***
Он танцевал пиздецки красиво. Извивался под биты, кайфовал от трека с заезженными словами и мелодией, словно это по меньшей мере шедевр поп-культуры. Привлёк к себе его внимание сразу. Алан забыл о недопитом коньяке, о том, что, вообще-то, с компанией, что сам звал ребят. Шёл, словно крыса под дудку. Пробирался к танцполу, чтобы оказаться ближе, чтобы убедиться, что высокий худощавый парень в чёрном с единственным ярким акцентом — красным капюшоном толстовки — ему не померещился. Хватило мгновения. Он пропал в секунду от плутоватой улыбки, от сексуального взгляда из-под чуть опущенных ресниц, от рук, что тут же властно притянули к себе. Парень понял намёк правильно. — Я заметил тебя час назад, — зашептал паршивец на ухо. — Ты мне тоже понравился. Самоуверенный. Наглый. Алан всегда остерегался таких.***
— Макс? Ты чего? Он находит его у чёрного входа клуба, сидящего на земле и несвязно бормочущего что-то. Касается плеча мягко, чтоб не спугнуть. И ужасается, когда Макс реагирует. Воспалённые белки, затравленный вид, движения рассеянные, рваные. Явно не под метом, осеняет Алана. — Что случилось? — Ал... Ты настоящий? Побочка накрыла. Переборщил с дозой? Ломка? Вот же блядство, он не знает, не знает о нём ничего. Не может помочь, потому что кроме имени нет ни-ху-я. — Да, это в самом деле я. Впервые галлюцинации? Они не пересекались месяца два. Ему важно докопаться до сути. — Второй приступ за последний месяц, наверное. — Ясно. Идём со мной. Как бы ни хотелось вытрясти из него душу, большего сегодня он всё равно не добьётся. — Куда? Тормозит. Замедляет шаг и хлопает ресницами растерянно. На улице моросит, вот-вот сорвётся ливень. Алан позволяет себе пару минут. Изодранная рубашка, внушительный синяк на скуле, царапина на щеке, сбитые в кровь костяшки. Что с ним случилось? — Предпочтёшь мёрзнуть? Валяй. Врёт напропалую. Он не бросит его. Не в таком состоянии. С облегчением выдыхает, когда слышит тихое: — Веди.***
— Ты не спишь. Думаешь, сбегу? Если бы. Он готов на любые безумства, авантюры и откровенные риски, стоит Максу лишь попросить. Надо было отказаться, не искать больше встреч, не ждать, не зависеть от них, как Макс от наркоты. Но он попался в ловушку, он повёлся, он увяз, и уже не выбраться. Ощущения с ним захлёстывали, фигачили в солнечное сплетение с первого поцелуя, неслись толпой мурашек от затылка до пяток. Он ему подходил от и до, и ни с кем никогда Алан не испытывал ничего похожего. Здравый смысл повторял, что на одни лишь чувства полагаться нельзя, это обманка, фальшивка, это верный путь в никуда. Но сердце выбрало его, и с ним не поспоришь, оно не прислушивается к аргументам и логике. Это страшно — власть, которой Макс обладает над ним. Это страшно — влюбиться в него, когда ничего не предвещает счастливой концовки. — Алан, почему ты молчишь? — Опускается на колени. Ведёт пальцами по ладони. Слишком нежно. — Ты снова не смотришь в глаза. Избегаешь. Не смотрит, потому что Макс не глупый, он увидит. Вскроет мотивы, желания, помыслы, потому что сейчас он уязвим и беззащитен. Макс догадается, и их история закончится, не начавшись. — Ладно, не стану давить, — сдаётся он и поднимается. — Я не заслуживаю этого, но ты не бросил. Спасибо. Если ты не против, я злоупотреблю твоим гостериимством и посплю. Отпустило, и охота продрыхнуть часов восемь, а лучше десять. Алан кивает.***
Истошный вопль пугает до дрожи. Алан вскакивает с кровати и врывается в соседнюю комнату. Макс держит руки вытянутыми и почему-то кричит. Опять что-то привиделось? Или никак не проснётся? — Эй. Я здесь, перестань. Ты в порядке, просто дурацкий кошмар. Сжимает запястья, контролируя силу, и опускает их. Что бы его ни тревожило, оно не испарится в два счёта. Алан не знает о нём ничего, вешать на себя лишние проблемы и неприятности — последнее, что ему необходимо, но... он хочет вытащить, хочет заботиться и защищать Макса, что бы это ни значило. Макс затихает и доверчиво кладёт голову ему на грудь. — Ты останешься со мной? Обещай мне, Алан. Пожалуйста, я не выплыву сам. — При одном условии. Я хочу знать всё. Ты расскажешь мне. — Хорошо. Вовсе не тот раскованный, сшибающий с ног харизмой и обаянием пацан из клуба. Он неожиданно ранимый и хрупкий, но Алан уверен: он его не сломает, он справится. Они справятся.