retrograde

«Я рад, что хоть что-то в этой жизни остается неизменным — твоё поражающее умение решать конфликтные ситуации, игнорируя их, — ты тяжело выдыхаешь, выдерживая паузу. — Я не знаю какой день подряд я звоню тебе просто, чтобы попасть в твою голосовую почту. Я уже сбился со счета. Я устал, Лиа, — твой голос немного охрип, и ты прочищаешь горло перед тем как продолжить. — Набери мне, когда, наконец, решишь, что тебе нужно. И я бы попросил тебя всё же научиться отвечать на звонки, но это уже на твоё усмотрение, потому что я всё равно больше не позвоню. Береги себя.» Твой голос в очередной раз звучит в моих наушниках, когда я уже неизвестно какой по счету раз прослушиваю оставленное в моей голосовой почте сообщение. Кончики моих пальцев скользят по губам, в попытке убрать излишки помады. Я всматриваюсь в своё отражение в зеркале и тянусь к кисточке для макияжа, чтобы в последний раз припудрить лицо перед выходом. — Ты готова? — спрашивает Аарон, постучав костяшками пальцев по двери ванной. Его улыбающееся лицо напоминает мне о том, что я должна была рассказать ещё вчера вечером, как только он вернулся обратно в Лондон. Но на каждую мою попытку завязать разговор о чём-то, кроме его триумфального проекта и предстоящей вечеринки, находился его способ смены темы. Вчера он был измотанным, а сегодня чересчур возбуждённым из-за предстоящего празднования. И, кажется, знала, что так будет. Пусть это и звучит как жалкие оправдания перед самой собой. — Готова. Я обещаю себе рассказать ему всё после вечеринки. Просто потому что я не имею абсолютно никакого права портить тот день, которого он так долго ждал. И ещё потому, что я так и не смогла набраться смелости, чтобы сделать это в нужное время. — Водитель приедет за нами через пятнадцать минут, — сообщает Аарон, оставляя меня наедине с собой. Я снова тянусь к телефону, переходя ко вкладке вызовов. Ты так и не ответил ни на один из моих исходящих, оставляя меня даже без возможности записать жалкое голосовое, учитывая твою привычно забитую почту. Я бездумно смотрю на список звонков c безумной надеждой, что ты перезвонишь мне прямо сейчас. Спустя несколько секунд я всё же блокирую экран телефона, кидая его в свою сумку. Аарон разговаривает по телефону, принимая поздравления, и я опускаюсь на диван, наблюдая за тем, как он лавирует между букетами роз. Кончики белых лепестков иссохли от недостатка воды и ухода, и я понимаю, что это лишь моя вина. Мне, к сожалению, просто не было до них дела. Аарон смеется, и я позволяю себе исследовать каждое движение его рук, мимику его лица. Он потирает свой подбородок, покрытый двухдневной щетиной, и ловит мой внимательный взгляд на себе. Его губы беззвучно произносят «я люблю тебя», и я лишь молча улыбаюсь в ответ. Он разговаривает по телефону ещё несколько мучительно долгих минут, пока водитель не сообщает о своём прибытии по второй линии. Я чувствую его руку на своей талии, когда мы покидаем здание. Аарон открывает передо мной дверь автомобиля, и я поднимаю подол длинного вечернего платья, перед тем как расслабленно опуститься на заднее сидение мерседеса. Улицы города непривычно пусты от затянувшегося дождя, и я устало откидываюсь на спинку сидения, наблюдая за мерцающими огнями. Аарон снова разговаривает с кем-то по телефону, и я не в состоянии сконцентрироваться на его речи, воспринимая все звуки как фоновой шум. Я тянусь к телефону в своей сумке, когда понимаю, что Аарон ещё не скоро закончит свой разговор. Я не нахожу пропущенных звонков от тебя, и бросаю телефон обратно в сумку, сжимая зубы от бессилия. Я знаю, что тебя не будет на вечеринке. Ты отказал Аарону, ссылаясь на собственную занятость. И, возможно, так действительно было правильно. В отличии от всего того, что мы уже сделали. Рука Аарона ложится на моё колено, и я отодвигаюсь от него ближе к двери, сетуя на неудобство собственных туфель. Я потираю лодыжку, когда он убирает руку, продолжая разговор. Чёрные Джимми Чу оказываются на удивление удобными после того, как натёртые мозоли зажили. Хоть и ожидание того, что они снова могут стереть мою кожу до крови, осталось. Наш автомобиль останавливается, и я быстро выхожу на