Ольга

-М-м-м – довольно вздохнул Семен, отодвигая вылизанную до блеска голубую коробку, - сациви* от Жоржика! Он туда наркоту добавляет, наверное. По крайней мере, это бы многое объяснило. Оторваться невозможно… -Как от Жоржика?! – встрепенулся Гордецкий, услышав знакомое имя, - он же погиб! -Типун те на язык! – сморщился Семен, - что ж ты всех хоронишь-то? Я у него прошлым летом на раскопках был в Павлопетри**. Жив, здоров. В меру упитан. -А как же его изуродованный огромный труп? – не унимался Антон. -Я, между прочим, только что поел, - обиделся дозорный, - Хотя наличие трупа отрицать не стану. Думаешь, после боя тела погибших, как в морге лежат? Чисто вымыты, гладко выбриты? Их, конечно, в сторонку отодвигали. И даже ровными рядами укладывали. Но порою отличить одного покойника от другого было затруднительно. Лицо в пороховом ожоге, или вовсе отсутствует, как в данном случае. Голова пушенным ядром размозжена. Или вообще весь покореженный, если с лошади упал, да чужим коням под копыта. Арчил тоже вот, больше на рост и мундир смотрел. Лица-то у покойного не было. От мундира Жорж по случаю жары избавился, а штаны у нас и у французов мало чем тогда отличались. Богачи вроде Жоржа сами себе обмундирование заказывали. Тут случались всякие казусы. Так что вместо своего племянника старый князь уложил в фамильный склеп какого-то гренадера. Может быть даже француза, уж больно нос большой был. Я вот, тоже обознался. Не просто так Гесер вместо Ольги воевать поехал. Вдвоем они на нижний слой Сумрака нырнули. И оба видели, что Басманова там нету. Есть покойные друзья, они обычно повидаться приходят. Видала Ольга отца, и Святослава. И даже недоросля, что маленького царевича Димитрия в Угличе охранял, да погиб. А вот отчим её встречать не вышел. Вообще-то, покончить с собой задача для иного не из легких. Бывает, что везет, как Святославу. Но тут много всего совпало, да к тому же князь на волшебный трон садился. Тоже помощь. Но обычно хорошая регенерация и сопротивление Сумрака задачу ухода и жизни сильно осложняет. Светлый ещё может как-то выкрутиться. Войны случаются часто, да и в мирной жизни место подвигу всегда есть. А вот Фёдора мать сыра земля не принимала, хоть убейся. Мысль о том, что отчим будет долго, мучительно умирать, придавленный камнем, или несколько дней мёрзнуть, Ольгу просто убивала. Одно дело в одночасье умереть, от разрыва сердца или удара по голове. И совсем иное, когда на грудь гора камней давит несколько дней, дышать не дает. Гесер на замену согласился, не раздумывая. Давно мечтал хоть что-то для Ольги сделать, чтобы она восхищалась. А тут любимая женщина сама попросила. Да такими ласками свою просьбу подкрепила, после которых честный человек жениться должен, не то, что на войну отправиться. Поехал он в полк, а Ольга Андреевна в кремль разрушенный. Рекрутировала два десятка смертных, кто поблизости оказался, да заставила завал вокруг Наугольной башни разбирать. Благо, не много её взрыв повредил. Новые кирпичи отвалились, а старая, ещё с юности Ольги, кладка невредимая стояла. Под башней его и нашли. Фёдор на удивление мало пострадал. От неминуемой смерти его спасла рухнувшая сверху, да застрявшая возле стены, огромная балка. Правда, в огне инквизитор немного обгорел, да потом простудился, как на улице подморозило. Но решимости покинуть этот мир так и не утратил. И сперва на Ольгу сильно осерчал. Чтобы вовсе насмерть не поругаться, она ненадолго отошла за разбором завалов понаблюдать. А когда воротилась, отчима на прежнем месте не было. На безмолвную речь он не отвечал, но почему-то девушка знала, что инквизитор жив. А когда в доме объявился Жорж, выплатил за Басманова ирад да забрал растерянных напуганных близнецов, и вовсе успокоилась, хотя они с той поры больше не виделись. Жорж, скатившись с речного обрыва, сперва недолго барахтался в воде. Но когда над головою стрелять начали, пришлось нырнуть, и довольно далеко по течению уплыть. От армии он, понятное дело, отстал. А чувство долга требовало воссоединения со своим гренадерским полком, или, по крайней мере, возвращения в Москву. Вернувшись, он не узнал бывшей столицы. Горящий разрушенный город, полный французов. Князь не знал, что первопристольную сдали для отвода глаз, и был глубоко опечален. Но Силы его хватило на то, чтобы не узнанным, с одним