пидарасы рурепа.

неделя первая. мирон сидит на полу в позе лотоса и закрыв глаза представляет темноту и мягкое очертание парня лет двадцати. ноги затекают, шея нещадно болит, но в голове все ещё размытый образ. фигура высокая и худенькая, но все ещё не цветная и даже не черно-белая. неделя вторая. мирон медитирует вновь. глаза закрыты, а веки слегка подрагивают. тень играет с его воображением. федоров циклит свои мысли на характере создаваемого человека. милый, красивый, разносторонний. неделя третья. янович чувствует тяжёлый взгляд со спины, но глаз не открывает. дышит рвано и быстро сглатывает, больше ничего не происходит. неделя четвёртая. вдох. перед его глазами в своей полной красоте предстает его тульпа. его зовут ваня, от него пахнет карамелью и мятным шампунет. он не разговаривает. только слушает, иногда улыбается, а иногда растроенно качает головой. неделя пятая. ваня засыпает у него на плече и обнимает крепко-крепко, но мирон понимает, что накрутил себе. тульпа не может его трогать, как оказывается после очень даже может. он заправляет красные волосы за ухо и будит его. — я устал, — первое услышанное. федоров молча кивает. ваня разговаривает мало, зато много смеётся и играет в видеоигры. читает цветные комиксы и смотрит фильмы от марвел. неделя шестая. мирон замыкается в себе и не выходит на улицу вообще. ваня тёплый и мягкий, подобно плюшевому мишке, его целовать приятно до легкого покалывания в кончиках пальцев и фейерверков под прикрытыми веками. федорову ваня нравится, он даже забывает, что создавал друга, а не любовника. хотя, кого это сейчас волнует? ваню, который прогибается в спине и кусает в плечо? нет, не особо. миро, который трахает по сути в о з д у х, тоже не сильно парится. неделя седьмая. ваня не понимает, что происходит. да, он лишь проекция разума мирона, но он личность (самостоятельный монстр), у него тоже есть чувства и ему больно. больно будто падает с моста, а позвоночник ломается на несколько частей, разрывает кожу и заставляет внутренности сбиться в одну кучу мяса с кровью. мирон внимания почти не обращает, изредка трахает даже не целуя и не растягивая, объясняет кратким — «ты не должен чувствовать боли». только ваня чувствует, как из его сердца делают фарш. чувствует как глаза наполняют слёзы и плачет тихонько, лишь бы федоров не заметил, лишь бы не прогнал. энергической подпитки нет. он болеет. ему откровенно хуево, он курит и почему-то сигареты не проходят сквозь руки, но это только пока что. неделя восьмая. ваня забыл, что такое ласка. мирон поднимает на него руку — « воображаемому хую с горы не может быть неприятно, уткнись и соси глубже, мразь». засохшая кровь на коленях так и не будет смыта, федоров запрещает ему посещать ванную комнату, хотя он может представить чистого, умытого ваню, но не делает этого. больной ублюдок с фетишем на кровь и анорексичных парней. ваня хочет быть живым. н а с т о я щ и м. хочет гулять, ходить в кино, кушать пиццу по выходным и хороших друзей, но на деле лишь шире раздвигает ноги и кусает ладонь, чтобы не закричать, хотя прекрасно знает — кроме яновича никто не услышит. ваня бы хотел себе свою тульпу. он бы любил её. брал с собой в парк и включил бы любимый фильм, разрешал бы брать свою кружку и целовал в лоб перед сном. к сожалению с ним так не обращаются. мирон водит домой красивого португальца. дарио страстный и очень громкий, ваня вынужден сидеть на стуле и наблюдать за тем как его любимый создатель трахает левого мужика, но смотрит в его, ванины глаза, ухмыляется и долбит жестче. ваня чувствует не любовь, а привязанность болезненную, неправильную до жути. что говорить о правильности, если самого вани не существует грубо говоря. бедной тульпе с каждым днём все хуже и хуже, мирон кладет на него хуй, ебется со всеми своими знакомыми и не забывает пиздить ваньку после тяжёлого дня, чтобы расслабиться так сказать. федорова присутствие тульпы заебывает. она ему на хуй сейчас не упала, у него впереди сессия, прогулки с друзьями и уикенд в португалии с дарио. он читает на форуме о том как избавиться от вани. нужно представить, что его нет. он так и делает, игнорирует и вины не чувствует. ваня растворяется потихоньку, слёзы с голубых глаз падают прямо на новенький ламинат и разбиваются на тысячу, видимых только яновичу осколков. сердце будто выжигают, кидают о стены, прыгают на нём тяжелыми военными сапогами., но ваня терпит, он прекрасно знал, что он — плод воображения, ему не суждено долго жить. он лишь кричит громко и отчаянно: — я люблю тебя, люблю! буду всегда любить, слышишь? не надо, мирон! ты мне нужен, остановись, пожалуйста! — под конец его голос срывается на какое-то жалкое кряхтение и он ловит на себе холодный взгляд глаз своего создателя. — я прогоняю тебя, ваня, — он говорит это с огромным безразличием и ноткой садисткой радости в голосе. ваня будто ходил по краю и сорвался. упал прямо на железные балки и разодрал все что мог. он чувствует как его лёгкие заливает кровью и он буквально в ней захлебывается. мирону бы понравилось. перед глазами пустота. его выкинули, может быть федоров поменял своё решение, если бы знал, что тульпа — личность и при её изгнании он теоретически убивает ч е л о в е к а. ваня выпадает из сознания яновича окончательно и мысленно желает им с дарио счастья. улыбка все же трогает его губы. он нашёл любовь, но потерял в неё веру. она жива и она ещё дышит, но, она его больше не ищет.