улицу, не дожидаясь того, что мне откроют двери. Я втягиваю прохладный воздух глубоко в лёгкие, чувствуя, как мелкие капли дождя падают на разгорячённую кожу моего лица. Аарон оказывается возле меня спустя несколько секунд, открывая зонт над моей головой. Я беру его за локоть, пытаясь уловить когда-то привычное умиротворение от его близости. Но не чувствую ничего, кроме холода, остужающего мою кожу и кислотного, разъедающего всё внутри чувства вины. — Всё в порядке? — спрашивает он, как только мы оказываемся в лобби бизнес центра. — Всё отлично, — я улыбаюсь в ответ. Картер сразу же оказывается в центре внимания, утопая в поздравлениях, состоящих из повторенных в миллионный раз фраз-клише. Я молча отхожу от толпы, направляясь к официанту с шампанским. Холл офиса выглядит совсем иначе, чем в будние дни, украшенный белыми цветами и теплым светом. Мои пальцы охватывают ножку бокала, я отхожу в дальний угол зала в попытке спрятаться в недоступном для света месте. Все голоса сливаются в неконтролируемый поток фонового шума, и я прикрываю глаза, думая о том, как же я хочу к тебе. Я абсолютно не вникаю в то, что происходит вокруг, пытаясь абстрагироваться ото всех людей и собственного желания бежать отсюда. Я стараюсь стойко выдержать несколько коротких разговоров с сотрудниками компании, и каждый раз растягиваю губы в улыбке, когда ловлю взгляд Аарона в толпе. Спустя несколько часов я перестаю задумываться над тем, как я выгляжу в глазах остальных. Я слишком устала. И когда Аарон вновь привлекает всеобщее внимание своей благодарственной речью, я покидаю зал, теряясь в тёмных коридорах в поисках уборной. Я вновь смотрю на своё отражение в приглушенном свете. Моя помада уже практически стёрлась, и я прикусываю свои сухие губы, сдирая тонкую кожу. Чувствую едва уловимый привкус крови во рту, тяжело сглатывая. И думаю о том, насколько же всё это неправильно. Я убираю волосы назад, и подставляю ладони под струю холодной воды, чтобы приложить влажные холодные пальцы к своим щекам. Мне хочется уйти, чтобы побыть одной или найти тебя, я не знаю. Я просто не должна быть здесь. Я отталкиваюсь от раковины и тянусь к своей сумке, чтобы в очередной раз проверить телефон. — Лиа? — Аарон толкает незакрытую дверь уборной, и я резко поворачиваюсь, натыкаясь на его взволнованный взгляд. — Что с тобой происходит? Я, кажется, уже знаю, что не смогу просто так и уйти. У меня не будет другого шанса, чтобы всё рассказать. Да и у меня, если честно, уже просто нет сил, чтобы сдержать всё это в себе. Всё должно было сложиться не так, но теперь это уже не имеет значения. — Я должна уйти, — тихо отвечаю я, с удивлением осознавая, насколько безжизненно звучит мой голос. — Что? — Аарон хмурится, ступая несколько шагов ближе ко мне. — Лиа, ты плохо себя чувствуешь? Я могу отвезти тебя домой. Он протягивает руку ко мне, и я лишь отступаю назад, упираясь бедром в умывальник. — Нет, Аарон, ты не понимаешь, — я качаю головой, обнимая себя руками, в попытке закрыться от него. — Я хочу уйти одна, без тебя. Аарон хмурится, убирая свои руки. Он не понимает, что происходит, и это предельно чётко видно в его глазах. — Лиа, я… — он непонятливо качает головой, неотрывно смотря в мои глаза. — Я, правда, не понимаю. Я не выдерживаю его прямого взгляда и прикрываю глаза, устало потирая губы костяшками пальцев. — Я так больше не могу, Аарон, — мой сиплый голос отдается эхом в пустой уборной, и я съёживаюсь от абсолютного нежелания слышать саму себя. — Прости меня, я должна была сделать всё это по-другому. Он смотрит на меня молча, абсолютно не понимая всего того, что происходит сейчас между нами. А ведь права была Келли, когда говорила о том, как больно это выстрелит в конце. — Мы не можем быть вместе, — выдыхаю я и открываю глаза, чтобы встретиться с Аароном взглядом. Его глаза исследуют моё лицо и он ищет хоть какое-нибудь объяснение моих слов. Он даже не выглядит удивлённым, просто потому что абсолютно ничего не понимает. — Лиа, что ты… — Аарон снова ступает на несколько шагов ближе ко мне, в попытке меня обнять. — Я не знаю, что произошло… Я, правда, не понимаю, — он слишком близко, — но мы со всем сможем