Огонь и крапива

Когда Энмор куда-то спешил, весь мир падал к его ногам – точнее, под ноги. В следующие пять минут он побил все свои рекорды по таким дисциплинам, как: а) спотыкание на ровном месте; б) опрокидывание незакреплённых предметов путём столкновения с ними на полной скорости; 3) разрывание собственной одежды о торчащие острые предметы. Но все эти страдания были не напрасны, потому что, когда Энмор добежал наконец до кибитки Ксайомэры, толпы мстителей там ещё не было. - Тиориль! Ксайомэра! – вскричал он, распахивая дверь и врываясь внутрь. – Вы ещё здесь? - Конечно, - испуганно ответила Тиориль, высунувшись из-за прилавка. – В чём дело, Энмор? - Скорее бегите отсюда! – закричал Энмор. – Сюда идут жители деревни! Они думают, Ксайомэра убила Ильси и Сейдо! На эти крики высунулась из-за своей занавески Ксайомэра, растрёпанная и недовольная. Тиориль покачнулась и ухватилась за прилавок с такой силой, что ногти её побелели. Все краски отхлынули от её лица; губы задрожали, но она тут же сжала их. - Сейдо умер? – тихо проговорила она. Ксайомэра резко откинула свою занавеску и шагнула навстречу Энмору: - Что здесь происходит? Я… - Смерть ведьме!!! – проревел сразу десяток глоток, и несколько ножей распороли ткань полога, что прикрывал дверь, сверху донизу. Не успел Энмор опомниться, как уже был окружён толпой взбешенных селян. Кто-то толкнул жаровню, и она упала, рассыпав тлеющие угли по ковру. Ковёр тут же занялся, аромат можжевельника исчез за едким запахом дыма. - СТОЙТЕ!!! – изо всех сил заорал Энмор, и – о чудо – его послушались. Селяне замерли, сжимая в руках топоры и вилы. Энмор выбросил руку в сторону пляшущего пламени и заставил его погаснуть. - Что вы творите! – в сердцах воскликнул он, обводя людей взглядом. – Как с ума посходили, честное слово! Успокойтесь сейчас же! Толпа заворчала, приходя в себя. Грозно поводя широкими плечами, вперёд вышел пахарь Велето – отец Сейдо. - Шли бы вы отсюда, мастер Энмор, - угрожающе проговорил он. – Не вашего ума дело, вы уж не серчайте на меня. - Очень даже моего ума дело, - отрезал Энмор. – Уйду я отсюда только после вас. А нет – так сжигайте этот возок вместе со мной! - Да как же это так, мастер Энмор! – воскликнул ещё один кмет. – Да нешто мы изверги какие! Я ж вас с детства знаю! - Ну, этих двоих вы были готовы убить, - сказал Энмор, показывая большим пальцем на Ксайомэру и Тиориль, которые стояли ни живы ни мертвы, схватив друг друга за руки. - Эта злодейка уморила моего сына! – проревел Велето, указывая пальцем на Ксайомэру. – Да её убить мало!.. - Верно!.. Верно!.. – закричали кметы. - Боюсь, вы ошибаетесь, дорогой друг, - произнёс мягкий, усталый голос. Как по команде, кметы обернулись к изрезанному пологу. У входа в кибитку стоял Иол. Он слегка запыхался от быстрой ходьбы, а в его волосах и бороде прибавилось травинок и листьев. Переводя дыхание, волшебник прошёл между расступившимися кметами и встал рядом с Энмором, загораживая своей спиной обеих женщин. - Молодых людей действительно убила магия, - сказал Иол, обводя взглядом смущённых селян, - но это не та магия, которую изучают в Сестринстве. Это тёмное искусство не каждому по силам. Не в обиду вам будет сказано, - обернулся он на миг к Ксайомэре, - но обыкновенная ведьма не сможет совершить ничего подобного. - А что же это было, мастер Иол? – глухо спросил Велето. – Что за тварь убила моего сынишку и Ильси? - Боюсь, это был лич, - произнёс Иол, и Энмор видел, с каким трудом эти слова дались его учителю – он даже побледнел. На кметов это тоже произвело впечатление. Они разом отшатнулись, инстинктивно прижимаясь друг к другу; руки их задрожали, глаза расширились от ужаса. Энмор помнил, как всего месяц назад эти мужчины стояли на опушке леса, не выказывая никакого страха перед надвигающейся на них бандой разбойников, но теперь они были напуганы, как маленькие дети. И он нисколько их не осуждал. Напротив – он даже слегка им завидовал. Ведь это не им предстоит изловить лича. - Сейчас мне нужна ваша помощь, - продолжил Иол. – Пустите глашатаев по ярмарочному полю. Пусть все волшебники и ведьмы, которые прибыли сюда, как можно скорее придут в общинный дом Остона. Там мне нужно будет побеседовать с ними. Возможно, все вместе мы сумеем справиться с некромантом, пока он не погубил кого-нибудь ещё. Все сразу заволновались и заспешили. Через несколько секунд шатёр опустел, и в нём остались лишь Энмор, Тиориль и Ксайомэра. Старая ведьма, с растерянным и потухшим взглядом, принялась медленно собирать разбросанные и разбитые товары. А Тиориль, обернувшись к Энмору, порывисто взяла его смуглую руку своей мягкой ладошкой, белой и нежной, как раковина. - Прошу вас, Энмор, - взмолилась она, - дайте нам с матерью уехать! Можете мне поверить, она ни в чём не замешана! То, что она сказала вчера на свадьбе, ничего не значит, она сама уже об этом жалеет… - Ни о чём я не жалею! – взвилась Ксайомэра. Её пальцы сжали склянку с лягушачьей икрой так сильно, что казалось, хрупкое стекло вот-вот треснет. – Не говори, чего не знаешь, Тиориль! По-моему, эти оба заслужили то, что случилось… - Мама! – вскричала девушка так громко и яростно, что Ксайомэра – о чудо – умолкла и понурила голову, явно догадавшись, что сказанула что-то не то. Тиориль вновь повернулась к Энмору, и он заметил, что она побледнела. - Я с детства мечтала побывать на Остонской ярмарке! Но эти два дня оказались худшими в моей жизни. Сейчас мне хочется лишь одного – уехать отсюда поскорее и забыть обо всём. Пожалуйста, мастер Энмор, позвольте нам уехать! - Тиориль, - тихо сказал Энмор, смущённый тем фактом, что она снова перешла на «вы», - конечно, я всё понимаю. Но... - После того, как вы ушли вчера, я сразу пошла домой! – торопливо сказала Тиориль. – Я не видела, чтобы кто-то подходил к этому дому на сваях, ничего не слышала… Я не смогу вам помочь ни словом, ни делом. Прошу вас, отпустите меня и маму! - Ну, хорошо, - сдался Энмор. Уходя, он вспоминал благодарную улыбку на лице Тиориль. Он не сомневался, что поступил правильно. Но где-то в глубине души его грызла мрачная мысль: всё это добром не кончится.