Wicked Game

Ирландия встречает их моросящим дождём. В аэропорту неизменно толпятся журналисты, неизвестно как узнавшие об их прибытии. Кто-то просит попозировать, но гул аэропорта и щелчков камер сливает всё в один единый протяжный шум. Они не оборачиваются, спеша к машине, ожидающей их неподалёку. В пути они молчат. Дита рассматривает пейзажи, проносящиеся за окном. Ирландия мрачна, частые дожди и ветер здесь не редкость. После душной и яркой Калифорнии она кажется блеклой, но это погружает в какое-то невыразимо романтическое настроение. Мэнсон всматривается в противоположное окно, он собран и сосредоточен. Когда они подъезжают к каменному поместью времен Регенства с необыкновенным викторианским зимним садом, Дита кажется абсолютно очарованной. Несмотря на то что она собрала много информации об этом месте, множество раз рассматривала фотографии, она и не могла подумать о том, что это здание приведёт её в такой восторг. Но дело было и не в самом великолепии строения: она чувствовала, что именно здесь все увидят их как настоящую, официальную пару. Слишком много стараний было вложено в это празднество. Она переодевается в ярко-зеленое шелковое платье, которое спереди украшает бант, и обходит сад, полный колючих силуэтов пальм и кустарников, и само здание, очаровавшее её с первого взгляда. Все суетятся, добавляя последние штрихи к убранству гостиной, столовой и гостевых комнат. Фиона Лихи, давняя подруга Диты, отвечающая за декорации, сотворила самое настоящее чудо. Главный зал замка выглядит великолепно: невероятно высокий потолок кружит голову; чёрные с золотом свечи в форме черепов и украшения из тёмно-красного хрусталя Сваровски мерцают в полумраке; в камине потрескивает огонь, а огромный стол ручной работы украшен четырьмя тысячами чёрных и бордовых роз. Высокие канделябры увешаны тёмно-красными ветками папоротника, алыми розами и гроздьями лилового винограда. Прежде чем наступает вечер, преподносящий Дите больше волнений, она успевает обойти замок несколько раз, проверяя абсолютно всё. На четвёртом круге её ловит Брайан, и они идут в их общую комнату, он выглядит гораздо более спокойным, хотя Дита знает, что это событие заставляет его нервничать не меньше. Тёплые ладони Диты скользят по плечам Брайана, после чего девушка доверчиво прижимается к нему. Предстоящие события вызывали волнение, но сейчас оно было не таким как днём: светлым и предвкушающим, оно было тяжёлым и тёмным, заставляющим сердце сжиматься в ожидании судьбы. — Всё будет в порядке, — он как будто сам почувствовал её состояние, целуя в макушку и прижимая ближе. Ночь была холодная. За окном бушевал ветер, Брайан в беспокойстве постоянно ворочался, но девушке удалось заснуть, и до самого утра она крепко спала. На следующий день машины плавно везут гостей по мрачным дорогам Шотландии в замок Хельнвейна, близкого друга Мэнсона, предложившего Уорнеру эту резеденцию в качестве места, где пройдёт их готическое празднество. Ему ещё долго пришлось убеждать Брайана, что для него это будет честью. На свадьбу приглашено не более шестидесяти гостей, пока на первом этаже начинаются светские беседы уже приехавших, на втором — дьявольская свистопляска. В комнате невесты переполох, все волнуются и стремятся помочь с макияжем и огромным платьем от Вивьен Вествуд. В итоге девушка справляется со всем сама. Затягивает себя в экстраординарный корсет от Мистера Пёрла, утягивающий её талию до невероятных 43 сантиметров. — За всю жизнь я ни разу не видел, как женщина сама надевает корсет и затягивается! — говорит потрясённый Стивен Джонс, наблюдая за тем, как Дита ловко шнурует сама себя. Платье кажется просто невероятным. Оно аккуратно обвивает и драпируется вокруг молочного декольте и осиной талии невесты, спускаясь всё ниже и образуя юбку, которую можно сравнить только с теми, которые были модны в 18 веке. В этот момент в тёмно-синей комнате жениха произошла ужасная катастрофа: кольцо потеряно. Поиски