справиться, Ли. Правда? Его руки касаются моих плеч, и я вырываюсь, пытаясь удержать дистанцию между нами. — Аарон, — я сглатываю подступающий к горлу ком, качая головой. — Мы не сможем. Его руки повисают в воздухе, и в эту секунду я с ужасом осознаю, что лучшее, что я могу сделать сейчас для него — добить любую надежду, не оставив ни единого шанса для возвращения. Я чувствую, как сердце болезненно сжимается, и делаю небольшой вдох. — Я люблю другого. Так просто. Будто бы за этими двумя словами ничего не стоит, абсолютная пустота. Будто бы там нет запутанных историй человеческих жизней, сотни сделанных ошибок и отчаянных попыток найти своё собственное счастье. Я просто люблю другого человека. Просто. Я бы, наверное, отдала всё что угодно, лишь бы сделать этот момент легче. Лицо Аарона абсолютно лишено эмоций, и я понимаю, что ему понадобится намного больше времени, чем несколько минут, для осмысления всего того, что я безжалостно сбросила на его голову с высоты собственного страха. Я чувствую подкатывающую к горлу тошноту от мешающегося в крови адреналина и отвращения к самой себе. И понимаю, что чем дольше я буду здесь оставаться, тем хуже будет для нас обоих. Я обхожу его, чувствуя дрожь в собственных ногах. Стук моих каблуков — единственный звук, наполняющий уборную. Я всё же поворачиваюсь, натыкаясь на пустой взгляд Аарона в отражении зеркала. — Прости. Мне хочется сказать это чёртово слово ещё сотню тысяч раз, будто бы оно что-то изменит. Будто бы набор из шести букв хоть когда-нибудь смог исцелить разбитое сердце. Я знаю, что он не заслужил этого. Он должен был быть тем, за кого бы боролись, тем, кого бы выбирали несмотря ни на что. Но я, к сожалению, не могу ему предложить ничего больше, кроме правды. В которой я снова борюсь за тебя, Гарри. Я делаю ещё один шаг назад, не разрывая зрительного контакта, и, наконец, покидаю полутемную уборную. Стук моих каблуков раздается эхом по всему коридору, и я ускоряю шаг, практически срываясь в бег. Будто бы это поможет мне избавиться от самой себя. Мои пальцы надавливают на металлическую ручку двери аварийного выхода, и я жадно вдыхаю влажный воздух. Мелкий дождь всё ещё моросит, и я уверенно ступаю на улицу, оставляя офис за своей спиной. Дождь поглощает стук моих каблуков о плиты широкого тротуара. Я больше не чувствую настойчивого давления собственных мыслей в черепной коробке, наслаждаясь ощущением прохлады на своей коже. Мне странно легко, и я понимаю, что впервые с того момента, как я увидела тебя на благотворительном балу, я чувствую себя свободной от мук собственной совести. Чувство вины, надежно поселившееся на задворках моего сознания, разъедало всё внутри меня ещё когда я сама не понимала, что всё ещё люблю тебя. Я не знаю сколько проходит времени перед тем, как мышцы моих ног начинают болезненно пульсировать. Вибрация моего телефона в сумке отвлекает меня от ноющей боли, и я роюсь в сумке в поисках устройства. Твоё имя высвечивается на дисплее, и я останавливаюсь посреди улицы, впервые ощущая, как меня пробивает дрожь от холода и влаги, пропитавшей моё платье. Я нажимаю на кнопку принятия вызова. — Гарри. — Лиа, — твой красивый, немного сипловатый голос звучит из динамика, и я с облегчением выдыхаю. — Что-то случилось? — Ты сможешь меня забрать? — Где ты? — я чувствую обеспокоенность в твоих тональностях, и тепло разливается внутри моей грудной клетки. Я оглядываю улицу на наличие любых указателей, и в поле моего зрения попадает освещённый фонарями вход в парк. — Возле входа в Холланд парк, тот что на углу Кенсингтон Хай и Илчестер, — я сдерживаю дрожь, хоть она и пробивается сквозь прерывистое звучание моего голоса. — Здесь лавочка под дубом, ты увидишь. Ты молчишь, и я слышу, как хлопает дверь и вдруг весь фоновой шум на твоём конце связи исчезает. Ты заводишь автомобиль, и я направляюсь к обозначенной мной лавочке. — Ты в порядке? — уточняешь ты, и я понимаю, что у меня уже абсолютно не осталось сил даже чтобы ответить на этот вопрос. — Ты сможешь подождать минут пятнадцать? Я сейчас по ту сторону реки в Баттерси. — Да. — Я сейчас буду, оставайся там. Ты сбрасываешь звонок, и я опускаюсь на лавочку, с удивлением