пидарасы рурепа.

кажется мирон находит рудбоя в паблике про суицид, кажется ему нужна была помощь. федоров пишет и говорит, что готов выслушать, даёт свой номер. и ваня звонит, а потом говоритговоритговорит. рассказывает о проблемах с родителями, о многочисленных избиениях в школе, о том, что жить не хочет., а мирон на том конце провода ужасается. что, блять нужно было сделать, чтобы заслужить такого обращения? ванька усмехаясь и чиркая зажигалкой отвечает — родиться. немного отойдя, иван рассказывает о своём увлечении фотографией и мечте стать известным фотографом. он высылает некоторые свои работы, мирону нравится. федоров потихоньку вытаскивает парня из пучины депрессии. евстигнеев ему доверяет, считает семьёй и все-все рассказывает. они общаются пол года, а потом мирон отдаляется, не берет трубки, не интересуется ваниной жизнью. ванька маленький ещё, ему всего пятнадцать, а потому он плачет, ему рвать и метать хочется. ему хочется на собственных запястьях вырезать вернисьвернисьвернись. хочется кричать — « мирон, мы проебываемся, слышишь? заметь, заметь моё состояние, блять!» федорову девятнадцать и похоже, что он не слышал фразу «мы в ответе за тех кого приручили». у вани рой ненужных мыслей в голове. он думает о самоубийстве, что будет чувствовать мирон когда в предсмертной записке будет его имя? он смеётся хрипло и как-то маниакально. он знает адрес федорова. покупает билеты до ебучего петербурга и едет. смотрит в окно, делает пару снимков, один раз даже улыбается поедая оладушки. он стучит в дверь и думает, что должно получится нихуевое такое признание в любви. дверь открывает русоволосый парнишка лет двадцати. — вы к кому? — чуть улыбаясь. — зай, кто там? — родной голос мирона ножом полоснул по сердцу. — извините, кажется перепутал подъезды. — ваня кивает напоследок и бежит прочь пытаясь не путаться в собственных ногах. внутри кажется, что-то оборвалось. ах, да, это было ванино доверие к людям.