начинаются с огромным энтузиазмом, и вскоре буквально вся комната перевёрнута: кольца нигде нет. Когда отчаянье охватывает присутствующих, кольцо оказывается найденным. Оно находилось в самом заметном месте комнаты. Жених с тяжёлым вздохом делает несколько глотков выпивки, которой в его комнате огромное изобилие и устало смотрит на часы: пора выходить к гостям. Приглашённые благоговейно выдыхают, увидев Диту. Макс Раабе, солист берлинского оркестра, ведет невесту под а капеллу «Аве Мария». Она похожа на утончённую фарфоровую куколку. Мэнсон восхищённо оглядывает будущую жену, на что та смущённо улыбается. Алехандро Ходоровски, близкий друг Мэнсона, который и проведёт эту свадьбу, представляет собой великолепный образ, который не уступает жениху и невесте: он в белой версии своего легендарного костюма из фильма «The Holy Mountain», включая белую шляпу и белые туфли на высокой платформе. Он произносит свой текст на испанском, в то время как его жена переводит на английский. Когда Ходоровски объявляет, что жених может поцеловать невесту, комнату наполняют звуки хора, исполняющего «Across The Universe». Вокруг витает непередаваемая атмосфера счастья и волшебства. Мать Диты, Бонни Линдси, красивая брюнетка в чёрном бархатном платье, еле сдерживает всхлип радости: её маленькая дочь в этот момент такая взрослая и прекрасная! Позже Макс Раабе и его оркестр позволяют музыке заполнить зал и первый танец, конечно же, принадлежит Мэнсону и Дите. Их импровизированный вальс выглядит прекрасно: чёрный костюм с необыкновенной рубашкой ужасно идёт Мэнсону, кружащему невесту по огромному залу. Сиреневый кринолин кружит за Дитой, придавая действу некую загадочность. Она смеётся и придерживает шляпку, которая так и норовит слететь. Ужин проходит спокойно: дорогие яства и откровенные разговоры. Почти каждый произносит тост, смысл которого заключается в пожелании счастливой жизни для молодожёнов. Убранство зала оценил почти каждый. Кажется, будто они попали в какой-то готический фильм или книгу. Официантки в длинных чёрных платьях мелькают то тут, то там, а оркестр, словно без устали, продолжает дарить присутствующим завораживающую музыку. Чуть склонив голову, Дита наблюдает за Брайаном, что-то увлечённо объясняющему своему лучшему другу. Он активно жестикулирует, и Дита чуть улыбается: она любит наблюдать за ним в различные отрезки времени, а потому уже давно знает об этой привычке. Приятная усталость окутывает существо девушки: скоро уже все разойдутся, и они, утомлённые этим чудесным днём, крепко уснут, чтобы завтра проснуться мужем и женой. Происходящее буквально было сказкой, происходящей наяву — всё прошло именно так, как она и хотела. Дита лично попрощалась почти с каждым гостем, после чего позволила себе подняться на второй этаж, чтобы подготовиться ко сну. Остались лишь музыканты Мэнсона, с которыми он что-то увлечённо обсуждал у машины такси, готовой отвезти их в дорогой отель. Смывая свой макияж она думала о том, какая же она всё-таки счастливая. Так редко в жизни удаётся делать именно то, чего ты желаешь. Облачившись в шёлковую чёрную ночнушку, она уселась на кровать, поджав под себя ноги. Мэнсон молча вошёл в комнату и, ласково улыбнувшись ей, подошёл к шкафу. Он медленно расстёгивал пуговицы на своей рубашке. Его движения были автоматическими и в какой-то степени завораживающими, отчего она внимательно следила за ним. Сам же он словно не замечал взгляд жены, опустив глаза куда-то вниз, он молчал и всем своим видом показывал крайнюю степень задумчивости. Буквально через несколько секунд с его уст сорвутся слова, которые в будущем станут проклятьем. Слова, которые будут сжимать грудную клетку, не позволяя сделать лишний вздох. — Брайан, — она чуть поддалась вперед и дождавшись пока он переведёт взгляд на неё, продолжила, — вместе навсегда? — Вместе как одно целое; мы вдвоём против всех остальных, — он серьёзно взглянул на неё и приблизился, чтобы поцеловать.