Попрошу у облаков

Сейчас ты выглядишь таким одиноким. Я часто наблюдаю за тобой — благо, бесконечные съёмки клипов располагают к этому. Я никогда не признаюсь в этом, но видеть, как ты перевоплощаешься, выдаёшь одну эмоцию за другой, именно ту, которая мне нужна, — любимая часть работы. Творчество за гранью обычных материй, я говорил об этом не раз, но только с тобой я чувствую, как меня уносит куда-то далеко, в космос, и ничуть не сомневаюсь, что ты последуешь за мной — к звёздам, чтобы пыль от небесных светил осталась у тебя на ресницах, припорошив мечты и желания, которых у тебя бесконечное множество. У нас. Нереально приятно, до дрожи правильно разделять всё это с тобой. Мне всегда тебя мало. Сейчас ты ничуть не напоминаешь привычного всем Макса Барских, милого, сексуального, уверенного, открытого энерджайзера, сыплющего обворожительными улыбками направо и налево — нет тех, кого ты бы оставил равнодушным. Ты задумчив, спокоен и даже несколько отрешён. Смотришь равнодушно перед собой. Я размышляю над тем, что не так уж часто вижу тебя таким. Мне бы хотелось, чтобы ты мне это позволил. Прикоснуться к чему-то личному — мы достаточно для этого друг другу доверяем. Cмотрю, не в силах отвести взгляда. Не сразу замечаю, как зовёшь меня. — Алан, — моё имя, произнесённое тобой, сродни волшебству. — Ты, должно быть, устал? — в голосе струится нежность, забота и лёгкое, едва заметное беспокойство. — Не больше тебя, трудоголик, — улыбаешься, глядя невыносимо тепло. Планета замирает, и я не могу дышать. Закрываю глаза, чтобы хрупкий момент навсегда отпечатался в памяти. — Иди сюда, — просишь, отводя взгляд. Глупый, ведь и представить себе не можешь, как действуешь на меня. Улыбаюсь и с радостью выполняю твою просьбу. Сажусь, всё же сохраняя дистанцию. Порой я правда верю в то, что нас друг к другу тянет неведомой силой — той, что за гранью, за пределами постижимого. Ты фыркаешь, меняешь позу и кладёшь голову мне на плечо. Так хорошо, знаешь. С тобой невозможно иначе. — Скажи, что ты будешь рядом, — интонации режут слух — слишком в них много восемнадцатилетнего тебя, испуганного, ершистого, колючего, отчаянно желающего любить и не получающего того же взамен. — Куда я теперь от тебя денусь? — смеюсь, мысленно возвращаюсь на девять лет назад, когда впервые почувствовал, что же ты для меня значишь. Ты посмотрел на меня — взгляд был словно у побитой собаки, и внутри что-то дрогнуло. Захотелось тебя оберегать. Желание не отпускает и по сей день. — Скажи, — серьёзно повторяешь, приподнимаясь и глядя мне в глаза. — Я так боюсь… — запинаешься, — я так боюсь без тебя… — «Я по-другому не умею, не могу», — напеваю, зная, что поймёшь. Смеёшься, а после целуешь, обещая. «Так будет всегда». И впервые за много лет верится. Все звёзды будут наши.