Выбор Вели

— Долго же вы отмывали трёхдневную грязь! — Скрайд едва спрятал усмешку. — Я было заподозрил, что ты понабрался от южан нелепых обычаев и не ублажишь ненаглядного до свадьбы. Оказалось, не просто ублажил, но и пометил. Неужели он так хорош? — Тебе-то что? — съязвил Клорви. Зелёная рубаха Бьюви оказалась ему велика, и ему пришлось перепоясаться и продеть шнурок в ворот, чтобы она не сползала с плеч. — Мне-то ничего, но я не менее хорош, чем он! — Скрайд подмигнул. — Муж иногда приедается, потому можем решить это дело миром и по-дружески обменяться. Глаза Бьюви зло сверкнули. — Что ж, я не против, — вмешался Нагред, — но при одном условии: если Клорви и Бьюви надумают уединиться, то для меня нагибаешься ты! Клорви неожиданно громко расхохотался. Даже на невесёлом лице Бьюви мелькнула улыбка. — За кого ты меня принимаешь, ублюдок?! — вспылил Скрайд. — За это я могу тебя вызвать на бой! Он взялся за рукоять меча. — Брось, ты же знаешь, что я не мечник. Бой получится нечестным, — урезонил его Нагред. — Зато я мечник! — Клорви погладил рукоять висевшего на поясе меча. — Предупреждаю: у меня был отличный учитель. — Ты? — Скрайд хохотнул. — Может, ты и мечник, но я куда сильнее. — Ладно, прекратите! — Нагред приобнял Клорви. — Мы со Скрайдом всегда так шутим. Ещё с детства. Привыкли делиться всем. Кто-то вырос, а кто-то по-прежнему охоч до чужих забав. — Хорошо, но он должен уяснить, что я не забава. — Несмотря на произошедшее в бане, Клорви остался холоден даже к Нагреду. Тот помнил, как он был зажат. Неудивительно, с его-то прошлым. Нагред глядел, как блики огня поигрывали в тёмных волосах, когда Клорви подошёл к Бьюви и что-то тихонько сказал. Тот вскочил с места и понёсся к сундуку, затем вернулся с гребешком и клубком красных шерстяных ниток. Клорви вернулся к Нагреду. — Доверишь мне свою бороду? — предложил он. Тот кивнул. Нагред мог вверить себя суженому целиком. Клорви перекинул одну ногу, уселся верхом на скамье напротив него и взялся за гребешок. Нагред зажмурился. Приятно, когда пальцы перебирают русые волоски и плетут их в косу. К бороде Нагред относился трепетно и не позволял коснуться невесть кому. Даже собственный член он охотнее доверял чужим пальцам. Но Клорви теперь не чужой. Он ловко сплёл косу и перевязал красной нитью. — Фью, отличная работа! — похвалил Скрайд. — Лучше только у Бьюви выходит. Бьюви зарделся, а Нагред задумался. Перед глазами встал дом отца. — Скрайд, — позвал Нагред. Тот обернулся. — Где похоронены мои родные? — Для этого нужно пройти милю от пещеры Вели вдоль скалы. Южане выкопали яму и свалили все тела туда. Даже сжигать не стали, ублюдки. — Лицо Скрайда перекосилось. — Мне пора на пост. Сегодня моя очередь нести караул, а то я бы проводил прямо сейчас. — Сейчас я сам никуда не собираюсь. Устал, — парировал Нагред. — Немудрено: сначала три дня в пещере, потом суженого поспешил заклеймить, пока кто-нибудь не опередил и не поимел раньше тебя! — Пойдём в постель, — предложил Нагред и взял задумавшегося Клорви за руку, твёрдую и мозолистую. — Не хочу, — буркнул тот и вырвал ладонь. — Три дня в пещере мне ничего не оставалось, кроме как много спать. Поболтаю с Бьюви. Дел по дому всегда немало. Помогу. — Как знаешь! — Нагред развернулся и пошёл к лежанке, рухнул на набитый соломой матрац и уснул едва ли не сразу. События сегодняшнего дня изрядно его измотали. Странно, что у него хватило сил на близость. Клорви взволновал чресла Нагреда не на шутку, хотя чувств тот не испытывал, разве что появилось ощущение, будто они знакомы всю жизнь — настолько родным он оказался. Бьюви стянул сложенное одеяло с сундука и протянул Клорви. — Понял! — Тот заботливо укрыл Нагреда и даже подоткнул края. — Чем ещё помочь? — Бьюви развёл руками. — Тогда, может, пройдёмся? Познакомишь меня с Мородом. — На этот раз тот резко повертел головой. — Ладно, тогда я сам. Нагред не вмешивался, хотя ему не понравилась затея. Он проследил за тем, как Клорви одёрнул рубаху и надел дублет. поправил ножны. Значит, тот готов к тому, что кому-то не понравится его лицо. Поморцев в этих местах недолюбливали, и он об этом не мог не знать. В отличие от Нагреда, Клорви не видел, как Бьюви покачал головой, когда дверь дома закрылась.