понимая, что она практически сухая из-за раскидистого дуба, прикрывающего её от дождя. Я вытягиваю ноющие ноги вперёд перед собой, и откидываюсь на деревянную спинку, осматривая почти пустынную улицу. Я отчего-то вспоминаю твои кудрявые волосы и широкую улыбку в тот день, когда мы с тобой познакомились в студенческом городке Университета Лидс. Твои длинные ресницы и наш самый первый поцелуй под дверьми моего дома. Переезд в Лондон, первую работу и твои невероятные планы на жизнь, которые ты все же воплотил. Вопреки всему. Ты был настолько большой частью моей жизни, что я бы, наверное, потеряла часть своей личности, стерев все воспоминания, связанные с тобой. И я правда ненавидела тебя за всё то, что с нами произошло, просто потому что это был удар под дых, выбивающий почву из-под ног, оставляющий сломленным и испуганным. И когда всё то, что я строила, рухнуло, у меня не оставалось ничего другого, кроме того, чтобы натянуть разукрашенную ширму на собственную жизнь, в надежде на то, что все поверят, что теперь всё точно так же, как и до тебя. И я сделала это настолько убедительно, что даже умудрилась поверить в это сама. Моё тело перестаёт дрожать, и я понимаю, что замёрзла слишком сильно. Я обнимаю себя в жалкой попытке хоть немного согреться. Проходит ещё несколько длинных минут перед тем как твой автомобиль останавливается на обочине, и ты быстро выходишь из машины, приближаясь ко мне. Твоя высокая фигура возвышается надо мной, и я могу видеть лишь твой силуэт, очерчённый светом фонаря за твоей спиной. — Лиа, — ты наклоняешься, охватывая моё лицо своими горячими ладонями. — Чёрт, ты совсем простыла. Садись в машину, быстро. Ты сжимаешь мою руку в своей ладони, и я поднимаюсь с лавочки, послушно следуя за тобой. Я чувствую, как тугой узел страха и беспокойства внутри медленно распускается. Твои пальцы скользят вверх по моей руке, и я наконец улавливаю это почти болезненное спокойствие. Почти невыносимое облегчение от того, что ты здесь. В салоне пахнет твоим парфюмом и кожей, и я снова чувствую дрожь, пробивающую всё моё тело, когда наблюдаю как ты огибаешь капот своего мерседеса. — Тебе нужно принять горячий душ сразу же, — твой голос прерывает тишину, и я наблюдаю за твоими руками, когда ты выруливаешь на дорогу, проверяя её на наличие других машин. — И выпить чай или что-то в этом роде. Я сдерживаю внутри физически ощутимое, удушающее желание касаться тебя. Позволяю себе молча исследовать твои родные черты, уловить всё, что я пропустила за эти два года. — Ты расскажешь мне, что произошло? — спрашиваешь ты, бросая на меня быстрый взгляд. — Или мне лучше не спрашивать? Ты едешь слишком быстро для городского лимита, но я не в силах что-либо сказать. — Я рассказала всё Аарону. — Он сделал что-то? — ты внимательно осматриваешь моё лицо, отвлекаясь от дороги на несколько секунд. — Нет, он бы… — я устало выдыхаю, замолкая. — Он бы не смог. Ты молча киваешь, обдумывая что-то. Кусаешь свои губы, сосредоточившись на дороге. А мне хочется коснуться твоей руки, почувствовать твои объятия, просто быть ближе. Почувствовать, что ты и правда здесь. Но я лишь прикрываю глаза, наслаждаясь окутывающим меня теплом и твоим запахом. Спустя несколько коротких минут твой автомобиль плавно притормаживает, выбрасывая меня из полудремы. Я оглядываюсь, понимая, что мы уже под моим домом. Ты паркуешься недалеко от входа в здание, и я замечаю, что дождь значительно усилился. Водительская дверца закрывается за тобой, когда ты выходишь из машины. Ты снимаешь свой чёрный пиджак, и я выхожу на улицу следом. Я чувствую приятный материал атласной подкладки на своих плечах, когда ты прикрываешь им мою голову от дождя. Ты идешь прямо за моей спиной, придерживая свою руку на моей пояснице. И я усмехаюсь, задумавшись о том, что у тебя нет чёртового зонта в машине для привычной лондонской погоды. Зато вместо него у тебя есть полностью пропахнувший твоим парфюмом пиджак. Ты нажимаешь на кнопку вызова лифта, и я замечаю как слиплись от влаги твои волосы. Материал мокрой белой рубашки просвечивает твою кожу и едва заметные чернила татуировок на ней. Ты упираешься плечом в стену, даруя мне усталый взгляд своих