, Совет никогда ни одной расе не объявлял войну лишь из-за нескольких ИИ. Хотя так как эта политика была объявлена лишь после создания гетов, особо нет никаких прецедентов.   – Талеон, ты…   Талеон взмахнул рукой, указывая, что он еще не закончил.   – Еще кое-что. Турианский флот докладывает, что их разведывают прибывшие на сверхсвете извне системы зонды и фрегаты пришельцев. Их команда считает, что это предвестники основного флота пришельцев, хотя пока что они держат это в секрете, даже если привели подкрепления из своего основного флота. Эта маленькая «миротворческая» миссия может очень быстро обратиться в весьма крупный бардак. И все потому что турианцы идиоты.   – Богиня, вот же катастрофа, – взглянула на свой напиток Джаира, желая, чтобы он оказался алкогольным. – Я имею в виду, я знала, что однажды турианцы разворошат улей, но это все равно что разворошить улей и обнаружить при этом, что он полон рахни.   – Да, катастрофа, – сказал Талеон, – но к добру или к худу, наша работа в том, чтобы быть как можно ближе к катастрофе, заметить все деликатные детали и, может быть, даже ввязаться в нее. И позже отправить отчет.   Джаира моргнула, и Талеон отступил от ее стола.   – Ну, как тебе прелюдия? – спросил он. – Если позволишь пойти с тобой, получишь еще больше.   Джаира вздохнула. Талеон вполне способен был самостоятельно добраться до планеты. Ради чего-то подобного, возможно, на планете уже была целая команда. Желание отправиться с ней означало только одно: задачей Талеона было пронаблюдать за переговорами азари и турианцев.   Но ей нужна была информация, и прелюдия и правда была хороша.   – Ладно, Талеон, договорились, – слегка улыбнулась она. – Будем надеяться, для всех участников все закончится хорошо.   – Верно, – сказал Талеон.   Саларианец отсалютовал и покинул ее кабинет.   – Я тебя не понимаю, – вздохнула Надя, раздраженно потирая лицо. – Накихара-сан, среди всех расположенных здесь новеньких, я ожидала, ты будешь самой рациональной.   Асами обиженно опустила взгляд на землю.   – По крайней мере ты не слишком сильно его ранила, – вздохнула Надя. – Думаю…   – Ее.   – Что?   – Пришелец – женщина, – взглянула на Надю Асами. – Ее зовут Эноэ Аврелиан.   Надя нахмурилась сильнее.   – Меня не волнует, каково его имя или пол, – ровно отрезала она. – Это военнопленный, и нам необходимо соответственно относиться к ней. Это значит, держим его в изоляции и не взаимодействуем с ним. Я ценю раздобытые тобой сведения, но также мы не можем позволить случайно дать ему преимущество.   Асами приготовилась было что-то сказать, но остановилась. Конечно, это было рациональное решение. Также оно выглядело… в лучшем случае недобрым.   – Думаю, что она заслуживает, по крайней мере, справедливого отношения, – сказала Асами. – Я… полагаю, лицемерно с моей стороны так говорить. Но она заслуживает по крайней мере этого.   Надя вздохнула.   – Позволь мне с этим справиться, Асами. Тебе нужно побеспокоиться о более важных вещах. Рёко нужна твоя поддержка.   Асами прикусила губу и взглянула на свою девушку. Она снова свернулась в углу, безразлично глядя в пол.   – Кроме того, не теряй веры, – улыбнулась Надя Асами и хлопнула ее по плечу. – Я не планирую пытаться все это закончить всеобщим убийством. Это не лучшая идея. Если мы сможем вернуть ее, я постараюсь, хорошо?   Асами взглянула на Надю, после чего вздохнула и кивнула.   – Ладно, Надя. Я доверяю тебе. Прости, что нарушила протокол.   – Все в порядке, просто больше так не делай, – легонько подтолкнула Надя Асами к Рёко. – А теперь иди и обними свою девушку.   Надя сдержала вздох, наблюдая, как Асами подбежала, болтая с Рёко о чем-то, включающем еду. Асами была почти безнадежно оптимистична. Надя за всю свою карьеру никогда не видела, чтобы все шло хорошо, и не ожидала, что сейчас что-то изменится.   – Эх, такая уж жизнь, – покачала она головой, после чего развернулась и ушла заняться другими делами.   – Сидзуки Рёко, да?   Рёко взглянула на Акияму Кёске, недавнего лейтенанта. Он указал на свободное место на коробках рядом с ней, и она кивнула.   – Я просто подумал, нам стоит лучше познакомиться, – присел рядом с ней Кёске. – Ты с Земли?   – Из Митакихары, – пассивно сказала она.   – А, у меня оттуда семья, – сказал он. – Точнее, папина половина, хотя в итоге мы поселились в Токио. Мама из старых Соединенных Штатов. Знаешь, из Южных. Не лучшее там было место во время Войн. Ага, они настолько стары.   – Понятно, – сказала Рёко.   Теперь это было очевидно, когда она увидела его без его костюма. Японское имя, но не особо японская внешность. Как говорится, люди порой говорили ей, что видят в ней что-то немного иностранное. Хотя она была не вполне уверена, стоит ли им верить.   Мужчина опустил глаза.   – Прости, порой я слишком много говорю о себе. Пытаюсь поддержать разговор.   Пауза.   – Послушай, э-э, Рёко, я беспокоюсь о тебе. У меня две внучки примерно твоего возраста. Ты в порядке?   Рёко опустила глаза.   – Думаю, да, – сказала она. – Не думаю, что я так же шокирована, как прежде. Просто…   Она приостановилась, пытаясь определить, как это выразить.   – С тех пор, как мы поговорили с пленной турианкой, я не могу не думать об убитых нами пришельцах. До этого я могла представить, что мы избавляемся от безжалостных убийц или злых завоевателей или вроде того. Хотя теперь я не могу…   Кёске удивил ее, взяв ее за плечо.   – Послушай, – сказал он. – По правде говоря, вы все для такого слишком молоды. Но не ваша вина, что это произошло. А турианского правительства. Похоже, не только люди совершают глупости. Можно смотреть на это так, что, в конце концов, убитые тобой солдаты были уже мертвы, прежде чем ты застрелила их. Просто никто пока об этом не знал. Ты или они, все вот так просто.   Рёко покачала головой, отводя взгляд.   – Тогда почему все так? – спросила она.   Кёске пожал плечами.   – Кто знает.   Ненадолго повисла тишина.   – Так что, э-э, слушай, я не знаю, как правильно это сказать без неловкости, – сказал он. – Но тебя обнять? Моим внучкам это помогает, когда выпадает возможность их увидеть.   Рёко на мгновение взглянула мужчине в глаза, после чего кивнула, приняв объятия.   По правде говоря, находясь здесь, она порой скучала по семье, и после нападения пришельцев эта необходимость только обострилась. С Асами было хорошо, но порой она могла думать только о том, как они с дедушкой гуляли по парку, и об их разговорах.   Она сочла, что это было достойной заменой.   Они отстранились, и Кёске снова встал.   – Ну, ладно, у меня есть дела. Увидимся.   Она кивнула, и как только он отвернулся, вытерла глаза, скрывая несколько навернувшихся слезинок.   – Что это было? – спросила Асами, через секунду вернувшись с едой, которую она для них взяла.   – О, ничего, – сказала Рёко.   Рику предупреждали об этом, когда она только пришла в МСЁ. Она попала в класс телепатов, для которых мыслечтение было больше похоже на слияние разумов, что лишь усугублялось наиболее распространенными методами обучения телепатии, как правило включающими старания представить себя другим человеком.   Так что ей говорили прикладывать все усилия, чтобы во время принудительного мыслечтения защищать себя. Все зашло настолько далеко, потому что она никогда не обучалась проводить допросы, и ей этого никогда не хотелось. Телепаты с возможностями такого уровня жили под постоянным наблюдением – оно просто не стоило головной боли.   Конечно, она получила от Эноэ информацию, но при этом пришелице утекло слишком много информации о ней, и она слишком много времени провела, пересматривая жизнь и воспоминания пришельцы, прежде чем сумела отстраниться.   – Ты в порядке? – спросила Надя, явно сочтя немного тревожащим молчаливо разглядывающую свои руки Рику.   – Не уверена, – о всей честностью сказала она. – Моя семья еще не найдена. Из-за этого до этого допроса мне нравилось убивать турианцев. Теперь я не могу вспомнить свою сестру без наложения друзей этой чертовой пришелицы. Это все слишком усложняет.   Рика снова уставилась на свою ладонь, пытаясь найти прежнюю сердитую ясность. Когда-то казалось освобождающим убивать турианцев – каждый удар казался местью, возмездием за семью, смерти которой она очень боялась. Это не давало ей вспоминать, что могло быть потеряно.   Хотя теперь этого не было. Она больше не могла так думать – и на этом месте осталась лишь ошеломляющая пустота, неизменная злость на ее место в мире.   – Знаешь, они похожи на нас, – сказала Рика, когда увидела, что Надя все еще рядом. – Удивительно похожи на нас. И вот мы убиваем друг друга.   Мгновение Надя разглядывала ее.   – Если честно, подозреваю, именно потому, что они настолько похожи на нас, мы вот так убиваем друг друга, – сказала она. – По сравнению с войнами, что мы вели между собой, это лишь капля в океане.   Русская опустилась рядом с ней на колени, тихо заговорив ей на ухо.   – Ты нужна мне, Рика. Я знаю, что это повлияло на тебя. Будь все нормальнее, я бы отправила тебя восстанавливаться домой, с терапевтами и земными развлечениями. Но было сказано, бывают времена, что проверяют наши души. Тебе не нужно ненавидеть их, чтобы убивать. У этого солдата, у этой турианки, возможно, нет причин ненавидеть нас, но она все равно пыталась нас убить. Может быть, вместе с воспоминаниями, ты сможешь взять у нее немного этого.   – Это ты подтолкнула меня попробовать допрос, – сказала Рика с довольно приглушенным ощущением обвинения.   – Прости, – сказала Надя.   Надя раскрыла ладони, выложив несколько кубов горя на бордюр, на котором сидела Рика, аморфные черные предметы приземлились с невозможной тишиной.   Рика вынула свой самоцвет души, не слишком присматриваясь поставив его рядом с кубами. Ей и правда не хотелось знать.   Она выдавила слабую улыбку.   – Пойти в бой как турианский солдат, значит? – вслух сказала она. – Думаю, я смогу с этим справиться.   Начальный заградительный огонь пришельцев – турианцев, напомнила себе Эмма – был массивен. У них было не так много времени на укрепление, но как выяснилось, барьеры генераторов барьера все равно своими характеристиками превосходили большинство укреплений.   – Думаю, ничего не поделаешь, – сказал один из солдат, прижавшись к Эмме под барьером Мэй Фэн.   – Как ты? – спросила Эмма, когда Мэй Фэн тяжело присела. Солдаты взглянули на них, прежде чем разбежаться по своим местам вдоль фронта, пехотные дроны последовали за ними.   – Мне срочно нужны кубы, – с безумными глазами сказала Мэй Фэн. – Мне… мне нужно… я не могу…   Эмма прижала горсть кубов горя к самоцвету души Мэй Фэн, кристалл завихрился вытягиваемой кубами чернотой.   – Вот черт, – ахнула Мэй Фэн, сжав кулак в грязи траншеи, прорезанной дроном перед узлом ММС. – Боже мой, это было ужасно.   – Ты в порядке?   – Буду в норме, – выдавила Мэй Фэн, тяжело дыша и вытирая глаза. – С-слишком большая сила ударила по барьеру. Похоже было на попытку удержать океан. Я почти подумала, что…   – Эй, эй, тише, все хорошо, – схватила Эмма, схватив Мэй Фэн за плечи и притянув ее в быстрое объятие. – Ты же справилась, да?   – А-ага.   – Готовься, еще много дел, – сказала Эмма. Она встала и потянула Мэй Фэн встать. – Нам просто нужно продержаться.   – Да, верно, – сказала Мэй Фэн. – Спасибо, Эмма.   – Не волнуйся.   Невероятно, насколько бой был похож на футбольный матч. Эмма застряла на позиции капитана команды, даже если она явно была там не самым опытным бойцом.   Но, пожалуй, ты делаешь то, что нужно сделать. У всех своя роль, и ты занимаешь ту роль, которой лучше подходишь. Именно так играют в футбол, и именно так работают команды волшебниц. Судя по всему, так же действовали и военные.   Эмма была не уверена, как к этому относиться. Забивать голы в футболе было совсем не похоже на пронзание чьей-то груди. Верно, каждый раз, как команда Эммы побеждала, она сталкивала кого-то ниже в турнирной таблице, и все они записались в лигу, зная, что если они не смогут быть самыми лучшими, они в итоге полностью покинут футбол.   Но соревноваться с кем-то, где вы все на равном игровом поле, где определяло все лишь то, насколько старательно вы работали и насколько вы талантливы, это одно. Массовое превосходство своего противника, до того, что они с криком сбегают, это другое.   Почему она это сделала? Она вполне ясно помнила, как турианцы пытались отступить, слышала, как Надя приказала всем выдвинуться и отрезать их. Она без вопросов послушалась. Она взмыла в воздух, пронесясь над отступающей колонной, и обрушилась перед ними. Темно-синяя кровь плеснула на землю, когда она…   Эмма с тихим стоном оборвала воспоминание, прижав руки к глазам до появления пятен. Может быть, если она сосредоточится на них, она сумеет забыть, что сделала. И от нее сейчас зависели люди. Каким-то образом она стала своего рода лидером, она не могла вот так тратить время, переживая давние воспоминания.   – Вижу врага! – окликнул по боевой сети пехотинец. Эмма моргнула, когда автоматически загрузился стандартный пехотный интерфейс, перед ее взглядом появилось множество данных. Самыми важными были красные всплески, когда продвигающийся враг определялся и передавался в локальную сеть.   – У нас танки!   – Множество боевых машин на левом фланге!   – Вижу тяжелое оружие!   – Волшебницы, сосредоточьтесь на танках, – сказала Надя. – Рукопашники, выдвигайтесь, по крайней мере, отключить турели. Генераторы барьера, оставайтесь на местах и защищайте пехоту. Ясновидящие, держите нас в курсе.   – Всем отрядам, приготовиться дать захватчикам отпор, – произнес Кёске. – Сосредоточить огонь на подавлении врагов, мы организовали хорошее снабжение. Искры обеспечат огневую мощь, чтобы их оттолкнуть.   – Искры?   – Быстрее сказать. Будьте осторожней с дронами и не давайте им приблизиться, – продолжил Кёске. – Я хочу минимум потерь, поняли? Мы можем получить боеприпасы, но не солдат.   – То же касается и нас, – сказала Надя. – Если только ни у кого из вас нет младшей сестры, которой вы предложите вызваться…   Мысль была настолько абсурдной, что, несмотря ни на что, все захихикали. О Господи, ну какая старшая сестра попросит младшую лезть в такую мясорубку? Невозможно.   – … ну ладно, все мы хорошие онээ-тяны, – сказала Надя. – Но это значит, что у нас нет резервов. Не рискуйте. Нам нужно лишь не проиграть этот бой.   – Враг на дистанции досягаемости миномета, – доложил солдат. – Разрешение открыть огонь?   – Предоставлено.   Эмма приготовилась, когда позади нее раздался громкий звук рельсотронных минометов. Снаряды с нагрузкой описывали высокие петли, после чего взрывались в нескольких метрах над головами врага. Слух волшебницы способен был уловить вопли и крики, когда взрывчатка разрывала силы противника.   – Пулеметы, следите за синим-на-синем, – заметил Кёске. – Расстояние до танков три километра.   «Волшебницы, пора показать этим пришельцам, из чего создано человечество, – телепатически окликнула Надя. – Мы уже отразили этих захватчиков, и теперь сделаем это снова».   – Два с половиной.   «На ноги, девочки!»   – Два километра.   «Вперед!»   Эмма преодолела вершину, когда из траншеи единым скоординированным ревом взорвался автоматический огонь. Турианские солдаты сразу повалились на землю, некоторые поймали пули своими защитными системами, но пережили бурю лучше, чем ожидалось. Танки и другая бронетехника невозмутимо рвались вперед.   Эмма почувствовала облегчение. С танками она могла справиться. Они не смотрят на тебя и не пытаются отбиться.   Ну, пытаются, но по-другому.   Она прыгнула, когда начал сыпаться ответный огонь, стремительной ракетой взмыв вверх, прежде чем повернуться, оказавшись лицом к небу. Облака сегодня были редки, по несколько клочков тут и там, в то время как ярко светило солнце. Небо было любопытного фиолетово-синего оттенка. Забавно, Эмма этого раньше не замечала. Как будто оно только что появилось.   Она нырнула, резко устремившись вниз и ускорившись в сторону танковой колонны со своей собственной колонной кромсающего ветра. Воздух наполнился звуком мучающегося металла, магия игнорировала то, как должна работать физика, проделывая дыры в металлической броне. Стволы орудий безумно перекашивались, изгибаясь в дугу. Поднятое ею облако пыли скрыло ее позицию, когда формировались сферические вихри, висящие некоторое время, пока она разворачивалась и разбрасывала их в разные цели с ловкостью волшебницы и десятилетий практики.   Последовавшие взрывы несли удовлетворяющие удары перемещаемого на невероятных скоростях воздуха, разрывая броню и оборудование до отправки половины колонны на свалку.   Микросекунда, чтобы собраться и сконцентрировать магию, после чего Эмма снова ушла. Оружейный огонь разминулся с ней на галактическую милю, когда она снова взмыла вверх ракетой, попутно вращаясь и разбрасывая сферические вихри, рассылая их по широкой дуге среди врагов.   – Мобильная артиллерия установлена, местоположение в ваших интерфейсах, – окликнул Кёске. – Всей пехоте, приготовиться к бомбардировке.   «Рёко, возьми двух девочек и скинь их в горячей зоне, – приказала Надя. – Кто свободен?»   «Я», – немедленно ответила Эмма, приземлившись в траншее отдышаться и перезарядиться.   «Тоже», – сказала Изабелла, другая генератор барьера их команды.   «Тогда ладно, Рёко?»   «В пути».   Недолгая пауза, после чего Рёко упала в траншею рядом с Эммой в компании с Изабеллой, девушки присели, прячась от вражеского огня.   «Готова идти, Эмма? – спросила Изабелла. Она стерла с лица капли синего. – Ты как, Рёко?»   Рёко пожала плечами. Несмотря на все произошедшее, она была в хорошей форме. Ее самоцвет был не хуже, и в этот раз ее ничего не просили сделать, только предоставить транспорт. Чем меньше Рёко придется смотреть на пришельцев, тем лучше.   «Я в порядке, – глубоко вдохнула и мысленно собралась Эмма. – Идем».   «Ладно, – сказала Рёко. Она дотянулась до старших девушек и начала собирать свою магию. – Надя, мы готовы идти. Куда направляться?»   «Передаю».   В разум Рёко влился мысленный образ. Район был открыт, за пределами досягаемости минометов и имеющейся у людей ограниченной воздушной поддержки. Это должно было быть относительно укрепленное место, пусть и спешно организованное, но для волшебниц это было неподвижной мишенью.   «Готова, – произнесла Рёко. – Телепортация через три, два, один».   Они скакнули к артиллерии, возникнув в воздухе к шоку и ужасу солдат внизу. Секунду Эмма и Изабелла холодно оценивали ситуацию, прежде чем Эмма ознакомила турианцев с концепцией воздушной артиллерии.   К сожалению, артиллерия не предназначена была для такого столкновения.   «Черт, Эмма, напомни мне никогда не влезать с тобой в неограниченный бой, – пробормотала Изабелла, когда они приземлились в эпицентре кратера. – С тебя огневая мощь, с меня щиты?»   «Меня устраивает, – сказала Эмма. – Похоже, мы здесь будем в порядке, Рёко, спасибо за помощь».   «Нет проблем, – напряженно сказала Рёко. Расстояние оказалось чуть больше, чем она полагала. – Мне нужно возвращаться».   «Иди».   Рёко скакнула обратно в траншею, приземлившись рядом с пехотинцем. Над его головой парил маленький зеленый круг, переключившийся на треугольник, когда он выпустил в нападающих очередь.   – Мне нужно быть на пятьдесят метров восточнее, – не глядя на Рёко сказал солдат. – Давай…   – Подождите, пожалуйста, – выдавила сквозь зубы Рёко, когда на нее накатила головная боль. Она уселась и выудила из кармана юбки несколько кубов. Ее самоцвет выпустил густую струю порчи. Давление в задней части черепа ослабло, в результате чего Рёко моргнула, неуверенно снова поднявшись на ног. – Ладно, ладно. Пятьдесят метров, верно?   – С тобой все будет в порядке? – встревоженно спросил солдат.   – Не волнуйтесь, – сказала Рёко. – Я… – «… не в порядке, я не хочу этого делать, пожалуйста, просто вытащите меня отсюда…» – … к этому привыкла. Все равно это только пятьдесят метров. Вы готовы?   – Да.   Рёко схватила солдата за бронеплиту.   – Идем.   Вспышка зеленого, и солдат переместился. Рёко выпустила в воздух веер болтов, пока тот пытался сориентироваться.   – Спасибо, дальше я справлюсь, – сказал солдат, поднимая свое оружие и выпуская громовой поток пулеметных патронов.   – Хорошо, – сказала Рёко, прежде чем скакнуть к зданию.   На мгновение она умолкла. Только она и вид внизу. Если бы не бой, было бы… ну, это все равно был бы плохой вид, но она видела и хуже. Вид из ее спальни в Митакихаре с едва заметным звездным портом, с транспортными трубами, пересекающихся во всех возможных направлениях. Подняв голову, она могла видеть улетающие гиперзвуковики, направляющиеся к космическим лифтам на земном экваторе.   Рёко сглотнула и стиснула зубы. Она пожелала найти свое место в мире. Она хотела пойти увидеть новое, исследовать и открывать.   Это… это не то, чего она хотела. Не смерть и разрушения. Не…   Не от ее рук.   – Осторожно!   Линия фронта расцвела огнем, взрывчатка покрыла поле шлейфом красного. Над половиной фронта появились зеленые круги. Рёко принялась скакать.   «Заградительный огонь, всем волшебницам-стрелкам! – выкрикнула Надя. – Дайте людям возможность оправиться. Нужно достаточно магии, чтобы осветило небо!»   Ну, Рёко могла это сделать. Ее арбалет загудел, рассылая вылетающие болты, брызги зеленого освещали врага, прежде чем она…   … возникла над фронтом, прежняя ее позиция была накрыта оружейным огнем. Рёко глубоко вдохнула, прицелилась и выстрелила в крупную группу турианцев. Из ее арбалета вытянулись тонкие нити, половина болтов промахнулась, а другая вонзилась в верхнюю части тела и головы. Рёко телепортировалась, и…   … резко телепортировалась на склад, испытывая тошноту, когда поняла, что она инстинктивно телепортировалась с половинами тел пришельцев, привязанных через нити ее арбалета и землю. Какая-то ее часть задумалась, что она вполне может телепортироваться с половиной кого-то, и…   … ее нога с брызгающим звуком снова коснулась земли. Она видела их внутренние органы. Почему? Почему это должно происходить? Это сделала она. Да что не так с?!...   «Рёко! Нам нужна помощь!»   Она не могла этого сделать. Не посреди боя. Задыхаясь, Рёко заставила себя вернуться. Люди рассчитывали на нее. ОПЗ позже разберется с ее проблемами. А сейчас она должна была убедиться, что ее друзья выживут.   «Простите, подождите», – сказала Рёко, нацеливаясь на местонахождение Мэй Фэн доступным ей ограниченным ясновидением. Она поглубже вдохнула и…   … нырнула в сторону, оружейный огонь пронесся мимо, пока Мэй Фэн и Рика бежали к своему фронту. Это бы впечатляло, если бы у Рёко было время наблюдать за их сражением. Копье Рики металось из стороны в сторону, солнце вспыхивало на острие, тогда как барьер Мэй Фэн загорался и гас. Это было почти прекрасно, они обе двигались вместе и вокруг друг друга как в синхронном танце.   К сожалению, это означало, что Рёко была не в том месте. Она снова скакнула, пытаясь в этот раз приземлиться рядом с Мэй Фэн. Она возникла во вспышке зеленого, после чего рухнула на землю. Она так устала. Она просто хотела убраться отсюда, подальше от боя.   Она хотела вернуться к матери.   – Ты в порядке? – спросила Мэй Фэн. Ее барьер замерцал, когда Рика вытащила копье из умирающего турианца.   – Мой самоцвет, – пробормотала Рёко, вяло выуживая куб горя. – Мне… мне нужно очистить самоцвет.   – Блядь, – пробормотала Мэй Фэн, опустившись на колени рядом с Рёко и вытащив горсть кубов горя. – Где твой самоцвет?   – На шее, – потянула за его расположение Рёко. Самоцвет с тихим щелчком отделился, окутанный черной порчей и с каждой секундой становящийся все темнее.   Мэй Фэн побледнела и потянула к себе руку Рёко.   – Блядь, блядь, блядь, Рёко, только, блядь, не смей тут умирать.   – Что происходит? – скользнула к ним Рика. – Нам нужно выдвигаться!   – Она в спирали, дай нам время! – огрызнулась Мэй Фэн. Рика подавила разочарованный звук и нырнула, после чего снова отскочила, сдерживая окружающую их группу пехотинцев. Самоцвет души Рёко медленно светлел под совместным вытягиванием двух горстей кубов горя. – Рёко. Рёко!   Рёко моргнула, глядя на Мэй Фэн.   – Рёко, ты должна успокоиться, – глядя Рёко в глаза, сказала Мэй Фэн. – Ты… я не знаю, что ты видела, но ты должна успокоиться и разобраться в ситуации. Все будет в порядке.   – Хотя я убила их, – пусто сказала Рёко, по ее щеке скатилась слеза. – Я… я убила их.   – Рёко, Рёко, слушай меня, – сказала Мэй Фэн. – У нас есть…   – Мы не можем здесь оставаться! – выкрикнула в их сторону Рика. – Пришельцев все больше! Она уже готова идти?!   – Какое слово в «дай нам время» ты не поняла?! – крикнула в ответ Мэй Фэн. Она повернулась обратно к Рёко. – Послушай, Рёко! Нам нужно убираться отсюда. Если мы выберемся, все будет хорошо, понимаешь меня? Все будет в порядке?   – П-просто вытащить нас, верно? – спросила Рёко. Ее самоцвет пару раз вспыхнул, став чуть светлее.   – Да, тебе просто нужно вытащить нас отсюда, – сказала Мэй Фэн. – Все будет хорошо.   – Д-да, верно, – неуклюже поднялась на ноги Рёко. – Да, простите, идем.   – Наконец-то, – сказала Рика. Она прыгнула, приземлившись в нескольких шагах от них. – Пошли, пошли, давай же!   – Хватайся! – протянула руку Рёко. Рика подбежала, крепко схватив Рёко за руку, тогда как Мэй Фэн взяла ее за плечо. – Ладно, по…   Все произошло слишком быстро, чтобы Рёко успела осмыслить. Она почувствовала, как хватка Рики ослабла, когда она попыталась отскочить. Ее инстинкты крикнули предупреждение, заставив ее нырнуть к земле. Рядом она мельком заметила также уклонившуюся Мэй Фэн.   Следующее, что знала Рёко, что она была на земле, и на ее лице было что-то мокрое. Она вдохнула, и ее нос наполнило запахом железа. Она выдохнула, переводя взгляд с земли туда, где была Рика.   – О-о, Боже.   – Вставай, Рёко! – выкрикнула Мэй Фэн. Рёко почувствовала, как ее схватила за руку и потащили к телу.   – Нет!   – Проклятье, Рёко, нам нужно уходить!   – Нет, нет, нетнетнетнет…   – РЁКО!   Рёко взглянула на Мэй Фэн. Старшая девушка сдерживала слезы, воткнутый в ее волосы самоцвет вихрился порчей.   – Нам нужно вернуть ее тело, – сказала Мэй Фэн, продолжая тянуть Рёко. – Ты нужна нам. Последняя телепортация, Рёко, и все. Прошу.   Последняя телепортация.   Рёко кинулась бежать. Она рухнула на колени рядом с останками Рики, стараясь не обращать внимания на теплую, липкую пропитавшую почву кровь. Мэй Фэн схватила Рёко за плечо.   Они исчезли в еще одной вспышке зеленого.   – Как думаешь, хорошей было идеей позволить турианке самостоятельно пойти в уборную? – спросил один из стоящих снаружи солдат.   – А что она сделает? Просочится через канализацию? Расслабься, дружище, это мы с пушками и броней. Последнее, что я хочу, это подглядывать за инопланетянкой, пока та занята. Кроме того, отключи переводчик, прежде чем говорить, идиот.   – Ты свой тоже не отключил.   – Э, если хочет, она может слушать этот разговор. Я просто говорю в общем, тебе стоит отключить.   Эноэ, в целом, закончила, и была благодарна – немного – что охранники пришельцев сочли стоящим дать ей немного уединения.   Но у нее было мало желания возвращаться в кладовку, где ее заперли, даже если ее отвязали от стула. Не было никакой надежды на побег – не тогда, когда единственный путь проходил через двери со стоящими по обе стороны двумя охранниками, носящими чудовищную броню, похоже, используемую в бою этими пришельцами. Другие турианцы вытащат ее, если до того дойдет.   Она встала, закончив со своими делами.   – Я закончила, – сказала она, не забыв подпустить в голос злости, потому что, ну, так она себя и чувствовала.   Два охранника вывели ее обратно в коридор, один спереди, один сзади.   Через мгновение передний остановился.   – Что-то не так? – спросил тот, что был позади Эноэ.   Эноэ вытянула голову взглянуть – и сразу же пожалела, что сделала это.   Это была девушка, проделавшая с ней азариподобное слияние разумов. Она лежала на полу с тяжелой раной головы и отсутствующей ногой, красная от странного цвета крови этого вида.   Эноэ почувствовала, как ее выворачивает, и едва сумела это сдержать. Она могла определить смертельную рану, и в то время как отсутствие ноги можно было пережить рану головы… нет.   «Мне жаль», – подумала она, зная, что расплачется, как только снова окажется взаперти в кладовке.   – Хватит глазеть! – охранник позади нее болезненным ударом винтовки толкнул ее вперед. – Это ваши принесли это на нас!   Эноэ качнулась к двери, пошатываясь, пока дверь не открылась, и другой не втолкнул ее физически обратно в комнату.   Она приземлилась на пол, когда дверь за ней закрылась, снова погрузив ее во тьму.   «Мне жаль», – снова подумала она.   – Я хочу, чтобы ты запомнила хотя бы два момента, Рёко-тян. Во-первых, в произошедшем нет твоей вины. Во-вторых, Рика-тян будет в порядке. Я слышала это лично от Нади. При помощи целительниц волшебницы отправлялись и от куда худших травм, от одной лишь охоты на демонов. Такое может произойти с любой из нас.   Рёко молча сидела, не уверенная, что сказать в ответ на переданные издалека слова терапевта ОПЗ. Конечно, она не могла сказать, что думает, что колебалось между «Это не слишком-то помогает» и «Вас здесь нет! Вы не понимаете».   Терапевт на мгновение встретилась с ней взглядом.   – Помни упражнения на спокойствие, которые мы практиковали. Я отправила тебе пакет… постарайся выполнять их, когда у тебя свободное время, хорошо? По возможности связывайся со мной. В противном случае натравлю на тебя Асами-тян. А теперь, у меня есть для тебя особая гостья.   – Особая гостья? – спросила Рёко.   Терапевт слегка улыбнулась и покачала головой.   – Это сюрприз, – сказала она.   Через мгновение виртуальный экран перед ней сдвинулся, отобразив, похоже, интерьер космического корабля, а не офиса.   Рёко потребовалась секунда, чтобы сфокусировать взгляд, после чего она не смогла удержаться от писка.   К настоящему моменту она, вполне возможно, смогла бы по памяти нарисовать лицо Клариссы ван Россум. Мало известная за пределами сообщества волшебниц, внутри него Кларисса была легендой. Ходили слухи, она была старейшей из волшебниц, и в то время как это никогда не было подтверждено, это было вполне правдоподобно, учитывая, что она заключила контракт незадолго до потопления Титаника. Ее гид в МСЁ, сама поклонница Клариссы, ознакомила Рёко с историей ее жизни, и Рёко потребовалась лишь неделя, чтобы по уши влюбиться фанатской любовью.   К настоящему моменту Рёко уже по меньше мере трижды посмотрела все фильмы о ней, и она знала, что Асами смертельно надоело о ней слушать.   – Привет, Рёко-тян, – обаятельно улыбнулась ей Кларисса. – Я слышала, ты проявила храбрость. Я горжусь тобой.   Это заявление явно предназначено было подольстить, но на Рёко оно все равно сработало, и она густо покраснела. Правдой было то, о чем говорили – пусть даже Кларисса не была сногсшибательно великолепна, у нее было некое присутствие, заставляющее думать, что была.   – Н-не такую храбрость, как вы, – выдавила Рёко. – Я имею в виду, Титаник, а затем вам пришлось выживать самостоятельно…   Рёко снова покраснела, прикусив губу. Не стоило это упоминать.   – Мне не пришлось никого убивать, Рёко-тян, – сказала Кларисса. – Лишь когда я стала гораздо старше. Тебе пришлось. Поверь мне; то, что тебе пришлось вынести, более чем сопоставимо.   Рёко знала, что это заявление должно было сокрушить ее настроение, но манера речи Клариссы была настолько гладко заверяющей, что Рёко была чуть ли не более довольна заявлением, чем встревожена отсылкой.   – Рёко-тян, я видела твой файл, – сказала Кларисса. – Сказали, ты одна из самых больших моих поклонниц. Я польщена, и рада была бы как-нибудь встретиться с тобой, но тебе нужно знать: я не какая-то богиня и даже не близко к этому. Я просто волшебница, как и ты, и когда-то, слишком давно, я ничем от тебя не отличалась.   Кларисса снова встретилась с ней взглядом, убеждаясь, что она следит.   – Фильмы приукрашают мои действия, но когда я их совершала, они такими не казались, нисколько. Ты видела «Мир в войне»?   – Конечно, – выдохнула Рёко. – Это один из моих любимых. Не могу сказать, что до его просмотра меня интересовала первая половина двадцатого века.   – Это довольно точный фильм, основанный на части моей автобиографии. Многим из старых волшебниц сложно поверить, но после заключения контракта мне почти полдесятилетия удавалось избегать прямого убийства кого-либо. Бывали времена, когда, возможно, стоило, но я ничего не делала. Но потом началась Первая мировая война.   – Да, – откликнулась Рёко. – Немецкий солдат в Бельгии, пытающийся изнасиловать крестьянку.   – Чего фильм не упоминает, так этого того, что после этого мне несколько недель было нехорошо, – сказала Кларисса. – У меня было наилучшее оправдание, и мне все равно было плохо. Как и тебе.   Рёко медленно кивнула, чувствуя, как снова подступают слезы, но не желая показывать их.   – Во время следующей войны было хуже, – сказала Кларисса. – Мне не нужно было идти через зверства. Я убивала и убивала и убивала, и ничего не менялось. Мне это надоело. Фильм сделал меня героем, но знаешь что? Я не чувствую себя героем. Я просто пытаюсь жить своей жизнью, чтобы по утрам можно было взглянуть на себя в зеркало. В большинство дней мне не удается.   Кларисса снова поймала взгляд Рёко.   – Дело вот в чем, – сказала Кларисса. – Не считай, что ты позволила кому-то пасть, или что ты этому не подходишь. Когда я была в твоем возрасте, меня все время перегружало. Рядом со мной погибали подруги, потому что я не знала, как их прикрыть. И я никогда не считала себя героем за убийство всех тех солдат. Я считала себя чудовищем.   Кларисса откинулась назад, дальше от виртуального экрана.   – Выше нос, Рёко-тян, – сказала она. – Тебе нечего стыдиться. Эти «турианцы» пришли сюда напасть на твой дом и твоих друзей, так же как немцы когда-то давно. Ты ничего не можешь сделать, кроме того, что должна. Необходимость убить этих пришельцев тебе навязали. Это не твоя моральная ответственность. Если нужно, стисни зубы. Цель в том, чтобы пережить все это, ради твоей семьи и ради Асами-тян. И ради меня тоже.   Рёко снова прикусила губу, на этот раз от эмоций, пытаясь кивнуть.   – Сейчас я пытаюсь добраться до планеты, – сказала Кларисса. – Это опасно, но я наконец-то раздобыла приличный корабль, так что посмотрим, справлюсь ли я. В любом случае, я увижу тебя, когда ты через это пройдешь. И передай от меня привет Рике-тян, когда она исцелится. Палец вверх.   Кларисса подняла руку в указанном жесте, и Рёко ответила тем же.   – Тогда и увидимся, – сказала Кларисса.   – Увидимся.   Вместе с вечером наступила осторожная тишина. Орудия успокоились, дроны приземлились, и обе стороны зарылись глубже в свои траншеи, ожидая утра. Поговаривали о том, чтобы воспользоваться предоставленной пришельцами возможностью и укрепить позиции. Цель была в том, чтобы продержаться до прибытия флота, так что, возможно, не было причин обращать затишье в бое.   Возможно. Вряд ли это было лучшим решением, но им нужен был перерыв.   Эмма устало шагнула вперед в очереди за едой. Она сбросила превращение, когда стало ясно, что в течение ближайших десяти минут та не потребуется, и немного об этом сожалела. По правде говоря, ее костюм был фантастически удобен, предоставляя поддержку в критических местах, когда делаешь сальто. Сейчас, когда в военных действиях было затишье, это было не настолько критично, но все равно приятно.   – Эй, искра, как ты держишься? – спросила стоящая рядом с ней солдат.   Эмма слегка повернулась взглянуть на нее. У женщины были рыжие волосы длиной до плеч, и она оставила свою броню, пока получала еду. Ее звали, согласно номенклатору Эммы, Аннализой Шепард.   – Думаю, я в порядке, – сказала Эмма.   – Видела, как ты там надирала задницы, – сказала Аннализа. – Хорошая работа.   Эмма сглотнула.   – Э-э, спасибо?   – Серьезно, это заметно помогло, – сказала солдат. Она указала на продвинувшуюся очередь. Эмма снова шагнула вперед. – Если бы не ты, эти танки нас бы раскатали.   Эмма моргнула, после чего кивнула.   – Я рада. Было тяжело.   – В смысле, сражаться?   – Ага.   Аннализа кивнула.   – Твоя очередь у синтезатора.   Эмма повернулась к машине и задумалась над тем, что съесть. Она почему-то вспомнила индийский ресторан, куда ее команда отправилась после игры в Лондоне. Не то, что можно было назвать традиционным, но курица тикка масала звучала убедительно.   – Просто хотелось бы, чтобы не дошло до такого, – тихо сказала Эмма, ожидая, пока машина закончит. – Почему они не хотят договориться? Они явно разумны и рациональны.   Аннализа позади нее вздохнула.   – Мне тоже, – согласилась она, когда Эмма забрала еду и ожидающе встала в стороне. – Но мы не можем определять, с кем нам сражаться, только условия их капитуляции. Как думаешь, говядину по-бургундски или свиные ребрышки?   Эмма фыркнула. Условия капитуляции были бы неплохи, хотя она не уверена была, что это достижимо.   – Думаю, по-бургундски.   – Хм, ну ладно, – сказала Аннализа. – Ты же с Земли, верно? На что похожа Митакихара?   – Эм, думаю, не слишком отличается от Нью-Йорка, – взглянула Эмма на номенклатор и на то, что он сообщил о родном городе Аннализы. – Есть где потусоваться, куча башен?   – Не, в Нью-Йорке больше способов поразвлечься, – забрала свою еду Аннализа и указала Эмме следовать за ней. – На Бродвее отлично.   – Смотришь такое? – скептически приподняла бровь Эмма. – Я имею в виду, в Лондонском Уэст-Энде ставят отличные пьесы, но все это довольно старо, не думаешь?   Аннализа печально покачала головой.   – Это не то же самое, что видео. Они делают все совершенно по-другому. А также для шоу важна акустика, и это нельзя по-настоящему симулировать.   Про себя Эмма была вполне уверена, что Аннализа безумна, но взгляд в глаза солдата ясно давал понять, что дальнейшее обсуждение закончится дракой.   – Ну, поверю на слово, – сказала Эмма. – Если вернусь на Землю, постараюсь посмотреть шоу.   – Когда, искра, – дружелюбно подтолкнула Аннализа Эмму плечом, когда они приблизились к группе солдат, присевших поесть рядом со своими бронекостюмами. – Не похоже, чтобы мы все были тут обречены.   – Эй, серж, развлекаешься, как обычно? – спросил один из солдат, когда они подошли. – Не обращай внимания, искринка, серж всегда такая.   – Да что со всеми этими прозвищами? – спросила Эмма.   – Ну, «волшебница» просто глупо звучит, – сказала Аннализа.   – К тому же слишком долго говорить, – сказал один из других солдат.   – Так что будешь «искрой», – сказал четвертый мужчина, кивая и размахивая вилкой. – И всеми ее вариациями.   – Знаете, мое имя тоже подойдет, – нахмурилась Эмма, садясь рядом с ними.   – Не-е, «искра» лучше, – сказала Аннализа. – Хотя, хм, это применимо и ко всем остальным.   Группа затихла, серьезно размышляя о том, какое прозвище дать Эмме.   – А, можем назвать тебя «Синей птицей», – сказал солдат.   – Мне нравится, – сказал еще один.   – Ну что ж, решено, – похлопала Аннализа Эмму по плечу. – Добро пожаловать во Второй взвод, Синяя птичка!   – Это… это не так все работает! – запротестовала Эмма.   – Именно так все и работает, Синяя птица, – зачерпнула кусок мяса Аннализа. – И ешь уже свою чертову курицу.