***

Рагтарское небо редко баловало жителей солнечными лучами. Даже на Поморье висели тучи, отчего морская вода казалась тяжёлой, свинцовой. Клорви было неуютно от многочисленных взглядов, но он старался как можно скорее привыкнуть сам и дать возможность остальным привыкнуть к себе. Кучка чумазых ребятишек обступила его. — Ну что такое? У меня голова медведя? Или волка? — устало уточнил Клорви. Один из малышей дотронулся до рукояти меча. — Не трожь. Оружие — это слишком личное, чтобы позволять прикасаться чужакам. ...как и тело. — Разве вам положено быть воином? — Белобрысый ребёнок широко раскрыл голубые глазёнки в ожидании ответа. — Почему мне должно быть положено? — Клорви и потрепал светлые детские волосёнки. — Нам с вами не положено. Отец Элберон так говорит. — Элберон — твой отец? — Ребёнок походил на чистокровного рагтарца — белокожий, со светлыми волосами и глазами. — Нет, что вы. Отец Элберон — жрец! Клорви посмотрел в сторону, куда указал малыш. — А, вон оно что. Жрец словно почувствовал, что говорят именно о нём. Двери храма отворились, и он вышел на порог, огляделся по сторонам и сбежал по лестнице. «Ловко чужеземцы морочат детские головы! Кто из него вырастет? Покорное существо, считающее, что его удел — рожать детей и беспрекословно слушаться мужа», — подумал Клорви. Ребёнок убежал. Жрец торопился, словно боялся, что пришлый незнакомец скроется, испарится — да что угодно сделает, лишь бы избежать встречи. Клорви терпеливо ждал. Рано или поздно, но ему придётся ответить на вопросы, в том числе и неудобные. Он положил руку на рукоять меча — на всякий случай, хотя запыхавшийся Элберон казался слабаком. Но так было на первый взгляд. Клорви не верил в добродушное выражение лица того, чьи глаза бегали. — Добрый день, заблудшая душа, — поприветствовал Элберон. — Добрый, — проявил вежливость Клорви. — Разочарую, душа не заблудилась. Она во мне. Жрец цокнул языком: — Я вас понял. Нагреду вы подходите. — Именно. Вели никогда не ошибается! — Клорви слабо улыбнулся. Элберон дёрнулся, словно от разряда молнии. — Семейного счастья вам, — пожелал он. — Если надумаете, приходите в храм. Без брачной церемонии ваша связь порочна. — Элберон принюхался. — Дети ваши будут считаться ублюдками. Вам это нужно? Клорви стиснул зубы. Кадык на его шее дёрнулся от злости. — Не пытайтесь попрекать меня детьми, — как можно спокойнее произнёс он. — Их ещё нет! — Сердце бешено заколотилось. Захотелось заехать кулаком в смуглую физиономию. Но Клорви решил не портить собственное имя, едва успев появиться в Мороде. Он развернулся и побрёл к дому Скрайда. Мелкий противный дождь остудил пыл. Сапоги намокли от непогоды, хотелось их просушить. — Эй, подожди! — окликнули его. Клорви обернулся. Крепкий силач, судя по грязному, местами пропаленному переднику, кузнец догнал его. — Молодец, — тот протянул ладонь, — ловко отбрил этого нахлебника. Клорви пожал грязную мозолистую руку. — Иначе поступить не мог, — сухо ответил он. — Я Кьорн, — представился кузнец. — Клорви. Дело ко мне есть? — Нет. Я-то гадал, что за напасть досталась Нагреду. Теперь вижу — стоите вы друг друга! — Кьорн расхохотался. Успокоившись, продолжил: — Ты не сердись. Не враг я вам. Вы… того, заходите в гости. Правда, мои сорванцы норовят на шею взобраться. Трое их у меня, и все малы ещё. Надеюсь, детей любишь. С