чистых глаз. Пиджак на моих плечах заметно согревает, и я чувствую накатившую сонливость от тепла и необычайного ощущения спокойствия. Ты думаешь о чём-то всё время пока лифт движется вверх, а я чувствую болезненное желание узнать о всём том, что творится в твоей голове. Смотрю в твои уставшие глаза и наконец позволяю себе коснуться тебя, прижав свою ладонь к твоей груди. Ты тяжело сглатываешь, прослеживая за движением моей руки, и снова возвращаешь мне прямой взгляд. Делаю шаг вперёд, не в силах удержать в себе отчаянное желание быть ближе. Ты выдерживаешь мой нуждающийся взгляд ещё несколько секунд перед тем как глухо выдохнуть, будто бы сдаваясь. Качаешь головой, вынимая руки из карманов брюк, и я чувствую как твои пальцы зарываются в мои волосы, и ты упираешься своим лбом о мой. Ты так близко. И ты так мне нужен. Я открываю рот, чтобы сказать тебе об этом, но мой телефон снова вибрирует в сумке, и вздрагиваю от неожиданности, отвлекаясь на секунду, чтобы достать его и отклонить звонок. Имя Аарона на дисплее. Я знаю, что ты тоже увидел это. Я смотрю в твои глаза, но ты не говоришь ни слова. Мы заходим в мою квартиру, и я сразу же снимаю туфли, позволяя себе ощутить прохладу пола под ногами. — Тебе нужен горячий душ, сейчас, — коротко проговариваешь ты, ступая несколько шагов вглубь гостиной. Ты останавливаешься, не решаясь пройти дальше, и я понимаю, что совсем забыла о том, что пол моей квартиры почти полностью уставлен букетами роз. Ерошишь свои влажные волосы и поворачиваешься ко мне. Твоё красивое лицо не выдает абсолютно никаких эмоций, и я открываю рот в попытке сказать хоть что-то, но ты опережаешь меня, бросив короткое: — Я сделаю тебе чай. У меня нет сил сопротивляться или думать об этих чёртовых букетах, поэтому я сразу же исчезаю за дверьми ванной. Горячий душ заставляет меня почувствовать себя лучше, но ощущение усталости накатывает на меня с двойной силой. Я бросаю быстрый взгляд на своё отражение в зеркале, накидывая шелковый халат на свои плечи. Я нахожу тебя на своей кухне. Твои плечи напряжены, когда ты отталкиваешься от поверхности, осматривая меня с ног до головы. — Выпей чай, — ты киваешь на дымящуюся кружку, и я подхожу ближе к тебе. Моя рука ложится на кухонную поверхность, и пальцы слегка задевают твои. Мне так хочется быть ещё ближе. Я накрываю твою руку своей ладонью, пододвигаясь к тебе, но не получаю ничего в ответ, кроме внимательного взгляда твоих малахитовых глаз. — Аарон звонил тебе всё это время, пока ты была в ванной. — Гарри, я… — Тебе лучше перезвонить ему, если ты не хочешь, чтобы он приехал. Ты отступаешь от меня на несколько шагов, и пододвигаешь чашку с чаем к моим рукам. — Тебе станет лучше, — уверенно проговариваешь ты. Я тянусь к твоим рукам, но ты снова отступаешь, создавая пропасть между нами. — Мне пора. — Гарри, — мой собственный голос кажется мне незнакомым, каким-то до тошноты отчаянным. Ты устало потираешь шею, качая головой. И я чувствую себя восемнадцатилетней ничего не понимающей дурочкой под внимательным взглядом твоих усталых глаз. — Останься? Полувопрос-полупросьба звучит как-то нелепо, и я отчаянно не знаю куда деть свои руки и это грёбанное желание быть ближе к тебе. — Не сейчас, Лиа, — спокойно отвечаешь ты, отступая на несколько шагов назад. — Только не сейчас. — Почему, Гарри? — я уже больше не пытаюсь тебя удержать, потому что понимаю, что всё это просто бессмысленно. Но я всё же хочу понять, что случилось с твоим желанием всё вернуть. И почему в этот самый чёртов момент я чувствую, что теряю тебя. Снова. — Что изменилось? Твои глаза отражают какую-то неосязаемую, давящую на плечи грусть, и я отчаянно удерживаю наш зрительный контакт, пытаясь найти хоть какие-нибудь ответы на собственные вопросы. — Ничего, — коротко отвечаешь ты, засунув руки в карманы брюк. — В том то и дело, Лиа, что во мне абсолютно ничего не изменилось. Ты глухо выдыхаешь, выдерживая паузу, в которой ты обдумываешь, стоит ли вообще продолжать весь этот разговор. Твой взгляд медленно скользит по моему лицу, жадно впитывая каждую деталь, и в этот момент я, кажется, знаю, что ты любишь меня. На нелюбимых так не смотрят. — Всё это время