dangerous woman

      Ты распускаешь волосы, стягиваешь чертово платье, которое весь вечер сковывало твои движения, остаешься в тонком ажуре черного белья — идеально для танца. Начинаешь с плавных движений, прикрываешь глаза и забываешься. Чувствуешь ритм, приоткрываешь губы, выпуская глубокие вздохи. Музыка будто заряжает все твое тело энергией, избавляет от негатива, скопившегося за долгие четыре часа.       Ты не видишь ничего сквозь закрытые веки, но прекрасно представляешь картину вокруг: огромная гостиная, где признаком недавнего присутствия большого скопления людей послужили лишь пустые бокалы и разнообразие запахов. Так хорошо находится здесь самой, когда не нужно притворяться, быть собой ты могла только наедине с собой.       Танец уже не похож на легкие движения рук, ты, словно ураган Катрина, проносишься между дорогой мебелью и подпеваешь исполнителю. Забываешь о прислуге, не заботишься о том, что тебя увидят такой. Осточертело вести себя сдержанно. Тебе не сорок девять лет в конце концов.       Ты ощущаешь холодок по ногам, который позже окутывает все тело, но изнутри льется такой жар, что ты не придаешь этому никакого значения. Выгибаешься, наклоняешься, двигаешь бедрами — осознание раскрепощенности и свободы. Этому несравнимому чувству приходит конец, как только оглушительный звук перестает сотрясать стекла. Зарождающийся гнев и разочарованность медленно вылазят из глубинок сердца — кому-то не поздоровится.       — Кажется, я сказала не мешать мне! — ты кричишь громко, даже самой становится не по себе от появившейся ярости.       — Я забыл куртку, — Кристофер в примирительном жесте поднял руки, не без увлеченности рассматривая изгибы твоего тела.       — Давно ты здесь стоишь?       — Достаточно, чтобы оценить эстетичность твоего тела и грациозность твоих движений, — мужчина обворожительно улыбается, заставляя тебя закатить глаза.       — Оставь эти сказки своим недалеким подружкам, Эванс.       — Впервые моя сказка основана на реальных событиях, — Крис не спешит уходить, да и ты не торопишься прикрыть свое оголенное тело. Чего он там не видел, в конце концов, в его постели побывало достаточно девушек.       — Потанцуешь со мной? — ты выдыхаешь резко и необдуманно.       Но Эванс не тот человек, о совместных ошибках с которым ты будешь жалеть. Вас связывает слишком много: шесть лет дружбы, пять общих фильмов и тридцать девять совместно проведенных ночей.       Его не нужно просить дважды, кожаная куртка тут же возвращается на прежнее место, в кресло, а мужчина делает музыку погромче и подходит непозволительно близко. Тяжелое дыхание с запахом сигарет и перебивающим ароматом классической жевательной резинки касается твоих губ прежде, чем ты выгибаешь спину и в ловком движении обходишь Криса.       Вьешься вокруг него, точно змея, назвать иначе невозможно, каждое движение наполняешь изяществом с каплей эротики, подстрекаешь. Провокация срабатывает отлично, актер усмехается и протягивает руку для совместного танца. Соглашаешься мгновенно — в унисон двигаетесь в обоим знакомый ритм.       Крепкие руки обвивают твою талию, прижимают спиной к идеальному прессу. Ты прекрасно чувствуешь жар его тела через ткань черной рубашки, но этого категорически мало. Хочется сгорать дотла от его прикосновений, восставать будто феникс и заново обращаться в пепел. Ты срываешь практически все пуговицы разом — шум их падения заглушается музыкой — вмиг открываешь себе вид на безупречное тело. Эванс стягивает рубашку, отправляет ее туда же, куда ты безбожно выкинула свое платье.       Ваше дыхание сбивается, но дуэт продолжается: переходите на террасу и плевать, что соседи могут увидеть. Ночь удивительно тихая и темная, но ваши возгласы и музыка нагло нарушают идиллию, ставшую привычкой в этом спокойном элитном районе.       Ноги предательски дрожат, но остановиться нет сил, слишком хорошо, чтобы прекращать. Вы с Крисом переглядываетесь и облизываете губы — выучили друг друга вдоль и поперек. Молниеносно бешеный ритм прекращается, сталкиваешься горячей спиной с хладным стеклом двери, шумно выдыхаешь в его приоткрытые губы и впиваешься страстным, практически диким поцелуем.       — Это по-прежнему ничего не значит? — мужчина усмехается.       — Абсолютно, — не терпишь больше слов. Это твой вечер, нужно брать по максимуму, пока жизнь дает. И ты решила взять Криса за ремень и сорвать его к чертовой матери.       Не теряя больше ни секунды, мужчина стягивает джинсы вместе с боксерами, хватает тебя за бедра и вдавливает в прозрачную дверь, позволяя ощутить его максимально близко, настолько глубоко, насколько ты любишь.       Вам плевать на след, который останется на стекле, на соседей, которые могут бесстыдно подглядывать и даже снимать, на дружбу, которая после каждого такого раза может обратиться в пепел, на меры приличия и способы предохранения. Вы счастливы здесь и сейчас — остальное выеденного яйца не стоит.       Сороковая ночь — точка перехода между «параллельными мирами» — не просто секс. Кристофер — единственный, способный подарить тебе эмоции, сделать тебя особенной и заставить чувствовать все сразу и ничего одновременно.