***
Мальчишка представляется Максом, пока сосредоточенно ползает на коленках по полу, тряпкой собирая остатки воды. Напевает себе под нос что-то весёленькое. — А погромче? — Да ну… Правда не против? — Мне нравится. Очень. Макс отводит взгляд и распевается. Ни мелодия, ни текст ему не знакомы, но какая разница, если исполнение замечательное? Через полчаса они пьют чай на кухне. Из сладкого — несколько пряников со сгущёнкой; скудное угощение, кажется, смущает хозяина, старающегося проявить радушие. Алан же помнит: в юности бывали и голодные деньки, на чистом энтузиазме, когда все сбережения тратил на новую технику для того, чтобы попробовать её в деле, поэкспериментировать, наснимать побольше. — Хотел спросить. — Вперёд. Не стесняйся. — Что ты забыл в этих ебенях? Алан усмехается. Пацан не глупый, сложил два и два. Наблюдательный. — Снимаю жильё, пока в моей квартире ремонт. С ним здорово затянули, какой-то там форс-мажор, а отсюда до офиса недалеко. Смысл переплачивать, когда на работе живу? А что, не вписываюсь в антураж? Макс помешивает сахар в чае, громко постукивая ложкой о стенки чашки. — Выглядишь дико, если начистоту. На бедного студента не смахиваешь, да и не заметно, чтобы ты испытывал финансовые затруднения. — По домашним шортам и майке определил? — По навороченной мобиле и тачке, которая иногда стоит на заднем дворе. Алан присвистывает. — Ну нифига себе. Ты перечитал детективов или просто сталкер? Макс подмигивает. — Маньяк. Сексуальный. — А с виду милейшее создание. — Ты считаешь меня милым? У него чуть розовеют скулы, но Алан почему-то уверен: дай ему волю — и он забудет о стыде. Чувствует: в Максе есть эта безуминка, которая всегда притягивала его на раз, срабатывала куда эффективнее, чем внешность, начитанность или пресловутая загадочность, за которой обычно не крылось ничего, кроме понтов. — Да. — Вот так честно? — Кто-то только что признался в извращенских наклонностях. Плачу тем же. — Я так понимаю, смутить тебя нереально. — По работе сталкивался с людьми, для которых определение «эксцентричный» — явное преуменьшение. Он отвлекается на мигающий экран телефона. — Прости, мне срочно надо бежать. Макс приносит вёдра из ванной и вручает Алану. Их пальцы соприкасаются. Тепло. — Спасибо за помощь. — Не за что. Я отлично провёл время. И да... Классно поёшь. Не думал связать свою жизнь с музыкой? — Профессиональный совет? — Вроде того. Алан прощается и не перестаёт улыбаться, даже когда менеджер артистки полоскает ему мозг, пытаясь настоять на своих условиях, кардинально перекроив заранее оговорённые.***
Тук-тук-тук. Тук-тук. Теперь ещё и жужжание перфоратора. Восхитительно поработал над концептом клипа. Он пытается прислушаться, откуда идёт звук. Сверху. Отлично. Быть может, вечер не закончится руганью. Макс встречает его с улыбкой на лице и молотком в руке. — Я помешал, да? — Как догадался? — У тебя такой взгляд, будто ты вот-вот мне врежешь. Или наорёшь трёхэтажным матом. Алан смеётся. — День не задался, не обращай внимания. — Мне немного осталось, я шкаф собираю. Старый развалился, и вот... Ты проходи, не стой на пороге.***
— Голоден? Могу сварганить что-нибудь на скорую руку. — Не откажусь. — Тогда помогай чистить. Заодно расскажешь, что приключилось сегодня, раз ты мрачнее тучи. Макс ставит перед ним миску с овощами и выдаёт нож. — Лук не трожь, я сам. Ты всё же мой гость. Алан улыбается и неожиданно для себя самого перечисляет события очередного задроченного дня. Без особых подробностей, но и не сухо. Макс слушает внимательно, пока режет репчатый лук и зелень. — А в телике шоу-биз совершенно другой, — замечает он. — Слишком гламурный, слишком вылизанный, что ли. — На то и расчёт. — И ты рекомендовал мне заняться пением, мол, добьюсь успеха. Лезть в пропасть к крокодилам и ядовитым гадюкам по собственному желанию? Мазохизм какой-то. Алан пожимает плечами. — Главное, чтобы тебе нравилось, чем ты занимаешься. Кстати, где учишься? — Нигде. Не принял пока решение, нужно ли мне высшее образование вообще. Просто сбежал из родного города в столицу. Говорят, тут больше возможностей. — Которые не стоят ничего, если не уметь ими пользоваться. — И то верно. — Он ставит сковородку посредине стола. Достаёт две плоские тарелки и вилки. — Готово. — Сто лет не ел жареной картошки. — Скучно живёшь, господин режиссёр. О! У меня в холодильнике были консервированные огурчики. Они не успевают пожелать друг другу приятного аппетита, как гаснет свет. — Пробки, что ли, опять выбило? — И часто тут перебои с электричеством? — Бывает. Не дрейфь, ща притащу свечи. Возвращается быстро. Он довольно хорошо ориентируется в темноте. Щелчок зажигалки. — Вот и всё. Алан не удерживается от комментария: — Романтичненько. Прям свидание. Макс не отшучивается, не переводит тему. Спрашивает на полном серьёзе: — А ты хотел бы, чтобы это было свиданием? В голову ударяет осознание: между ними расстояния от силы сантиметров десять, сидят впритык. Красивый, думает Алан. Какой же он красивый. Разворачивает к себе и впивается губами в его. Макс замирает от неожиданности. А потом отвечает так, что плавится мозг.***
— Алан! Прихвати мой мобильник из ванной, я его там оставил. — Ага, сейчас. Он протягивает ему телефон и косится на приоткрытую дверь кладовки, из которой красно-оранжевым семафорят глубокие тазы. — И давно у тебя сей инвентарь? Макс ухмыляется. — С того момента, как въехал сюда. — А машинка сама пришла в неисправное состояние? Или ей помогли? Закатывает глаза. — Переоцениваешь меня. Обычное стечение обстоятельств. Можно подумать, ты недоволен. — Вовсе нет. Так, прикидываю, с кем связался три месяца назад. — Между прочим, я лучшее, что с тобой случилось. Не спорь. — И не собирался.