я просто жил в своём мире, в котором лично для меня ничего не изменилось, — ты облизываешь губы, делая глубокий вдох. — И до этого момента я даже не понимал, что для тебя изменилось всё. Судя по всему, у тебя были счастливые отношения. И, возможно, всё ещё будет, учитывая тот факт, как настойчиво он пытается дозвониться. — Гарри, зачем… — Лиа, я далеко не самый лучший вариант для твоего спокойного будущего, если ты таким его представляешь, — ты грустно усмехаешься, бросая быстрый взгляд на ни в чём неповинные розы и оставляя между нами тишину на несколько длинных секунд. — Вряд ли бы я когда-нибудь обставил всю твою квартиру цветами или звонил бы тебе после того, как ты призналась в измене. Я — не Аарон. Не хуже и не лучше, я просто не он. И, учитывая тот факт, что последний год ты провела с ним, и, наверное, провела бы ещё парочку, если бы не моё возвращение, он для тебя что-то значит. А я, Лиа, слишком горд для того, чтобы быть «одним из». — Я хочу быть с тобой, — мой голос слегка охрип. Я ступаю на шаг ближе к тебе, и ты смотришь в мои глаза с высоты своего роста. — Что именно ты рассказала Аарону? — Что у меня есть чувства к другому, — я выдерживаю твой прямой взгляд и остаюсь на месте, хоть мне и хочется убежать от повисшего между нами напряжения. — Он всё ещё понятия не имеет, что у нас были отношения, — ты не спрашиваешь, просто констатируешь факт. Устало потираешь глаза, морщась то ли от боли, то ли от неведомой мне доселе неприязни к теме нашего разговора. — Он был в отъезде, и я так и не смогла найти удобный момент, чтобы рассказать ему всё. Глухой смешок срывается с твоих губ, и ты ерошишь свои волосы, отступая от меня на шаг назад. — Наверное, потому что удобного момента для таких вестей просто не существует, — твой голос кажется абсолютно спокойным, но я улавливаю лёгкое раздражение в твоих интонациях. — Слушай, Лиа, я не хочу тебе сейчас рассказывать о том, с кем и как тебе быть, потому что, боюсь, меня стошнит от ещё одного упоминания имени Аарона. Ты поджимаешь губы, в нервном движении потирая шею. Резко выдыхаешь, будто бы в попытке что-то сказать, но не можешь найти слов. — Между вами ещё ничего не кончено, и тебе так или иначе придётся всё ему объяснить. Кто знает, может он захочет дать вашим отношениям второй шанс, — ты грустно усмехаешься, и я понимаю, что расстояние между нами увеличивается. Ты не понимаешь меня, а я совершенно не могу понять тебя. — Так или иначе, ты должна прежде всего разобраться сама с собой. И закончить отношения с одним из нас… — Стайлс, — я качаю головой, в попытке уговорить тебя остаться, но так не могу подобрать слов. — С нами обоими, если захочешь, — спокойно заканчиваешь ты, останавливаясь в полуобороте ко мне. Я тяжело сглатываю, сжимая руки в кулаки. И в этот момент с горечью понимаю, что теряю последнюю возможность удержать тебя сейчас. — Лиа, я устал, — сухо добавляешь ты. — И, по правде говоря, я не уверен, смогу ли выдержать ещё одно расставание с тобой, если что-то пойдёт не так. Я глубоко вдыхаю, делая несколько осторожных шагов ближе к тебе. Моя ладонь ложится на твою щеку, и я слегка усиливаю давление пальцев на покрытые лёгкой щетиной скулы, поворачивая твою голову к себе. Ты тяжело сглатываешь, но не спешишь отступить или убрать мои руки. — Дай мне немного времени, я поговорю с Аароном, — я ловлю твой взгляд, успокаивающе поглаживая твою щеку большим пальцем. Ты не зол, не разочарован, в твоих глазах лишь усталость и едва уловимая грусть. Ты тяжело выдыхаешь, перехватывая моё запястье. — Лиа, прости, — твои пальцы всё ещё сжимают моё запястье. — Я хочу уйти. Я лишь молча киваю, отступая на шаг назад, но ты так и не отпускаешь мою руку. — Я просто хотела сказать, что мне жаль, — мой голос совсем охрип, и я чувствую, как меня пробивает дрожь, то ли от переохлаждения, то ли от переизбытка чувств. — Что мы потеряли всё это время. Что мы потеряли друг друга по-глупости. Ты молча смотришь в мои глаза, непроизвольно сжимая пальцы сильнее на моём запястье. Я столько всего хочу тебе сказать, но в горле ком, а в голове мысли только о том, как мне тебя не хватало. Я приоткрываю рот в попытке подобрать хоть