Бал Красных Роз

Город тонет во тьме, и лишь сияние бледной луны спасает от кромешного мрака. Наступает время ритуала, и Елена нервничает. Белое платье кажется слишком шикарным и вызывает не самые приятные ассоциации со свадьбой. По сути, ритуал — событие куда серьезнее обычного человеческого брака. Ведь после него Гилберт навсегда будет связана с Элайджей, эти узы так просто не разорвать. — Волнуешься? — раздается родной голос за спиной. Ладони первородного ложатся на хрупкие плечи, и Элайджа нежно целует девушку в шею. — Я знаю, на что иду, Элайджа, — отзывается Елена, позволяя любимому осыпать ее кожу быстрыми поцелуями. — Елена, Элайджа. Пора начинать, — объявляет вошедшая в комнату молодая ведьма. Майклсон быстро уходит, давая Елене поговорить с подругой наедине. Несколько мгновений никто из девушек не нарушает молчания, но Бонни все же решается спросить. — Ты уверена, Елена? Гилберт знает, что подруга волнуется за нее, и ее вопрос не просто так слетел с губ ведьмы. Последствия решения Елены еще только предстоит узнать, но она готова к этому. Главное, никто не пострадает, кроме нее и Элайджи. Если погибнет он, она все равно без него не сможет. — Ты знаешь, Бонни, я пережила смерть родителей. Но смерть Элайджи я не переживу, я люблю его по-настоящему. Я даже не думала, что можно так любить. Признание дается не просто, но Елена уверена в своих чувствах, как никогда. После смерти родителей ничего не радовало, и только появление Майклсона перевернуло ее серый мир. — Тогда идем, — произносит Беннет и, взявшись за руки, подруги отправляются во внутренний двор. Все готово к главному событию этой ночи, и Элайджа ждет Елену у арки. Он задумчив, но стоит заглянуть в ее глаза, как все сомнения испаряются. Первородный подает девушке свою руку, и они вместе идут по дорожке из кроваво-красных роз. В бледном свечении плачущих свечей момент кажется сказочным. Острый клинок появляется в руках ведьмы, и с губ слетают только ей известные слова. Элайджа протягивает раскрытую ладонь, и блестящее лезвие скользит по коже, будто по маслу. Темная кровь быстро заполняет ладонь и начинает капать на холодный камень под ногами. Подходит очередь Елены, она невольно вздрагивает от прикосновения холодного металла и резкой боли, пронзающей руку. — Две линии в одну сведу, две жизни в общую судьбу. Хрупкая ваза станет титаном, солёные слезы наполнят усладой. Мертвое сердце и горячая кровь свяжут вместо оков, — произносит молодая ведьма, и, кажется, кровь становится горячее. — Елена, возьми, — просит Бонни, передав подруге белый, еще не до конца раскрывшийся бутон розы. Гилберт сжимает его в порезанной ладони, и лепестки быстро впитывают кровь. Наполняются ее оттенком и становятся даже немного темнее. То же самое происходит и с цветком у Элайджи, только цвет ближе к черному. — Поменяйтесь. Обмениваясь розами, их взгляды встречаются, и девушка тает под взглядом древнего вампира. В нем бесконечная любовь и нежность, так на нее еще никто не смотрел. Беннет продолжает ритуал и снова переходит на непонятный язык. С каждым мгновением Елена чувствует все более сильное головокружение. — Элайджа, — шепчет Гилберт, в попытке устоять на ногах. А перед глазами все крутится, точно в калейдоскопе, и лишь взволнованный взгляд любимого мужчины не позволяет сдаться тьме, что обступает со всех сторон. — Что происходит, Бонни? — слетает с дрожащих губ Майклсона. Он не понимает ничего, и единственное, о чем может думать, так это о Елене, что обмякла в его руках. Слух первородного ловит каждый удар сердца любимой, и оно бьется все медленнее. —Бони! — срываясь на крик, рычит Элайджа. — Укуси ее. От слов ведьмы Майклсон содрогается и поднимает глаза. Он медлит и, если честно, напуган происходящим. — Быстрее, Элайджа. Будет поздно, когда ее сердце остановится, — не своим голосом произносит ведьма. В ее глазах застывает тревога и страх, ведь ее подруга умирает. Будто опомнившись от шока, первородный обнажает клыки и прокусывает тонкую кожу. Он пьет кровь Елены и не понимает, как такое возможно, но ее сердце начинает возвращаться к нормальному ритму. Еще несколько глотков, и она поднимает ресницы. В карих глазах нет страха, только любовь к нему. — Мы закончили, — сообщает Бонни, закрыв гримуар бабушки. Ей нужно готовиться к похоронам, потому она быстро прощается и уходит. Конечно, ей все еще угрожает опасность, но теперь она сможет постоять за себя, взяв часть силы первородного вампира. Это плата, которую пообещал Элайджа, и он сдержал свое слово, как всегда. — Ты в порядке? — тихо спрашивает Майклсон, все еще держа Елену в своих объятиях. Слабый кивок — все, на что хватает сил. Ничего не говоря, первородный направляется в дом. Быстро проходит по коридору и оказывается в спальне. — Тебе нужно отдохнуть, — укладывая Елену на прохладные простыни, шепчет Элайджа. Он все еще волнуется, и от того собственное сердце сходит с ума от тревоги. — Останься со мной, — просит Гилберт, прикрывая глаза. Невыносимо хочется спать, и, сжимая ладонь первородного, она позволяет себе забыться сном.