кинжалом, добраться до Грузинской слободы. Где он обнаружил собственную могилу. Тут бы в пору было впасть в тоску. Но только теперь он понял, какую свободу дарует смерть. Больше не было череды предков-князей, честь которых могла быть запятнана в любой миг. Отныне Георгий принадлежал только себе самому. -На Басманова он случайно наткнулся, - усмехнулся Семен, - Захотел перед отъездом из города на кремль в последний раз глянуть. Свистнул в ближайшем кабаке коня-тяжеловоза, да подался было вслед за сбежавшим императором. Но что-то его остановило. Фёдор как раз у разрушенной башни стоял. Думал, как с Ольгой примириться. Должно быть, сперва он сильно удивился, когда откуда ни возьмись на него великан на тяжеловозе налетел. Жорж его прямо с земли за шиворот подхватил, через седло перекинул, да к себе в «теремок» увез. Мириться. -Да, - прищурился Антон, - он же вроде сказал, что понял, где ошибся. -А то как же! – согласно кивнул Семен, - свою ошибку Жорж почти в тот же день осознал. С чего это он выбор Фёдору доверил? И надо же так ошибаться! Князь Георгий лучше всех ведает, с кем и как он жизнь прожить планирует. А уже потом ему Басманов втолковал, что вчетвером в койке поинтереснее, чем вдвоем. Жизнь-то вечная. -И чем Жоржик сейчас занимается? – прыснул Городецкий, - кем работает? -Не поверишь, - улыбаясь, отозвался Семен, - Индианой Джонсом! В смысле, профессор археологии он. Делает то, что больше всего в жизни любит. Попутно выращивает розы, божественно готовит. Раза два-три в год из ревности хватается за кинжал. Ну а в свободное время Флора обхаживает. Холит, лелеет. У него кардиостимулятор. Ему волноваться нельзя. -А чем Фёдор занят? -Сперва преподавал, - принялся перечислять дозорный, - но уж больно много за ним студентов бегало. Жорж от ревности весь извелся. Так что сейчас Басманов собственную мечту сбывает. Он единственный в мире специалист по мертвым языкам такого уровня. У него даже в Ватикане собственный кабинет имеется! А в свободное время бывший инквизитор за премию Дарвина*** бьется. Во время войны в Италии сперва Муссолини**** поддерживал, а после по лесам партизанил. Сейчас тореадором подрабатывает. Ольга вот, к нему на выступление ездила. -Откуда ты все это знаешь? – на самом деле Городецкий уже ничему не удивлялся, просто было интересно. -Так я с Жоржем, как опосля войны подружились, так дружить и не переставал, - пожал плечами Семен, - мы все эти годы переписывались, а после, как телефон изобрели, перезванивались. Уж больно парень толковый! Опять же, хорошо, когда есть у кого на Мадейре остановиться, когда оказия случается. -И что, - не поверил Антон, - Флор Георгию верен? Живет спокойно, не изменяя? -Держи карман! – рассмеялся Семен, - изменяет всем троим, только свист стоит! И Жоржику и близнецам. Но любовь, штука сложная. Хороший левак укрепляет брак. К тому же чуть в семье какой скандал намечается, Флора в тот же день бык на рога поддевает. Крик, слезы! А после все «обиженные» втроем над своим сокровищем трясутся. Тут уж не до упреков. Никаких приемных детей, понятно, не заводят. Фёдор любит быть единственным дитятком. Вот на днях снова поскандалили, даже не разговаривали все вчетвером. А третьего дня Жоржик, когда мне звонил, от умиления чуть не плакал. Флор с Олей сперва разбили в горах два мотоцикла, а после в гостиной полночи мультики смотрели и рыдали. Извели три коробки одноразовых платков, и заснули на одном диване. Ну, и как на них сердиться? -Гесер же сердится, - напомнил Антон. -А кто бы на его месте равнодушен остался? – справедливо возмутился Семен, - у любимой женщины день рождения. Шеф за месяц романтическое путешествие планировал, все организовал, вплоть до частного самолета. И все за чем? Чтобы накануне ей позвонил отчим, и одним словом все разрушил? Короткого: «Приезжай!» оказалось вполне достаточно, чтобы Ольга Андреевна все свои дела бросила, и к отчиму в гости укатила. Соскучилась! -И что, - прищурился Городецкий, - шеф так просто Ольгу отпустил? Он же Великий! -Это ничего не значит, – хмыкнул дозорный, - у него должок был перед Басмановым. А долг платежом красен. -Какой ещё «должок»? – справедливо возмутился Антон, - где был Флор, когда Ольге помощь нужна была? Он же инквизитор! -Ну, к тому времени он уже в отставке лет сто числился, - погрустнел Семен. Слушай, ежели и правда интересно.