какие-нибудь слова для того, чтобы объяснить, что я чувствую, но ты притягиваешь меня к себе, накрывая мои дрожащие губы своими. Я задерживаю дыхание и обнимаю твою шею, прижимаясь к тебе всем телом. Твои пальцы цепляются в атласную ткань моего халата, и ты слегка смягчаешь напор своих губ. Я не позволяю тебе отстраниться, прижимая свою ладонь к твоему затылку. Мой язык скользит по твоим слегка обветренным губам, и я лишь сильнее прижимаюсь к тебе, не позволяя оставить между нами ни миллиметра расстояния. Прикусываю твою нижнюю губу, когда твои руки с силой сжимают мою талию. Длинные пальцы путаются в чёрном атласе, твой глухой стон мешается в моём сбитом дыхании, и ты сдаешься, ослабляя между нами преграду из злости и недосказанности. Твои широкие плечи расслабляются под моими ладонями, и мне больше не приходится прижимать тебя к себе. Ты отталкиваешь меня к стене, нетерпеливо распутывая пальцами туго затянувшийся узел на поясе моего халата. Касание. Вдох. Тяжелый, отдающий вибрацией в горле стон. Всё это кажется настолько привычным. Моим. Мы двигаемся в унисон, и я чувствую тебя каждой клеткой своего тела. Цепляюсь в твоё напряженное плечо, ощущая прохладу хлопковой рубашки под своей кожей. Я знаю наизусть каждый сантиметр твоего тела, я достоверно помню все твои привычки и едва заметные для постороннего глаза ужимки. Я, кажется, так хорошо знаю тебя. Но в тот момент, когда я ловлю властный взгляд твоих потемневших глаз, на моём языке горечью оседает осознание того, что ты уже не давно тот двадцатилетний студент в растянутой тёмно-синей толстовке Университета Лидс, который так уверенно вошел в мою жизнь, осветив её вечной широкой улыбкой и теплотой своих зелёных глаз. Ты взрослее. Ты сильнее. И я, запутавших в растянутых сетях разделяющего нас времени, упустила тот момент, когда к твоей уже слишком родной фамилии начали делать такую режущую слух приставку «мистер». Мистер Стайлс. Этот набор звуков создает в голове абсолютно несоответствующий моим воспоминаниям образ. Но в следующую секунду ты углубляешь поцелуй, с болезненным отчаянием прижимаясь ко мне всем телом. Дрожь на кончиках твоих пальцем отдает едва уловимыми ударами тока по моей коже и в этот момент я, кажется, понимаю, что для меня ты всё тот же Гарри. Упрямый мальчишка с добрыми глазами и вечно тёплыми, слегка мозолистыми ладонями, с осторожностью удерживающими сейчас моё лицо. — Гарри, — глухо стону я, когда твои горячие губы скользят вниз по подбородку к шее. Задираю голову кверху, вслепую нащупывая своими пальцами мелкие пуговицы на твоей рубашке. Моя кожа покрывается мурашками следом за твоими поцелуями, и я не могу сдержать вырывающийся с груди всхлип. — Я люблю тебя. Ты замираешь на секунду и утыкаешься носом в мою шею, жадно втягивая воздух. Мои пальцы путаются в твоих волосах, и я сглатываю тяжелый ком распирающего изнутри отчаяния. Прерывисто втягиваю воздух в лёгкие, когда ты поднимаешь голову, встречаясь со мной взглядом. — Лиа, — моя кожа покрывается мурашками от твоего сиплого шепота. Мы смотрим друг на друга несколько мучительно долгих секунд, изучая давно знакомые, но затёртые временем в памяти черты. Я впервые задумываюсь о том, был ли у тебя кто-то на протяжении этого времени. Касался ли тебя кто-то, как я касаюсь тебя сейчас. Как меня касался Аарон. Эта мысль проталкивается вглубь моей груди острым осколком стекла, заставляя всё внутри гореть от неожиданно горькой ревности. Ревности, на которую у меня совершенно нет права. Ты снова наклоняешься ко мне, и мои руки невольно окутывают твою шею, позволяя мне прижаться к тебе всем телом. Ты глухо выдыхаешь, удивлённый этим наполненным отчаянием жестом. И я понимаю, что совершeннo не могу контролировать желание быть ближе. Ещё ближе. Ты облизываешь губы и задерживаешь дыхание, когда мои ладони смещаются на твой затылок, и я снова целую тебя. Ты практически сразу углубляешь поцелуй, сжимая мою талию своими руками. Моё тело пробивает дрожь от возбуждения, и я стону в твои губы, не в силах сдержать всё то, что происходит сейчас с моим телом. Я ни с кем не чувствовала такой жажды, как я чувствую с тобой. Жажды твоих губ, твоих рук, твоего тела. Жажды