пидарасы рурепа.

коля для кирилла не больше, чем просто мальвина. романов как и следует синеволосой девушке рыдает и режет руки. жёлтые таблетки в обязательном порядке заливаются дешевым энергетиком, на большее денег просто не хватило. коля лермонтова не понимает. кирилл читает о том, что все люди уебки, о неразделённой любви, а как итог ведёт себя точно также. он забывает девиз « человек к человеку должен относиться гуманнее». самые тёплые и светлые чувства коля выкидывает в урну. найтивыход тот ещё садист. постоянно кусает в шею, оставляет засосы, сжимает бедра до тёмно-фиолетовых синяков, иногда коля проводит по ним пальцами представляя на их месте космос, целую ебанную вселенную. лермонтов уходит не обернувшись. он даже не слышит тихие всхлипы и жалобное «кирюш» за своей спиной. романов думает, что в жизни нужно, что-то менять. он выливает тонны пиздастраданий на свою страницу вконтакте. эти песни не стоят потраченных суток, но он тем не менее их написал, чтобы услышал и плакал как сука, ведь так поступать с родными нельзя. коммуникация кричит, зачитывает и нашептывает строчки своих стихов, едва попадая в бит. он безумно благодарен своим слушателям за то, что они пропускают треки через себя, забирают капельку боли. кирилл кажется скучает, но этого он никогда не признает. романов звонит в последний раз. плачет прямо в трубку, кричит о любви, просит вернуться. разговор кончается фразой «я блять, так не рад, что эти слёзы тебе посвящаются». спустя месяц лермонтов начинает тосковать, скучать по светлым глазам, которые стали его спасением. постоянно прокручивается в голове образ своего мальчика и не понимает, чем катя лучше. она не любит стихи и ебет мозг, а вот с колей можно было все. можно и в парк, в пьяном угаре читать бродского наизусть., а можно посидеть дома, приготовить, что-нибудь к чаю вместе. кирилл срывается, бежит к знакомой улице, путаясь в однотипных пятиэтажках. долбит двери, пытаясь отдышаться. — что ты тут делаешь? — я люблю тебя. — а как же катя? — она не понимает песен эхопрокуренныхподъездов. — я понял, ты меня совсем не знаешь. расскажи эти басни про любовь кому-нибудь другому. романов утирает слёзы с холодных щёк, мимолетно прикасаясь губами к влажным, солёным ресницам. он мягко целует до боли родные губы. — мне слишком больно и слишком похуй, потому что внутри меня ты умер. коммуникация обманчиво-ласково подталкивает лермонтова к выходу игнорируя протесты и слёзы. в квартире коля скатывается по стене притягивая к себе колени. кирилл хотел этого. это он все разрушил. коля просто отпустил. о т п у с т и л.