моими стальная выдержка нужна. Опять дети... Сначала дети к нему пристали, потом жрец их упомянул, теперь и кузнец своими хвастается. Клорви не укрылась гордость во взгляде и улыбка Кьорна. — Передам Нагреду, — пообещал он и прислонился к плетню, поправил ладонью прядь, упавшую на лоб. От неловкого движения кувшин, висевший дном вверх на жерди забора, свалился. К счастью, густая сочная трава, в обилии росшая в Мороде, смягчила падение, и тот не пострадал. — Ладно, бывай. Мне пора работать, — попрощался Кьорн. Клорви вспомнил, что не мешало бы заточить меч и убрать появившуюся зазубрину. — Сколько берёшь... — уточнил он, — за починку? Кьорн вздохнул. — Десять тарров. Прости, не могу взять меньше. Проклятый Толлион совсем задавил меня налогом. — Ладно, как-нибудь в другой раз. — У Клорви не осталось денег, ни единого тарра. Даже медный дотар не завалялся. У Нагреда просить он не хотел. Возвращаться домой не хотелось, и он юркнул в переулок, чтобы не привлекать чужие взгляды. Поросшая травой тропка резко сворачивала и вывела к задним дворам, едва ли не к частоколу. Не осталось сомнений, что этой дорогой никто не ходил — настолько густо здесь разрослась трава. Более того, даже куст никто не подстригал. Клорви присмотрелся. «Межальник? Здесь?!» — удивился он. Узкие жёсткие листочки с зазубринками убедили, что он не ошибся. Странно только то, что южное растение попало в эти места, более того, прижилось. «О Вели! Это место напитано кровью — такой, что дала рост этому кусту!» — догадался Клорви. Слагались легенды, что межальник рос только в местах, где пролилось очень много крови и все до единого погибшие прокляли своих убийц. «Возможно, поэтому пришли южане! Мородцы когда-то натворили дел и были прокляты», — догадался Клорви. Увы, заставить жителей покинуть насиженное место не в его силах. Хотя бы Нагреда уговорить уехать! Что-то не так. От взгляда Клорви не укрылось, что листья на одной из веток оборваны, словно кто-то их собирал. Но зачем? Никто в своём уме не прикоснётся к межальнику. Почти никто. Ходили слухи, что некоторые из целителей делали отвары и лечили страшные болезни. В памяти всплыл Марьен, лекарь из южан, обливший помоями и попытавшийся найти в Клорви изъяны. «Ищи, ведь свинья везде грязь найдёт! — мысленно обругал его тот. — Я не ношу ребёнка и совершенно здоров!» Клорви крайне не хотелось, чтобы толстые пальцы ощупывали его тело — как снаружи, так и изнутри, к тому же клеймо говорило само за себя. В том, что листья рвал лекарь, не осталось сомнений. Мало кто из простых людей знал, как и для чего используется межальник. «Пора переговорить с Нагредом. Не нравится мне всё это!» — Клорви припустил со всех ног. Треклятый межальник словно не собирался отпускать его. Шипы зацепилась за штаны, и Клорви наклонился, чтобы освободить одежду. Сегодня боги словно благоволили тому. Клорви взялся за ветку и снял тёмно-синюю нитку. Одежда, очевидно, зацепилась и оставила на ветвях доказательство, кто именно здесь побывал. «Бьюви!» — на ум первым пришло именно это имя. Но Бьюви остался дома, да и зачем ему, немому калеке, сдался межальник? «Хм-м, от меня никто не ждал, что убью надзирателя и сбегу. Ведь Заячьи рабы на такое не способны!» — мысленно позлорадствовал Клорви. В первую очередь следовало проверить Марьена, тем более, что был повод к нему наведаться.