всего тебя. Без остатка. Мои дрожащие пальцы снова опускаются к пуговицам на твоей рубашке, и я всё же расстегиваю несколько верхних, когда ты слегка прикусываешь мою нижнюю губу. Резкая трель интеркома останавливает мои руки, оставляя пальцы запутанными в ткани твоей рубашки. Ты отстраняешься и сжимаешь губы, отталкиваясь от стены сбоку от меня. — Вовремя, — глухо бросаешь ты, отступая от меня на несколько шагов. Я подхожу к дисплею интеркома, поправляя почти полностью распахнутый халат. Аарон нервно ерошит волосы, бросая быстрый взгляд то на центральную панель интеркома, то на закрытые стеклянные двери. Ком тошноты, подкатывающий к горлу, заставляет меня задержать дыхание. Я знаю, что всё должно было бы быть иначе. Сделай я всё правильно. Расскажи я всё раньше. Но мне не хватило духу рассказать ему даже о том, что ты был моим бывшим. Ведь я хранила эту тайну, как что-то слишком сокровенное и интимное. Даже для него. — Я так понимаю, теперь ты точно не против того, чтобы я ушёл, — сухо предполагаешь ты, приближаясь ко мне. — Мне нужно всё ему объяснить, — я поворачиваюсь к тебе, надеясь найти хоть каплю понимания в твоём взгляде. — Я бросила ему всё это прямо в лицо, в двух предложениях. Всё должно было произойти не так. Твой смех нарушает тишину между нами, и ты качаешь головой, прижимая подушечки большого и указательного пальцев к глазам. — Об измене как не расскажи — суть одна, — твой сипловатый голос лишен чувств, и я боюсь этого даже сильнее твоей злости. Ты бросаешь на меня пустой взгляд, перед тем как направиться в сторону двери. Я поворачиваюсь, замечая на дисплее интеркома, что Аарона уже нет в лобби. — Красиво не получится. — Гарри, я знаю, что ты не поймешь этого. Я знаю, что ты и не должен ничего понимать, — я касаюсь твоего плеча, когда ты нажимаешь на дверную ручку. — Но он ни в чём не виноват. Ты лишь грустно усмехаешься, толкая входную дверь. — Да, нас таких тут много, — ты делаешь ещё один шаг вперёд, и моя рука повисает в воздухе. Ты поворачиваешься ко мне, и я снова ловлю взгляд твоих малахитовых глаз. Я не контролирую движение собственного тела, когда подаюсь вперёд, чтобы оставить на твоих губах очередной пропитанный отчаянием поцелуй. Ты застываешь, принимая мой поцелуй, но оставляя его без ответа. — Прости, — мои пальцы сжимают тонкий материал твоей рубашки, и я снова смотрю в твои глаза, надеясь найти там хоть немного понимания. — Мне пора уходить, — отвечаешь ты, и я не нахожу в твоих глазах ничего, кроме неведомой мне до этого момента грусти. Ты отступаешь от меня, оставляя меня посреди коридора. Я смотрю на твою слегка сутуленную спину, когда ты направляешься к противоположному концу коридора, засунув руки в карманы брюк. Характерный звук открывающейся двери лифта разрывает тягучую тишину, и я наблюдаю за тем, как из одного из лифтов выходит Аарон, разговаривая с кем-то по телефону. Ты заходишь в открытые двери другого лифта в это же мгновение, и неспешно поворачиваешься ко мне лицом. Аарон отчего-то облегченно выдыхает при виде меня и сразу же направляется в мою сторону, а я снова ловлю твой прямой взгляд за его спиной. Картер сбрасывает звонок, приближаясь ко мне практически вплотную. Двери лифта плавно закрываются, и я перевожу свой невидящий взгляд на Аарона. Я всё ещё чувствую твои поцелуи на своих губах и твои прикосновения на моей коже. Я всё ещё чувствую твой грустный взгляд на себе. И когда Аарон протягивает руки, в попытке охватить мои плечи в кольцо своих рук, я упираюсь ладонью в его грудь. Его взгляд проходится по этой руке вверх к моему лицу, в попытке найти хоть какое-нибудь объяснение. Я глубоко вдыхаю, отступая на шаг назад. Бежать уже некуда, да и вряд ли бы я стала. Мужчина задерживает дыхание, когда мой лишенный чувств голос звучит почти ровно в тишине коридора: — Я изменила тебе, Аарон, — его глаза немного расширяются, и я опускаю руку, удерживающую между нами расстояние. — С Гарри Стайлсом. Аарон молча смотрит на меня, пытаясь сглотнуть горький ком из слов, которые он бы предпочёл никогда не слышать. А я глубоко вдыхаю, чувствуя секундную лёгкость в грудной клетке. Ты, Гарри, всё же был прав. Красиво не получилось.