Running with the Wolves

      В привычках Дерека Хейла побег от проблем, позорно поджав хвост, подобно трусливому зайцу, не значился. Он волк. Альфа, пусть и отказавшийся от власти. В его венах вместо крови чистейшая борьба с оттенком противостояния и непокорности, а тут он удирал со всех ног.       Бежал и задыхался, но все равно бежал. Не от страха. От самого себя, ведь знал же, что если начнет защищаться, то уже не остановится, а еще одного тернового куста у себя в груди, выросшего на крови усопшего, небезразличного ему, Дерек бы не вынес.       Его дом осквернили пришедшие к нему агенты. Группа захвата истоптала паркет своими тяжелыми армейскими сапогами. Профайлеры обшарили каждый угол, каждый закуток, везде заглянули, будто душу Хейла вырвали и под микроскопом рассмотрели, как хотели препарировать его самого, исследовать, пустить в расход, сделав лабораторным материалом.       И к его порогу привел их он.       Тот, кого Дереку не под силу обидеть. Тот, кому волк не смог бы причинить настоящую боль. Тот, чью глотку Хейлу никогда не перегрызть, даже за такое предательство, что размером с пятнадцать штатов, включая Аляску.       Стайлз Стилински. Щупленький малый, с таким податливым ртом, не закрывающимся ни на минуту, и Дерек лапу дал бы на отсечение, что помнил, как этот парнишка тарахтел даже во сне.       Он всегда вызывал у него до одури противоречивые эмоции. Изначально Стайлз его бесил. До того, что Хейл даже нос ему разбил, и пусть он был тогда отравлен аконитом, но запах крови Стилински уловил, и не мог распрощаться с ним ни на минуту. Настолько свежий, пряный и дразнящий, что Дерек даже фантазировал несколько раз, как клацает клыками, цепляясь за тонкую юношескую шею, и пробует-пробует-пробует его на вкус.       Затем он восхищался им. Хейл все никак не понимал, как в такой маленькой черепной коробке умещается столько знаний, идей и мыслей, будто там не мозг в извилинах, а томов двадцать какой-нибудь энциклопедии обо всем на свете. И это цепляло, поддевало его, заставляло издали наблюдать за Стайлзом, даже любоваться, и менять свои фантазии о крови на куда более горячие, ведь, как оказалось, мозги — это и правда сексуально, если они, вкупе с неуклюжестью и болтливостью, а еще изворотливостью и хитростью мелкого лиса, вроде фенека, являют собой характеристику Стайлза Стилински.       И, наконец, Дерек был верен ему. До последнего рыка. До вырванных с плотью когтей и изломанных в пыль клыков. Хейл не задумывался никогда, сможет ли он умереть ради этого парнишки, но, казалось, что — без промедлений, колебаний и сомнений — да.       А вот погибнуть из-за него волк был не готов.       Но именно Стайлз распахнул двери его дома агентам, бойцам спецназа, людям, чья профессия — копошиться в человеческих — и не только — жизнях…       Он уехал учиться в Куантико, руководствуясь благой целью и детской мечтой, что вот-вот осуществится, и сгинул там. Его будто выпотрошили, вытянув из него все то, что было Дереку так дорого и любо, и набили ватой идеологии, подобно тряпичной кукле, слепо следующей приказам. Если это, по их мнению, называлось верностью, пусть и стране, а не человеку или волку, то Хейл уже ни черта не понимал ни в ней, ни в чувствах вообще.       И сейчас, оказавшись в западне, Дерек мог бы защититься. Разорвать каждого, кто заявился к нему, и распороть на кожаные лоскуты. Но рано или поздно он остался бы один на один со Стилински, и вот тогда бы либо потерял еще дорогого ему человека, либо сдался бы, не в силах противостоять мальчишке, устроившему со сворой легавых в бронежилетах облаву на волка-одиночку.       Поэтому Хейл ушел без боя. Выбрал тот единственный вариант, который Стайлз предугадать не мог. А теперь не знал, что ему делать, ибо его — возможно, уже не котирующееся — понятие верности все еще давило на сердце никому не нужным желанием броситься в бой и вернуть себе того, кто всецело должен принадлежать ему, а не правительству. Встряхнуть его, как следует, при встрече, отвесить парочку затрещин, ведь вряд ли с ними сработает правило поцелуя истинной любви, как в детских сказках, и заставить Стайлза вновь стать собой. Вот только с чего начать? Здесь явно не поможет волчья брутальность и сила, и нужно обратиться бы к лисьим ужимкам, да хитрости, и чтобы обязательно с щепоткой неуклюжести. Почему-то ему думалось, что именно она добавляла Стилински тот его необъяснимый и неповторимый шарм.       Нахождение на распутье было не долгим, и одна из тропок вывела Дерека к Брэйден. Та, по старой памяти, достала Хейлу ствол, который он не держал в руках черт знает сколько времени, но без него никак, ведь он должен смешаться с толпой. Из волка превратиться в абсолютно ничем не примечательного человека без длинного шлейфа арестов и чужих загубленных жизней, использующего для защиты свинец, а не клыки и когти.       А еще она выправила ему документы, подчистила прошлое, мастерски склепала новую личность. И помогла потянуть за нужную ниточку, чтобы взять след.       И Дерек Вольф отправился за агентом Стилински…